. Но, увы, феи и эльфы, эти олицетворения стихийных сил природы, наглухо
напечатали все источники, и он нигде  не мог найти воду. Мак Кехт  попытался
было набрать воды в Кесэйрском ключе в  Уитлоу, но напрасно; он  бросился  к
большим рекам,  Шэннону и  Слэйни, Банну и  Бэрроу, но они исчезали из виду,
едва только он приближался к ним. Озера также не давали ему воды. Наконец он
отыскал в Роскоммоне одно oзepo. Лох Гара, не успевшее вовремя спрятаться от
него,  и  набрал  полную чашу  воды.  Наутро  он  вернулся  в приют со своей
драгоценной добычей, стоившей таких громадных трудов, но  обнаружил, что все
защитники были перебиты, а двое нападавших даже затеяли между собой драку за
голову  Конэйра.  Мак Кехт  одним ударом  отрубил голову одному из  них, а в
другого,  пытавшегося  было убежать,  унося с  собой  голову Конэйра, метнул
огромную каменную глыбу; Ройник умер на  месте,  а Мак  Кехт, подняв  голову
несчастного короля, влил ей в рот воду из чаши. И голова ожила и заговорила,
поблагодарив героя за этот прощальный подвиг.
     Через  какое-то время на  поле боя появилась женщина.  Она увидела, что
Мак Кехт лежит без сил, истекая кровью.
     - О женщина подойди ко мне, - позвал ее Мак Кехт.
     - Я не  смею тронуться с места, - отвечала та, - ибо ужасно боюсь тебя,
грозный воин.
     Но он продолжлал умолять ее, проговорив:
     - Видишь ли, я не знаю, кто там - овод, муха или равен - пьет мою кровь
и грызет рану...
     Приглядевшись   женщина  увидела   огромного  волка,   по  самые  плечи
вгрызшегося в рану героя. Она схватила его за хвост  и  потянула  прочь, так
что у того вмиг оторвались челюсти.
     -  Поистине,  -  заметила  женщина,- если это  и муравей, то из  Страны
Великанов.
     Мак  Кехт тотчас схватил волка  за горло, а другой рукой  ударил его  в
лоб, так что тот издох на месте.
     Конец этой истории исполнен  поистине  героического напряжения.  Коналл
Кирнах, как мы уже знаем, после смерти короля сумел прорваться сквозь кольцо
врагов  и поспешил  в Тетлин. Там он  увидел своего отца, Аморгина,  в  саду
перед его дуном. На руке  Коналла,  в  которой он держал щит, было трижды по
пятьдесят  ран  oт копий. Герой вернулся в Татлин с половинкой щита, мечом и
сломанными копьями.
     - Да, ловки волки, так отделавшие тебя, сынок, - заметил отец.
     - Всему виной, о почтенный герой, злоба и  старинная вражда между нами,
воинами, - отвечал Коналл.
     - А твой господин жив? - спросил Аморгин.
     - Увы, его больше нет среди живых, - отозвался сын.
     - Клянусь богом,  как клянутся  все славные воины Ольстера: тот трус  и
предатель, кто покидает поле  боя  живым, оставив своего  господина  в лапах
смерти.
     -  Взгляни,  почтенный  герой: на моих  ранах еще  не  высохла кровь, -
возразил Коналл.  Он показал отцу  свою истерзанную  руку, со следами трижды
пятидесяти  ран  от копий. Другая  рука,  не прикрытая щитом, была сплошь из
рублена, изрезана и окровавлена и не отделилась от тела героя лишь благодаря
его крепким  сухожилиям.  - Да,  эта рука недавно потрудилась на славу, сын,
мой, - заметил Аморгин.
     -  Да,  это правда, - отвечал Koннал Победоносный- Многих  она  напоила
смертным вином нынче ночью у врат приюта.
     Так кончается история Этэйн, разгрома Страны Фей и их беспощадной мести
праправнуку Верховного короля Эохаидха.

Глава 12.
     ИРЛАНДСКАЯ ИЛИАДА

     Эбер и  Эремон, сыновья Мил Эспэйна и победители богов, открывают собой
новый    ряд   персонажей    гэльских   преданий    -   ранних    ирландских
королей-"милесиан". И хотя монахи-хронисты не  жалели усилий, пытаясь  явить
реальную историческую основу в преданиях о  героях, они  выглядят  столь  же
мифическими,  как  и  бoги клана Туатха Де  Данаан.  Первым  из них, имевшим
наименее  ощутимую связь с действительными событиями,  Тайгермас,  правивший
спустя добрую сотню лет nocле прихода сынов Мил Эспэйна. Он был из числа тех
repoeв, которых принято именовать "королями - носителями культуры", и сыграл
для Ирландии примерно такую роль, какую сыграл Тесей для Афин или Минос  для
Крит. В годы его  правления на острове  появилось девять новых озер, и целых
три  реки вырвались из подземных глубин, чтобы напоить своей водой Эрин. Под
его  покровительством  жители  Эрина  научились  выплавлять  золото,  делать
роскошные украшения из  золота и серебра и окрашивать ткани в  самые  разные
цвета.  Согласно легенде, он  таинственным  образом  исчез  вместе  с  тремя
четвертями своих  воинов во  время друидического  моления перед идолом Кромм
Круахом на поле Маг Слехт. По словам Диннсенхуса Маг Слехт,

     Явился Тайгермас,
     Тот самый принц-правитель Тары,
     На Хэллоуин со множеством людей;
     Но дело плохо кончилось для них.

     И пали люди Банбы,
     Не проявив ни мужества, ни силы,
     Вкруг Тайгермаса, что явился с севера,
     Жестоко поплатившись за почитанье Кромм Круаха.

     Как я узнал от стариков,
     За исключеньем четверти последней,
     Никто из гэлов, в западню попавших,
     Не вырвался живым из пасти смерти.

     В  образе  Тайгермаса мы, по  всей вероятности,  имеем  дело  с великим
мифическим королем, который, как, впрочем, и аналогичные персонажи в истории
и мифологии  большинства народов мира, знаменует собой окончание  собственно
мифологической эпохи и открывает  новую  эру, для которой характерны образы,
имеющие уже не божественный, а скорее апокрифический статус.
     Однако, несмотря на официальное почитание богов клана Туатха Де Данаан,
установленное Эремоном, мы видим, что наиболее ранние цари и герои  Ирландии
обращались с этими богами весьма свободно, если не  сказать фамильярно. Так,
Эохаидх  Эйремх, верховный  король Ирландии,  считался  наиболее  подходящим
поклонником для богини Этэйн  и смог отвергнуть домогательства бога Мидхира,
этого гэльского Плутона  (см. главу 11, "Боги  в изгнании").  А современники
Эохаилха -  Конхобар  Мак Несса, король Ольстера,  Ку Poй  Мак  Дэйр, король
Мунстера, Месгедра, король  Лейнстера,  и  Эйлилл и Медб,  король и королева
Коннахта  -  оказывались  вовлеченными в любовные интриги и военные  подвиги
обитателей сидхов.
     Все эти персонажи второго гэльского цикла (посвященного героям Ольстера
и  особенно  их  великому  богатырю  Кухулину),  по  утверждению  ирландских
преданий, жили в самом начале христианской эры. Так, знаменитый Конхобар, по
преданию, страшно разгневался, когда узнал о смерти Христа.
     Однако такие свидетельства представляют собой несомненные интерполяции,
внесенные  в  первоначальный  текст   христианскими  монахами-переписчиками.
Большинство  ученых  придерживаются  иной  точки  зрения,  согласно  которой
легендарными  персонажами кельтских героических циклов являются  не реальные
люди, а боги. Однако  в таких эпосах стороны нередко могут меняться местами.
Итак, были ли король Конхобар  и его ольстерские богатыри, Финн и его фианы,
король  Артур  и  его рыцари реальными людьми, жившими в глубокой древности,
образы которых со временем обрели атрибуты  богов,  или  все  они, напротив,
представляют собой древнейшие  божества,  поменявшие имена и утратившие свой
божественный  статус,  чтобы стать  более  близкими для  своих  почитателей,
живших в  более позднюю эпоху? История  это  или чистая мифология?  По  всей
вероятности - и то и другое. Имя Кухулин вполне мог носить  один из реальных
гэльских воинов, однако весьма подозрительно, что он во многом похож на бога
Солнца, который, по  преданию, был его отцом.  Король  Конхобар, прежде  чем
стать небожителем, точнее  -  гэльским богом неба, вполне  мог быть реальным
вождем  одного  из кланов ирландских  кельтов.  Впрочем,  это  та  же  самая
проблема,  с  которой  мы  сталкиваемся  при  изучении  героических преданий
Древней  Греции  и Рима. В самом деле, кто такие  Ахилл, Агамемнон, Одиссей,
Парис, Эней? Боги это или все-таки люди? Поэтому давайте будем называть их -
независимо  от того, имеем ли  мы дело с греческими или троянскими  героями,
богатырями  Красной  Ветви,  или  спутниками  гэльского  Финна или Артура  у
бриттов, - полубогами. Даже в этом случае они резко отличаются от  старинных
богов, статус которых был гораздо выше.
     В  самом  деле, ничто  не  мешает нам называть их полубогами, поскольку
богатыри  Красной  Ветви  были  потомками  клана  Туатха Де Данаан. Кухулин,
величайший герой  Ольстерского цикла, занимает особое положение, поскольку с
материнской  стороны  он  был  правнуком  Дагды, а отцом  его,  по преданию,
считался Луг Длинные Руки. Его матерью была Дехтире, дочь Маги, дочери "Сына
Молодости" Оэнгуса; она приходилась единокровной сестрой  королю Конхобару и
в знаменитой Лейнстерской книге  названа богиней. Не менее высокое и знатное
происхождение   имели   и   все   прочие   центральные  персонажи.  Поэтому,
неудивительно, что в старинных манускриптах все они именуются земными богами
и богинями;  так, в Книге Бурой Коровы Конхобар называет  себя земным  богом
Ольстера.
     Термин "земные" относится лишь к сфере их действия,  тогда как сами  их
поступки носили явно сверхчеловеческий характер. В  самом деле, по сравнению
с более  скромными подвигами  героев "Илиады"  их деяния  скорее  напоминали
подвиги  гигантов.  Там, где  греческие  воины побеждают десятки  врагов, их
кельтские собратья ведут счет  убитых на сотни. После своих славных подвигов
они  возвращаются домой  настолько  разгоряченными, что  от их прикосновения
закипает вода. Придя на пир, они в один присест поедают целых быков, запивая
их бочками меда. Предаваясь  военным забавам, они одним ударом своих любимых
мечей отсекают  вершины  огромных холмов. Сами  боги  не  в  силах совершить
большего, и нетрудно понять, почему в те давние времена не только сыны богов
благосклонно  взирали  на дочерей  смертных  и  находили  их  прекрасными  и
достойными  своей любви,  но  и бессмертные богини  не  отличались  излишней
гордыней и нередко заключали браки со смертными мужами.
     Ко  времени создания Ольстерского  цикла некоторые стародавние божества
уже успели  забыться и изгладиться  из памяти. По крайней мере, они в нем не
упоминаются. Почивший Нуада  отдыхает в Грианане Эйлехском. Огма спит вечным
сном в Сидх Эйркетрай, а Дагда, отодвинутый на задний план своим собственным
сыном Оэнгусом,  почти  не  вмешивается в дела Эрина,  и в последний  раз мы
слышим  о нем  как о...  главном  поваре  Конэйр  Мора,  мифического  короля
Ирландии. Зато неистовая  Морриган ничуть не утратила  своей  неукротимости,
вдохновляя  на бой людей  или  героев-полубогов с  той  же страстью, с какой
вселяла  воинственный  дух в  сердца племени богини  Дану  в битве  при  Маг
Туиред. Боги,  чаще всего появляющиеся в цикле Красной Ветви Ольстера, - это
те же  самые  существа,  которые действовали  в незапамятной  древности. Луг
Длинные Руки, Оэнгус  из Бруга, Мидхир, Бодб Дирг и  Мананнан сын Лира - все
это славные божества, отодвинутые на задний  план  историей,  главные роли в
которой  играют  теперь смертные персонажи.  Однако для  восполнения  утраты
некоторых ключевых божественных персонажей древнего пантеона был значительно
повышен сакральный статус других богов более низкого ранга. Так, члены клана
богини  Дану приобрели все  черты  и  атрибуты  богов подземного  царства. В
частности, гоблины  [1],  духи  и демоны  воздушных стихий, собирающиеся  во
время битвы  над полем  боя,  объединены  в  Лейнстерской  книге  под  общим
названием Туатха Де Данаан.

     [1] Гоблин - домовой в кельтской мифологии (прим. перев.)

     Что касается фоморов,  то  эти персонажи утратили  свои прежние  имена,
хотя их и сегодня считают обителями морских глубин, которые время от времени
совершали разбойничьи набеги на побережье, вступая в бой с героями-вассалами
Конхобара, правителя Эмайн Махи.
     Этот, говоря современным языком,  административный центр,  традиционным
местоположением  которого считается обширное  доисторическое укрепление, так
называемый Наван Форт, в окрестностях Армагха, был древним центром Ольстера,
границы которою простирались значительно дальше к югу, до берегов реки Бойн.
Правитель этого  укрепления  собрал  вокруг  себя  такую  плеяду  выдающихся
ирландских  воинов,  которой  не  знала земля  Эрина  ни  в  прежние,  ни  в
последующие  времена. Эти воины  называли себя "Богатырями Красной Ветви", и
среди них не было ни одного, кто не являлся бы знаменитым героем. Однако все
они кажутся всею лишь карликами по сравнению с исполинской фигурой Кухулина,
имя  которого  означает   "Пес  Куланна".   Один  исследователь  назвал  его
"ирландским Ахиллом", другие усматривают в нем  черты гэльского Геракла. Как
и Ахилл, Кухулин был общепризнанным героем своего народа, непобедимым в бою,
и  его "ранняя смерть повергла в скорбь множество людей".  Подобно  Гераклу,
его  жизнь  представляла собой  непрерывный ряд волшебных подвигов и деяний.
Однако  это мало о чем говорит,  ибо жизненные пути столь  выдающихся героев
неизбежно несут в себе немало общего.
     Число  ирландских caг и преданий,  так или иначе  связанных  с  образом
Кухулина, превышает  сотню, причем  многие  из  этих преданий  существуют  в
нескольких вариантах,  возникновение которых объясняется тем, что  они  были
переведены в разное время разными книжниками.
     Ахилл и  Геракл были, как полагают  некоторые, персонификациями Солнца,
то  же   самое  можно  сказать  и  о  Кухулине.  Многие  из  его  атрибутов,
встречающихся  в наиболее  ранних  преданиях, несомненно, представляют собой
солярные символы.  Поначалу он  казался  небольшим  и малозначительным,  но,
когда он  достиг полного расцвета своих сил, никто  не мог выдержать  сияния
его лица, а  от тела его  исходил настолько сильный жар,  что на  расстоянии
целых тридцати  футов вокруг него таял снег. Погружаясь в ванну, которой ему
служило  море,  он  краснел и  шипел. На своих  врагов он обрушивал поистине
ужасные бедствия непроницаемую мглу, ураганы, штормы и солнечные затмения. В
такое время, как  гласит "Тайн Бо Куальгне" ("Похищение быка  из Куальгне"),
"среди воздушных облаков, витавших над его головой, были  видны ослепительно
сверкающие   искры  и  струи  пламени,  взлетавшие  высоко  в  небо  от  его
неукротимого гнева. Волосы его  поднимались дыбом на голове, словно  то были
кусты огненно-красного терновника...  Толще и длиннее мачты самого огромного
корабля  была огненная  струя его густой  крови, хлеставшая  прямо  вверх из
самой  середины его пылающею лба, и стоило ему повернуться на четыре стороны
света,  как  вокруг  нею  возникал  волшебный  туман, напоминавший  туманный
покров, укрывающий его обитель  всякий раз, когда  король на закате  зимнего
дня  приближайся  к  ней".  Появление  на  свет  столь сказочного  существа,
естественно, не  могло не быть столь  же волшебным.  Его мать, Дехтире, была
выдана  замуж  за одною  из вождей Ольстера по имени Суалтам и  восседала на
свадебном пиру. В зтот момент в ее кубок упала муха-однодневка, и невеста по
рассеянности проглотила ее вместе с вином. Вечером того  же  дня она впала в
глубокий сон, во время  которого ей явился бог Солнца Луг и поведал ей,  что
она  нечаянно пpoглотила  именно  его и теперь он пребывает в ней. Затем  он
повелел ей  вместе с  ее пятьюдесятью служанками  следовать за ним и  вскоре
превратил их всех в птиц, невидимых для простых смертных. Больше о них никто
ничего не  слышал. Наконец однажды, спустя несколько месяцев,  в Эмайн  Махе
прямо  с  неба  спустилась  стая прекрасных птиц,  и воины короля  бросились
преследовать их на своих боевых колесницах.
     Они гнались за птицами до самой ночи, пока не обнаружили, что находятся
в Бруг-на-Бойн, где обитали  верховные боги. Воины принялись оглядываться по
сторонам,  пытаясь  найти  себе ночлег,  и неожиданно заметили  и  роскошный
дворец. Из дворца вышел высокий муж  в богатом одеянии, приветствовал воинов
и  пригласил  их  пойти.  В  главном  зале  дворца  воины увидели  красивую,
благородного вида женщину в окружении пятидесяти дев.  На столах красовались
богатые  яства и вина и все  прочее, что необходимо для угощения гостей. Так
воины провели во  дворце ночь,  а  около  полуночи услышали  во дворце  плач
новорожденного ребенка. Наутро муж поведал воинам,  кто он такой, и заметил,
что эта благородная женщина - не кто иная, как  Дехтире, единокровная сестра
Конхобара. Затем он  повелел воинам забрать ребенка с  собой и отвезти его в
Ольстер. Те послушались и  взяли  его, а заодно и eго мать с ее пятьюдесятью
служанками. В Ольстере Дехтире наконец стала женой Суалтама,  и  все  вожди,
богатыри,  друиды,  поэты  и   законоведы   Ольстера  приветствовали   ее  и
поздравляли   с   рождением   столь   необыкновенного   ребенка.    Поначалу
новорожденному дали имя  Сетанта. Boт  как это произошло.  Еше в  детстве он
превосходил силой всех  подростков в Эмайн Махе, побеждая их  во всех играх.
Как-то раз он играл  в хэрлинг  [1] одной рукой и легко обыгрывал всех своих
соперников.  В  это  время  король  Конхобар  со  свитой  из  самых  знатных
придворных направлялся  на  пир,  устроенный в  его честь Куланном,  главным
кузнецом  богатырей  Ольстера.   Увидев  мальчика,  Конхобар  окликнул  его,
пригласив на пир, а тот отвечал, что обязательно придет, как только кончится
игра. Когда же богатыри Ольстера вошли в зал замка Куланна, кузнец обратился
к  королю   с  просьбой  позволить  ему  спустить  с  цепи  своего  ужасного
сторожевого  пса, силой  и свирепостью превосходившего  целую свору собак, и
Конхобар, забыв, что скоро в замок должен прийти и мальчик, разрешил хозяину
спустить пса. Оказавшись на свободе, пес увидел,  что Сетанта приближается к
замку,  и  тотчас  бросился  на  него,  разинув  пасть.  Однако  мальчик  не
растерялся, запихнул в грозную пасть пса мяч для игры, а самого  пса схватил
за задние лапы и с  размаха ударил  о камень, так  что злобный  зверь тотчас
испустил дух.

     [1] хэрлинг - старинная ирланлская разновидность хоккея на траве (прим.
перев.)

     Кузнец  Куланн был  страшно разгневан гибелью  своего  пса, ибо на всем
свете  не было  другого столь же верного стража,  охранявшего замок и  двор.
Поэтому  Сетанта  пообещал  рассерженному кузнецу  подыскать для него другую
такую же, если не лучшую, собаку,  а до тех пор, пока такой не найдется,  он
будет сам  охранять дом  Куланна, как если  бы он был собакой. Вот почему он
получил  второе имя  -  Кухулин,  что означает "Пес Куланна", и друид Катбад
тотчас  изрек  пророчество, что со временем  это  имя будет на устах у всех.
Вскоре после этого Кухулин  нечаянно услышал, как Катбад давал  друидические
наставления,   и  один  из  учеников  спросил  его,  для  чего  благоприятен
сегодняшний  день.  В  ответ Катбад  сказал,  что молодой  человек,  впервые
взявший в руки оружие в этот  день, затмит своей славой всех  прочих героев,
но жизнь его окажется недолгой. Услышав это пророчество, мальчик поспешил во
дворец короля  Конхобара и потребовал, чтобы  ему дали оружие  и  колесницу.
Конхобар  удивленно  спросил его, кто заронил  ему  в голову  столь  дерзкую
мысль,  и Кухулин отвечал, что он  слышал пророчество друида  Катбада. Тогда
Конхобар приказал выдать ему оружие, доспехи и колесницу вместе с колесничим
и отослал  его от  себя.  В тот же вечер Кухулин принес  королю  отрубленные
головы трех грозных витязей  убивших немало  славных воинов  Ольстера. Тогда
ему только что исполнилось семь лет.
     После этой победы женщины Ольстера  воспылали к Кухулину такой любовью,
что  воины  потребовали поскорее  подыскать ему жену.  Но  Кухулин  оказался
весьма разборчивым. Ему  понравилась  только Эмер,  дочь  Фогалла  Лукавого,
самая прекрасная девушка в Ирландии, обладавшая  сразу шестью  дарами; даром
красоты,  даром прекрасного  голоса,  даром  нежной  речи,  даром  искусного
вышивания, даром мудрости и даром ц