Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Петров М.Т.. Адмирал Ушаков -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  -
Михаил Трофимович ПЕТРОВ АДМИРАЛ УШАКОВ Исторический роман ________________________________________________________________ СОДЕРЖАНИЕ: Часть первая. Не ко двору... 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Часть вторая. Память о славном походе 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Часть третья. Зов родного края 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Часть четвертая. В дни нашествия 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Часть пятая. Несбывшиеся ожидания 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Послесловие Словарь военно-морских терминов, встречающихся в книге Ушаков Федор Федорович. Биографическая статья Хронологическая таблица Об авторе ________________________________________________________________ Часть первая НЕ КО ДВОРУ... 1 К заиндевелому окну еще липла густая темень, но Федор, камердинер Ушакова, чувствовал, что рассвет где-то рядом и пора вставать. Чувствовал по усталости от лежания, по шумной возне Полкана во дворе и еще по каким-то смутным, почти неуловимым признакам. Из адмиральской комнаты доносился скрип старой рассохшейся кровати. Адмирал, должно быть, тоже чувствовал наступление утра. Впрочем, кровать под ним поскрипывала всю ночь. Неспокоен был сон у адмирала. Да ведь его и понять можно. Толкнул нечистый подать прошение об отставке. Сам же и переживает теперь. Не очень-то это легко, переходить от одной жизни к другой. Конечно, если судить по справедливости, адмиралу при его великих заслугах уйти на покой не грех. Заслужил. Только чувствуется, против воли на покой решился. Обидно ему. Из всех российских адмиралов никто не имеет столько заслуг, столько доброй славы, как он. А его в черном теле держат, затирают всячески. Иные и летами моложе, и флотское дело разумеют хуже, а выше поставлены. Федор коснулся ногами холодного пола, нащупал на столике свечу и, старчески покашливая, пошел с ней в прихожую, где с вечера горел фонарь. Полкан отрывисто залаял. Федор, не торопясь, открыл фонарь, зажег от него свечу. Полкан залаял громче. "А ведь он не меня чует, он чужого почуял", - подумал Федор. Поставив зажженную свечу, Федор сунул ноги в валенки, накинул на плечи шубу и с фонарем вышел на крыльцо. Собака рвалась с цепи к воротам, за которыми боязливо фыркала лошадь. - Кто там? - Дом адмирала Ушакова? - донесся в ответ требовательный голос. - Что нужно? - Имею до его высокопревосходительства поручение. Федор открыл калитку, навстречу ему шагнул не по погоде легко одетый высокий человек. - Из министерства изволите? - Нет, с Черного моря. - Из Севастополя, значит? - Угадал, дед. Помахивая продолговатым сундучком, человек из Севастополя держался свободно, даже несколько развязно, как обычно держатся в обществе людей низшего звания их благородия господа офицеры. Федор впустил его в прихожку, предложил раздеться. - Благоволите в столовой подождать? - А поздно встает его высокопревосходительство? - Должно, уже не спит, должно, читает. Адмирал почивать долго не любит. - Если можно, подожду в столовой. - Тогда извольте сюда пройти. Проводив незнакомца в столовую, Федор принялся растапливать печку. Приезжий, поставив сундучок у стены, чтобы не мешал, стал прохаживаться по комнате, нетерпеливо одергивая на себе суконный мундир, в каких обычно щеголяли чиновники средней руки. Прохаживаясь, он оглядывал обстановку, оглядывал с выражением недоумения и разочарования. Помещение походило на монашескую келью. Ни ковров, ни картин, ни зеркал, ни мебели заморской. Посмотришь - и не подумаешь, что адмирал тут живет. - Мы, сударь, к роскоши не привычны, - угадывая мысли гостя, сказал Федор. - Адмирал простоту жалует. Он вдруг замер, прислушиваясь. На лестничных ступенях, что вели вниз со второго этажа, послышались грузные шаги. - Идет, - показал головой в сторону лестницы Федор. Гость еще раз одернул на себе мундир и вытянулся по-солдатски. Шаги приближались. Наконец дверь открылась, и на пороге появился тот, кого ждали. Адмирал был в домашнем халате, с помятым лицом, невыспавшийся. - Ко мне? - бегло посмотрел он на посетителя. Тот бойко представился: - Отставной капитан-лейтенант Арапов. Адмирал посмотрел на него еще раз, но уже внимательней. - Думается, я вас где-то видел. - Тысяча семьсот девяносто первый год. Калиакрия. "Рождество Христово". - Арапов, Арапов... - ворошил в памяти Ушаков. - Саша? - Он самый, ваше высокопревосходительство, бывший гардемарин Саша Арапов, а ныне, с вашего позволения, Александр Петрович, дворянин без определенных занятий. Они обнялись. Федор, наблюдавший за ними со стороны, тотчас засуетился, стал ставить самовар. Он сразу понял, что гость адмиралу желанный, а раз желанный, без самовара не обойтись. Между тем адмирал и бывший гардемарин занялись воспоминаниями о Калиакрийском сражении, о котором в свое время писали все газеты Европы. В русско-турецкой войне 1787 - 1791 годов Ушаков, командовавший сначала эскадрой, а затем всем Черноморским флотом, одержал над неприятелем много побед, но баталия у мыса Калиакрия не шла с другими сражениями ни в какое сравнение. Славная была баталия! - В той баталии вы, кажется, следили за сигналами? - уточнил Ушаков, не спуская с гостя глаз. - Так точно, ваше высокопревосходительство, - отвечал Арапов. - А после сражения вы изволили послать меня в главную квартиру армии с рапортом. - Помню, помню... Но постойте, - перебил его Ушаков, - с того момента я вас более не видел. Мне сообщили тогда, что вас оставил при своей особе князь Потемкин, а что стало с вами потом, не знаю. Где пропадали в эти годы? - Длинная история, долго рассказывать, - насупился Арапов, - к тому же скучная, - добавил он, вздохнув. - Чай готов, - доложил Федор. - Покорнейше прошу к столу. - А у меня для вас, Федор Федорович, что-то есть, - вдруг вспомнил Арапов и стал открывать свой продолговатый сундучок. В сундучке оказался искусно сделанный макет линейного корабля с мачтами, реями, парусами, с адмиральским вымпелом. Не макет, а загляденье. - Что это? - заинтересовался Ушаков. - "Рождество Христово". Не узнаете? Ушаков взял в руки макет и стал рассматривать со всех сторон. В серых глазах засветился восторг. - Узнаю!.. Как не узнать? Все сходно. Чудесная вещица! - Матросы постарались. Не забывают вас, Федор Федорович. Офицеры, разумеется, тоже. Хотели подарок с нарочным послать, а тут узнали, что я еду, вот и попросили. - Спасибо, братец, спасибо! Обрадовали старика. - Чай остынет, - напомнил Федор. - Хорошо, хорошо, сейчас сядем, - сказал ему Ушаков. - Только прежде отнеси подарок в мою комнату да смотри, чтобы аккуратно было. - Уж как сумею, - проворчал слуга, недовольный излишним внушением. Он отнес подарок наверх и когда вернулся, сказал так, словно брал на себя главенство в доме: - Все. Теперь извольте садиться завтракать. Расставив на столе приборы, Федор с простоватой откровенностью обратился к гостю: - Может, ваше благородие, с мороза водочки пожелаете? Арапов неопределенно пожал плечами, потом посмотрел на Ушакова, как бы спрашивая его разрешения. Ушаков, занятый чаем, не придал его взгляду значения. Федор не стал больше говорить. Он достал из шкафа зеленый штоф, рюмку и поставил все это перед гостем, рядом с его чайным прибором. - Пейте, ваше благородие. Сколько душа примет, столько и выпейте. С холоду хорошо будет. Его поведение не было похоже на поведение слуги. Он вел себя так, словно знал за собой право стоять с хозяином на одной доске. И было как-то странно, что сам адмирал относился к этому как к само собой разумеющемуся. Арапову вспомнились севастопольские анекдоты о панибратских отношениях Ушакова с прислугой - анекдоты, вызывавшие у многих усмешки. Говорили, будто его камердинер даже позволяет себе огрызаться на своего хозяина и Ушаков-де ему все прощает - Ушаков, перед которым трепетали даже старшие офицеры, Ушаков, считавший блюдение строгой дисциплины стержнем воинской службы. Арапов не верил анекдотам, но вот теперь выяснялось, что доля правды в них была. - Выпейте, Александр Петрович, - поддержал слугу Ушаков. - Ежели Федор предлагает выпить, то надобно выпить. Он это знает. Арапов выпил и стал закусывать. Ушаков поглядывал на него одобрительно. - Как там Севастополь? - Стоит, - отвечал Арапов, смелея. - Адмиралтейским городом стал. Теперь уже не Херсон, а Севастополь главный. - Знаю. Как наши, как Ельчанинов? - Ельчанинов уже больше года как в отставке. Из старых офицеров мало кого осталось. Не ладят с новым командующим, вот и уходят. - А вы почему ушли? Тоже не поладили? - Моя история другая, - невесело усмехнулся Арапов, принявшись за чай. Ушаков не стал больше задавать вопросов, молчание царило до конца завтрака, и только после того, как вышли из-за стола, он снова обратился к гостю: - Где остановились? - Еще нигде, - отвечал Арапов и, чтобы не подумали, что навязывается в квартиранты, добавил: - У меня тут двоюродный дядя, думаю, у него... Отставной генерал-поручик Истомин. Может, слышали про него? - Знаю. Богатый вельможа. Многие у него бывают, но я не езжу. Пышные приемы, а пышностей я не люблю. - Ушаков окинул взглядом столовую, словно желая удостовериться, удобно ли предложить ее гостю, и продолжал: - Ежели что - милости просим, дом наш для вас открыт всегда. - Благодарствую, Федор Федорович. Вскоре они расстались. Ушаков пошел по своим делам, а Арапов направился искать дом родственника. 2 Когда Ушаков, расставшись с гостем, вышел из дома, небо уже совсем посветлело. Синеватый снег, вздыбленный у домов и заборов в крутые сугробы, был чист. Еще вчера всюду виднелись следы рождественских гуляний. Все было сплошь утоптано, исполосовано санными полозьями, замусорено клоками сена, соломы, конским навозом. Ночной снегопад укрыл мусор, пригладил землю. За Ушаковым в эту пору обычно приезжал форейтор со службы, но сегодня его не было. Ушаков еще накануне предупредил своих, чтобы экипажа ему не подавали. Сегодня он решил пешком прогуляться до Министерства морских сил, чтобы узнать, какой дан ход его прошению об отставке. Уже две недели прошло, как отдал рапорт товарищу министра Чичагову, а ответа никакого. Будто забыли о нем. Он шел по чьим-то следам, проложенным в мягком снегу и еще не успевшим обозначиться в постоянную тропинку. В темных окнах временами вспыхивали алые отражения зарева. Над снежными крышами, чистыми, словно подсиненными, струился белый дым. У колодцев гремели ведрами бабы. За домами на Неве горели костры - то солдаты сжигали свозимый туда мусор. Обычная утренняя картина. Тихим бывает Петербург по утрам. Ни криков извозчиков, ни звона мчащихся троек, ни пьяных голосов, ни плача детей... Все это будет потом, поближе к полудню. А пока даже собак не слышно - редко где какая тявкнет. Ушаков первый раз приезжал сюда, в Петербург, сорок пять лет тому назад, когда робким деревенским мальчишкой поступал в кадетский корпус учиться мореходному делу. Тогда Петербург представлялся ему не таким. Он видел в нем, творении великого Петра, что-то незыблемо-святое, призванное освещать Российскому государству дорогу к земным благостям. И люди, живущие в нем, казались ему устремленными к этой цели, думающими о благостях России. В молодости жизнь вообще виделась иначе, куда прекраснее, чем сейчас. Министерство морских сил размещалось в этом же здании, что и Адмиралтейств-коллегия. Подходя к зданию, Ушаков еще издали заметил стоявший у подъезда богатый возок. "Уж не Чичагов ли?" - обрадованно подумал он. Товарищ министра Чичагов обычно появлялся на службе после десяти, и застать его в министерстве в такой ранний час было большой удачей. Ушаков не ошибся: возок и в самом деле оказался чичаговским. Сам Чичагов уже успел пройти к себе в кабинет. - Можно к нему? - спросил Ушаков секретаря, поднявшись в приемную. - Разумеется, Федор Федорович, адмирал вам будет рад. Секретарь был одним из тех старых штаб-офицеров, которые хорошо знали Ушакова и высоко почитали его. - Адмирал один? - Ушаков уже держался за дверную ручку. - У него граф Войнович. Услышав фамилию Войновича, Ушаков отдернул руку и отошел к дивану. Отставной адмирал Войнович относился к числу его давних недругов. Встреча с ним не сулила никакой радости. - Граф зашел просто так, у него нет к его высокопревосходительству никакого дела, - сказал секретарь. - Думаю, что друг другу не помешаете. - О нет, я подожду, - мотнул головой Ушаков. - Извольте доложить обо мне его высокопревосходительству. Секретарь оставил свои дела, коими занимался сидя за столом, и пошел в кабинет своего начальника. Вернулся минуты через две, сказав: - Его высокопревосходительство скоро освободится. - Я подожду, - ответил Ушаков. Секретарь подал свежие "Петербургские ведомости". Ушаков развернул газету, пробежал по ней глазами, но не нашел ничего такого, что могло бы привлечь его внимание. Да и до чтения ли было ему сейчас? Из головы не выходила мысль о товарище министра, с которым предстоял трудный разговор. Что он ему скажет? Дал ли ход его прошению об отставке? Чичагов, человек еще сравнительно молодой, обладал манерами светского баловня. Начитанный, хорошо знавший европейские языки, он мог поговорить на любые темы, умел в нужный момент вставить острое словечко, что побуждало людей высокого круга принимать его за человека способного и умного, хотя в делах, ему поручаемых, его способности не очень-то сказывались. Любимцу счастья все приходило с необычайной легкостью, даже вице-адмиральский мундир, который носил с каким-то гордым изяществом, достался ему без особых хлопот, как бы в награду за его привлекательную наружность и уживчивый характер. Желая углубиться в чтение, Ушаков пересел на другое место, поближе к свету. Но чтение не пошло и тут, глаза невольно соскальзывали с газетной полосы на дверь, за которой Чичагов принимал человека, не обремененного никакими делами. Длительное ожидание начало уже раздражать его, когда дверь наконец распахнулась и из кабинета показался Войнович - в адмиральском мундире, при орденах. Увидев его, Ушаков невольно поднялся. Войнович принял это за приветственный жест и поклонился: - Рад вас видеть, Федор Федорович, в полном здравии. - Благодарствую. Я тоже вам рад, - ответил Ушаков и тут же покраснел, как краснеют люди, уловившие себя на лжи. - Прошу извинить. С этими словами он нырнул за спину графа с торопливостью, не делающей чести его сану, рванул на себя дверь в кабинет и тотчас захлопнул ее за собой. Войнович выразил на лице крайнее удивление, обратившись к секретарю за сочувствием: - Как сие находите? Секретарь только пожал плечами. Его жест выражал желание остаться в стороне: я, мол, о ваших взаимоотношениях ничего не знаю и, пожалуйста, меня не впутывайте... Между тем в кабинете товарища министра шел не очень-то приятный для Ушакова разговор. Выяснилось, что его рапорт еще не представлен императору и, следовательно, по нему еще не принято никакого решения. Дело заволокитил сам Чичагов, чего он даже не счел нужным скрывать. Он, видите ли, надеялся на то, что Ушаков еще передумает и возьмет рапорт обратно. - Поверьте, министерство вас очень ценит, вы нам очень нужны. Так говорил Чичагов и, конечно, лгал. Если он, Ушаков, и нужен был кому в министерстве, то разве что самому Чичагову. С этим человеком у него, Ушакова, сложились какие-то странные, во всяком случае, далеко не искренние отношения. Чичагов действительно оказывал Ушакову гласную поддержку. Он признавал его заслуги, открыто называл выдающимся флотоводцем, "боярином Российского флота", обращался к нему за советами, даже часто следовал его советам, но в то же время буквально ничего не предпринимал, чтобы этот "боярин флота" занял достойное ему место. Наоборот, он способствовал удержанию его во втором ряду. Чичагов ставил себе в заслугу назначение Ушакова в сентябре 1804 года начальником петербургских флотских команд с сохранением за ним должности командира гребного флота. Но разве о такой службе мечтал он, заслуженный адмирал? Начальствование над флотскими командами содержало в себе главным образом хозяйственные заботы и не имело прямого отношения к боевой подготовке кораблей. Чичагов был, как и открытые недоброжелатели Ушакова, против его перевода на первый ряд, к кормилу Российского флота. Ушаков был нужен ему в его нынешнем положении. Он хотел иметь в его лице нечто вроде личного советника, негласного помощника в осуществлении своих честолюбивых планов. Чичагов мечтал о министерском кресле и потихоньку сколачивал вокруг себя партию из авторитетных лиц, имевших причины быть недовольными нынешним министром Мордвиновым. При дворе все так делали, кто желал подняться выше по ступеням власти. Словом, Ушаков давно раскусил своего "покровителя" и терпел его только потому, что некуда было деваться. - Как мне помнится, - говорил Ушаков Чичагову в ответ на его оправдания, - я не давал повода усомниться в твердости принятого мною решения. Я не смогу больше служить и прошу не затевать со мною игры. Я устал. - Напрасно, напрасно обижаетесь, Федор Федорович, - заюлил перед ним Чичагов. - Я делаю для вас все, что могу. Ежели желаете знать, по вашему прошению мною уже и доклад государю подготовлен. Можете убедиться в том сами. - И он подал ему плотную бумагу, исписанную мелким красивым почерком. Ушаков хотел было от нее отказаться, но Чичагов заставил взять в руки: - Читайте, читайте. Вы должны обязательно прочитать сие, дабы у вас не осталось ложного мнения о моем отношении к вашей участи. На бумаге оказался следующий текст: "Балтийского флота адмирал Ушаков в поданной на высочайшее вашего императорского величества имя просьбе объясняет, что, находясь в службе 44 года, продолжал оную беспорочно, сделал на море более 40 кампаний, две войны командовал Черноморским линейным флотом против неприятеля и был во многих сражениях с пользою; ныне же при старости лет своих отягощен душевной и телесной болезнию и опасается по слабости здоровья быть в тягость службе, посему и просит увольнения от оной, присовокупляя к тому, что он не просит награды, знатных имений, высокославными предками вашими за службу ему обещанных, но остается доволен тем, что от высочайшей милости и щедроты определено будет на кратковременную его жизнь к пропитанию. В службе состоит оной Ушаков с 1763 года, в нын

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору