ВОСПОМИНАНИЯ МАМЛЮКА РУСТАМА РАЗА, АРМЯНИНА

                       "МОЯ ЖИЗНЬ РЯДОМ С НАПОЛЕОНОМ"



                                  ГЛАВА I

 Наша  семья. Отец  уезжает, я  остаюсь с  матушкой и  сестрами.
 Начинается  война  между Арменией  и Персией.  Мы укрываемся  в
 крепости.  Нам больше не  грозит опасность. Моя  сестра Бекзада
 умирает. Мы  едем к отцу. По дороге я теряю наших, меня продают
 в  рабство,  и  семь  раз.  Некий  работорговец  берет  меня  в
 Константинополь,  продает Сала-бею. Я попадаю  в Каир. Сала-бей
 делает  из  меня  мамлюка.  Мы  едем  в Мекку.  По  возвращении
 узнаем,  что  в  Египет вошли  французы.  Мы останавливаемся  в
 Сен-Жан   д'Акре,   где   Чезар-паша  отравляет   Сала-бея.   Я
 возвращаюсь в  Каир. Генерал Бонапарт разрешает шейху Эль-Бекри
 взять  меня  на службу.  Гарем шейха.  Я хочу  жениться на  его
 дочери.  В Сен-Жан д'Акр приезжает Бонапарт.  Абукир. Я ссорюсь
 с  одним  из мамлюков.  Предательство  Бекри. Шампанское  князя
 Эжена. Я поступаю на службу к Наполеону.
 ---------------------------------------------------------------

Он родился в Тифлисе,  столице Грузии, отец его, Рустам Унан, был
купцом, и родился он..[1]

Через два года после  его рождения отец перенес свой торговый дом
в родной Аперкан -  один из наиболее укрепленных городов Армении.

Однажды, когда ему было  одиннадцать лет и он играл с мальчишками
в  имении своего  отца, на  город неожиданно  напали татары  [2],
чтобы похитить  детей, увезти  в свою страну  и, вероятнее всего,
обратить в рабство. Хотя  многие из его друзей попали в плен, ему
удалось бежать.  Рустаму пришлось  шесть часов прятаться  в лесу.
Потеряв дорогу,  он долго  блуждал по лесу  и не мог  вернуться к
матери [3], которую  любил крепко,  очень крепко. К  счастью, его
нашел  некий дровосек  и отвел  к уже совсем  отчаявшейся матери,
которая   дорогими  подарками  отблагодарила   доброго  человека.

У господина Унана были две дочери и четыре сына. Рустам был самым
младшим.  Отец с  сыновьями  поехал по  торговым делам  в Гянджу,
владения Малека-Меджелуна[4]. Несколько месяцев спустя персидский
шах объявил войну Ибрагим-хану[5], который был наместником шаха в
Армении.

Именно   из-за   войны   и   потерял  Рустам   своих   родителей.

По тем же торговым делам отец мой[6] решил уехать из Гянджи, взяв
с собой  двух моих  братьев - Авака  и Сейрана. Он  хотел взять и
меня, но  я был  так привязан к  матери, что не  мог расстаться с
ней.

И вот мой отец  купил телегу для поездки. В тот же день за обедом
он снова  спросил нас,  хотим ли мы  ехать с ним.  Старшие братья
сказали "да",  а я - "нет". Он  поинтересовался, отчего я не хочу
ехать с  ним. Я  ответил: "Мама всегда очень  заботилась обо мне,
любила меня,  когда я  был еще ребенком. Теперь,  когда я подрос,
хочу  быть  с  ней [7] рядом,  чтобы  самому  заботиться о  ней".

Отец был очень недоволен  таким моим ответом, но переубедить меня
не смог. В конце концов он уехал с двумя моими братьями и оставил
меня   в    Гяндже   одного   и    без   средств   существования.

Гянджа очень богатый и красивый город, торговый центр персидского
кашемира и шелка.

Три  месяца  спустя Ибрагим-хан  объявил войну  Малеку-Меджелуну,
который находился в Гяндже, в крепости, где я жил. Население было
вынуждено укрыться в цитадели,  а я все старался оттуда вырваться
и поехать к матери, но не мог. Войти туда еще можно было, а выйти
- нет. Но вот  однажды люди Малека-Меджелуна собрались выехать на
мулах из крепости за  продовольствием, по случаю чего ворота были
открыты. Я незаметно прошмыгнул между мулами и благополучно бежал
из крепости.

Я  был  уже  довольно  далеко  от  крепостных  ворот,  когда  мне
повстречались  двое  из  нашего города.  Я  спросил,  смогу ли  я
добраться до  матери. "Да, -  ответили они, - сегодня  в два часа
ночи  много  народу  собирается ехать  в  Аперкан"  - город,  где
остались матушка и сестры Мариам и Бекзада.

Эти добрые люди показали  мне дом, в котором собрались путники. Я
подошел к ним, они  очень тепло меня приняли и обещали непременно
взять с собой. До  двух часов ночи оставалось еще немало времени,
и  я решил  пойти  на ближайшее  поле и  собрать немного  травы -
несколько дней  у меня  во рту не  было и маковой  росинки. Вдали
показалось  стадо  овец.  Я  побежал  ему  навстречу,  в  надежде
выпросить у пастуха немного молока или сыра.

Когда я подошел, пастух спросил:

- Чего тебе?

- А чего еще? Немного молока или сыра, я несколько дней ничего не
ел.

Пастух  внимательно посмотрел  на  меня, спросил,  откуда я,  как
зовут  меня и  моих  родителей. Я  назвался,  а он  обнял меня  и
сказал:

- Я твой дядя, брат твоего отца. Уже пятнадцать лет как я покинул
родину[8].

Стоит ли говорить, как я был счастлив, встретив родного человека.
Я попросил  немного еды для предстоящего  ночного путешествия. Он
дал мне два больших лаваша и довольно много шашлыка. Я набил едой
сумку,   чтобы   взять   в   дом,   где   меня   ждали   путники.

Дядя мой  предложил остаться на время  у него, немного подрасти и
окрепнуть,  и  только  потом ехать  к  матери.  Я не  согласился.

-  Нет,  спасибо.  Не  могу я  оставаться  здесь.  Ради матери  я
расстался  с   отцом  и  братьями.  Мама   уже,  наверное,  очень
тревожится обо  мне. Она  любила меня больше всех  детей и всегда
очень баловала.

Дядя понял, что удержать меня невозможно. Он поцеловал меня, и мы
попрощались. Я довольный  возвратился к своим попутчикам, радуясь
в душе, что через несколько часов увижу маму.

Наконец  в  назначенный  час мы  пустились  в  путь. На  рассвете
добрались  до вершины  самой  высокой горы  тех мест,  у подножия
которой  стояла   армия  Ибрагим-хана [9]  ,  окружившая  Гянджу.

Десять дней мы шли пешком и наконец добрались до нашего Аперкана,
где я надеялся увидеть матушку и своих сестер. Однако дом наш был
пуст. Я очень опечалился, но во всем городе я нашел только одного
человека.  Он  поведал мне  о  том, что  случилось. Всех  жителей
татары увели  в плен,  а дома ограбили. Этот  человек сказал мне:

- Но твоя мать и сестры за два месяца до этого уехали в Шушинскую
крепость.

Уже темнело,  и я решил переночевать  в нашем доме, который воины
полностью разграбили[10]. Не оставили даже охапки сена под голову
подложить.

На  следующий день  спозаранку я  пустился в путь.  Мои попутчики
остались  в городе,  в  своих разрушенных  и опустошенных  домах,
которые уже не были пригодны для жилья.

Между нашим Аперканом и  Шушой была река, в сухое время года я не
раз переходил ее вброд, но теперь река вздулась, и вода поднялась
очень высоко. Однако тоска  по матери и сестрам придала мне сил и
смелости. Мгновение - и я в волнах реки. Течение сразу же прибило
меня к  высокой скале,  за которую я ухватился  и продержался так
часа  два. Лишь  проезжавший мимо  реки добрый всадник  помог мне
выбраться  из воды  и  перейти на  другой берег.  Судьба  еще раз
оказалась благосклонной ко мне.

Вечером  к шести  часам я  добрался до  Шуши и пошел  в армянский
квартал, где нашел много  знакомых, а одна знакомая женщина очень
тепло отнеслась ко мне и сказала:

- Твоя матушка все  время говорила; "Мой мальчик меня не забудет,
рано или  поздно он  появится. У моего Рустама  доброе сердце, он
меня сильно любит".

Наконец меня  отвели к маме. Увидев  меня, она лишилась чувств и,
придя  в  себя,  долго  не могла  произнести  ни  слова. Но  силы
вернулись  к ней,  она крепко  прижала меня  к сердцу и  вместе с
сестрами плакала и приговаривала:

- Я  не сомневалась, что ты вернешься,  не покинешь меня, хоть ты
еще мал  и слушаешься отца. А  он, видно, оставил нас навсегда...

Вот так  я и стал жить с нашими  в Шушинской крепости, взрослел и
крепнул.  Чтобы помочь матери  я даже  хотел наняться в  один дом
слугой,   но  моя   бедная   и  любимая   мама  не   согласилась:

- Я  продам все, что имею,  но не позволю тебе  стать слугой[11].

Одним  словом,  остался  я  дома и  с  утра  до ночи  наслаждался
материнской  лаской  и  любовью.  Через  месяц в  этих  краях  на
некоторое  время  воцарился  мир.   Кругом  было  спокойно,  и  я
предложил  нашим оставить  Шушу  и вернуться  в Аперкан.  Матушка
согласилась.  Мы  наняли повозку,  погрузили  все  наши вещи,  на
рассвете пустились  в путь  и к вечеру  были уже в  Аперкане. Наш
дом,  как я  уже  видел после  возвращения из  Гянджи,  был почти
разрушен. Как смогли, прибрали его, обустроили.

Прошло некоторое  время, и неожиданно моя  молодая сестра Бекзада
тяжело заболела.  Мы потеряли  ее всего за восемь  дней. Мы очень
тяжело переживали эту утрату,  Бекзада была первой красавицей тех
мест.

Уже целый  год от  отца не было  вестей, матушку это  тоже сильно
тревожило,  слишком  долго не  видела  она мужа  и двух  сыновей.
Вскоре, однако,  один купец принес от  отца письмо. Бедная мама в
этот миг  почувствовала себя самой счастливой  женщиной на свете.
Отец  писал,  что обосновался  в  городе  Казак[12] , открыл  там
большой  магазин и если  мы хотим,  можем приехать к  нему. Маме,
конечно, очень хотелось этого, но я сказал:

- Я  бы на твоем месте  не предпринял такого долгого путешествия.
Если бы отец и в самом деле любил тебя, хотел бы жить с тобой, он
бы не покинул нас  и не скитался бы так долго вдали от тебя. Наша
поездка  принесет  нам много  бед,  дороги  очень опасны,  татары
грабят  проезжих  и  караваны.  Одним  словом,  на  душе  у  меня
неспокойно.

Матушка выслушала меня и сказала:

-  Если хочешь  знать, я  еду не  к отцу,  а к твоим  братьям, по
которым очень соскучилась.

Ничего не  поделаешь, пришлось подчиниться. Взяли  мы сестренку и
пустились в путь. Дорога  шла через Гянджу. Места эти были хорошо
знакомы мне, кое-что из  нашего имущества я продал и благополучно
доставил матушку и сестру в Гянджу.

Мама два  дня шла пешком и  очень устала. Я отвел  ее и сестру на
площадь большого  городского рынка  и так как  хорошо знал город,
взял немного денег и пошел купить еды. Они должны были ждать меня
на  площади,  но случилось  так,  что  именно здесь  я и  потерял
навсегда маму  и сестру.  Тяжелые предчувствия мучили  меня еще в
начале  нашей поездки,  как только  мы выехали из  нашего города,
который я  очень любил  и где мы  так спокойно и  счастливо жили.

Когда,  накупив еды,  я  возвращался на  площадь, ко  мне подошел
какой-то мужчина и сказал:

- Наконец-то  я нашел тебя, Рустам. Целый  час ищу. Мать и сестра
ждут тебя у нас дома.

Увы, я  не догадался, что незнакомец  обманывает меня, и пошел за
ним.  Мы вошли в  его дом, я  увидел, что  наших там нет.  Я стал
рыдать  и  оплакивать  свою  беду,  но хозяин  дома  сказал  мне:

- Не  бойся, твоя мать и  сестра, видно, вышли по  делу. Пойду за
ними[13].

Я  сидел посреди двора  в тени  деревьев и ждал  матушку, которая
была  единственной отрадой  моего сердца. Вдруг  появился молодой
человек, что-то сказал сидевшим рядом женщинам, потом поглядел на
меня и спросил, говорю  ли я по-армянски. Я кивнул, сказал, что я
армянин.   Он  заговорил   со   мной  на   нашем  родном   языке:

-  Постарайся убежать,  тебя сюда  привели, чтобы  продать, следы
твои  будут навсегда  потеряны,  и ты  никогда больше  не увидишь
своих родных.

Меня  словно молотом  ударили  по голове.  Он ушел,  а  я остался
сидеть  во дворе,  год присмотром  двух злых  женщин. Как  и куда
бежать из  этого дома? Чуть погодя  появилась соседка, они начали
болтать и  спорить на тюркском языке,  который я прекрасно знал и
бегло говорил на нем.

Надо  было  воспользоваться удобным  моментом.  Я  взял ключи  от
нужника, будто  иду по нужде. Возле  нужника была дверца, которая
выходила в небольшой дворик,  но здесь протекал довольно глубокий
арык. Я  открыл дверь, вышел во дворик,  перешел арык и спасся от
этих негодяев.

Понятно, что я сразу же пошел туда, где оставил маму и сестру, но
их там,  к несчастью,  не оказалось. Я  расспрашивал прохожих, но
никто о  них не  знал[14].  Наконец возле моста  мне повстречался
старый  знакомец моего  отца, я  рассказал ему о  случившемся. Он
успокоил меня:

- Не волнуйся, я найду твою мать и накажу негодяя, уведшего тебя.

Он отвел меня к  себе, накормил, и мы снова вернулись на базарную
площадь, где я потерял наших. "Друг" моего отца кивал на прохожих
и тихо спрашивал:

- Он?

Я отвечал:

-  Нет,  но  лучше  сходим  к  нему  домой,  он  живет  недалеко.

Но он все отговаривался:

- Не нужно, я сам его найду.

Наконец   он   привел  меня   в   один  большой   дом  и   велел:

- Подожди здесь, я пойду за твоей матерью.

Я поверил ему, но  мерзавец так больше и не появился. Я проплакал
всю   ночь.   На   другой   день  хозяйка   дома   сказала   мне:

-  Ты  лучше  не   надейся,  этот  человек  больше  не  вернется.

Я сказал:

- Тогда я сам пойду к нему, я запомнил его дом.

Но  она  заперла  входную  дверь на  замок,  чтобы  я не  сбежал.

И снова я оказался в отчаянном положении.

Чтобы немного приободрить меня, женщина сказала:

- Я хочу усыновить тебя, у меня нет детей.

Нет, я не мог  дать согласие на это и все время рыдал. Фактически
тот негодяй  тоже продал меня, и это  случилось со мной во второй
раз,  а в  первый,  как я  уже рассказывал,  мне  удалось бежать.

Позже мне стало известно, что мама узнала, где я нахожусь, не раз
с сестрой приходила к  этому дому[15], но ее не впускали, говоря:

- В этом доме детей нет.

И всякий раз она плача уходила от ворот.

Поскольку  не было  никакой возможности  выбраться оттуда,  я дал
согласие стать сыном этой  женщины, надеясь, что таким способом я
обрету некоторую свободу и смогу убежать в свой родной город. А с
помощью   странствующих   купцов,   может   быть,   найду   маму.

И я сказал хозяйке дома:

- Я  согласен стать твоим  приемным сыном, но с  условием, что ты
найдешь  мою  мать.  Мы  вместе  пойдем  в  город  и  отыщем  ее.

Она сказала:

- Не беспокойся, предоставь это мне.

Наконец  состоялся обряд  усыновления.  Согласно их  обычаям, она
надела   на   меня   новую   рубашку,   поцеловала   и   сказала:

- Вот ты и стал моим сыном, в этом доме ты будешь очень счастлив.

Однако даже  после этого я не  верил ей и все  повторял про себя:
"Видимо, меня продали в  третий раз". Как вскоре выяснилось, я не
ошибался.

Я  пробыл у  этой  женщины месяца  два[16] .  Она одевала  меня в
нарядные одежды, укладывала в  мягкую постель, хорошо кормила, но
все это  для меня и гроша ломаного не  стоило, и я только просил,
чтоб  мне  позволили  хотя бы  подходить  к  дверям. Но  "мачеха"
отвечала:

-  Нет,   нет,  потерпи,   мы  завтра  вместе   пойдем  в  город.

Постоянно одни  и те  же обещания и  только для того,  чтобы я не
сбежал.  Моя  "мачеха" прятала  меня  даже при  малейшем стуке  в
ворота. А  иной раз  и сама вместе  со мной укрывалась  в дальней
комнате. Я спрашивал:

-  Почему  мы  прячемся,  разве  мы  кому-нибудь  причинили  зло?

Она отвечала:

-  Я никого  не хочу  видеть, хочу  быть наедине со  своим сыном.

Она  принимала  только  портного,   который  шил  мне  одежду.  А
несколько  дней спустя  муж  этой женщины,  то есть  мой "отчим",
сказал мне:

- На днях мы  едем в сторону Каспийского моря. ты поедешь с нами.

Я дал  согласие, надеясь по дороге  сбежать. К сожалению, мне это
не удалось...

Однажды в  полночь слуга поднялся в мою  комнату и сказал, чтоб я
оделся и что мы  едем к морю. Я оделся, спустился к хозяйке дома,
попрощался с ней. Она сказала:

- Не грусти, недели через две вы вернетесь.

Я решил  бежать сразу  же, как только  выйдем за ворота,  чтоб не
оказаться  вдали  от  знакомых  мест.  Наконец  открылась  дверь,
ведущая во двор. Первое, что предстало моему взору во дворе, было
тридцать  оседланных,   готовых  к   путешествию  лошадей.  Потом
отворили дверь  большого сарая, где  находилось шестьдесят хорошо
одетых мальчиков  моего возраста. При первом  же взгляде на них я
подумал:

"Меня продают в четвертый раз".

На каждого коня усадили  двух мальчиков, и в сопровождении хорошо
вооруженных всадников  мы двинулись в путь.  Дня через два дорогу
нам  перекрыла шайка  татар,  которая хотела  похитить нас.  Наша
вооруженная  охрана вступила  с ними  в получасовый бой.  В конце
концов наша стража сдалась. Договорились, что армянских мальчиков
увезут, а  грузин оставят. Конечно, мой  подлый "отчим" отнюдь не
был в восторге, что теряет пятнадцать лучших мальчиков, но ничего
не  мог  поделать.  Меня  сочли  за  грузина и  оставили  с  ним.

Три дня  спустя мы дошли до большого  города[17] прямо у подножия
Кавказских гор.  В короткое  время всех детей  продали, остался я
один. Вскоре  исчез и негодяй "отчим",  удачно продав и меня (это
был уже пятый раз).

Но я попал в руки доброго хозяина, хорошо относившегося ко мне. Я
был  настолько свободен,  что мог  один прогуливаться  по городу.
Конечно, мысль  о побеге  не оставляла меня, но  дорогу к бегству
перекрывала река Кура. Будь  у меня деньги, я бы смог перебраться
на  другой берег.  Поэтому я  вынужденно пробыл здесь  три зимних
месяца, глубоко страдая от того, что нахожусь вдали от милой моей
мамы.

Одно было  ясно -  здесь мы долго  не задержимся. Хозяин  мой был
богатым скупщиком шелка и  часто ездил в Крым. Однажды он дал мне
меховые  сапоги и  тулуп, и  мы пустились  в путь -  к Кавказским
горам.  Был страшный  холод,  и мы  с большим  трудом перебрались
через Кавказский  хребет. Купец взял с  собой два одеяла, которые
нам очень  пригодились. Но не для  того, чтобы укрываться ими. Мы
расстилали их  в длину и  шагали по ним. Как  только проходили по
одному  одеялу, расстилали  другое,  чтобы не  увязнуть ногами  в
снегу. Мы  преодолели еще много трудностей,  два дня шли пешком и
наконец добрались,  до центра кавказской земли  - Лезгистана[18].
Местного владыку  звали Гераклиус,  край этот хоть  и был горист,
зато  очень красив.  Как и  в Гяндже, здесь  занимались торговлей
шелком  и кашемиром.  Хороши были  овцы в  Лезгистане, упитанные,
каждая весила  около восьмидесяти  фунтов и даже  больше. Славные
были у  них и  лошади. Татары и  даже турки Анапы  увозили отсюда
прекрасных скакунов.

Мой  хозяин  спешил часом  раньше  добраться до  земли турок,  но
неожиданно я  заболел. И  все случилось так  - однажды я  пошел в
горы гулять,  очень замерз и вернувшись,  сел, как. и все, поджав
под  себя  ноги, возле  очага.  На  очаге стоял  большой котел  с
Кипящей водой. Кто-то, помешивая угли в очаге, перевернул котел и
облил мне ноги. Обе  ноги вздулись, как бочки, много я страдал От
боли, но все же выздоровел.

Наконец мы  пустились в  путь и через  три дня вошли  в татарский
город  Александрию.  Однажды я  попросил  хозяина отпустить  меня
одного погулять.  Он не отказал.  Не успел я выйти  за дверь, как
вдруг увидел знакомую мне по Аперкану девчушку лет тринадцати. Ее
взяли в плен за несколько месяцев до меня.

Я рассказал  ей все, что знал  о её родных, а  она мне и говорит:

- Твоя сестра Мариам тоже здесь, хочешь отведу тебя к ее хозяину?

Что могло быть лучше  встречи с родной сестрой! Девочка проводила
меня до  дверей того  дома, я вошел, спросил  сестру. Она увидела
меня, бросилась  мне на шею. Но у  нее было куда больше выдержки,
чем у  меня. Я так горько  рыдал, что не мог  и слова вымолвить и
спросить   о    пропавшей   в   Гяндже    моей   бедной   матери.

Мариам как  могла утешила меня и  рассказала, что матушку выкупил
обосновавшийся в тех краях богатый купец армянин, тут же отпустил
ее на  свободу и  сказал, что если  она хочет, может  вернуться к
себе  на родину.  Но  мама не  могла одна  проделать  такой путь,
потому  и  жила  в  доме купца  как  гостья,  пока дороги  станут
безопасны   или  представится   какая-нибудь   иная  возм