Василий Григорьевич Ян

                            ЮНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА

                                 Повесть




                                 Глава I

                               СОКОЛ УЛЕТЕЛ


                             ПЕРВАЯ ОПАСНОСТЬ

     В этот день, с утра, оба княжича, Федор и Александр,  рано  пришли  в
свою светлицу, где их уже поджидал иеромонах Варсонофий со  старой  книгой
Псалтыри.  Усевшись за стол и водя деревянными <указками> по строкам,  оба
мальчика стали читать  нараспев  старинные  псалмы.  Косой  луч  утреннего
солнца, пробившись сквозь оконце с заморскими цветными стеклышками, яркими
пятнами падал на пожелтевшие страницы большой книги.
     Когда чтение окончилось, отец Варсонофий положил перед мальчиками  по
небольшому листу харатьи*,  и  княжичи  стали  выводить  гусиными  перьями
замысловатые буквицы, стараясь подражать буквам Псалтыри.
     _______________
          * Х а р а т ь я - квадратный кусок бараньей или  козлиной  кожи,
     вываренной и выскобленной, на которой в то время писались документы и
     книги.

     - Теперь пишите, будто вы сами ведете летопись,  что  было  у  нас  в
Новгороде  этой  зимой:  <В  6737  году*  южный  ветер  разметал  лед   на
Ильмень-озере и погнал его в реку Волхов, сорвав  девять  устоев  главного
моста...>
     _______________
          * Тогдашнее  летосчисление  велось  <от  сотворения  мира>.  Для
     перевода на наше летосчисление следует из древней даты вычесть 5508.

     Младший княжич, Александр, недовольно сказал:
     - Отче Варсонофий! Зачем нам писать про ненастье, про ветер? Не  буду
я этого писать! Ты нам лучше прочти, как наш  батюшка  с  чудью,  емью*  и
немцами воевал.
     _______________
          * Ч у д ь - эсты, е м ь - финны.

     - Ладно, сынок!  Сейчас  я  вам  поведаю  о  походах  князя  Ярослава
Всеволодовича, а потом вы, не торопясь, запишете это на своих харатьях.
     Варсонофий достал из небольшого окованного  сундучка,  стоявшего  под
скамьей, толстую книгу и стал медленно читать:
     - <В  6731  году  (1223  г.)  прибыл  князь  Ярослав  в  Новгород,  и
новгородцы были рады.
     В ту же зиму пришли литовцы и воевали  около  Торжка.  Их  было  семь
тысяч.  Они захватили всю Торопецкую волость и причинили Торжку много бед.
Но пришел князь Ярослав, и Литва отступила, а Ярослав  погнался  за  ними,
отнял у них коней, разбил их и многих порубил.  Литва ушла обратно, а  сам
Ярослав вернулся невредимым, и дружина его - с огромной добычей>.
     Александр заколотил руками по столу и воскликнул:
     - Отче Варсонофий, родненький!  Прочти еще  что-нибудь  про  воинские
походы батюшки! А потом я все запишу.
     Варсонофий задумался и сказал:
     - Трудное житие вашего батюшки, мудрого князя Ярослава Всеволодовича.
Много походов совершил он и всегда возвращался с честью и славной победой.
Не позволял никому вторгаться в наши  исконные  дедовские  земли.  Вот,  к
примеру, что записано в нашей летописи: <В 6736 году (1228 г.) приплыли  в
лодьях враги из племени емь воевать в Ладожское озеро, и  об  этом  пришла
весть в  Новгород.  Новгородцы,  сев  на  насады*,  поплыли  на  веслах  в
Ладожское озеро под начальством князя Ярослава.  Он погнался за врагами  и
бился с ними до ночи, когда емь отступила в Островлец.  В ту же ночь враги
запросили мира, а сами убежали в лес, бросив свои лодьи.  Тогда  много  их
пало...>
     _______________
          * Н а с а д ы -  большие  лодки  с  прибитыми  (насаженными)  по
     сторонам досками.

     Княжич Федор слушал рассказ  равнодушно.  Александр  же  запрыгал  на
скамье:
     - Спасибо тебе, отче Варсонофий! Любо мне узнавать про  войну  и  про
походы смелого батюшки нашего.  Скорей бы мне вырасти!  Тогда  он  меня  с
собой возьмет, а уж я покажу...
     Худое лицо Варсонофия осветилось ласковой улыбкой:
     - Ладно, вояка! Придет и твой час! А теперь берите  да  переписывайте
то, что я вам прочел, да пишите внимательно, чтобы ничего не пропустить.
     Он положил на стол  книгу  в  кожаном  темном  переплете.  Две  русые
головки склонились над ней, и мальчики принялись  за  письмо,  старательно
выводя затейливые буквицы.
     Скромного наставника радовали успехи мальчиков, особенно пытливого  и
любознательного Александра, но в этот день на душе его было тревожно.


     В это  утро,  подходя  к  мосту через Волхов,  Варсонофий задержался.
Телеги  с  кладью,  перехваченной  веревками,   громыхали,   проезжая   по
поперечным  бревнам  деревянной мостовой.  Рядом с прежним мостом строился
новый.  Плотники,  стуча молотками и топорами,  тащили бревна  и  доски  и
ловко,  искусно  их  соединяли  с помощью деревянных же клиньев.  Прохожие
столпились при въезде на  мост.  В  образовавшемся  заторе  два  степенных
новгородца,   пожилых,   по   виду  -  бояре  или  богатые  купцы,  громко
разговаривали, не обращая внимания на окружающую их толпу:
     - Переяславцы нынче с умыслом задерживают наши ладьи с хлебом. Слыхал
я, что на волоках* проезд совсем  остановился.  Это  ими  делается,  чтобы
поднять цену на жито.
     _______________
          * В о л о к - так назывался перевал с  верховьев  рек  различных
     бассейнов,  через  который  суда  волочили  (тащили)  сухим    путем,
     <волоком>.  Одним из главных волоков был новгородский,  между  реками
     Мстой и Тверцой. От этого получил свое название город Вышний Волочек.

     -  Надобно  просить  князя  Переяславльского  Ярослава  Всеволодовича
облегчить  нашу  участь.  Ведь  он  крепко  обещал  всегда    поддерживать
новгородцев в нужде.  Да только теперь ему не до  нас.  Видно,  махнул  он
рукой на Новгород с той поры, как нас покинул.
     - Нет, он поможет! - уверенно ответил Другой. -  Иначе  зачем  бы  он
оставил своих обоих сынков у нас в Новгороде, словно в талех*!
     _______________
          * В  т а л е х - заложниками.

     - А что с того, что в талех? Они живут на свободе в городище*.  Долго
ли им сбежать в Переяславль?
     _______________
          * Г о р о д и щ е   -   подразумевается  <Рюриково  городище>  -
     усадьба, обнесенная стеной, где  жили  князья,  правители  Новгорода.
     Городище находилось в трех верстах к югу от города.

     - Что же нам, по-твоему, остается делать?
     - Немедля заточить обоих княжат в монастырь.  Тогда и  князь  Ярослав
опомнится и пришлет выкуп.  Вот тут и двинутся к нам опять  из  Суздаля  и
Переяславля торговые насады и привезут жита.
     - Сегодня же скажем на вече, чтобы привели напоказ  обоих  княжат,  а
там все и сделаем.
     - Не знаешь ты,  что  ли,  князя  Ярослава?  Он  только  пуще  гневом
распалится.
     - Видать, на вече сегодня  дело  миром  не  кончится.  Будет  встань*
промеж сторонниками Ярослава и его врагами.
     _______________
          * В с т а н ь - мятеж, междоусобица.

     В  это  время  телеги  двинулись,  людской  затор    рассосался,    и
обеспокоенный Варсонофий поспешил дальше.  С горечью он думал:  <Не  могут
новгородцы жить без неурядиц и споров! А что им  надобно?  Два  малолетних
княжича, сынки Ярослава Всеволодовича, у нас  уже  сидят,  никому  они  не
мешают, а правят за них наш старый  посадник  да  вече.  Оно  наш  главный
хозяин>.


                                  * * *

     Урок подходил к концу.  Топот ног на скрипучей лестнице заставил всех
прислушаться.    В    светлицу    вбежал    Шостак    Орешко,      любимый
дружинник-медвежатник князя Ярослава.  Заложив дверь засовом, Орешко  отер
вспотевшее лицо полой кафтана.
     - Беда! Ой, беда надвинулась! - говорил он задыхаясь. - Надо княжатам
немедля бежать из Новгорода! Люди бесчинствуют,  кричат:  <Пора  вытравить
племя Ярославово и призвать Мстиславичей!>
     Варсонофий в ужасе соединил ладони.
     - Какая же вина может быть на малых детях?
     -  Да  та,  что  сейчас  Борисова  чадь,  сторонники  боярина  Бориса
Негочевича, договариваются с князем Мстиславом; хотят спиною повернуться к
Суздалю и Владимиру, а стало быть, и к великому князю Ярославу.  А  откуда
тогда новгородцы будут хлеб для  себя  привозить?  Ведь  с  хлебом  у  нас
скудно: в прошлые годы заморозками все хлеба побило.
     Говоря это, Шостак Орешко высунулся в окно, выходящее на задний двор,
и свистнул.
     Послышался ответный свист. Шостак крикнул:
     - Мы готовы, сейчас придем! - Потом, обратившись к мальчикам, сказал:
- Боярина Федора Даниловича, вашего пестуна*, я уже  предупредил;  это  он
вместе с  тиуном**  Якимом  ждет  вас  с  конями...  Одевайтесь  скорее  и
поспешайте!..
     _______________
          * П е с т у н - воспитатель.
          ** Т и у н - должностное лицо, выполнявшее  различные  поручения
     князя, в том числе решавшее и судебные дела.

     Крики и шум во дворе усилились.
     Оба мальчика пытались тоже  выглянуть  в  окно,  но  отец  Варсонофий
оттаскивал их и торопил, помогая одеваться.
     Лестница снова заскрипела, и глухие удары потрясли дверь.
     - Что вам надо? Уходите, откуда пришли! - закричал Орешко.
     - Открывай, или я высажу дверь!..
     Дверь шаталась, трещала и наконец соскочила с кожаных петель.
     В светлицу ввалился  толстый,  грузный  Фома  Полуэктов,  богатырь  с
большой бородой, падавшей на грудь.  Все в Новгороде знали этого  богатого
мясника.  Его крепкая рука, обросшая  рыжими  волосами,  сжимала  длинный,
узкий, блестящий нож, каким он обычно колол свиней.
     - Это,  что ли,  княжата?  -  сказал  мясник,  делая  шаг  в  сторону
мальчиков.
     Федя и Олекса, прижавшись друг к другу, стояли в углу позади стола.
     - Я не хочу! Не хочу! - закричал Федор.
     Княжич  Александр  блестящим  взглядом   расширенных    глаз    молча
внимательно следил за всем происходящим, и страха не было на его лице.
     Фома Полуэктов пришел не один.  Его молодой подручный, разинув рот, с
мешком в руке  стоял,  загораживая  двери,  готовый  исполнить  приказание
хозяина.
     - Эй вы, жеребятки, подьте-ка сюда! - прогудел Полуэктов.
     - Побойся бога! Что ты замыслил? - закричал Варсонофий, шагнув вперед
и высоко подняв серебряное распятье. - Отойди, безбожник!
     - Не вступайся не в свое дело, отец честной! Мне велел  боярин  Борис
Негочевич привести на вече обоих княжат, а если заупрямятся,  то  принести
их. Вот и два мешка наготове.
     - Не посмеешь ты такой смертный грех взять на душу! - кричал в испуге
Варсонофий, загораживая дорогу мяснику с ножом.
     - Не я тут хозяин.  Ежели вече  решило  притащить  обоих  княжат  для
показу...
     - Врешь ты! Не вече решило, а Борисова чадь, кучка бояр, приспешников
Негочевича.
     Мясник хотел  оттолкнуть  монаха,  но  тут  вмешался  Шостак  Орешко.
Высокий, сильный и ловкий, он не раз один на один  выходил  на  медведя...
Набросившись на Фому Полуэктова, он сбил его с ног.
     Полуэктов охнул, грузно осел  на  пол,  затем,  хрипя,  повалился  на
спину.  Его подручный, видя неудачу хозяина, кинулся  вон  из  светелки  и
загромыхал, скатываясь по лестнице.
     Шостак зацепил веревкой под мышками сперва Федора, потом Александра и
поочередно спустил мальчиков через окно во двор.
     - Слушай, отец Варсонофий! - сказал Шостак  перепуганному  монаху.  -
Наверное, сейчас сюда придут бояре или другие смутьяны новгородские. Скажи
им, что мясника Полуэктова за  бесчинство  в  княжеских  палатах  маленько
помял княжий ловчий-медвежатник Шостак Орешко... Желаю тебе здравствовать,
а я с княжатами буду  держать  путь  на  Переяславль,  к  великому  князю.
Оттуда, быть может, князь вернется сам, чтобы навести в  Новгороде  суд  и
расправу над здешними  лиходеями  и  отогнать  напирающих  на  нашу  землю
недругов.
     Привязав веревку за  ножки  тяжелого  дубового  стола,  Шостак  земно
поклонился  отцу  Варсонофию,  коснувшись  пальцами  пола,  и,  с   трудом
протиснувшись в окно, спустился во двор.
     Отец Варсонофий, обратившись к темной иконе, крестясь, шептал:
     - Пронеси мимо нас, о господи, грозную тучу сию!..


                                  * * *

     А тем временем, быстро удаляясь от Новгорода, глухими лесными тропами
уже мчалась по направлению к Переяславлю-Залесскому группа всадников.
     - Нынче вы увидели, - говорил Шостак княжатам, - какие у  нас  бывают
смутьяны.  Будьте впредь сторожкими, а ежели  когда-либо  станете  править
Новгородом, то таких смутьянов, как бояре Негочевичи да Ноздрилины,  и  их
бесчестных подвывал остерегайтесь,  ровно  лютых  зверей.  С  простыми  же
новгородцами вы поладите - они народ прямой и душевный.



                                 Глава II

                            МЕДВЕЖОНОК РАСТЕТ


                             УЧИТЕЛЬ-ЗВЕРОБОЙ

     Благополучно добравшись из Новгорода до  Переяславля-Залесского,  оба
княжича поселились у отца,  князя  Ярослава  Всеволодовича,  и  мирно  там
прожили  несколько  лет,  обучаясь  книжному  разумению    у    иеромонаха
Варсонофия.  Александр  подрастал  высоким,  стройным  отроком.    Слишком
задумчивый для своих лет, от своих братьев он держался как-то, в  стороне.
Любил один уходить на озеро и, взяв лодку, забирался  в  камыши,  где  все
норовил стрелой подшибить птицу. Отец не раз тревожился, когда он пропадал
подолгу, и поручил старому дружиннику Афанасию Тыре следовать  повсюду  за
беспокойным отроком и его оберегать.  Но Александр просил отца  освободить
его от докучного надзора:
     - Прости меня,  государь  батюшка!  Очень  уж  Афоня  мне  помеха:  я
заберусь в камыши и затаюсь там, как мертвый, чтобы  не  вспугнуть  птицы,
Афоня же дремлет и сопит, словно бык, а то ворочается, шуршит без  надобы.
Утица и взлетает до сроку, и хорошая каленая стрелка зря пропадает.
     - Ладно, потерпи! - отмахивался отец. - Знаю, кого тебе надо.
     И когда прошли весенние деньки, князь Ярослав призвал к себе сына.  В
думной горнице у двери стоял прославленный охотник  Ерема-медвежатник.  Он
принес в дар князю две связки рыжих лисьих  шкур,  а  на  полу  перед  ним
лежала еще большая,  как  теленок,  козуля  с  темно-синими  полуоткрытыми
мертвыми глазами. Охотник держал в руках облезлый собачий треух. На голове
взлохматились густые серебряные  кудри.  На  грудь  спускалась  окладистая
борода.  Окинув охотника пытливым взглядом, Александр заметил, что  он  не
намного выше его, но пошире в плечах и что потертый зипун на нем  испещрен
заплатами.  На ногах прочные кожаные порты, а  ступни  обернуты  звериными
шкурками.
     Ерема уставился на Александра прищуренными острыми глазками.
     - Вот тебе тот знающий матерый зверобой, какого ты  ищешь,  -  сказал
князь, сдерживая улыбку. - Поезжай смело с Еремой в  его  лесную  берлогу.
Можешь погостить там одну седмицу*.  Ерема тебе  покажет  все:  и  как  он
ставит ляпцы на ряпов** и как ловит западней лося и оленя.  Он  же  научит
тебя различать в чаще медвежье логово и узнавать по  следам,  какой  зверь
прошел.  А твой дядька Афанасий Тыря все же с тобой  поедет:  нельзя  тебя
оставлять без заботливого глаза.  Можешь взять с собой пегого мерина и еще
одного конька для вьюков.
     _______________
          * С е д м и ц а - семь дней недели.
          ** Л я п ц ы  н а  р я п о в - ловушка на рябчиков.

     Александр бросился к своему степенному, всегда строгому отцу, упал на
колени и припал к его большой и сильной руке:
     - Спасибо, батюшка! Обещаю тебе привезти домой медвежью шкуру. Только
позволь пробыть у Еремы еще деньков с пяток.
     - Не надо мне, сынок, от тебя никакой медвежьей шкуры! Смотри  лучше,
чтобы свою привезти домой без изъяна...  А ты на коне приехал или прибежал
пешой? - обратился князь к охотнику.
     - На твою милость надеялся и приехал на Гнедке.  Мучки и  жита  удели
мне толику, княже господине.  А уж я отблагодарю  тебя  к  осени  бортяным
медом.  Вот из-за этой мучки я еще и кобылку свою захватил. А то  стежками
через болотца я пешой враз бы пробежал, где коню и не пройти.
     - Ладно! Скажи ключнику, чтобы из клети муки тебе,  и  жита,  и  соли
отпустил, сколько понадобится, и для тебя, и заодно для княжича с дядькой.
     Охотник тряхнул седыми  космами  и  поклонился,  коснувшись  пальцами
пола:
     - Благодарю за щедрую милость, княже! Дозволь только  молвить:  ежели
княжич хочет на лесных зверушек взглянуть поближе своима очима,  то  пусть
червленые* сапожки дома повесит на гвоздок.  Лесной зверь сторожкий: сразу
почует и на хвое и в мураве духовитый след от сафьянового сапожка.  Оттого
я и хожу по лесу в пошевнях** из сурковых шкурок.
     _______________
          * Ч е р в л е н ы е - темно-красного цвета.
          ** П о ш е в н и, или  постолы  -  мягкая  обувь  без  каблуков,
     сшитая из невыделанной шкуры.

     - Ладно, всякому охотницкому  обычаю  сынка  научи...  А  ты  постой,
Олекса! Будет тебе от меня вот еще какой приказ. Получил я слезное моление
от  неведомого  мне  книжника  Даниила.  Он  для  покаяния  содержится   в
монастырском выселке на Черном озере, неподалеку от того места, где  живет
охотник Ерема.  Так вот тебе  я  поручаю  поехать  на  это  Черное  озеро,
разыскать там книжника Даниила и выяснить, что это  за  человек.  Не  верь
одним чужим слухам, а сам поговори с ним и затем, если  признаешь  нужным,
приведи его сюда, ко мне. Понял?
     - Понял, батюшка, и все сделаю, как ты сказал.
     На следующий день Александр выехал  верхом  на  упитанном  меринке  с
крутой шеей и черным хвостом.  За ним следовал старый  дружинник  Афанасий
Тыря на коне,  нагруженном  кожаными  переметными  сумами.  Путь  указывал
Ерема, ведя за конец недоуздка старую рыжую  кобылу,  тоже  с  мешками  на
деревянном самодельном седле.  Большой  черный  с  подпалинами  пес  Буян,
загнув крючком хвост, бежал впереди, огрызаясь и  трепля  на  ходу  собак,
бросавшихся с лаем из всех подворотен.
     Александр,  ликуя,  напевал  веселую  песенку  и  с  довольным  видом
посматривал  на  свои  всунутые  в  стремена  длинные  ноги,  которые  ему
тщательно обернул звериными шкурками опытный охотник Ерема.


                              В ЛЕСНОЙ ГЛУШИ

     Избенка Еремы затаилась в самой глубине густого леса. Пришлось обойти
много болот по тропкам, известным только старому охотнику. Изба, сложенная
<в лапу> из необтесанных грубых бревен с обрубленными сучьями, была  крыта
не соломой, а тоже прочными бревнами. Ерема объяснил княжичу, почему у нее
такой вид:
     - Медведи влезают на избу-то и скребут когтями -  все  норовят  крышу
отодрать. Потому я и сложил ее подобротнее.
     Из избы выбежала девушка лет пятнадцати, с белокурой косой  и  ясными
серыми глазами. Пестрядинный сарафанчик подпоясан цветной тесемкой, на шее
пестрые бусы.
     - Устя, принимай гостей! - крикнул Ерема. - Сам княжич  Александр  из
Переяславля  к  нам  пожаловал.  Стаскивай  бабку  с  печи,  пущай   огонь
раздувает.
     Девушка остановилась, обдергивая сарафанчик, степенно подошла к  отцу
и стыдливо поцеловала его в плечо, искоса поглядывая на Александра.
     - Сейчас разбужу бабку, - прошептала Устя и убежала в избу.
     Невысокая почерневшая дверь  жалобно  заскрипела;  на  крыльцо  вышла
мелкими шажками сгорбленная старуха, повязанная темным платком.  Она упала
на колени, коснувшись головой земли.
     Александр соскочил с коня, подошел к старухе и  помог  ей  подняться.
Прикрывая от солнца глаза морщинистой рукой, она пристально вглядывалась в
лицо княжича.
     - Жить тебе и здравствовать много лет; Устя байт, что ты сынок  князя
нашего  Ярослава  Всеволодовича.  А  я  и  деда  твоего,  князя  Всеволода
Юрьевича, знавала. Когда он в нашу глухомань на охоту приезжал, я блинками
его потчевала. И ты в него пошел - добрым молодцом растешь.
     Александр вслед за Еремой, согнувшись,  вошел  в  избу.  Половину  ее
занимала большая печь.  Лавки тянулись вокруг темных