тно.  Хотя кто  его знает:
Вешалка мог с кенгуру нарочно подставиться - для утешения...
   - Сдаюсь, эрудит. Двинули в Нескучный сад?
   Конец разговора - по типовому варианту.
   - Не могу. Отец просил помочь разобраться в бумагах.
   - Вечерком увидимся?
   - Звони...
   Сострадатели... Что-то Дашка запаздывает, не звонит - пора бы. Она тоже
"молодежку" выписывает. А, вот и она, Дарья свет Андреевна...
   - Алик, что ты делаешь?
   Ни тебе "здрасьте", ни тебе "что случилось?"...
   - Говорю с тобой по телефону.
   - Неостроумно.
   - Зато факт.
   - Алик,  поехали к нам на дачу, шашлыки будем жарить, в лес пойдем, там
лес хороший, светлый, хулиганов нет...
   Умница Дашка!  Ни полсловечка о вчерашних соревнованиях.  Чего-чего,  а
такта ей хватает.
   - Дашк, не могу я.
   - Почему?
   Врать Дашке по шаблону Алик не собирался.
   - Есть дело.
   - Какое? Секрет?
   Ну,  какие у  Алика от нее секреты?  Но говорить не стоило:  увяжется с
ним, а хотелось побыть одному.
   - Потом скажу. Вечером.
   - Тогда я тоже не поеду на дачу. Дома посижу. Дождусь, пока позвонишь.
   Такой жертвы Алик принять не мог.
   - Не выдумывай глупостей.  Поезжай,  тебя родители ждут. А часам к семи
вернешься. Сможешь?
   Обрадовалась:
   - Конечно, смогу.
   - Тогда я вас целую. Физкультпривет.
   Собрал  отцовскую  сумочку,   с  недавних  пор  перешедшую  к  сыну  по
наследству, закинул ее за спину.
   - Ма, к обеду буду.
   И  отправился  знакомой  дорожкой  в  школу.  Поздоровался с  нянечкой,
спросил:  открыт ли  зал?  Переоделся в  пустой раздевалке.  Никто  сюда  не
заглянет.  Нянечка  информировала:  безлюдно  в  школе.  Половина учителей в
отпуск разошлись,  а  остальные -  кто  не  успел  уйти  -  раньше полдня не
заявятся: нечего им здесь делать.
   Притащил из подсобки в зал маты:  тяжело, конечно, одному, но посильно.
Установил стойки.  Высоту определил:  сто семьдесят пять сантиметров. На ней
вчера впервые споткнулся, с нее и шагать решил. Размялся хорошенько. Отмерил
разбег.  Пригляделся,  где  толкаться станет.  Пару раз  с  места на  планку
замахнулся: вроде руки-ноги шевелятся. Можно начинать.
   Разбежался,  стараясь держать шире шаг,  толкнулся в полную силу - шел,
как на рекорд.  И прошел над планкой - не шелохнулась она. Полежал на матах,
улыбался,  смотрел на высокий потолок -  весь в грязных разводах, как небо в
облаках.  Лето - время ремонтов. Забелят маляры облака на потолке - смотреть
не на что будет.
   Вскочил,  снова разбежался,  полез на  высоту и...  Что за  чертовщина:
только что одолел планку с привычной легкостью,  а сейчас -  вот она,  лежит
рядом на матах. Почему?
   - Левая нога у тебя, как чужая...
   Резко вскочил с  матов:  кто сказал?  У стены на низкой скамеечке сидел
Бим.
   Алик уставился на него, спросил глупо:
   - Откуда вы взялись?
   - Из двери,  - сказал Бим и встал. - Будем прыгать по порядку. Начнем с
техники.  Она у тебя минимум пять сантиметров съедает. Спусти планку на метр
шестьдесят.
   - Не мало ли?  - попытался сопротивляться Алик, но Бим мгновенно пресек
сопротивление:
   - В самый раз. Не до рекордов пока. И не спорить со мной!
   И Алик покорился Биму. Более того: покорился с непонятной радостью, как
будто отдавал свою судьбу в хорошие руки. Как щенка.
   Только спросил:
   - Как вы думаете, что-нибудь получится?
   - Из чего? - не понял Бим.
   - Ну, из меня...
   Бим по-прежнему недоумевал:
   - Ты же прыгал на двести пять сантиметров?
   - Прыгал... - не объяснять же ему, с чьей помощью прыгал.
   - А  будешь выше.  Иначе я  на тебя время не тратил бы.  И  чтоб осенью
обставить Пащенко! Не как вчера...
   - А откуда вы знаете про вчера? - спросил и сам удивился: что ни вопрос
- глупость несусветная. А ведь вроде малый - не дурак...
   - На трибуне сидел,  -  язвительно сказал Бим. - Ряд двенадцатый, место
тридцать второе. Еще вопросы ожидаются?
   - Нет,  -  засмеялся Алик. Легко засмеялся, без напряжения. Как будто и
не было вчерашнего провала и жизнь начиналась только сейчас - в этом светлом
и прохладном школьном зале.
   - А раз так, начнем помаленьку.
   И  они  начали.  И  тренировались всего  полтора часа;  больше  Бим  не
разрешил. Сказал:
   - Хватит  надрываться.  Нагрузки  надо  прибавлять постепенно.  Придешь
завтра в десять ноль-ноль. Идею уяснил?
   - Уяснил, - ответил Алик.
   А после обеда закрылся в своей комнатенке и написал стихи. Такие.

   Один сантиметр - как прелюдия боя.
   Один сантиметр - и кончается планка.
   Разбег и... паденье, как плата за плавность
   Полета. А планка уже под тобою...
   Трибуны кипят торопливой рекою
   Под небом, смешно облаками измятым.
   Один сантиметр остается невзятым.
   Один сантиметр до чужого рекорда.
   Так в планах - как с планкой.
   И в спорах - как в спорте:
   Без жалости схватка и без сантиментов.
   Но вдруг не хватает всего сантиметра
   (Проклятая планка!..) для взятья рекорда.
   И что остается? Постыдность побега?
   Беспечность уступки? Покорность расплаты?
   Нет! Снова упрямо взлетаешь над планкой...
   Какое желанное слово: победа!

   Прочитал себе вслух,  подумал:  неплохо получилось.  И главное, с ходу,
залпом.  Есть,  конечно, шероховатости, рифма не везде удалась. Отец скажет:
мыслишка - из банальных. Так ведь не для печати писал - для себя. А для него
сия банальная мыслишка сейчас - самая важная, самая главная.
   Кто прыгнет выше Радуги?
   Да сам Радуга и прыгнет.
   Сам.
   Без помощи вещих снов,  без мистики,  без антинаучной фантастики. А кто
не верит - пусть кусает локти: приятного аппетита.
   На радостях позвонил Дашке.
   - Ты дома? А я стих написал...
   - Ой, Алик, прочитай!
   - Когда?
   - Немедленно.
   - Тогда жду тебя во дворе через минуту.
   - Через полминуты... - повесила трубку.
   Через полминуты -  это он  успеет.  Сунул в  карман листок со  стихами,
хлопнул дверью -  чуть штукатурка не обвалилась. Помчался вниз, перепрыгивая
сразу через три ступеньки -  все-таки шестой этаж, а не четвертый, у Дашки -
преимущество в расстоянии. Бежал - улыбка в поллица. Шуму - на весь подъезд,
как только жильцы терпят.  Выскочил во двор,  а  Дашка уже стоит ждет,  тоже
улыбается.
   Ох, и счастливый же человек, этот Алик Радуга, позавидовать можно!..