сульфаниламида,   чтобы   не   ослаблять    ее    естественной
сопротивляемости. Я была уверена, что во всем виноваты личинки, и  мне
не приходило в голову взять у нее кровь для анализа.
   Когда стемнело, Эльса выбралась из лагги и залегла  со  львятами  в
буше неподалеку. Ночью они в лагерь не пришли. Это случалось и прежде,
но теперь я волновалась из-за болезни Эльсы и,  как  только  рассвело,
поспешила к гряде. Увидев  все  семейство  на  скале,  я  вздохнула  с
облегчением.  На  мой  голос   Эльса   подняла   голову.   Львята   не
пошевельнулись.
   Потом мы вместе с Нуру еще раз ходили  к  гряде.  Эльса  вышла  нам
навстречу из зарослей у  подножия,  с  нею  был  Джеспэ.  Она  ласково
приветствовала нас, но я  сразу  заметила,  что  она  тяжело  дышит  и
передвигается с трудом. Джеспэ выступал в роли  телохранителя,  он  не
давал мне погладить Эльсу. Я посидела рядом с нею, потом, когда Гупа и
Эльса-маленькая спустились со  скалы,  мы  все  вместе  направились  в
лагерь. Львята раздражали Эльсу, особенно  чувствительна  она  была  к
прикосновениям. Стоило кому-нибудь из них задеть ее, как она прижимала
уши и рычала. Львица разрешила мне идти  рядом  и  отгонять  мух,  но,
когда кто-то из львят хотел затеять с нею возню, она  рассердилась.  Я
никогда еще не видела, чтобы Эльса так вела себя. Пока  мы  шли  через
буш к дороге, она много раз садилась отдыхать. В  лагере  Эльса  сразу
отправилась к лендроверу и улеглась на крыше с большой  осторожностью,
чтобы не придавить болячки. Она пролежала там весь вечер.  Я  принесла
ее любимый костный мозг, но Эльса  только  поглядела  на  лакомство  и
отвернулась. Когда я попробовала погладить ее лапы, она убрала их.
   Утром меня разбудила беготня львов вокруг палаток, Эльсы слышно  не
было. Я ждала, когда прозвучит знакомое мяуканье,  но  уловила  только
звонкое "цяннь" Джеспэ. Он заглядывал через калитку ко мне в  бому.  Я
вышла и увидела на берегу реки Гупу, который собирался  переправиться.
Заметив меня, он испуганно тявкнул и прыгнул в воду. На том берегу его
приветствовали остальные члены семейства.
   Скоро будет месяц, как мы получили предписание вывезти  львов.  Три
недели назад  Джордж  отправился  на  разведку  к  озеру  Рудольф.  Мы
собирались тронуться в путь 20 января. Сегодня уже 19-е, а львята  еще
ни разу не поднимались в кузов "темзы".  "Бедфорд"  не  прибыл,  Эльса
больна, новое место  для  львов  не  найдено,  и  неизвестно,  как  их
перевезти. Ясно, что в намеченные сроки мы не уложимся.





Глава третья. ПОИСКИ НОВОГО ПРИСТАНИЩА ДЛЯ ЛЬВОВ

   Вечером приехал Джордж и привез дурные вести. На двух лендроверах и
грузовике он и Кен Смит сперва добрались до залива Алиа, к  северу  от
гряды Лонгендоти. (Мы побывали там вместе с Эльсой  во  время  сафари,
описанного мной в книге "Рожденная  свободной".)  Обращенный  к  озеру
Рудольф склон гряды расчленен речными долинами. Здесь Джордж  надеялся
найти подходящее место для Эльсы и львят. Никто еще  не  добирался  на
автомобиле до этих уединенных долин, и первым делом нужно  было  найти
сносную дорогу. Они разбили  лагерь  и  вдруг  с  удивлением  заметили
огромные стада коров, которые паслись на берегу и даже поедали камыш в
озере,  где  их  подстерегали  крокодилы.  Причиной  этого  необычного
скопления скота была сильная засуха,  вынудившая  пастухов  из  племен
самбуру и рендилл забраться севернее обычного в поисках пастбищ.
   На следующее утро Джордж и Кен обошли восточное предгорье,  надеясь
найти проход, но склоны там были крутые,  изрезанные  ущельями.  Нужно
обладать  большим  искусством,  чтобы  проложить  по  ним  дорогу  для
"бедфорда". Волей-неволей пришлось отказаться  от  мысли  пробиться  к
долинам этим путем.
   Покрыв около тридцати километров по  сильнопересеченной  местности,
они очутились на ровном песчаном речном берегу. Джордж знал,  что  эта
река впадает в озеро у южной оконечности грады. Песок был плотный,  и,
включив первую скорость, они  на  полном  газу  уверенно  продвигались
вперед. Лишь иногда машина застревала в дюне или  они  останавливались
сами, чтобы дать остыть мотору. Было около сорока градусов жары, и дул
сильный попутный ветер. Машины и пассажиры изнывали от зноя.
   Только у самого берега реки можно было немного укрыться от солнца в
тени деревьев, дальше простиралась раскаленная пустыня. Стада  антилоп
Бейза, зебр Греви, жирафов, газелей Гранта и жирафовых антилоп  искали
под деревьями спасения от яростного солнца. Прежде  чем  обратиться  в
бегство, они некоторое время с удивлением глядели на людей и машины.
   Джордж проехал то самое место, где Эльса когда-то на привале  после
тяжелого перехода атаковала ослов. Вечером они  достигли  дельты  реки
Мойте. Огромные стада газелей Гранта щипали редкую, жесткую  траву.  И
тут же рядом пасся скот турканов,  которые  обычно  в  этот  район  не
заходили.
   Вернувшись к озеру, Джордж  и  Кен  сбросили  одежду  и  с  разбегу
бросились в воду. Они смыли с  себя  песок,  а  потом  еще  целый  час
плескались в воде.
   На следующий день они как следует осмотрели окрестности  дельты.  К
северу от дельты простирались густые заросли, обитель бегемотов. Львам
здесь тоже будет хорошо. И для лагеря достаточно тени.  А  у  подножия
горы Мойте бьет небольшой родник; если его расчистить,  питьевой  воды
будет вдоволь. Дичи для Эльсы и львят тут вполне достаточно, и к  тому
же здесь водятся львы, которые могли бы стать их товарищами.  В  таком
глухом, безлюдном крае не должно быть недоразумений и осложнений.
   Однако есть тут и недостатки.
   Вся местность вокруг Мойте мрачна  необычайно.  Песок  и  застывшая
лава, непрестанные ветры, яростное солнце. В общем, если бы не  озеро,
жить там было бы невозможно.  Браконьеров-турканов,  может  быть,  еще
удастся обуздать, но как убедить рендиллов, чтобы они не  гоняли  сюда
скот? А ведь это большой соблазн для львов.
   Все-таки мы рассчитывали снять здесь  подходящий  участок,  поэтому
Джордж решил проверить,  возможно  ли  провезти  тут  Эльсу  и  львят.
Дорога, по которой они проникли сюда с Кеном, для  тяжелого  грузовика
не годилась, тогда они двинулись на восток вдоль широкого гребня,  где
мог бы даже приземлиться самолет.  Если  бы  военные  летчики  взялись
перевезти львов, все было бы очень  просто.  К  сожалению,  уже  через
несколько километров гребень сузился, его сменил  хаос  лавовых  глыб,
так что Джорджу и Кену пришлось снова искать пути в лаггах. Однако все
они уводили в сторону. Перебираясь через  гребни  из  лагги  в  лаггу,
Джордж и Кен прошли целых пятьдесят километров, пока не  вернулись  на
дорогу, ведущую к заливу Алиа.
   Потом они решили разведать местность к северу от залива.  Преодолев
заболоченную низину, они достигли полосы относительно твердой почвы  и
в нескольких метрах от воды  разбили  лагерь.  Койки  Джорджа  и  Кена
стояли радом, объездчики устроились метрах в двадцати  от  них.  Ночью
Джорджу  приснилось,  что  Кен  пытается   подражать   рычанию   льва.
Получалось у него очень  плохо,  да  и  совсем  некстати  он  все  это
затеял...  Но  тут  рычание  стало  настолько  громким,   что   Джордж
проснулся. В  нескольких  шагах  от  него  стоял  с  разинутой  пастью
здоровенный бегемот, издавая какие-то  странные  звуки.  Что  ему  тут
понадобилось? Бегемот вдруг зашевелился  и  направился  к  объездчику.
Только Джордж хотел предупредить его,  как  прогремело  два  выстрела.
Зверь  пустился  наутек  и  нырнул  в  озеро.  Оказывается,  африканцы
приметили его еще до того,  как  Джордж  проснулся.  Они  видели,  как
бегемот вышел из воды и  направился  к  койкам.  Не  стреляли  же  они
потому, что не хотели без нужды беспокоить Джорджа.
   На следующее утро, когда они отправились дальше  на  север,  Джордж
увидел на берегу озера людей. В  эту  часть  Кении  обычно  забирались
только  разбойники,  браконьеры  и  полицейские.  Он  взял  бинокль  и
разглядел обнаженных людей. Видимо, они были  из  племени  галубба.  С
испугу нарушители бросились в воду,  но  здесь  было  чересчур  мелко,
пришлось им выйти обратно на берег. Это не были разбойники, просто  их
привлекли сюда крокодильи яйца. Они уже набрали их довольно  много.  В
котелках над костром кипела вода. Ладно, пусть лакомятся.
   Наконец Джордж и Кен добрались до такого места, где  паслись  сотни
топи, множество газелей Гранта, антилоп Бейза и зебр. Отличный участок
для Эльсы и львят, если бы сюда  не  вторгались  племена  из  Эфиопии.
Опасно оставлять здесь львов, да и мне по действующим правилам  нельзя
сюда ездить.
   Из всего виденного во время разведки Джордж  заключил,  что  только
Мойте нам более или менее подходит, да и  то,  если  удастся  отыскать
путь для грузовика и арендовать участок.
   Преодолев немало препятствий, отряд вернулся к озеру и  остановился
на берегу реки Серр-эль-Томмиа, что означает "Слоновья река".  Правда,
слоны давно ушли оттуда.
   Джордж хорошо помнил это место. Двадцать шесть лет назад он и  один
его друг оказались там без продуктов, когда искали  золото.  Ближайший
пост был на другой стороне озера, до него надо  было  идти  по  берегу
двести пятьдесят километров. На голодный желудок такой переход  их  не
соблазнял, и они смастерили лодку, обтянув брезентом остов  из  корней
акации.  В  этой  посудине  они  пересекли  озеро,  проплыв   двадцать
километров! Озеро это славится своими внезапными шквалами,  ветер  там
достигает ста пятидесяти километров в час.  Но,  на  их  счастье,  все
обошлось благополучно, они причалили к берегу до того как  разразилась
буря.
   От реки Серр-эль-Томмиа Джордж и Кен сравнительно  легко  добрались
до Мойте. Несомненно, этот путь был лучше двух предыдущих,  хотя  тоже
не очень легкий. Рыхлый песок и  лагги  -  серьезные  препятствия  для
тяжелого грузовика. По пути им встретились турканы, которые  для  вида
держали коз, а на самом деле били дичь и ловили рыбу в заповеднике.
   Перед возвращением в Исиоло Джордж заехал в центр округа Марсабит и
узнал, можно ли арендовать участок в районе Мойте и не помогут ли  ему
построить дорогу на сто  километров,  а  также  расчистить  посадочную
площадку для самолета. Власти не возражали, если мы  возьмем  на  себя
расходы. Деньги требовались не малые,  и  Джордж  сказал,  что  должен
посоветоваться со мной.
   Вот как прошла эта разведка.
   Мне совсем не хотелось поселять львов у озера Рудольф. Если мы даже
арендуем участок и  никто  не  будет  пасти  там  скот,  как  все-таки
удержать львиное семейство на участке? Вдруг тамошние  львы  ополчатся
против наших и прогонят их  в  безводную  пустыню?  И  ведь  когда  мы
построим дорогу, ею будут пользоваться и другие.  Опять  возникнет  та
самая опасность, из-за которой нам теперь велят увозить Эльсу и львят.
Мне очень не хотелось везти их в Мойте. И  я  обрадовалась,  когда  мы
среди писем, которые Джордж привез в лагерь из Исиоло, нашли письма из
Северной и Южной Родезии, Бечуаналенда  и  Южной  Африки.  Всюду  были
готовы принять наших львов.
   Но мы не представляли себе природных условий этих областей, поэтому
Джордж предложил  мне  поехать  в  Найроби,  посоветоваться  с  Айеном
Гримвудом, начальником Департамента по охране животных. Он хорошо знал
все эти места. Если он скажет, что предложенные области не годятся,  я
тотчас свяжусь с властями в Марсабите, попрошу начать строить дорогу к
Мойте и  расчищать  посадочную  площадку.  Джордж  надеялся,  что  нам
удастся получить самолет, на котором можно перебросить к озеру и  нас,
и грузовик со львами, и  наше  лагерное  снаряжение.  Остальная  часть
экспедиции доберется на автомобилях.
   Пока я буду в Найроби, Джордж начнет приучать львят к "бедфорду"  с
установленной на нем клеткой. Грузовик должен был прибыть в лагерь  со
дня на день.
   Раздумывать было некогда, и я согласилась  ехать.  Но  сначала  мне
хотелось убедиться, что Эльса чувствует себя достаточно хорошо и можно
оставить ее.
   Вечером мы львов не видели, только слышали их голоса  за  рекой.  А
рано утром встретили их у реки. Эльса выскочила из зарослей и  ласково
потерлась об меня. Я почесала ей голову, поскребла за ушами.  Шкура  у
нее шелковистая, тело сильное, крепкое. Она поздоровалась с Джорджем и
с Нуру, а потом вернулась в буш к львятам.
   Джордж сказал, что она выглядит  не  хуже,  чем  обычно,  когда  ее
донимают личинки. Его слова успокоили меня. Но ведь она два дня ничего
не ела. Мы отнесли к реке мяса. Эльса смотрела с другого берега, но не
двинулась с места. Тогда Джордж переправил мясо и положил рядом с нею.
Только тут Эльса встала и потащила козлятину вверх по крутому  откосу,
в заросли, где ее ждали львята.
   Я с грустью покидала лагерь. Перед глазами у меня стояла  Эльса  со
львятами, как я видела их в последний раз.
   По пути в Найроби я  заехала  в  окружной  центр,  чтобы  выяснить,
нельзя ли добиться отмены приказа о высылке  львов.  Мне  посоветовали
быть готовой к переезду.
   В Исиоло я встретилась с Кеном Смитом, он  замещал  здесь  Джорджа.
Кен показал мне клетку, которую сделали для "бедфорда". Она показалась
мне не очень надежной, и мы договорились, что ее переделают.
   Я  заехала  также  к  Джону  Бергеру,  ветеринару,  с  которым   мы
переписывались об успокоительном средстве для львов. Мы проговорили  с
ним   почти   четыре   часа,   но   не   смогли    придумать    ничего
удовлетворительного.
   Наконец я приехала в Найроби и направилась  к  Айену  Гримвуду.  Он
сразу же вручил мне телеграмму от Джорджа:
   "ЭЛЬСЕ ХУЖЕ. ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА. ПРИВЕЗИ АУРЕОМИЦИН".





Глава четвертая. СМЕРТЬ ЭЛЬСЫ

   Эту телеграмму передал по телефону из Исиоло Кен, он также попросил
Гримвуда сказать мне, что уже отправил нужное лекарство Джорджу.
   Я безумно волновалась, но ведь  помощь  окажут  и  без  меня,  а  к
переезду надо было готовиться побыстрее, так что я решила  остаться  в
Найроби еще на день.
   Айен Гримвуд считал, что участки, которые нам  предложили  в  обеих
Родезиях и Бечуаналенде, не подойдут для Эльсы и львят.  Он  советовал
перевезти семейство к озеру Рудольф.  Кроме  того,  сказал  он,  нужно
разделить клетку на отсеки. Если везти семейство в общей клетке, стоит
разъяриться одному льву, чтобы погубить остальных.
   Я телеграфировала в Марсабит и  просила  приступать  к  работам,  о
которых договорился Джордж.
   На следующий день я встала пораньше, чтобы до  отъезда  из  Найроби
уладить срочные дела. А внизу меня уже ждал Кен, усталый,  запыленный.
Он только что приехал из Исиоло и привез  сообщение  от  Джорджа,  что
Эльсе совсем плохо. В полночь Джордж срочно отправил в Исиоло записку,
прося, чтобы я немедленно возвратилась и  чтобы  прислали  ветеринара.
Кен направил в лагерь ветеринара Джона Макдональда, а сам  помчался  в
Найроби, почти за двести  километров,  спеша  передать  мне  сообщение
Джорджа.
   Мне удалось найти самолет, и вскоре мы с Кеном уже были в пути.  Из
сомалийской  деревушки,  где  была  ближайшая  к   лагерю   посадочная
площадка, мы надеялись доехать на какой-нибудь машине.
   Нам и впрямь посчастливилось найти старенький лендровер  и  на  нем
одолеть оставшиеся сто десять километров.
   В лагерь мы  прибыли  под  вечер.  Остановив  машину  на  некотором
расстоянии, чтобы не тревожить Эльсу, я помчалась бегом  в  "кабинет".
Джордж сидел там один. Он молча поглядел на меня, и по его лицу я  обо
всем догадалась.
   Когда я пришла в  себя,  Джордж  отвел  меня  к  могиле  Эльсы.  Ее
похоронили под деревом неподалеку от палаток. Отсюда открывался вид на
реку и песчаный берег, где Эльса  познакомила  меня  со  львятами.  На
шершавой коре этого дерева  они  учились  точить  когти,  в  его  тени
семейство часто затевало игры, и  тут  в  прошлом  году  супруг  Эльсы
безуспешно пытался устроить рождественский пир.
   Джордж рассказал, что здесь произошло, пока меня не было.
   - Когда ты уехала, я перенес свою палатку к  насыпи  и  стал  ждать
львов, но они в ту ночь не  пришли.  Утром  мне  надо  было  проведать
соседний кордон, так что я освободился только во второй половине дня и
сразу же отправился искать Эльсу.  Сначала  я  увидел  львят,  которые
играли на противоположном  берегу  реки,  потом  приметил  под  кустом
Эльсу. Она встала, поздоровалась со мной и Македде. Прибежали львята и
затеяли возню около матери.
   Я вернулся в лагерь. Вечером они опять не пришли. Перед завтраком я
решил найти Эльсу. Она лежала почти на том же месте, где я  застал  ее
накануне. На мой зов Эльса откликнулась, но с места не встала.  Дышала
она тяжело и заметно страдала от боли. Словом, расхворалась совсем.  Я
поспешил в лагерь и тотчас отправил с машиной записку в Исиоло, прося,
чтобы тебе послали телеграмму, и тогда же отправил подробное письмо.
   Потом я отнес Эльсе воды и миску с мясом и мозгами, положив  в  них
сульфатиозола. Она попила немного воды, но  есть  не  стала.  Тогда  я
насыпал сульфата эзола в воду.  Она  отказалась  пить.  Я  вернулся  в
лагерь, позавтракал и снова пошел к Эльсе. Теперь она ушла с  прежнего
места и лежала в высокой траве неподалеку.  Меня  очень  тревожила  ее
слабость. На еду она даже и не глядела, только попила воды из миски.
   Ее ни в коем случае нельзя было оставлять на  ночь  одну,  в  таком
состоянии: Эльса никому не  смогла  бы  дать  отпора:  ни  гиенам,  ни
буйволам, ни другой львице. И я решил побыть с нею. Бои  принесли  мою
койку, немного козлятины и лампу. Лампу я не гасил всю  ночь.  С  реки
пришли львята и съели мясо, потом Джеспэ попытался стащить мои одеяла.
Эльсе как будто стало лучше. Она дважды подходила к кровати и  ласково
терлась об меня головой.
   Один раз, проснувшись, я увидел, что львята пристально  смотрят  на
что-то за моей спиной. Вдруг там кто-то фыркнул. Я посветил  фонариком
и спугнул  буйвола.  Эльса  лежала  рядом  с  моей  кроватью.   Львята
резвились, им хотелось и мать вовлечь в игру, но она  рычала  на  них,
как только они подходили близко.
   На рассвете мне показалось, что Эльсе  стало  полегче.  Я  пошел  в
лагерь, чтобы позавтракать и поработать.
   Часов около десяти я почувствовал  какое-то  беспокойство  и  решил
проведать Эльсу, но на месте  ее  не  застал.  На  мой  зов  никто  не
откликнулся, и львят нигде не было видно. Два часа я ходил по берегам,
пока наконец не нашел Эльсу. Она лежала наполовину в воде у маленького
островка вблизи лагеря. Ей было очень плохо,  она  совсем  ослабела  и
часто дышала. Я попытался напоить ее  из  ладоней,  но  она  не  могла
глотать.
   Целый час я просидел рядом с нею. Вдруг Эльса,  сделав  невероятное
усилие, поднялась по крутому берегу на островок  и  там  свалилась.  Я
позвал Нуру, попросил его прорубить тропу к берегу, чтобы оттуда легко
было пройти к островку. Потом оставил его с  Эльсой,  а  сам  пошел  в
лагерь, взял там жерди, раскладушки и смастерил носилки. На островке я
положил их на землю рядом с Эльсой, надеясь, что она сама  перекатится
на них, а потом мы отнесем ее в лагерь.  Ведь  она  любила  лежать  на
кровати. Но Эльса не двинулась с места.  В  три  часа  она  неожиданно
поднялась и побрела  к  воде.  Я  помог  ей  перейти  реку  вброд.  Мы
выбрались на берег недалеко от нашей кухни. Здесь она снова  свалилась
без сил и долго лежала. Но теперь она  была  хоть  на  нашей  стороне,
рядом с лагерем. На островке появились львята, они разыскали  мать  по
запаху. Однако переходить реку не отважились.
   С двумя передышками Эльса дошла до песчаного  участка  берега  ниже
наших палаток.
   Львята следовали за нами по противоположному берегу, я  поманил  их
мясом. Джеспэ  и  Эльса-маленькая  наконец  переплыли  реку,  но  Гупа
медлил, пока не увидел, что брат и сестра уже принялись за еду.  Когда
он вышел из воды, Джеспэ прыгнул на  него  из-за  куста,  где  устроил
засаду.
   Два часа Эльса пролежала на песке, рядом с нею улегся  Джеспэ.  Она
два р