тересовалась Калерия Гавриловна.

- Книги?.. Они же мешали мне столик осматривать, вот я и взял. Ну, и
почитал заодно. И такое вычитал! Вот послушайте, Калерия Гавриловна:
"...чердак-то у меня стоит пустешенек!

Надо и там комнат понаделать..." На чердак хотела людей загнать! И одну
комнату построила даже. То есть почти построила... Только закончить не
успела: революция ей помешала.

- Да уж, они умели хозяйство свое вести! - вздохнула Калерия Гавриловна.- А
сейчас эта комната небось пустая стоит? А?..

Глаза Калерии Гавриловны вспыхнули вдруг от какой-то внезапной идеи.

Но Ленька заставил их потухнуть:

- А вот и не пустая! Там будет радиостудия. И мы будем каждый день передачи
устраивать. Как вот сегодня утром. Слышали? Настоящие передачи, а не просто
пластинки крутить...

- Как сегодня утром?! Каждый день так будет?! - От этой вести Калерия
Гавриловна даже слегка покачнулась.- Ну уж, простите! Я вас слушать не
буду. Сразу буду выключать!

Ленька хитро улыбнулся:

- Выключать? Для этого вам придется залезать во-он на тот столбик! Видите?
Вы умеете по деревьям лазить?

Калерия Гавриловна выглянула во двор и смерила глазами старый, покосившийся
столб с репродуктором, похожим на серебристый колокол, повернутый своим
круглым "жерлом" к окну.

Глаза "мадам Жери-внучки" сузились, предвещая грозу, и потому Ленька
поспешил вернуться к столику:

- Мы его починим! Вот увидите! И не какие-нибудь протезы, а самые настоящие
новые ножки поставим. В нашей мастерской... ну, в этой самой- "Что
сломалось- все починим!".

ГОВОРИТ СЕДЬМОЙ ЭТАЖ!

Ленька чувствовал себя настоящим следопытом. Захлебываясь от восторга, он
рассказывал друзьям историю, в каждое слово которой сам искренне верил:

- Положение было очень трудное: на кухне все время соседи, Да и вполне
понятно: воскресенье! Долго я ждал подходящего момента, и вот наконец все
ушли... Но надолго ли? Неизвестно! В моем распоряжении было всего несколько
минут. Но я рискнул. Подошел к столу "мадам Жери-внучки" и вытащил из-под
него две толстенные кожаные книги. Чуть прямо не надорвался. Стол
тяжеленный: продукты, мясорубки, кастрюли... Только я, значит, вытащил
книжки, стол наклонился, и вся посуда зазвенела, поехала вниз. Я прямо как
фокусник какой-нибудь - одной рукой придерживаю посуду, а другой листаю
книгу. Чует мое сердце, что где-то здесь должно быть написано про чердак! А
почерк - ужасный, ни одного слова не разберешь. И вполне понятно:
домовладелица! Нарочно так писала, чтобы простые люди разобрать не могли...
Наконец нахожу нужную запись! И тут... на кухне появляется Клепальская! Как
она закричит! Как в обморок кувырнется!.. Я одной рукой посуду придерживаю,
другой ее обмахиваю - в чувство привожу, а глазами продолжаю по строчкам
шнырять и все до конца дочитываю!.. Узнаю историю зтой таинственной
комнаты! "Жери-внучка" скандалит...

- Так она же в обморок упала? - подала вдруг голос Тихая Таня.

- Сперва упала, а потом... поднялась! Пришла в себя! И как закричит: "Что
ты с моим столом делаешь? Сейчас я милицию позову!" И тут вдруг меня
осенило. При чем, говорю, здесь милиция? Я же помочь вам хочу. Столик ваш
осматриваю... Мы его починить собираемся. Мастерскую во дворе открываем! И
прямо с ходу такое смешное название этой мастерской придумал: "Что
сломалось - все починим!". Представляете себе - поверила!..

- Почему же смешное название? - опять перебила Тихая Таня.- Ничего нет
смешного. Может, и правда такую мастерскую открыть?

- Так я ведь и хотел! - тут же, не задумываясь, подхватил Ленька.- Я давно
хотел! Конечно, надо открыть такую мастерскую. Я же не случайно об этом
"Жери-внучке" сказал. Я уже все обдумал. Давным-давно!..- Ленька забегал по
чердаку.- Значит, так!.. Мастерская называется "Что сломалось- все
починим!". Ее можно прямо во дворе, в сарае, устроить. И все жильцы будут
приносить нам старые, поломанные керосинки, примусы...

- У нас в доме газ,- тихо сообщила Таня.

- Ну, тогда чайники, электроприборы всякие... Они ведь, слава богу, часто
ломаются. И работа у нас будет всегда! В самой первой радиопередаче объявим
об этом. На весь двор!

- В какой радиопередаче? - спросил Олег, который, взобравшись на деревянный
стол-верстак, приколачивал белые ролики для электропроводки к толстой и
круглой чердачной балке.

Шофер Вася Кругляшкин еще до прихода Леньки предложил "раз и навсегда
покончить с мрачной обстановкой на чердаке" и превратить черный ход в
"светлый ход". Сам Вася отправился домой за электропроводкой. А Фима Трошин
обещал достать дома лампочки - отец его работал электромонтером.

- Сегодня он мне все даст: и лампочки, и даже белый абажур достанет,-
сказал Фима.

- Ну да, потому что провинился! Напился опять! Я сам видел! - затараторил
Владик.

Худенький Фима вплотную подошел к нему:

- Не твое дело, понял?

- Я ведь просто так... Мне ведь тебя жалко,- пролепетал Владик, которому
худенький Фима показался вдруг широкоплечим силачом.

- Я в твоей жалости не нуждаюсь!.. Сплетник! - ясно выговаривая каждое
слово, произнес Фима. И пошел вниз за лампочками.

Все это произошло минут пятнадцать назад. И сейчас на чердаке остались
четверо: Ленька, Олег, Владик и Тихая Таня.

- Ты ничего про передачи не слышал? У-у, мы такое дело придумали! -
таинственно произнес Ленька, отвечая Олегу.- Держись за балку, а то со
стола свалишься. Свою радиостудию откроем! Здесь, на чердаке!

- Все Леня придумал! Сам придумал! Здорово, а?.. Это вам не пластинки
запускать! - торопливо вставил Владик. Олег спрыгнул со стола:

- Кажется, стоящее дело... Каждый день радиопередачи?

- Каждый день! - Ленька вновь забегал по чердаку.- И все по-настоящему! Как
на взрослом радио: там "Последние известия" - и у нас "Последние известия",
там лекции - и у нас лекции, там отвечают на вопросы радиослушателей - и мы
будем отвечать!

- Так уж обезьянничать не обязательно,- возразил Олег.

- А мы будем кое-что менять, по-своему делать. Ну вот, к примеру, там
"Последние известия", а у нас будут "Самые последние известия", там бывают
передачи "В последний час", а у нас будут "В последнюю секунду". Или вот
еще... По радио или по телевидению - точно уж не помню! - бывают такие
передачи: "Для вас, студенты!", "Для вас, молодежь!", "Для вас, пионеры!" А
у нас в доме еще и много пенсионеров живет...

- Моя бабушка - пенсионерка,- подтвердил Олег.

- Вот мы и устроим свою передачу. Там, значит, "Для вас, пионеры!", а у нас
будет "Для вас, пенсионеры!"

- А можно еще проверку времени устраивать,- предложил Владик.- По радио
каждый час проверяют, а мы будем каждые полчаса!

- Ты ска-ажешь! - отмахнулся Ленька.- Каждые полчаса на чердак лазить! Еще
какой-нибудь порок сердца заработаешь!

- Ну, тогда давайте настройку инструментов устраивать,- не унимался
Владик.- Как по настоящему радио!

- Слушать тебя противно! - накинулся на него Ленька. - Ну, кому нужна эта
настройка? Олег, что ли, будет по нашим передачам свою бандуру настраивать?
А между прочим, где она у тебя?..

- Лежит... Отдыхает в одном месте.

- Ну не хочешь говорить - не надо. Давайте дальше про передачи...

- Мне кажется, хорошо бы устроить "Беседы с родителями",- предложила вдруг
Таня.- А то они с нами каждый день беседуют, а мы с ними... В общем, это
хорошо было бы!

- Хорошо! Посмотрим! - руководящим тоном произнес Ленька.- Еще какие
предложения?

- А я вот что думаю...- не спеша, задумчиво, как бы советуясь сам с собой,
произнес Олег.- Мы ведь и высмеивать всякие недостатки тоже можем. Будут у
нас, к примеру, в каждой квартире свои корреспонденты и пусть обо всем
сообщают. Что хорошо - хвалить будем, а что плохо...

- ...высмеивать! - подхватил Ленька.- Выжигать... как это пишут в газетах,
"огнем сатиры"! Разные отсталые элементы перевоспитывать будем. У которых
ость эти самые "родимые пятна прошлого". Нашу "мадам Жери-внучку",
например. Или Фимкиного отца...

- Ти-ише-е! Тише ты!..- Владик прижал палец к губам и огляделся по
сторонам.- Тут без тебя такое было! Фимка этого не любит... Понял? Защищает
отца!

- Приятельские отношения! - воскликнул Ленька.- Как он может защищать
пережитки? А мы его и не спросим даже. Перевоспитаем папочку, высмеем его
как следует - сам же потом в ножки поклонится, спасибо скажет! Та-ак...

- Я хочу поддержать Олега насчет корреспондентов,- сказала Тихая Таня.-
Пусть в каждой квартире будут.

- Ну конечно! - подхватил Ленька.- Я уже давно об этом думал: радиопосты,
так сказать. Вот я, например, буду в девятой квартире, Владик - в тридцать
шестой, ты, Таня,- в тринадцатой...

- А Олег? - спросила Таня.

- Олег?.. Что-то ты о нем все время беспокоишься? И Олег тоже будет. В
своей, в семнадцатой, квартире. И остальных ребят распределим. Ох, и
бояться же нас будут! Чуть что - пожалуйте в эфирчик!

Ленька потер руки от удовольствия.

- Что ж мы, чучела какие-нибудь, чтобы нас боялись? - Олег наклонил свою
круглую белесую голову.- Пусть к нам за помощью приходят- это другое дело.
А то - "бояться"!

- Да я не в том смысле! - спохватился Лепька.- Нас плохие ребята будут
бояться. Для хороших людей мы будем первые помощники, а для плохих - гроза!

Олег снова опустил голову: он не любил громких слов.

Когда шофер Вася и Фима Трошин, нагруженные электропроводами и лампами,
вернулись на чердак, все вопросы о ближайших радиопередачах были уже
решены. Оставалось только распределить обязанности.

Но это оказалось не так легко: Ленька хотел захватить все должности и
посты. Сперва ему очень захотелось быть диктором. Он ясно представлял себе,
как весь двор и весь дом слушают его голос и все думают: "А кто бы это мог
быть?" Даже родная мама не сразу узнает его... И вдруг в конце передачи он
торжественно объявляет: "Вел передачу Леонид Уткин!"

Ленька уже было выхлопотал себе звание "главного диктора", но тут, как
всегда неожиданно, в разговор вмешалась Тихая Таня и преспокойно заявила:

- Ты не можешь быть диктором: у тебя голос ломается. Ты очень часто
пускаешь петуха.

- Что-о? Мой голос?! Какого петуха?! - вскипел Ленька.

- Пожалуйста, не ори... У всех мальчишек в твоем возрасте ломается голос. И
никто из вас не может быть диктором.

- А у девчонок не ломается?

- Нет.

- Значит, главным диктором будешь ты?

- "Главным" мне не нужно. А простой дикторшей могу быть. И еще пусть Сеня
Блошкин, из первой квартиры.

- А Сенька почему? У него что, голос уже поломался?

- У него голос поставлен. Понял?

- Куда поставлен? Как это голос может быть "поставлен"?

- Ну, это значит... значит, он владеть им умеет. Потому что давно в хоре
поет, в Доме пионеров. Понял? Владик поспешил Леньке на помощь:

- Все равно Сеня не может быть диктором: у него фамилия некрасивая -
Блошкин. Все смеяться будут.

- Не фамилия украшает человека,- наставительно произнесла Таня.- Вот у
тебя, например, фамилия - первый сорт: Вербицкий! А посмотреть на тебя,
так...

- Ты мою фамилию не трогай! - взвизгнул Владик.- Не обо мне разговор! А
Сеня себе пусть другую фамилию придумает! Пусть подберет себе... этот
самый... ну, как его?..

- Псевдоним,- с улыбкой подсказал Олег.

- Вот-вот! Чтобы люди не смеялись.

- Люди смеяться не будут!- зло отчеканила Таня.- А если ты посмеешься, так
это для Сени даже приятно будет.

- Ладно! Хватит вам!- навел порядок Ленька.- Пусть будет Блошкин со своим
"поставленным голосом"! Пусть. А кем же тогда буду я? - Ленька задумчиво
походил по чердаку.- Ладно. Хорошо... Я буду главным по "Самым последним
известиям". И все корреспонденты будут мне подчиняться.

"Мировая должность! - решил про себя Ленька.- Все, что делается в
квартирах, буду самым первым узнавать!"

- И еще я буду главным по "Беседам с родителями"! - заявил он.

"Все, что не смогу сказать маме и папе в глаза, буду говорить по радио! В
замаскированном виде!..- сам с собой рассуждал Ленька.- Они ни перебить
меня не смогут, ни возразить. Тут уж им хочешь не хочешь, а придется
слушать!"

- С родителями пусть Олег беседует,- возразила Тихая Таня.- Или вот Лева
Груздев из двадцать девятой квартиры. Они более рассудительные!

Олег сразу замотал головой:

- Да нет! Я буду следить, чтобы что-нибудь не испортилось. За усилителем,
за динамиком... И вообще за техникой. А то какие же получатся передачи,
если техника вдруг откажет?

Вася Кругляшкин поддержал Олега. И "беседовать с родителями" было поручено
Леве Груздеву - очень солидному мальчику, лучшему шахматисту в доме.

- Тогда я буду главным за "Нокаут в эфире",- заявил Ленька.

- Это что же, спортивный раздел? Боксерский, что ли? - поинтересовался Вася
Кругляшкин.

- Да нет,- пояснил Лепька.- Нокаут - в переносном смысле. Мы такой
критический отдел заведем. А то всякие эти "Смех сквозь слезы", "За ушко да
на солнышко" и прочие "Вилы в бок" уже надоели. А у нас будет свое
название. Оригинальное! Критический отдел - "Нокаут в эфире"!

"Кого захочу, того и продерну,- про себя думал Ленька.- Все будут бояться
меня, прямо трепетать! Замечательно! Красота!.."

Но Таня и тут подала свой тихий голос:

- Туда нужно Фиму назначить: он - самый справедливый. И никого зря
нокаутировать не станет.

- А я что же? - возмутился Ленька.- Хочу быть главным ответственным за
"Нокаут"!

Слова "главный" и "ответственный" были любимыми Ленькиными словами.

Не спеша складывая инструменты в свой музыкальный футляр, Олег вдруг
обратился к Леньке:

- А хочешь, мы тебя просто "главным" назначим? Ну, самым "главным" и самым
"ответственным"! Над всеми!- Олег незаметно подмигнул Тане, которая уже
хотела ринуться вперед со своими возражениями.

И тут произошло чудо: Тихая Таня послушалась этого немого знака - и
промолчала.

- Самым главным? Самым?..- немного растерялся Ленька.- Я не знаю... Как
другие, как товарищи...

- А мы что? Мы согласны! Согласны! - затараторил Владик, преданно глядя
Леньке в глаза. И потом тихо добавил:- А я кем же буду?

- Ты? Кем будешь? - важно переспросил Ленька, мгновенно вошедший в роль
"самого ответственного".- Ты будешь главным наблюдателем, поскольку у тебя
глаза особенные- все видят! А отдел твой так и назовем: "Своими
собственными глазами"! Неплохо, а?..

Все согласились, что это неплохо.

...На чердаке все пробыли до самого вечера. А вниз спускались уже не
спотыкаясь, не наступая в темноте на кошек: всюду ввинтили новые лампочки.

Олег шел последним, бережно прижимая к груди свой громоздкий черный футляр.

- Дома небось скажешь, что целую симфонию разучил? - усмехнулся шофер
Вася.- Ведь с утра до вечера пропадал.

- Да уж, придется,- вздохнул Олег.

- А врать-то не надоело?

- Ох, как надоело! Да выхода никак не найду. Бабушку жалко.

- Поискать надо!..

Тихая Таня замедлила шаги, дождалась Олега и все-таки поинтересовалась:

- А зачем же мы Леньку самым главным выбрали?

- Так просто... Раз уж он любит командовать, пусть попробует. Может, ему на
пользу пойдет?

Выйдя во двор, ребята разошлись по своим подъездам. Ленька и Вася
Кругляшкин медленно поднимались к девятой квартире, на третий этаж.

- Нехорошо все-таки получилось...- сказал Ленька.- Помогал ты ему
репродуктор устанавливать, и динамик, и усилитель монтировать, и вообще...
А мне - ни слова! Сосед называется!

Шофер Вася стал пристально вглядываться в Ленькино лицо - так, словно видел
его впервые. .

- Что?.. Измазался, что ли? - Ленька потер щеку.

- Да нет. Родимые пятна у тебя обнаружил. Верней сказать, не пятна, не
такие, конечно, как у Калерии Гавриловны, но все-таки весьма заметные
пятнышки. Есть, определенно есть!..

- Что это значит?

- А вот что: БОДОПИШ вы свой организовали? Отличная затея! Да ничего толком
не сделали. Только бегали, за сарай прятались, таинственные физиономии
корчили. И кричали:

"Мы- хозяева двора! Хозяева двора!" А этот вот белоголовый паренек без
всякого шума хорошее дело придумал. Я и решил помочь ему, чтобы вам,
крикунам, доказать: добрые дела суеты и треска не требуют. Понял, если уж
на то пошло?..

Они стояли возле своей квартиры. Ленька не знал, что отвечать.

- Ох! - вскрикнул он вдруг.- А название-то для своей радиостанции мы так и
не придумали! - Он почесал затылок.- По-моему, хорошо так: "Говорит
чердак!" Ведь с чердака все началось?

Вася Кругляшкин задумчиво развел руками, потеребил свою кепку с коротким
козырьком. И наконец сказал:

- Чердак?.. Слово уж больно некрасивое. Давай лучше так:

"Говорит седьмой этаж!" Ведь это вроде как седьмой этаж получается, раз над
шестым расположен...

- Правильно! - обрадовался Ленька.- Я так и думал! Так и хотел: "Говорит
седьмой этаж!"

ДЧТОБЫ ВСи, КАК У ВЗРОСЛЫХ!.."

- Я выброшусь в окно!- заявила на кухне Калерия Гавриловна Клепальская. И
поплотней закрыла форточку: она боялась холода.- Он выживает меня при
помощи звуков!..

Все это относилось к Леньке, который теперь не выключал радио ни утром, ни
днем, ни вечером. Он буквально прирос к буфету, на котором стоял маленький
коричневый ящичек с длинными, узкими прорезями. Приемник был включен на
полную мощность, потому что Ленька боялся чего-нибудь не расслышать. То и
дело он кидался на домашних с криком:

- Тише! Тише!.. Передают что-то важное!

А диктор в это время предлагал разучить песню, которую все уже давно знали
наизусть.

Для того чтобы поговорить о чем-нибудь серьезном, мама и папа теперь
уходили на кухню.

Ленька не просто слушал радио - он даже записывал те фразы, которые дикторы
повторяли особенно часто. В общей тетрадке, на обложке которой было
написано "Говорит седьмой этаж!", появились такие записи: "Наш специальный
корреспондент сообщает... Сегодня наш корреспондент побывал... У нас в
гостях находится... Сейчас в нашей студии... Слушайте беседу нашего
международного обозревателя... Пойте вместе с нами!.." и тому подобное.

Ленька теперь мог разговаривать только на одну тему. Олег досадливо
отмахивался от него:

- Из тебя бы, знаешь, такой громкоговоритель получился: трещишь, трещишь!

И только Владик покорно выслушивал своего повелителя, хотя и ему это уже
начинало надоедать.

- Понимаешь,- который уж раз говорил Ленька,- у нас все должно быть, как у
взрослых! Чтобы это не игрушки какие-нибудь были, а чтобы все
по-настоящему! Хорошо бы и нам про кого-нибудь сказать: "У нас в гостях
находится!.." А? Как ты считаешь?

- Да кто же потащится в гости на чердак? - усомнился Владик.- Если только
домохозяйки белье развешивать? Их можно пригласить в гости и спросить:
"Скажите, пожалуйста, что вы сегодня развешивали: рубашки или, может быть,
трусики своего сына?"

- Чепуха! Ничего ты не понимаешь. Для начала мы будем приглашать в гости
друг друга: ты пригласишь меня, а я приглашу тебя. Ну, а потом, может, и
кто-нибудь из взрослых заявится. Вполне возможная вещь... И еще вот хорошо
бы завести передачу "Пойте вместе с нами!".

- Да кто с тобой захочет петь? У тебя же голос... это самое... ломается.

- А я Сеню Блошкина заставлю! Он же в хоре поет, у него голос поставлен. Ты
слышал, Таня говорила? Вот прикажу - и будет петь. Я же теперь
ответственный. А прикажу - и станцует!

- Ну, этого по радио не увидишь. Это уж лучше по телевизору показывать.

Ленька серьезно поморщил лоб и вполголоса, как бы по секрету, сказал:

- А что? Может, еще и телевидение свое устроим.

- Это уж ты слишком! Хватил!.. Ленька и сам почувствовал, что "хватил":

- В общем, насчет телевидения там будет видно. А в гости мы приглашать
будем. И беседы будем вести. Вот, например, так... Погоди... Я сейчас в
тетрадку взгляну.

Ленька заглянул и продолжал:

- Вот так, например: "Расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям...
Поделитесь, пожалуйста, своими мыслями..." И дальше в таком роде. А гость,
значит, будет делиться. Здорово?

- А угощать не нужно будет? - спросил Владик.- Все-таки гости!

Ленька нарочито громко расхохотался и покровительственно похлопал Владика
по плечу:

- Не пон