едупредить: если от тебя будет и впредь
разить водкой и луком,  а от сапог твоих колесным дегтем, то он турнет тебя,
мерзавца, всыпав предварительно суток двадцать ареста".

     Коротко  и   ясно.   И   на  сем  понятном  языке  хорошо  и   спокойно
пересвистывались титулованные насекомые со своих насиженных шестков.
     "Табель  о  рангах"  ныне  уничтожен,   но  сами  чиновники  живучи  и,
следовательно,  чиновничьи традиции  -  тоже.  Правда,  хитрый  чиновник  не
растерялся и составил, так сказать, неписаный табель.
     Скажем,  председатель губисполкома -  это  вроде  губернатора.  Военный
комиссар  -  воинский начальник.  Председатель горсовета -  глава  городской
управы.     Завгубсоцстрахом    -    попечитель    богоугодных    заведений.
Завженотделом...  гм... это, конечно, труднее. Ну, скажем, дама-патронесса -
председательница общества призрения одиноких женщин и т.д.
     И,  руководствуясь указанной классификацией,  советские чиновники свято
блюдут иерархические обычаи. Подумать только, сколько голов задумывается над
тем,   как  составить  бумажку:  "прошу"  или  "предлагаю",  "приказал"  или
"распорядился", "к выполнению" или "к руководству".
     И часто,  отыскивая форму наиболее подходящего обращения, эти чиновники
забывают о  сути и смысле бумаги,  соблюдая лишь,  чтобы сама формула строго
соответствовала достоинству переписывающихся учреждений или лиц.
     Что   получается,   когда   кто-либо,   не   искушенный   в   тонкостях
чинопочитания,  допустит промах, с достаточной ясностью показывает следующий
факт.
     Обыкновенный  и  не  слишком  ученый  рабочий,   председатель  месткома
транспортников No  9  составил корявую,  но  дельную  бумажку и  направил ее
начальнику разъезда Шелекса. Он указывал, что почта и газеты, адресованные в
местком,  выдаются начальником кому попало и поэтому часто пропадают. Причем
предместкома неосторожно  "предложил"  начальнику  выдавать  корреспонденцию
только лицам, снабженным соответствующими удостоверениями.
     Гнев  и  ужас  охватили  изумленного начальника.  Нарушены все  правила
субординации.  Попраны устои  неписаного табеля  о  рангах.  Подан  пагубный
пример  для  общественной нравственности.  Открыто  пахнет  духом  анархии и
безначалия -  ему,  титулярному начальнику разъезда,  "предлагают"! Имеет ли
право  местком предлагать,  в  то  время,  когда  в  силу  своего незнатного
происхождения он может только "покорнейше просить"?!
     И  рьяный  начальник,  не  входя  в  деловое  обсуждение вопроса,  дает
достойный  ответ  забывшимся  месткомовцам.   Вот  дословно  его  резолюция,
торопливо написанная ядовитым жалом оскорбленного пера:
     "Предлагать вы можете:
     1. только своей жене.
     2. своим подчиненным, если у вас таковые имеются..."
     Засим следует точка и подпись с росчерком.  За подписью же следует наше
недоумение:  почему начальник оказался столь мягким,  что ограничился только
отповедью?  Надо было привлечь местком к суду за оскорбление,  надо было раз
навсегда отбить  охоту  у  неискушенных людей  обходить законы  канцелярских
традиций.  Надо было,  чтоб "действительные тайные" и "действительные явные"
бюрократы  воспрянули духом  и  почувствовали,  что  их  корпоративная честь
находится не только под охраной неписаных,  но и  писаных законов.  В  конце
концов, можно внести соответствующие дополнения в уголовный кодекс.
     Чтобы  каждый рожденный "просить" не  имел  права  "предлагать".  Чтобы
беспартийный,  например,  не  смел  хитро  подписаться  в  конце  письма  "с
коммунистическим приветом".
     Надо разделить приветы на  категории:  1) простые,  2) гражданские,  3)
товарищеские,  4)  коммунистические.  Разбить  просьбы на:  1)  простые,  2)
почтительные, У) покорнейшие.
     И  надо  строго регламентировать,  кто  и  каким обращением имеет право
пользоваться. Тогда не будет недоразумений и головоломок.
     Если неудобно будет провести это  в  законодательном порядке под  видом
положения "о  советском чинопочитании",  то  можно попробовать протащить под
маркой рационализации и стандартизации канцелярских взаимоотношений.

     "Волна" ("Правда Севера".), Архангельск, 1929, 3 января
Аркадий Гайдар. Профсоюзные испанцы XIV века



     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.Гайдар. Собрание сочинений в трех томах. Том 3
     Издательство "Правда", Москва, 1986
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 13 декабря 2001
     ---------------------------------------------------------------------


     До сих пор я  думал,  что ведьмы,  колдуны и  черти окончательно лишены
права  союзного  гражданства  и  существуют  только  кое-где  в  воображении
наиболее темных и отсталых обитателей глухих углов нашей обширной страны.
     Оказывается,    ничего    подобного.    В    Архангельске    настоящая,
нефальсифицированная ведьма может поступить через биржу труда на  службу,  а
доподлинный средневековый черт  имеет право числиться членом профсоюза любой
секции - от металлистов до просвещенцев включительно.
     Несколько рабочих барака No  52 то ли по невежеству,  то ли из озорства
отослали в  фабзавком при  лесозаводе No  2  заявление,  в  котором  просили
уволить уборщицу в виду того,  что она ведьма,  страдает заразными накожными
болезнями и занимается колдовством.
     В  чем  именно  конкретно  выражалось  это  малопочтенное  занятие,   в
заявлении  не  указано.   Но  это  и  не  так  важно,   ибо  святые  отцы  и
достопочтенные испанцы - инквизиторы средних веков - путем увещевания дыбою,
плетями  и   огнем  достоверно  допытались,   что   неблаговидное  поведение
означенных ведьм заключается в  том,  что на  метле,  в  ступе и  на  прочих
безмоторных планерах оные женщины направляют свой полет на вершины избранных
гор и,  очутившись среди преступной компании чертей и  колдунов,  занимаются
легкомысленным и греховным времяпрепровождением.
     Фабзавком  лесозавода No  2  был  в  это  время  загружен  вопросами  о
ликвидации неграмотности и необходимости поднятия культурного уровня масс, а
поэтому он не обратил достаточного внимания на нелепость заявления и  вместо
того,   чтобы  объяснить  рабочим  всю  глупость  их  заблуждения,   наложил
резолюцию, в которой предлагал комиссии охраны труда разобрать этот вопрос и
дать свое заключение.
     Нам   неизвестно,   как   именно  производила  обследование  упомянутая
комиссия.  Вероятно,  она  сняла  точные  показания:  сколько раз  в  неделю
совершаются полеты?  Совершаются ли  они  в  дни отдыха в  качестве законной
праздничной экскурсии или имеют место в рабочие дни и тем самым способствуют
увеличению прогулов? Как обставлена техника самого полета, то есть дается ли
старт с  аэродрома или по  принципу автожира* аппарат взвивается прямо через
трубу без разбега?  И,  наконец,  оборудованы ли летательные аппараты,  т.е.
метла или ступа,  в  соответствии с обязательными требованиями безопасности,
как,  например,  прожекторами,  звуковыми сигналами и  прочими  достижениями
современной техники?
     ______________
     * Автожирами называли в 20-30-е годы летательные аппараты типа нынешних
вертолетов.

     Но,  во всяком случае,  комиссия охраны труда выяснила,  очевидно,  все
относящиеся к  этому делу факты весьма добросовестно и  зафиксировала это  в
своей резолюции,  с удовлетворением принятой к сведению завкомом.  Резолюция
эта дословно гласит следующее:
     "Факт заболевания накожными болезнями не подтвердился,  что же касается
колдовства, то поставить это ей (ведьме. - А.Г.) на вид..."
     Я  не  знаю,  чему  после этого удивляться?  Тому ли,  что  профсоюзные
испанцы ограничились только тем,  что объявили ведьме профсоюзный выговор, а
не  постановили,  по  примеру  своих  испанских  предшественников,  устроить
публичное сожжение,  распределив на присутствие при оном билеты через завком
и месткомы?  То ли тому,  как велики еще залежи глупости и невежества даже в
таких,  казалось бы,  культурных учреждениях,  какими  должны быть  комиссии
охраны труда и фабзав-

     "Волна" ("Правда Севера"), Архангельск, 1929, 7 апреля
Аркадий Гайдар. Шумит Мудьюга



     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.Гайдар. Собрание сочинений в трех томах. Том 3
     Издательство "Правда", Москва, 1986
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 13 декабря 2001
     ---------------------------------------------------------------------


     В  лесу,  недалеко от  устья  извилистой речки Мудьюги,  сошлись кучкой
деревни: Кушкушара, Горки, Наволок, Верховье, Патракеево и Кадь.
     При  въезде  в  любую  из  этих  деревень,  объединяемых  Патракеевским
сельсоветом, первое, что удивит глаз чужого человека, это множество больших,
красивых домов.  Они не похожи ни на городские домики рабочих окраин,  ни на
просторные,  тяжелые избы  северных деревень.  Крытые железом,  окрашенные в
голубой  или  серый  цвет,  разделенные на  несколько  комнат,  заставленных
буфетами, шкафами, диванами и этажерками, они напоминают купеческие особняки
бывшего уездного города.
     Все  это  дома судовладельцев.  Тех самых,  которые имели на  Мудьюге в
прежние времена до 150 парусных судов и  ходили за грузом рыбы в  Мурманск и
Норвегию.
     Они  были хозяевами моря,  ибо это они устанавливали на  рыбу продажные
цены. Они были хозяевами Мудьюги-реки и Зимнего берега, ибо это они на своих
судах  содержали  матросами  почти  всю  остальную  рабочую  силу  окрестных
деревень.
     Старые ветры дуют с моря.  Старые хозяева гнут к старому.  Но по-новому
нынче хочет жить рыбацкая промысловая Мудьюга.
     Возле колодцев,  возле прорубей,  где собираются бабы,  у сельсовета, в
школе,  в больнице,  на собраниях, в бедняцких избушках и кулацких доминах -
повсюду услышит новый человек живое слово:
     - Колхоз... насчет колхоза. Скоро ли колхоз?
     - Провалиться бы этому колхозу!
     - Федор записался уже в колхоз.
     - Семен тоже записался.
     - Никчемная, по-моему, эта затея.
     - Слыхали,  а  кулак  Курконосов сам  пришел  проситься в  колхоз.  "Я,
говорит, и сам стою за этакое дело".
     - Слыхали, а беднячка Копытова записалась, да назад. Засмеяли, говорит,
соседи.
     - А кто у ней соседи? Известно кто!
     - Жили и без колхоза.
     - Ты, Иван Петрович, жил, ты кулак, тебе что было не жить?
     - Ну, ну, потише. Я тебе не кулак, а середняк.
     - Знаем мы вас,  таких середняков. За таких середняков сельсовету в шею
надо бы.

     Шумит и  волнуется рыбацкая Мудьюга,  и  митингует Кушкушара,  собирают
сходку горки,  обсуждает план колхоза Наволок.  И Верховье,  и Патракеево, и
Кадь обсуждают тоже.
     Нелегко строить колхоз там, где на 400 дворов приходится 36 одних явных
кулаков-лишенцев.  36  крупных  морских акул,  уже  затонувших,  но  еще  не
обломавших свои цепкие,  хищные зубы.  Из  400  дворов эти  36  заплатили 60
процентов  всего  сельхозналога.   Около  них  группируются  кучки  хищников
помельче. Многие из них пока еще в защитной краске середняка. Многие хищники
исподтишка и потихоньку.
     - Зачем   нам   колхоз,   -   говорят  они.   -   Ведь   у   нас   есть
рыбацко-промысловое кооперативное товарищество.  Вот где надо объединяться и
незачем затевать новое дело.
     - Разве не кооперация столбовая дорога к социализму?  Надо объединяться
вокруг кооперации, а не заниматься выдумкой колхозов.

     - Вот,  -  сказал мне  председатель промысловой артели.  -  Вот вам все
личные учетные карточки Рыбаксоюза. Их тут почти полторы сотни. В этой пачке
отдельно бедняки, в этой - середняки, а вот здесь кулаки. Кулаков у нас было
5 штук, а теперь нет - вычистили.
     Я отложил пятерых кулаков в сторону и взял две оставшиеся пачки и сразу
же  по  весу  определил,  что  бедняки  как-то  подозрительно  легковаты,  а
середняки крепко потянули книзу.
     Бедняков - 37, середняков - 98, кулаков нет, батраков нет тоже.
     Было интересно рассматривать карточки и по сумме налога,  по обороту от
промыслов,  по  оценке рыболовного инвентаря создавать себе  представление о
характере незнакомого мне  хозяйства бедняка  Ивана  Федорова или  середняка
Петра Иванова.
     Однако вскоре простая любознательность перешла в  удивление,  ибо цифры
ясно и несомненно показывали,  что никакой кооперативной артели нет,  а есть
группа лиц,  объединенных только одним сбытом, группа, в которой каждый член
промышляет на свой страх и риск.
     По карточкам я нашел членов артели, орудия промысла которых оцениваются
в 2 тысячи рублей с копейками.
     Еще больше того: я увидел, что есть члены кооператива, у которых орудий
лова больше, чем тех, которыми они обслуживают кооперацию. И что допускаются
такие  случаи,  когда  член  артели  одними  неводами ловит  рыбу  как  член
кооператива, а другими, запасными, как вольный и частный хозяйчик.
     За укрепление этой-то промысловой артели и хлопочут многие "середняки".
Эту-то  самую артель и  пытаются они  противопоставить вновь организующемуся
колхозу.
     Но  удар по  артели последовал от  низов.  Из  37  бедняков 15 сразу же
отказались от артели и пошли записываться во вновь организуемый колхоз,  ибо
они поняли,  что только колхоз, где действительно обобществлены все средства
производства,  и  сможет поставить их в  условия равноправных членов,  а  не
будет держать их на положении пасынков, о которых вспоминают только в момент
необходимости представить сведения о благополучном классовом составе артели.

     Немало явных и тайных врагов у колхоза, особенно с тех пор, как объявил
Окрисполком Приморский район районом сплошной коллективизации.
     В упор заглянула гибель на хозяйство кулака.  Вздыбился и сбросил маску
благодушия и лояльности обороняющийся кулак. Прежде чем выступать самому, он
завербовал себе  помощников,  которых давно  бы  пора  перевести в  кулацкую
категорию.
     Эти   мощные  середняки  по-разному  пытались  угробить  идею  создания
колхоза.
     Например,  крупный середняк и  бывший  член  партии  Копытов выступил с
речью, в которой он, в общем, приветствовал почин организации колхоза, но он
предлагал внести одну поправку,  что для начала колхоз должен организоваться
только из  середняцких хозяйств,  ибо  это будет экономически выгоднее,  ибо
мощному объединению будет больше доверия и  больше кредитов.  А когда колхоз
развернется, то тогда можно будет втягивать (?) и бедноту.
     Тогда же некто Гроздников выступил с  заявлением о том,  что Ленин учил
строить социализм в деревне постепенно, а не рывками и что нехорошо и стыдно
нарушать заветы дорогого вождя.
     Но  одним  из  самых тонких и  хитрых ходов,  которые были  предприняты
против  организации колхоза частью  зажиточных рыбаков (особенно из  артели,
которая с уходом бедняцкой прослойки оголяла свою классовую сущность),  было
неоднократно вносимое предложение о  том,  что товарищества по  общественным
промыслам с  обобществленными средствами производства,  скотом и  инвентарем
создавать не  надо.  Если создавать,  так  создавать сразу коммуну с  полным
обобществлением. Смысл этого хода следующий:
     Во-первых,  инициаторы нашли  удобный "революционный" предлог,  которым
оправдывалось бы их нежелание идти в колхоз.
     Во-вторых,  требуя  немедленного  обобществления всего  имущества,  они
пытались отпугнуть ту  часть середнячества,  которая собиралась идти  пока в
колхоз, а не в коммуну.
     Этот маневр был вовремя разгадан, и враждебные колхозу "друзья" коммуны
были разоблачаемы на каждом собрании силами местных и приезжих коммунистов и
комсомольцев.

     Топор  революции рубит  корни,  соками  от  которых  питалось  кулацкое
хозяйство.    Если   при    промысловой   артели   часть   беднячества   еще
эксплуатировалась и  на  промыслах и  на  вязке снастей,  то с  организацией
колхозов этому наступает конец.
     Плохо только то, что на Мудьюге местные партийцы и сельсовет, с головой
ушедшие в  работу  по  организации коммуны,  забыли на  некоторое время  про
кулака,  надеясь на то,  что с  организацией колхоза кулачество,  не имеющее
возможности получить  рабочую  силу,  отомрет  само  собой.  Плохо,  что  не
принимается мер против того,  что кулак заблаговременно разбазарит имущество
и распродаст скот.
     С некоторым удивлением (и только) в сельсовете мне сказали:
     - Вот ведь удивительное дело!  Раньше,  бывало, наша местная кооперация
никак  не  могла  закупить для  лесозаготовок достаточного количества скота.
Покупала от случая к  случаю.  А  теперь за день штуки по две,  по три скота
приводят, и это только сюда, а, вероятно, ведут еще и на сторону.
     Но кулачество занимается не только тем, что готовится к самоликвидации.
Еще недавно там же,  на Мудьюге, 12 кулаков были осуждены на разные сроки за
антисоветскую  агитацию  против  лесозаготовок.   Еще  недавно  была  избита
секретарь сельсовета Титова.
     И  совсем уже  недавно были перерезаны все гужи у  обоза колхозников на
лесозаготовках.
     В  просторных,  пустых комнатах было тихо и прохладно.  Сидя на диване,
бывший судовладелец Шунин говорил мне так:
     - Колхоз  так  колхоз...  Ну  и  пускай  колхоз.  Захотели люди  сообща
работать,  и пусть их себе работают.  Но меня-то зачем трогать? Я колхоза не
трогаю,  и он меня не должен трогать.  А впрочем,  это в истории не в первый
раз. Были когда-то и христианские общины - то есть коммуны; были и Парижские
и еще какие-то там коммуны; мало ли чего в истории не было. Были и ушли... И
ушли,  - повторил он, выпрямляясь и чуть повышая голос, - и ушли потому, что
человек не рыба,  не треска, не селедка, чтобы ему стадом ходить. У человека
своя голова и  свой ум,  так  что  каждый,  ежели он  честно и  по-трудовому
работает, никому не мешая и не задевая, должен иметь право жить сам по себе.
     И,  как бы спохватившись,  сразу он засуетился, глаза его потухли, и он
забарабанил пальцем по блестящему бронзовому подсвечнику.

     Была лунная морозная ночь, когда я вышел от Шунина.
     - Здорово!  -  сказал мне, догоняя, незнакомый человек. - Я вас сегодня
на собрании в сельсовете видел,  -  пояснил он.  -  Что, к нему ходили? Тоже
жила был!  -  добавил он,  указывая пальцем на большой голубой дом.  -  Я  с
малолетства с ним на судах ходил. С девяти годов. Ну, кашу там варил, посуду
мыл,  палубу... Ве-се-лая была жизнь! Весной со льдом уйдешь, осенью ко льду
вернешься.  Получай  хозяйскую благодарность -  горсть  конфет  да  трешницу
денег.  Ве-се-лая была жизнь! - усмехнувшись, еще раз повторил он и завернул
в  проулок,  где мелькал огонек,  в  избу,  в  которой затянулось до полночи
бедняцкое собрание.

     "Правда Севера" (Архангельск), 1930, 8 февраля
Аркадий Гайдар. 300 робинзонов



     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: А.Гайдар. Собрание сочинений в трех томах. Том 3
     Издательство "Правда", Москва, 1986
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 13 декабря 2001
     ---------------------------------------------------------------------


     - Итак, товарищи, вперед к победам! Вы смело поплывете по бурным волнам
Японского моря и достигнете пустынных берегов острова Римского-Корсакова. 32
тысячи центнеров иваси -  вот ваша задача. Что же касается, якобы вам выдали
мало  продуктов,   то  это  довольно-таки  странно.  Спецовку  вам  выдадут.
Продуктов же для вас вполне хватит на четверо суток.  А за эти четверо суток
быстроходные корабли  Рыбтреста своевременно доставят  вам  в  изобилии  все
положенные по колдоговору и продукты и припасы...
     Так закончил свою напутственную речь представитель Дальгосрыбтреста,  и
300  колхозников-рыболовов,  погрузившись на  судно,  смело отплыли к  этому
малоизвестному острову.
     Высадившись на  остров,  рыбаки  развели  костры,  разбили  палатки,  и
пароход отчалил к род