девочка из  шестого "Б".  И  она  мне
рассказывала, какое шьет к елке платье...
     - Знаю я эту Александрову.  Я стояла,  я тебе мигала,  моргала, а ты...
Какое у нее платье? Из материи или из бумаги?
     - Она  не  велела говорить...  Она говорит,  что ты  задавала и  что ты
вместо нее просунула не в очередь пальто в раздевалке.
     Женя остолбенела, потом всплеснула руками и говорит, задыхаясь:
     - Я задавала? Я не в очередь? Вот клевета, какой еще не было на свете!
     В это время гремит звонок, и Женя меняет голос на обыкновенный:
     - Катя, не верь: никуда и ничего я не просовывала.
     Она удивленно смотрит и  видит,  что Женя Александрова подошла и  взяла
Тимура за руку. Оба они смеются.
     - Подумаешь,   принцесса  крепостного  гарнизона!   -  говорит  Женя  с
гримасой. - Саша выздоровеет, крепость возьмет, а их поколотит.
     - Что ты, что ты! Какая принцесса? Она дочь броневого командира...
     - Я  сама дочь артиллерийского капитана,  и  это я,  а не она придумала
устроить для раненых елку.
     - Ну, вот ты и задавала! Женька, сознайся, ну чуточку, ну вот столечко,
а все-таки задавалочка.


x x x

     В  комнате  отдыха,  в  отделении  для  выздоравливающих  прифронтового
лазарета,  сидит за столом шофер Коля в халате;  с повязкой на голове. Перед
ним скомканная бумага и  конверт.  На  столе стоит оловянный солдатик.  Коля
что-то чертит на белом листе бумаги.  Обращаясь не то к  сидящему напротив с
книгой раненому, не то к солдату, он говорит:
     - Когда я закрою глаза,  чудная встает передо мной картина...  Тепло...
светло. Идут люди, а также ребятишки и красивые девушки. Песни поют... Несут
цветы...  Лимоны там,  фрукты разные.  Весело!  А дорога перед ними...  - Он
зажмурился.  -  Дорога... лети, вертись, как круглый шар по бильярду! - Коля
смотрит на  лист  бумаги,  на  нем  довольно точно воспроизведена по  памяти
картина Нины, но человечки нарисованы очень смешные: очень уж широко открыты
их  поющие рты,  слишком пышны  в  их  руках букеты,  и  слишком беспечны их
веселые лупоглазые лица.  -  И  вот,  когда возникает передо мной эта чудная
картина,  то  сразу представляется мне  еще другая дорога:  разбитая "эмка",
дым,  пустые обоймы. И на снегу перчатка моего капитана, который укутал меня
шинелями,  чтобы я, Башмаков, не сдох и жил для общей, а отчасти и для своей
пользы...
     Раненый удивленно поднял от  книги глаза на  Колю и  смотрит,  как  тот
говорит, обращаясь теперь только к игрушечному солдатику:
     - Странно!  И  что мне эта картина?  Картон...  Краска...  Звук далекой
музыки...  Вроде как и ты,  смешной солдат,  чужая тень, простая оловяшка...
Так почему же, когда я смотрю на вас, сжимается у меня за людей сердце?..
     - Потому что ты сидишь с утра за бумагой, - говорит раненый с книгой. -
Сейчас я позову сестру, и она отберет у тебя ручку и чернила.
     Коля торопливо принимается писать снова.
     Двое  раненых  играют  в  шашки;  один,  сидя  в  кресле,  тренькает на
мандолине и тихонько напевает:

                        Письмо придет - она узнает.
                        На щеку скатится слеза...
                        И горько-горько зарыдают
                        Ее прекрасные глаза...

     Коля отрывается от письма и говорит раненому:
     - Прошло всего четыре дня, а мне кажется, что прошло четыре года.
     Он задумался. Потом опять заговорил не то с раненым, не то сам с собой:
     - Когда я  вступал в партию,  меня один человек спрашивает:  "Чего тебе
впереди надо?" Я отвечаю: "Чего всем людям: счастья..." Он говорит: "Про это
в  программе  не  написано.  Наша  цель  -  социализм  и  далее  коммунизм в
развернутом виде. А счастье - понятие неопределенное и ненаучное..." - "Нет,
- говорю я,  -  для отдельного типа действительно так.  Кто его угадает, что
ему в жизни надо?  Одному -  жена,  другому -  изба,  третий на рояле играть
любит... Но чего всем людям вместе надо, это и научно определить возможно".
     Медицинская сестра проходит мимо:
     - Товарищ Башмаков,  что вы бормочете? Оставьте чернила и бумагу. Идите
гулять или играть в шашки.
     - Шашки  -  пустое развлечение.  Это  игра  не  для  моего характера...
Сестра,  как  бы  мне  получить  из  цейхгауза  вещи?  В  гимнастерке  лежит
неотправленное письмо капитана.
     - Вещи и документы вы получите послезавтра, когда пойдете в отпуск.
     Сестра уходит, и Коля снова обращается к раненому:
     - Доктор  сказал:  "Странный  случай  в  медицине.  Если  обыкновенного
человека стукнуть по голове,  он дуреет.  В вас же швырнули бомбой,  ударили
головой о дерево, а вы сидите и рассуждаете, как настоящий философ".
     - Он пошутил. Это он сказал для ободрения духа. - Раненый показывает на
рваную бумагу:  -  Вот ты уж десять раз письмо рвешь и  опять пишешь...  Это
разве философия? Это дурь!
     - Я  пишу  семье  моего  погибшего  начальника...   Я  пишу:  "Девушка,
зачеркните на вашей картине цветы.  Капитан был прав, и нынче без боя дороги
не бывает!"
     Раненый пожимает плечами:
     - Доктор определенно пошутил. Случай в медицине самый обыкновенный...
     Сестра подходит и говорит твердо:
     - Больной Башмаков,  оставьте ручку и чернила.  Идите гулять. Отдыхайте
или играйте в шашки.
     Коля торопливо берет конверт,  вкладывает в него исписанный лист бумаги
и  пишет адрес:  "Ленинград,  Красноармейская,  119,  Максимовым.  Лично для
Нины".  Быстро подходит он к  стоящему тут же в  комнате почтовому ящику.  И
мгновение медлит.
     Раненый с мандолиной громко запевает!

                        Письмо придет - она узнает,
                        На щеку скатится слеза...

     Коля рывком бросает письмо в щель почтового ящика.
     Играющие в шашки с треском заканчивают партию.  Раненый, который читал,
захлопывает книгу. Все они разом, дружно подхватывают:

                        И гор-р-рько-горько зарыдают
                        Ее прекрасные глаза...


x x x

     Нина сидит на кровати около Саши. Она берет его за руку и говорит:
     - Женя в школе, няня в магазине. Я вернусь скоро. Саша, я прошу тебя, к
окну не подходи близко...
     - Женька  моих  голубей не  кормит.  И  там  кто-то  их  к  своему окну
переманивает.
     - Хорошо, я буду их кормить сама. Ты мне веришь?
     - Почему папа не ответил на твою телеграмму?
     - Почему?  Очень  просто:  они,  вероятно,  перешли  в  наступление,  и
телеграмма его не застала на старом месте.
     - А где у него было старое место?
     - Я не знаю...  Ну,  где-нибудь в лесу,  - Нина улыбается, - под елкой.
Ты, Саша, сам командир и это дело лучше меня знаешь.
     - Да,  конечно,  -  благодарно улыбаясь,  говорит Саша. - Они перешли в
наступление. И я перейду в наступление тоже. Иди. Я тебя люблю, Нина.
     Нина ушла,  а  Саша подошел к  окну,  поцарапал по  заснеженному стеклу
пальцем и  сделал круглую дырочку.  Прилетают голуби и усаживаются на карниз
окна.
     В  это время раздается звонок.  Саша выходит в  переднюю и  видит,  как
сквозь щель просовывается письмо.  Он поднял его и бежит в свою комнату.  На
лице его волнение.  Он повертывает письмо. Глядит на свет. Ему очень хочется
вскрыть письмо. Но на конверте надпись: "Лично для Нины".
     Саша кладет письмо на подоконник и стоит у окна. Вдруг он замечает, что
к  одному из окон в стене высокого дома напротив слетаются на снежный карниз
голуби.  Через форточку просовывается рука и  сыплет крошки голубям.  Голуби
клюют.   Тогда  Саша  в   гневе  поворачивает  рукоятку  оконного  запора  и
распахивает обе рамы.  Пар врывается в  комнату.  Саша высовывается из окна,
шарит по подоконнику и тянет тряпку. А тряпка зацепила и тянет письмо. Тянет
и оловянных солдатиков.
     Саша кричит:
     - Это кто моих голубей переманивает?
     Снизу, со двора, удивленно наблюдает за Сашей Коля Колокольчиков.
     Саша   швыряет  тряпку.   Летит  вниз  письмо,   и   падают  солдатики.
Перегибаясь,  с отчаянием смотрит Саша вниз,  но письма не видно.  Он поднял
голову и  замер,  потому что  в  окне напротив он  теперь видит изумительной
красоты девочку.  У  нее белые,  падающие кольцами на  плечи локоны.  Волосы
схвачены обручем,  от которого расходятся мерцающие лучи. На ней легкое, как
дымка, усеянное звездами платье, и она пальцем показывает куда-то вниз. Там,
внизу, за уступом, невидимое Саше, лежит письмо.
     Саша высовывается глубже.  Но  тут в  комнату вбегает Нина,  хватает за
плечи Сашу, оттаскивает от окна и закрывает рамы. Саша бросается в переднюю.
У дверей Нина его задерживает.
     Саша бормочет:
     - Оставь!  Пусти!..  Я уронил за окно письмо... Это письмо с фронта, от
Коли, про папу...
     - Сашенька... Саша... Мы письмо сейчас найдем. Мы его разыщем.
     Саша,   сразу  ослабев,  прижимает  голову  к  груди  Нины,  глаза  его
закрываются, он бормочет:
     - Письмо лежит в  снегу...  там в окне девочка,  она звезда...  Она вам
покажет... Она его видит...
     Нина в недоумении.
     А  загадочная девочка все  еще  смотрит через морозное окно.  Вдруг она
что-то внизу увидела и всплеснула руками.


x x x

     Саша лежит в постели. Снова его томит жар. Температура снова все растет
и  растет.  Неподвижно стоит в углу комнаты целый полк оловянных солдатиков,
лежит на  ковре у  дверей котенок.  И  вдруг четким движением все  солдатики
сходят со своих оловянных подставок, маршируют и поют:

                        Спит, тревожным сном объятый,
                        Наш начальник до утра.
                        Оловянные солдаты,
                        Нам в поход идти пора.
                        Сон его не потревожа,
                        Разумеется само,
                        Отыскать ему поможем
                        Очень важное письмо.
                        Тра-та. Тра-та.
                        Тра-та-та-та.
                        Снега, сугробы и леса...
                        Оловянные солдаты
                        Разошлись на полчаса.

     При  этих словах все войско разделяется на  несколько отрядов,  которые
вполоборота расходятся в разные стороны.


x x x

     С винтовками наизготовку,  по пояс в снегу торчат возле рваного валенка
оловянные солдатики.
     Стоит Тимур,  рядом с  ним  -  Коля  Колокольчиков.  В  руках у  Тимура
распечатанное письмо.
     - Оно лежало здесь...  -  показывает Коля и видит солдатиков. - Смотри,
куда свалились из окна оловянные солдаты. - Он поднимает их.
     - Зачем ты письмо распечатал? - спрашивает Тимур.
     - Оно намокло и в кармане отклеилось.  Я иду -  дай,  думаю,  отнесу. А
потом иду - дай, думаю, прочитаю.
     - Это письмо тревожное.  Письмо неясное.  И  я  еще не знаю,  нужно ли,
чтобы такие письма доходили по адресу...
     Тимур быстро прячет письмо в карман, потому что подходит нянька.
     - Эй, вояки! Вы здесь ничего не поднимали? - спрашивает она.
     - Да,   они  упали  из  вашего  окна,  -  говорит  Коля  и  протягивает
солдатиков. - Это ваши солдаты?
     - А больше ничего? Письма в снегу не было?
     Мальчики молчат.
     - Он бормочет: "Голубая звезда, она письмо видела", - задумчиво говорит
нянька. - Бред, температура... Какое письмо? Какие звезды? А может быть... -
Тут нянька пристально смотрит на мальчиков. - Вы глядите, я правду все равно
узнаю!..


x x x

     В  кровати сидит  Саша  с  книгой  "Прорыв танками укрепленной полосы".
Рядом с Сашей - Вовка. Саша читает:
     - "После   того   как   тяжелые   танки   пройдут  предполье,   старший
артиллерийский начальник должен перенести всю мощь огня в  тыл,  препятствуя
продвижению вражеских резервов..." -  Он бросает книгу. - Нет, это нам никак
не подходит...
     - Может  быть,  подойдет где-нибудь в  другом месте...  -  нерешительно
говорит Вовка и листает книгу.
     - Нет,  и  в  другом месте не подойдет тоже...  Но крепость должна быть
взята и разрушена!  Прикажи Юрке поставить людей на лыжи,  запасти лестницы,
щиты, крюки, веревки...
     - Да,  но  ты  сначала не  хотел этого сам.  Кто велел гнать инженерную
роту? Кто сказал, что мы не плотники, не столяры, а казаки?
     - "Казаки,  казаки"!  У  казаков разведка,  а  у нас?..  Неужели нельзя
узнать, что этот комендант нам еще приготовил?!
     - Я тебе говорю,  он сумасшедший.  Часовые сменяются вторые сутки, а за
стенами что-то стучит у  них,  колотит,  -  уныло отвечает Вовка;  и  тут же
радостно вспыхивает:  -  Есть  идея!  Молчи и  не  спрашивай.  Я  направлю в
крепость свою агентуру.
     - Какая беда,  что я болен! Наступайте! Вызовите на помощь мальчишек из
дома тридцать шесть, из сорок четвертого!.. Мы им осенью помогали. Достаньте
рогожи,  доски! Нападайте, когда темно, к ночи... Нам стыдно! Их мало, а они
над нами смеются и зовут нас то "Дикой дивизией",  то "Большой ордой"... Нет
папы!  Был бы папа,  он бы подсказал,  посоветовал.  Вовка, будь другом... -
Саша показывает на  окно:  -  Разыщи,  чья там квартира.  Там у  окна сидела
девочка.  Она как звезда,  в  волосах искры,  сама голубая.  И  кто со снега
письмо про папу взял, она видела.
     - Да!  Но в этот Дом ход... совсем с другого квартала: надо через парк,
мимо крепости. А как ее, девочку, зовут?
     - Ну вот, кабы я знал! А ты спроси: не у вас ли живет вот такая?
     Саша  пробует показать,  как  выглядит девочка:  делает надменное лицо,
крутит от головы к плечам пальцами, изображая локоны.
     - Такая? - Вовка повторяет Сашины движения, потом неуверенно говорит: -
Да,  но если я даже найду квартиру и стану спрашивать, не живет ли здесь вот
такая,   то  жильцы  очень  просто  могут  подумать,   что  я   какой-нибудь
ненормальный.
     - Ну и пусть подумают. Экое дело!
     - Обидно. Кроме того, меня по дороге изловят часовые из крепости.
     - Так ты не пойдешь? Для товарища! Ты трус!
     - Кто,  я? - Вовка смотрит на увешанную деревянным оружием стену. - Дай
мне какую-нибудь саблю!  - Снимает одну, гнет, швыряет. - Не та сталь... Вот
эту.  Дай пистолет.  -  Снимает со стены пистолет,  важно жмет Саше руку.  -
Прощай!
     Вовка уходит, но в дверях поворачивается:
     - Вот такую? - Он чертит вокруг своей головы звезду и локоны. - Засекай
время! Я тебе приволоку эту звезду сюда... За волосы!


x x x

     Через четверть часа Вовка выводит во двор свою маленькую, четырехлетнюю
сестренку.  Она похожа на  шар.  На  руках ее  большие варежки,  а  на ногах
неуклюжие валенки.
     Вовка вынимает руку из кармана:
     - Смотри.  Это конфета... - Он вынул вместо конфеты чернильную резинку,
увидел и запнулся.  -  Гм...  Это не конфета.  Но здесь будет конфета. Одна,
две...  Четыре!  Иди вот туда.  - Он показывает в сторону крепости. - Видишь
стены,  ворота?  Иди.  Махай прутиком,  как будто бы ты гуляешь,  а сама пой
песню: "Тра-ля-ляй, тра-ля-ляй..." Они тебя не тронут. А ты смотри, в ворота
заглядывай!  Потом все мне расскажешь.  А потом я тебе за это дам... ну, там
увидим что... смотря по заслугам. Иди! А мне, - он вздохнул, - звезду искать
надо.
     Вовка задирает голову на стену восьмиэтажного дома и считает окна:
     - Первое,  второе,  третье, три уступа, два балкона, окно снизу третье,
сбоку шестнадцатое. Раз, два! Засекаю! - Он взмахивает саблей, оборачивается
и видит перед собой вооруженного Колю Колокольчикова.
     - Я дозорный крепости Колокольчиков. Кто ты? - холодно спрашивает Коля.
     - Я... Вовка...
     - Что у тебя в руке?
     - У меня? У меня палочка.
     - Врешь, это сабля. Стой и защищайся.
     - Очень странно. Вы, кажется, хотели... перемирие...
     - Мир для воинов,  а  не для диверсантов!  Ты же ночью забросил к нам в
крепость мерзлую кошку,  а кто-то недавно высыпал за стену ведро с золой. За
это мы должны тебя уничтожить!
     - Золу не я. Это Юрка.
     - Юрка будет уничтожен особо, а ты особо!
     Коля вынимает саблю,  но тут же растерянно оглядывается,  отскакивает и
убегает прочь,  потому что с  метлой в  руке к ним приближается дворник.  Он
басовито кричит вдогонку Коле:
     - Ты...  разведка! Со двора выметайся! Вы меж собой воюйте, сражайтесь,
но у меня чтобы все стекла целы были!
     Завидев приближающуюся Женю Максимову, Вовка нахохливается и важно сует
саблю за пояс.
     - Трус!  Так я  тебя и испугался!  Жаль только,  что помешал дворник...
Женя,  возьми  мою  сестренку.  Пойдите  с  ней  вон  там  погуляйте.  Очень
интересно.  Вон стоит комендант Тимка. Ты подойди к нему и что-нибудь тыр...
быр... тыр. Ну, ты умеешь... А я тихо, как тигр, проскочу мимо крепости.
     Женя берет за руку девочку и критически оглядывает Вовку:
     - Ты не тигр, а ты просто смешной ушастый кролик.


x x x

     На  небольшой площадке около парка толпится народ:  здесь продают елки.
Меж деревьев, направо от дороги, видна снежная крепость. За нею стена ограды
большого дома. В сторонке стоят Катя и Женя Александрова.
     - Ты Женя,  и  она Женя,  -  говорит Катя.  -  Я вас помирю.  Она очень
хорошая.  Ее отец тоже на фронте... И мы решили устроить для раненых елку. -
Катя оборачивается и  резко спрашивает подошедшего к ним вплотную Тимура:  -
Тебе что надо?
     - Это Тимур, мой товарищ, - говорит Женя и тихо предупреждает Тимура: -
"Большая орда" готовит к штурму лыжи, крюки, палки.
     - Знаю.
     - Ты  всегда  все  сам  знаешь!  -  слегка  обижается  Женя  и,  увидев
приближающуюся к ним Женю Максимову, отворачивается.
     - Ты что? - удивляется Тимур.
     - Это идет одна девчонка. Ты ее, кажется, тоже знаешь...
     - Это идет Женя Максимова. Знаю.
     Он  тянет Женю  Александрову за  собой,  но  она  вырывает руку.  Тимур
подходит к Жене Максимовой. Они дружески здороваются.
     - Тимур определенно помешался,  -  говорит Женя Александрова Кате. - Он
ведет ее в нашу крепость, а она все расскажет своему брату!..
     Тимур подводит Женю Максимову и  Вовкину сестренку к прекрасной снежной
крепости с фортами, башнями и зубцами. За ними идет и Катя.
     На одной из башен развевается флаг -  звезда с  лучами.  Ниже,  в стене
башни,  часы - это вправленный в снег будильник. Над часами решетка. У ворот
крепости стоит часовой.  Внутри деловито суетится гарнизон.  На уступах стен
возвышаются пирамиды снежных снарядов.  Между зубьями самодельный зеркальный
перископ. В углу стоит что-то громоздкое, тщательно укутанное рогожей. Горит
костер, над костром котелок. Коля Колокольчиков торопливо пьет из кружки чай
и ест булку. У огня лежит большая собака.
     Тимур показывает девочкам какое-то замысловатое орудие.  Казенная часть
его -  это косой, покрытый льдом лоток, по которому уложены цепочкой круглые
снаряды.  Справа  колесо  с  рукояткой.  По  ободу  колеса  широкие стальные
пластинки.  Это автопушка.  Около нее возятся артиллеристы.  Знакомя с  ними
девочек,  Тимур  называет номера  расчета:  замковый,  наводящий,  подающий,
заряжающий.
     - Сколько? - показывая на орудие, спрашивает Тимур.
     - Проверял  по  часам:  сто  двадцать выстрелов в  минуту,  -  отвечает
замковой.  -  Была одна задержка -  перекос снаряда.  Но это вина их,  -  он
показывает в сторону мальчишек, которые лепят снежки, - а не наша.
     Замковой  поворачивает круг,  стальная  пластинка оттягивается.  Снаряд
скользит по лотку и  становится перед казенной частью.  Пластинка с  треском
срывается,  снаряд  вылетает.  На  его  место  стал  другой,  потом  третий,
четвертый.
     Целая очередь снарядов пролетает над  головой Вовки,  который осторожно
крадется по тропке через парк.  Вовка присел. А замковой в крепости дает еще
несколько выстрелов,  к  полному восхищению Жени  и  Кати.  Только маленькая
Вовкина  сестренка,  не  обращая ни  на  что  внимания,  опасливо смотрит на
большую собаку.
     Женя видит сооружение, покрытое рогожей. Хочет его приоткрыть. Но Тимур
быстро задергивает рогожу:
     - Простите, но этого нельзя. Это наша военная тайна.