знает? О чем он хочет говорить? Расхаживая в эту ночь по спящей
деревне,  они долго раздумывали и наконец решили: самим на разговор не
навязываться,  а если пленный будет набиваться, выслушать его. Если же
станет болтать лишнее, тут же пристрелить "при попытке к бегству"...
     С утра Алексею не удалось подойти к Кравцову - их подняли  раньше
обычного и вывезли в поле.
     Во время работы, при Михаиле, говорить было невозможно, тем более
что  рядом  все  время  кружили  оба полицая.  По тому,  как часто они
бросали настороженные взгляды в сторону Алексея, тот понял, что они на
самом  деле  обеспокоены.  "Помучайтесь,  помучайтесь,  - думал он,  -
покладистей будете!"
     Глядя со стороны на эту небольшую группу людей,  мирно работающих
в необъятно широком поле,  трудно было  представить  себе,  что  здесь
кипят затаенные страсти.  Вот люди носят землю, устанавливают стальные
каркасы дота,  замешивают бетон,  и ничто не выдает ни их  внутреннего
напряжения, ни того накала, который вот-вот может привести к взрыву.
     Время тянулось томительно долго.  Наконец  из  деревни  донеслись
долгожданные звуки гонга.
     Петька зычно крикнул:
     - Кончай работу!..  Перерыв!.. - и обвел всех строгими глазами. -
А ты, Юренев, давай за обедом! Торопись!..
     Юренев привычно  схватил  лежавший  в  сторонке  бачок и,  весело
махнув всем рукой,  быстро  пошел  к  деревне.  Алексей  с  ненавистью
посмотрел ему вслед: "Иди, иди и подавись по дороге мясом!"
     Теперь можно и поговорить.  Он присел рядом с Кравцовым,  который
устало  прислонился  к бетонному основанию дота,  широко раскинув свои
тонкие, с длинными пальцами руки.
     - Юра,  мне  нужно  сказать  тебе очень важную вещь,  - сказал он
улыбаясь, чтобы обедавшие неподалеку на бревнах полицаи думали, что он
просто о чем-то с ним шутит. - Выяснилось, что Юренев предатель!..
     При этих  словах  Кравцова  словно  подбросило,  он  побледнел  и
повернулся к Алексею с таким искаженным лицом, что тот испугался.
     - Не  верю!  Не  верю!  -  почти  крикнул  он.  -  Клевета!   Где
доказательства?!
     Алексей никак не  думал,  что  его  слова  вызовут  такую  бурную
реакцию.
     - Тише,  тише!  - Он схватил Кравцова за руку и силой  усадил  на
прежнее место.  - Факты проверены! Мне совсем не хочется его губить...
Но будь с ним осторожен...
     Разговор не   получился.  Алексей  понял,  что,  если  он  скажет
Кравцову больше,  неизвестно, что может натворить этот честный парень,
у которого совсем нет выдержки...
     - Смотри,  - строго сказал Алексей,  -  ничем  не  выдай  Михаилу
нашего разговора... Ты можешь погубить всех: и себя и нас.
     - Хорошо,  - прошептал Кравцов,  - но я это проверю. Я должен это
проверить.  Я не могу жить,  если человек,  которому я так доверял,  -
предатель...
     Алексей поднялся и подошел к бревнам, на которых сидели полицаи.
     - Приятного  аппетита,  господа  полицаи,  -   сказал   он   чуть
насмешливо.
     - А тебе что?  - сердито покосился на  него  Василий  Дмитрич.  -
Опять болтать пришел?
     - Нет, зачем? С серьезным разговором.
     - Какие у нас с тобой могут быть разговоры?  - усмехнулся Петька.
- Ты копай, а мы гляди...
     - Не хотите разговаривать, как хотите, - пожал плечами Алексей. -
Придет время, пожалеете.
     - А когда же такое время придет? - прищурился Василий Дмитрич.
     - Когда мы все доты построим, тогда и придет!..
     Полицаи переглянулись  и  уже  с  явным  интересом  взглянули  на
Алексея.
     - Ну,  ну,  крути языком дальше!  - проговорил Василий Дмитрич. -
Чем ты нас стращать хочешь?..
     Алексей понял,  что  в  глубине  души  у  них страх.  Они грубят,
чванятся,  а на самом деле боятся, трусят, ждут расплаты. Да, Коля дал
ему верный ключ к этим людям.
     - После работы,  - сказал он,  - меня  задержите,  поговорим  без
свидетелей.
     Василий Дмитрич покачал головой:
     - Никак  нельзя  -  подозрение  будет.  Говори  сейчас,  никто не
услышит.
     - Нет,  -  упрямо возразил Алексей,  - сейчас не время,  работать
надо!..
     И отошел от полицаев, оставив их в еще большем смущении.
     Юренев уже вернулся с бачком. Он заметил, что Алексей беседовал с
полицаями.
     На этот раз супа было особенно мало, кое-где плавали блестки жира
и  крупицы  пшена.  Все  ели,  сев  в  кружок  и по очереди зачерпывая
ложками.
     Кравцов, который обычно садился рядом с Юреневым, переменил место
и,  поднося ложку к бачку,  враждебно поглядывал на  своего  недавнего
друга.  "Как  бы  он  чего-нибудь  не  натворил,  - с тревогой подумал
Алексей. - Зря я с ним откровенничал!.."
     Покончив с  супом,  Юренев  засунул  ложку за голенище и,  как бы
невзначай, спросил Алексея:
     - Закурить есть?
     - Есть.
     - Давай, что ль, покурим!..
     Они отошли в сторону, и Михаил сразу же начал допрос.
     - О чем ты с ними разговаривал? - кивнул он в сторону полицаев.
     - О погоде, - усмехнулся Алексей.
     - Я не шучу! - В голосе Михаила прозвучала угроза.
     - А почему, собственно, ты меня допрашиваешь? На каком основании?
     Михаил чиркнул спичкой.
     - Скажу прямо!..  После того,  что ты мне говорил,  я не могу уже
относиться  к  тебе  с  полным  доверием.  Твой  контакт  с  полицаями
заставляет меня подозревать...
     - Неужели  ты  думаешь,  что,  решив  предать,  я делал бы это на
глазах у всех?
     - Я требую,  чтобы ты сказал, о чем вы говорили, - резко повторил
Юренев, - или я оставлю за собой свободу действий...
     - Что это значит?
     - Я не обязан говорить об этом... своему врагу!..
     - Так вот каким ты языком заговорил!  - Алексей глубоко затянулся
саднящим дымом. - Ну ладно, делай что хочешь!..
     И, резко  повернувшись,  он  отошел  в  сторону,  взял  лопату  и
спустился на дно котлована...
     Почти всю  вторую  половину дня они работали рядом,  устанавливая
бетонный колпак.  Иногда их руки соприкасались и тут же отдергивались.
Обоюдная  ненависть,  до сих пор таившаяся где-то в глубине и долго не
находившая выхода, вдруг вспыхнула и почти мгновенно достигла крайнего
напряжения.
     "А что,  если он знает,  где я храню свои записи?  Что,  если  он
видел  Колю?"  - думал Алексей.  Самые отчаянные планы рождались в его
голове, проносились вихрем.
     От долгой работы заныла спина. Алексей выпрямился и даже скрипнул
от боли зубами.  Как хорошо хоть несколько мгновений  постоять  прямо,
развернув  плечи,  и  глубоко,  полной  грудью  вдыхать чистый воздух,
пахнущий первым снегом!
     Вдруг его   взгляд   задержался   на   темной  впадине  соседнего
недостроенного  дота.  Где-то  в  пути  застряла  арматура,  и  Вернер
приказал на время прекратить в этом доте работы.
     Алексей представил себе узкую короткую траншею,  крутой  поворот,
немного  погодя  еще  один,  а  затем  глубокий  котлован  с отвесными
стенами. Совсем недавно в этом котловане его группа пережила несколько
неприятных минут.
     Воспользовавшись тем,  что полицаи ненадолго отлучились по  своим
делам (а они изредка уходили,  считая,  что никто не убежит,  - ровное
поле простирается почти до горизонта,  укрыться негде,  а  пуля  везде
догонит),  Алексей устроил в котловане короткое совещание. Сидя спиной
к траншее,  на краю котлована,  он глядел  в  ту  сторону,  куда  ушли
полицаи,  и не заметил,  как,  впрочем,  и другие,  что Кравцов тайком
вылез из котлована с другой стороны,  подслушал за  поворотом  траншеи
весь их разговор до последнего слова,  а затем вдруг внезапно выскочил
и всех этим перепугал.  Вот уж никто не думал, что эта траншея - нечто
вроде длинной слуховой трубы! Юренев даже не поверил, специально ходил
за поворот и слушал...
     Алексей хмуро усмехнулся. Не повторить ли это, но теперь уже не в
шутку,  а всерьез?  "Клюнет он или нет?  - и Алексей скосил  глаза  на
Юренева, который укладывал бетонные плиты. - Что ж, попробовать можно.
Выйдет так выйдет!..  А если не выйдет?  - Алексей  задумался.  -  Да,
ставка слишком велика - собственная жизнь!.."
     И вдруг  им  овладел  какой-то  злой,  острый  азарт.  Все  равно
гибель!..  Недавний  выпад  Юренева  -  это  последнее предупреждение.
Сейчас он сделает все,  чтобы смять его, Алексея, тем более что у него
в  руках такие сильные козыри:  отказ от побега,  общение с полицаями.
Нет,  если действовать,  то немедленно, не откладывая: ведь за вечер и
ночь многое может измениться.  Юренев подговорит кого-нибудь убить его
как предателя или предаст всех сам,  - это тоже весьма вероятно:  ведь
он чувствует,  что висит на волоске. Может получиться и так, что обоих
полицаев завтра пошлют в другой наряд и тогда он,  Алексей,  не сможет
осуществить  свой  план.  И  если  даже  останется  жив,  то  в глазах
окружающих цена ему будет ломаный грош, все будут сторониться его, как
прокаженного.  Доказывай потом,  чем ты руководствовался, какие у тебя
были  благие  тайные  замыслы!  Стоя  на  краю  могилы,  под  прицелом
автоматов,   товарищи   будут   проклинать  тебя.  Нет,  этого  он  не
допустит!..
     Выбрав момент, когда полицаям надоело бродить между работающими и
они опять присели  на  бревна  покурить,  Алексей  отставил  лопату  в
сторону и подошел к ним.
     - Вот что, Василий Дмитрич, - сказал он, - ты прав, неудобно меня
оставлять после работы...
     - Ну, чего же ты хочешь?.. - Полицай сплюнул на землю.
     - А вы поведите меня вон к тому доту! Материал у нас там оставлен
- ведра, кирки... Там вот и поговорим.
     Полицаи переглянулись.
     - Ну что  ж,  -  лениво  сказал  Петька,  -  это  можно!..  Когда
вести-то?..
     - А вот я еще немного поработаю - ты подойди и окликни...
     - Ладно,  ступай,  - покровительственно сказал Василий Дмитрич. -
Вижу,  языку тебя так и чешется. Что ж, поболтаем, если такая охота...
Только смотри,  болтай дело,  а то...  - И он многозначительно положил
руку на лежавший рядом автомат.
     Алексей повернулся  и  спокойно,  словно этот разговор ничего для
него не значил, пошел назад... Если бы кто-нибудь знал, как неимоверно
трудно  вести  ему  эту  жестокую игру,  в которой ему надо переиграть
профессионального актера и не менее профессионального предателя!
     Из толпы  работающих  на него пронзительно уставились потемневшие
глаза Юренева,  но Алексей смотрел мимо,  словно и не  видел  их.  Два
тайных  разговора с полицаями в один день на глазах у всех.  Очевидно,
Юренев уже в полной мере воспользовался этим,  чтобы возбудить к  нему
недоверие.  Когда  Алексей  подошел,  все  примолкли,  делая вид,  что
усиленно работают.  Только по  смятенному,  полному  отчаяния  взгляду
Кравцова Алексей понял, что тот окончательно сбит с толку.
     Минут через пять полицаи встали с бревен, накинули на плечи ремни
автоматов и подошли поближе.
     - Эй, Охотников! - крикнул Василий Дмитриевич.- Подь сюда...
     - Опять! - услышал он за спиной приглушенный возглас Юренева.
     Алексей сделал еще  несколько  взмахов  лопатой.  Однако  Василий
Дмитрич хорошо вошел в свою роль.
     - Тебе повторять, что ли? - рявкнул он сердито.
     Когда Алексей воткнул лопату в землю и стал спускаться с бугорка,
на котором все работали, его провожало мертвое молчание.
     Полицаи не   сказали,   зачем  уводят  Алексея,  и  это  окружило
таинственностью  неожиданный  его  вызов.  Что   им   там   нужно,   в
недостроенном  доте?  Почему  они повели Охотникова туда?  И вдруг все
стоявшие на холме вспомнили недавнее совещание. Конечно, лучшего места
и   не   выбрать.   Охотников  и  полицаи  наверняка  будут  о  чем-то
сговариваться.  Теперь понятно, почему Алексей отказался бежать вместе
со всеми.  У него совсем другие планы. В полицаи, наверное, метит. Вот
и дружков себе завел...  Смотрите, как идут - словно не они его ведут,
а он их...
     Короткими, язвительными репликами Юренев  стремился  разжечь  уже
зароненное недоверие к Охотникову.  Он стоял посреди толпы и высмеивал
каждое движение Алексея.  Еременко попробовал вступиться,  но  тут  же
получил сильный тумак в спину.
     - Молчи! Дружка защищаешь! - крикнул Свиридов.
     Невысокий, кряжистый,  он терпеливо выполнял самую тяжелую работу
и часто приходил на выручку Еременко, а теперь и он не верил больше ни
ему, ни Охотникову.
     Когда полицаи и Алексей скрылись в котловане,  пленные  некоторое
время подавленно молчали.  Все складывалось так, как утверждал Юренев.
Человек,  которому они верили,  буквально на их  глазах  перебегает  к
врагу и уже настолько обнаглел, что даже не пытается этого скрывать.
     Юренев, прищурившись,  что-то обдумывая,  посмотрел на котлован и
вдруг  обернулся  к  Кравцову,  у  которого  от волнения подергивалась
верхняя губа.
     - Юра! Пойди-ка послушай. У тебя уже есть опыт!..
     Кравцов сделал шаг вперед и нерешительно остановился.
     - Ну ты и трус,  братец!. - презрительно поморщился Юренев. - Как
до дела дошло, так в кусты...
     А в  это  время  Алексей  и  полицаи  сидели  на  дне  котлована,
пристроившись на груде щебня,  и беседовали.  Полицаи вновь стремились
обрести  утраченный  ими  независимый вид.  Это им не удавалось,  и от
этого они еще больше сердились.  Какой-то пленный затащил их в чертову
яму,  и  сиди  здесь,  жди,  когда  он  раскроет,  зачем  ему  все это
понадобилось.
     А Алексей  все  тянул,  говорил  о  каких-то  пустяках и главного
разговора не начинал. Иногда он умолкал, поглядывал в сторону траншеи,
словно   к   чему-то  прислушиваясь,  и  его  спокойствие  еще  больше
раздражало полицаев.
     - Да  не  тяни  ты  кота  за  хвост!  - наконец взорвался Василий
Дмитрич.  - Ей-богу, сейчас прикладом огрею! Чего привел? Чего тебе от
нас надо? Ну?..
     - Хорошо! - неторопливо проговорил Алексей.
     Его нервы   были   напряжены   до  отказа:  неужели,  неужели  он
просчитался?  Если так,  то он не уйдет отсюда - нападет на  полицаев,
пусть  они  его убьют,  другого выхода нет.  Приняв решение,  он вдруг
обрел спокойствие.
     - Хорошо, - повторил он медленно. - Начнем? - И опять прислушался
- ему почудилось, что где-то в глубине траншеи хрустнул камень.
     - Чего ты все слушаешь? - обозлился Петька. - Ну, начинай...
     - Так вот, господа полицаи, - громко сказал Алексей, - вы помните
дот  под  копной?..  -  По  тому,  как  побледнел  Василий  Дмитрич  и
растерянно откинулся спиной в угол  Петька,  он  понял,  что  попал  в
точку,  и  еще  раз мысленно поблагодарил Колю.  - Помните или нет?  -
повторил он.
     - Ну,  знаем такой дот,  - осторожно ответил Василий Дмитрич. - А
дальше что?
     Алексей нагнулся вперед, упершись локтями в колени.
     - А дальше вот что.  Несколько дней назад вы оба, находясь в этом
доте, договорились о побеге!..
     Василий Дмитрич вскочил и судорожно взмахнул автоматом.
     - Врешь, сволочь!.. Не было этого!.. Убью!..
     Алексей остался невозмутимым.
     - Ну, убей, - медленно сказал он. - Убей!.. Но об этом сегодня же
узнает начальник лагеря.  Неужели ты думаешь,  что я  глупее  тебя?  В
верном месте я оставил письмо.  А после моей смерти его тут же найдут.
Понятно?..  Ну, может быть, ты, парень, опустишь свою игрушку?.. Петя,
скажи ему об этом.  Ты,  я вижу, более разумный человек. Давайте лучше
поговорим спокойно!..
     Петька встал и потянул Василия за рукав.
     - Ладно!  -  сказал  он   примирительно.   -   Давай   послушаем.
Пристрелить никогда не поздно...
     Василий свирепо сверкнул глазами и вновь опустился на место.
     - А какое тебе-то до нас дело?.. - глухо сказал он. - Ты, я вижу,
жить не хочешь...
     - Нет, наоборот, - улыбнулся Алексей. - Я хочу жить так же, как и
вы!.. Поэтому у нас интересы общие...
     - Чего же тебе от нас надо? - спросил Петька.
     Алексей снова взглянул в сторону траншеи;  он  теперь  был  почти
уверен, что за ближайшим поворотом кто-то стоит.
     - Я хочу помочь вам, - сказал он.
     - Помочь! - воскликнул Василий. - Ах, чертов сын!..
     Но дальше притворяться ему уже было невозможно. Петька подвинулся
ближе к Алексею и по-деловому спросил:
     - А ты что, знаешь, куда идти?
     Алексей пожал плечами:
     - Если пойдем вместе, то дорогу найду!..
     - А сколько нас? Ты да мы, - поднял три пальца Петька.
     - Нет, зачем? Еще люди найдутся...
     - Слышал? - обратился Петька к Василию.
     Тот молча кивнул головой,  и на  лице  его  впервые  промелькнуло
нечто человеческое.
     - Я предлагаю  вам,  ребята,  бежать  вместе  с  нами,  -  сказал
Алексей.  -  Вот зачем я вас сюда позвал.  Вы же сами понимаете:  если
останемся,  и у вас и у нас конец один.  А если пойдете с нами, то там
мы скажем, что вы нас выручили, и вас простят...
     - Где это - там? - спросил Василий.
     - Ну,  это ты слишком много хочешь знать, - повел бровью Алексей.
- Когда придешь - увидишь...
     - На опасное дело ты нас тянешь,  Охотников, - вздохнул Петька. -
Ох, на опасное!..
     Алексей развел руками:
     - Смотрите, думайте! Ваша воля - вы себе хозяева.
     Василий встал.
     - Ну,  ладно.  Засиделись.  Идти надо!..  - Он вскинул автомат на
плечо. - Мы подумаем. Это еще обмозговать следует...
     - А когда дадите ответ? - спросил Алексей.
     - Завтра  утром,  как на работу поведем,  так и дадим,  - ответил
Петька.
     Алексей поднял руку.
     - Только давайте договоримся:  если откажетесь - этого  разговора
не было. А то сами понимаете... - Он выразительно замолчал.
     Петька мрачно усмехнулся:
     - Понимаем!  Ты нас не стращай!..  Держи сам язык за зубами, а мы
уж научены...  - Он подошел к Алексею поближе  и  тихо  спросил:  -  А
все-таки,  как  ты  про  тот разговор пронюхал?  Ведь мы в доте только
вдвоем и были...
     Алексей прищурился.
     - А как ты думаешь, сколько нас здесь?
     - Когда?
     - Сейчас!..
     - Трое...
     - Эх,  ты!..  Считать не умеешь.  Пойди взгляни, кто за поворотом
стоит. Да побыстрей, пока не убежал!.
     Петька сделал страшное лицо.  Глаза у него округлились, и вся его
сутулая  фигурка  затряслась  от  охотничьего  азарта.  Прижав к груди
автомат,  он метнулся в траншею, толкнув Алексея. В то же мгновение от
ближайшего  поворота застучали чьи-то тяжелые шаги.  Человек,  видимо,
бежал к выходу изо всех сил.
     - Сто-ой!  -  тонким,  срывающимся  голосом  закричал  Петька.  -
Сто-ой!.. Стрелять буду!..
     Он исчез в глубине траншеи.  Василий не выдержал и бросился вслед
за ним.  Алексей  слышал  в  глубине  возбужденные  голоса  нескольких
человек, но не мог разобрать ни одного слова. И вдруг, когда они стали
приближаться,  Алексей отчетливо услышал тот голос,  из-за которого он
пошел на этот страшный риск. Это был голос Юренева.
     Через минуту Петька вытолкнул Юренева из  траншеи  в  котлован  и
остановился  позади,  не  опуская автомата.  Юренев держался спокойно,
даже вызывающе спокойно, словно он здесь был старшим.
     - Ты все слышал? - спокойно спросил его Алексей.
     - Да, все, - подчеркнуто громко ответил Юренев.
     - Тебе все ясно?
     - Все.
     - Ты будешь и теперь утверждать, что я предатель?
     - Буду! - насмешливо смотря ему в глаза, сказал Юренев.
     - Почему?
     - Потому что мне это надо!
     Василий подошел к Алексею и сердито тряхнул его за плечо.
     - Слушай-ка, ты, Охотников! Он говорит, что ты все врешь! Опутать
нас хочешь...
     Алексей с силой сбросил руку Василия с плеча.
     - Кого ты слушаешь! Ведь это провокатор! Он в гестапо служит!..
     Петька вздрогнул и опустил автомат. Ну и в историю они попали!
     Юренев присел на груду щебня.
     - Ну,  Охотников,  давай  играть  в  открытую,   -   сказал   он,
наслаждаясь ощущением своей силы.  - Да, ты раскусил меня. Я работаю в
гестапо! Я гнию рядом с тобой, чтобы предать тебя! Да, я предатель! Но
ты  умрешь,  а  я  буду  жить...  А вот они,  - указал он на полицаев,
которые в смятении жались к стене,  - сейчас застре