качается,  подгоняет  большую  стрелку.
Скоро она поднимется вверх, как грозящий  указательный  палец,  часы  начнут
бить девять раз, и уже после этого мама ни за что не разрешит задержаться.
     Часы зашипели, и раздался громкий плач.
     - Олюшка взвыла, - смеется Аня. - Значит, пришла пора спать.
     Аня берет Митю и  Олю  за  руки  и  ведет  в  детскую  комнату.  Володя
поднимается к себе в "кабинет". Мама в гостиной раскрывает рояль. Ее  пальцы
быстро-быстро  бегают  по  клавишам,  торопят,  чтобы  дети  в  такт  музыке
поднимались по ступенькам наверх. Аня помогает малышам раздеться.
     Митя покорно укладывается в кровать.
     Оля решительно заявляет:
     - Я спать не буду. Буду всю ночь лежать с открытыми глазами,  -  и  тут
же, всхлипнув, засыпает.
     Володя  сидит  на  кровати  и,  поддерживая  веки  пальцами,  чтобы  не
закрылись глаза, слушает мамину колыбельную. Мама поет:

                        Будешь жить ты в скромной доле,
                        Жизнью тихой, трудовой,
                        Жизнью тихой, неизвестной
                        Проживешь до смерти ты,
                        Только будь работник честный
                        И беги неправоты...

     Володя уперся локтями  в  колени,  чтобы  не  соскользнули  пальцы,  не
закрылись глаза. Закроются глаза - перестанут слышать уши. А  он  так  любит
мамину песню!

                        Иль, быть может, на природу
                        Прозорливый кинешь взор,
                        Человеческому роду
                        Разодвинешь кругозор.
                        Неизвестную от века
                        Тайну мира подглядишь,
                        Новой силой человека
                        Для боренья одаришь.

     "Какая это тайна? - думает Володя. - Как можно подарить человеку  новую
силу? Надо спросить маму".

                        Может быть, тебя, мой милый,
                        Ждут печали и нужда.
                        Спи, дитя, сбирайся с силой
                        Для борьбы и для труда...

     "Нет, нет, спать я не буду. Буду сидеть всю ночь и думать о тайне.  Как
ее подглядеть? Какая она?"

                        И в младенческом покое
                        Слушай песенку мою.
                        Спи, дитя мое родное...

     "Нет, нет, спать я не буду. Как хорошо поет мама!.."
     Пальцы устали поддерживать веки.  Руки  опускаются,  ноги  скользят  по
простыне. Володя сваливается на бок и уж никак не может открыть глаза.

                        Баю-баюшки-баю...


СЕКРЕТ

     В  конце  февраля  в  доме  на  антресолях  поселялся  Секрет.  Он  был
беспокойный: стучал молотком, тарахтел швейной машинкой, визжал,  как  пила,
и похрипывал, как лобзик.
     Стоило детям в столовой хоть на минуту остаться без  родителей,  Секрет
соединял их головы и начинал таинственно шептать.
     С появлением мамы он  исчезал,  и  дети  садились  по  местам  с  самым
равнодушным видом.
     Аня, Саша, Володя и Оля дали друг другу слово беречь Секрет  и  папе  с
мамой его не выдавать. Здесь же были Маняша и Митя.  На  Маняшу  можно  было
положиться - ей два года, а  Мите  хоть  и  шесть,  но  он  никак  не  может
смириться с тем, что о  Секрете  не  должна  знать  мама.  Вечером  Митя  не
вытерпел, подошел к маме и прошептал:
     - Мамочка, а у нас есть секрет. Хочешь, скажу?
     Мама строго посмотрела на младшего сына:
     - Нет, я и слушать не буду. Секрета выдавать нельзя, его надо беречь.
     По вечерам мама не заходила к детям  наверх,  чтобы  не  столкнуться  с
Секретом. Она сидела в столовой, вязала и  улыбалась.  Когда  Аня  попросила
разрешения оставить себе деньги, заработанные за уроки,  мама  не  спросила,
зачем они ей  понадобились.  Она  даже  не  заметила,  что  швейная  машинка
переехала из столовой в Анину комнату. Папа  сидел  у  себя  в  кабинете  и,
заткнув уши, работал, чтобы не слышать, как Секрет прошивает стуком  швейной
машинки весь дом.
     За ужином родители не замечали ни золотистых  стружек,  запутавшихся  в
кудрях  Володи,  ни  висевших  на  шее  у  Оли  прядей  цветных  ниток,   ни
забинтованного у Саши пальца, ни перемазанного красками лица  Мити.  И  папе
почему-то в эти вечера не хотелось сыграть с Сашей в шахматы...
     Только часы ни с чем не  считались.  Им  не  было  дела  ни  до  какого
Секрета. И если бы они не били по вечерам девять раз, мама и  не  вспоминала
бы, что детям пора спать.
     Секрет помогал готовить уроки особенно тщательно, он не мог  допустить,
чтобы из-за него дети схватили, чего доброго, плохую отметку.
     Накануне торжественного дня Секрет должен был спуститься  с  антресолей
вниз, и мама с папой ушли к знакомым.
     Саша с Володей принялись натирать воском крашеные полы и  чистить  себе
и сестрам ботинки. И полы и ботинки сверкали,  как  зеркальные.  Аня  и  Оля
крахмалили, наглаживали братьям  воротнички,  рубашки  и  себе  ленты.  Митя
наводил порядок в игрушках. Маняша сидела в детской, и,  чтобы  ей  не  было
скучно, Оля дала ей поиграть своим Секретом. В этот вечер Маняша  никому  не
мешала.
     И когда, казалось, все было готово и до  прихода  родителей  оставались
считанные минуты, разразилась беда.
     Оля с плачем прибежала к Ане:
     - Смотри, что Маняша натворила! Где она только ножницы разыскала?
     Аня ахнула, и сестры побежали  к  братьям  за  помощью.  Володя  увидел
заплаканное лицо Оли, вынул из кармана платок, вытер ей слезы.
     - Не плачь, - уговаривал он свою подружку.  -  Саша  сейчас  что-нибудь
придумает.
     Саша не умел огорчаться и  всегда  находил  выход  из  положения,  даже
когда Секрет, казалось, был непоправимо искалечен.
     Саша принялся рисовать. Аня подбирала  нитки.  Володя  вдевал  нитки  в
иголки.  Оля  вытерла  насухо  глаза  и  принялась  за  работу.  Беда   была
ликвидирована, а Секрет после поправки стал еще красивее.
     6 марта Секрет заставил маму спать дольше обычного, чтобы дети  ушли  в
гимназию до того, как она проснется.
     Уроки в  этот  день  тянулись  необыкновенно  долго.  Зато,  когда  они
закончились и Саша с Володей встретились у Мариинской гимназии  с  сестрами,
чтоб вместе идти  домой,  всем  им  показалось,  что  солнце  светит  совсем
по-весеннему и улицы сверкают в праздничном инее,  а  Володя  прислушался  и
нашел, что галки сегодня поют, как скворцы.
     В доме пахло праздником.
     Мама, одетая в свое лучшее платье, сидела с папой в  столовой  и  ждала
детей. Сверху доносился веселый переполох.
     И вот они, шестеро детей, спускаются по лесенке и тремя  парами  входят
в столовую. Впереди идут Маняша с Митей, за ними Оля с Володей и  затем  Аня
с Сашей. У каждого за спиной Секрет, который они сейчас откроют маме.
     Заполнили  комнату,  остановились.  Шесть   пар   сверкающих   глаз   с
восхищением смотрят на свою маму. Она сегодня такая красивая!  Ей  так  идет
синее платье с белым воротничком и волосы белые, как  кружево,  над  высоким
лбом! На лице улыбка, и в карих глазах поблескивают солнечные искры. Папа  в
парадном сюртуке стоит за стулом мамы, сияющий, торжественный.
     Аня вышла вперед.
     - Дорогая наша мамочка! - говорит она звонким, срывающимся  голосом.  -
Мы поздравляем тебя с днем рождения. Желаем, чтобы ты всегда  была  здорова,
всегда счастлива, всегда улыбалась.
     - Спасибо, дорогие мои, спасибо! - И у мамы срывается голос и в  глазах
блестят слезы.
     - Маняша, иди, - шепчет Аня.
     Маняша бежит к маме, подает на блюдечке  крохотный  колобок.  Она  сама
его состряпала.
     - Попробуй, - предлагает она маме и живо взбирается к ней на колени.
     - Ах, как вкусно! - откусила мама кусочек, а остальное Маняша  запихала
себе в рот.
     Митя, выпятив важно  губы,  несет  на  ладонях  конверт,  разрисованный
диковинными цветами и неведомыми  зверюшками.  Все  самые  яркие  и  веселые
краски и все свое умение вложил Митя в рисунок. А как  старательно  выведены
на листке четыре слова: "Дорогая мамочка. Поздравляю. Митя"!
     Мама прочитала вслух и передала письмо папе:
     - Смотри, какое чудное поздравление!
     И папе очень понравился Митин подарок.
     Оля положила маме на колени думочку. На зеленой подушке, как  на  лугу,
пестрели вышитые полевые цветы и в середине большой красный мак.
     - Очень красивая подушка, - залюбовалась  мама,  -  настоящий  весенний
луг.  -  Особенно  понравился  маме  мак.  -  Этот  лепесток  словно  ветром
отвернуло, и мак совсем как живой.
     У Оли отлегло от сердца: как раз под этим лепестком и была  злосчастная
дырка, вырезанная ножницами Маняшей.
     Маняша взглянула на подушку и уткнулась лицом маме в грудь.
     Володя вздохнул. Подушка затмила все подарки. Понравится  ли  маме  его
подарок? Он поставил на пол маленький светлый домик с круглым окошечком.
     - Мамочка, этот скворечник  я  приделаю  к  вязу  возле  кухни.  В  нем
поселятся скворцы и будут петь тебе песни. Они ведь скоро прилетят.
     - Какая прелесть! - обрадовалась мама. - В детстве у меня  перед  окном
был точно такой же скворечник. С тех пор я очень  люблю  скворцов.  Спасибо,
Володюшка!
     Саша развернул лист белой бумаги и вынул  дощечку.  Нет,  это  когда-то
была дощечка, а лобзик и пилка в руках Саши превратили ее в  тонкое  кружево
с красивыми зубцами и причудливо изогнутыми веточками и цветами.
     - Это дощечка для резки хлеба, - сразу поняла мама. - Как раз мне ее  и
не хватало. Но она такая красивая, что, право, жалко на ней резать  хлеб.  Я
буду ее очень беречь.
     Наконец пришла очередь Ани. Она раскрыла свой секрет.  Теплая  байковая
кофточка, желтая, как цыплячий пух, была отделана  коричневым  воротником  и
манжетами. Материю Аня  купила  на  свой  первый  трудовой  заработок.  Сама
скроила и сшила.
     Мама примерила кофточку и не захотела  ее  снимать.  Уж  очень  она  ей
понравилась.
     Где-то хлопнула дверь. Папа засмеялся:
     - Это господин Секрет убежал.
     И сразу стало шумно и весело. Шестеро детей уселись за стол.  На  одном
конце Мария Александровна, на другом - Илья Николаевич.
     - А у меня тоже подарок  -  всем  нам  по  случаю  дня  рождения  нашей
мамочки.
     Папа вынул из конверта большую фотографию, на которой  была  снята  вся
семья.
     Дети вспомнили, как осенью папа водил  их  всех  в  фотографию,  и  как
долго их  там  усаживали  и  не  велели  дышать  и  моргать,  и  как  Маняша
испугалась фотографа, когда он накрылся черной пеленкой.
     И вот перед ними готовая фотография.
     - Как хорошо, что у нас есть мама! - сказал папа.  -  Она  заботится  о
всех нас и очень нас любит. Скажем ей спасибо за это. И мы все  тоже  крепко
любим ее.


ЗИМНИМ ВЕЧЕРОМ

     В папином кабинете  Аня  и  Саша  занимаются  астрономией.  Сейчас  они
увидят, как ночь сменяется днем и почему наступает весна,  а  за  ней  лето,
осень и зима.
     Вместо солнца светит керосиновая лампа с рефлектором.
     Земной шар величиной с Маняшин  мячик  вращается  вокруг  своей  оси  и
вокруг  солнца-лампы.  Совсем  крохотная  луна,  прикрепленная  к   длинному
стерженьку, обращается вокруг земли.
     Этот астрономический  прибор  -  теллурий  -  папа  выписал  и  недавно
получил из Петербурга.
     - Вообразим, что я на Луне, - говорит Аня. - Я  лечу  вокруг  Земли.  -
Аня закрыла глаза. - Какая красавица Земля в солнечном свете!
     - А ты переберись на другую половину Луны и посмотри, что там, -  шутит
Саша.
     Илья Николаевич  сидит  рядом,  показывает  Саше,  как  надо  управлять
теллурием.
     - Когда-нибудь пытливый  ум  человека  заглянет  и  на  другую  сторону
Луны, - говорит Илья Николаевич. - А сейчас  мы  устроим  с  вами  солнечное
затмение...
     Рядом  в  гостиной  горит  только  одна  настенная  лампа  над  роялем,
оставляя большую часть комнаты  в  полумраке.  Окна  запушены  изморозью.  В
передней  весело  потрескивают  дрова  в  печке.  Мама  с  младшими   детьми
готовится к увлекательной поездке.
     Володя бегает из папиного кабинета в гостиную и обратно и не знает,  на
что ему решиться. Хочется самому сменить зиму на  весну,  и  трудно  устоять
против соблазна прокатиться на тройке.
     Наконец он уступает просьбам младших при  условии,  что  ямщиком  будет
он, Володя.
     Мама, Оля и  Митя  готовятся  к  путешествию:  сдвинули  вместе  четыре
стула - это сани. Впереди Маняшин  высокий  стул  -  козлы.  Широкое  низкое
кресло с тремя зубцами на спинке отлично заменяет тройку вороных.
     Володя  запрягает  лошадей:  накручивает  веревочки  на  зубцы  кресла,
подтягивает подпруги. А лошади застоялись, им не терпится пуститься в  путь.
Кучер сердито покрикивает на них.
     Мама с  Маняшей  усаживаются  на  заднее  сиденье,  Оля  и  Митя  -  на
переднее. Оля закуталась  в  теплый  платок,  Митя  повязал  башлык,  Маняша
натянула  на  голову  капор.  Даже  мама  повязала  голову  платочком.  Путь
предстоит дальний. Мороз лютый. Ямщик подтягивает кушак,  надевает  рукавицы
и спрашивает густым басом:
     - Далеко ли ехать, сударыня?
     - Сегодня мы  поедем  в  страну  Добра  и  Радости,  -  отвечает  Мария
Александровна. - Знаете ли вы туда дорогу?
     Володя задумался.
     - Кажись,   это   за   Подтянутой   губернией,   уездом   Терпигоревым,
Пустопорожней волостью?
     - Да, да, - подтверждает мама. -  Дорога  туда  нелегкая.  Мы  встретим
много препятствий и опасностей.  Ну,  в  добрый  час!  Закутайтесь  получше,
дети, - говорит мама, - поднимается ветер.
     Оля натянула на самые глаза платок, Митя потуже завязал концы  башлыка,
и Маняша закрыла уши капором.
     - Смотрите, какие мохнатые ели стоят по обе стороны, они  закутались  в
снег, как в вату, чтобы не замерзнуть. А на пригорке ель  совсем  розовая  -
это  ее  закатное  солнце  освещает.  -  Мама  показывает  рукой  на   окно,
разрисованное инеем.
     И не темная застекленная  веранда,  а  зимняя  сказка  возникает  перед
глазами детей. В белой дымке инея проносятся леса, их  сменяют  поля,  а  по
ним до самого горизонта тянутся синие дороги.
     - Смотрите, - кричит Оля, - солнце из золотого  совсем  стало  красное,
на него смотреть можно!
     - Быть непогоде, - басит ямщик и постегивает кнутиком лошадей.
     Маняша таращит большие  черные  глаза:  где  это  мама  и  Оля  увидели
солнце?
     - Смотри-ка, Маняша, из-под елочки выпрыгнул зайчик. - Мама  показывает
в сторону фикуса.
     - Не вижу, - простодушно отвечает Маняша.
     - Ну как же не видишь? - удивляется Митя. - Он на  двух  лапках  сидит,
передними мордочку моет.
     - Он какой, серый или белый?
     - Белый как снег, а ушки у него розоватые, - фантазирует Оля.
     - Теперь вижу, - покорно соглашается Маняша,  поглядывая  на  фикус,  -
только ушки у него зеленые.
     - Н-но, милые, н-но, вороные! - покрикивает  ямщик  и  оглядывается  на
пассажиров. - Сейчас через огненную реку переезжать будем,  только  отважные
могут перебраться через нее, трусливые пусть заранее выходят.
     Дети смотрят на маму. Митя говорит:
     - Мамочка,  вчера  няня  меня  куриным  пером  пугала,  такая  страшная
большая тень ползла на стене, а я закрыл глаза и не испугался.
     - Ну, вот ты и стал смелее, - говорит мама, -  сумеешь  через  огненную
реку переехать.
     Володя обернулся и, прищурив левый глаз, внимательно посмотрел на Олю.
     - Может быть, барышне страшно, она не поедет дальше? Вон красный  туман
над рекой, сейчас мы ринемся в пламя.
     - Я не страшусь! - гордо ответила Оля.
     Митя вобрал голову в плечи, закрыл лицо руками,  ямщик  погнал  лошадей
во весь опор, и вот уже вокруг ревет пламя, спирает дыхание, огненные  языки
тянутся к лицу и рукам.
     - Н-но, милые, н-но, вороные! -  Ямщик  разгоняет  дым  и  пламя  перед
лицом, что есть силы стегает лошадей. - Ну, вот и проскочили огненную реку!
     Все облегченно вздыхают.
     Теперь Митя  твердо  знает,  что  ему  нечего  бояться  тени  какого-то
куриного пера.
     - Нам бы засветло проехать мимо  башни  Змея  Горыныча,  -  беспокоится
мама. - Он видит только ночью. У него один глаз,  и  тот  загорается,  когда
восходит луна.
     - Ямщик, мы проедем башню засветло? - опасливо осведомляется Митя.
     - Приложим все наше старание,  -  отвечает  ямщик  и  вдруг  натягивает
вожжи: - Тпру-у, тпру-у!
     - Почему остановились? - спрашивает Мария Александровна.
     - Пристяжная  распряглась.  Вот  подтяну  хомут,   почищу   под   дугой
бубенчики, чтобы  веселее  звенели,  и  поедем  дальше.  -  Володя  подтянул
веревочки на крайнем зубце кресла. Взобрался на козлы, погоняет лошадей.
     - Сорока на сучке сидит, нас в гости приглашает, - подмечает Митя.
     - Лисица ее под деревом караулит. Ишь, плутовка, как хвостом  машет,  -
добавляет Оля, - ласково так машет, но ты, сорока, ей не верь...
     - Я вижу, белочка на дерево карабкается, - придумывает уже и Маняша,  -
карабкается, как наша Оля.
     - Н-н-но,  милые,  н-н-но,  вороные,  живей!  Овса,  что  ли,  не  ели?
Держитесь крепче, господа хорошие, сейчас  под  горку  понесемся!  -  кричит
ямщик.
     Седоки схватились за спинки стульев, ветер  в  лицо  бросает  пригоршни
снега, слепит глаза, но вот лошади вынесли сани в поле, побежали рысцой.
     - Солнце скрылось, взошла луна. - Оля зачарованно глядит в потолок.
     - Я вижу звезды! - убежденно говорит Митя.
     - Видите большой ковш наверху, что это? - спрашивает мама.
     - Большая Медведица, - хором отвечают Оля, Митя и Володя.
     - Я не хочу медведицу, я хочу медвежонка, - заявляет Маняша. - Где он?
     - А вот и медвежонок! - прыгает от радости на сиденье Оля.  -  Вылезает
из берлоги, протирает глаза. Слышите, как ревет?
     - Слышу, - испуганно шепчет Маняша.
     - А что это  за  огоньки  мелькают?  -  спрашивает  Оля,  поглядывая  в
переднюю, где на крашеном полу пляшут отсветы огня от печки.
     - Это светятся папины школы, - отвечает мама.
     - Вот мы проехали деревни Заплатово, Дырявино,  -  объясняет  ямщик.  -
Чуть подале за  ними  будут  Разутово,  Знобишино,  а  под  горой  Горелово,
Неелово...
     - ...Неурожайка тож, - заканчивает  Оля  знакомые  стихи  Некрасова  и,
вглядевшись вдаль, спрашивает: - Что это за зарево над лесом?
     - Это горят зубцы на башне Змея Горыныча, - отвечает мама.
     Оля вскрикивает, кувырком слетает  со  стула  и  проворно  отползает  в
темный угол комнаты.
     - Ямщик, остановите лошадей, девочка из саней выпала, -  тормошит  мама
за плечи Володю.
     Он с трудом останавливает разогнавшихся лошадей,  спрыгивает  с  козел,
привязывает вожжи  к  дереву  и,  поставив  козырьком  ладонь  над  глазами,
пробирается сквозь метель,  идет  разыскивать  девочку.  И  вдруг  раздается
тягучий страшный вой.
     - Это наш Володя воет! - Маняша захлопала в ладоши.
     - Нет,  это  волки,  -  догадался  Митя.  Он  закусил  зубами  палец  и
отчаянными глазами следит за ямщиком. -  Ямщик,  держитесь  правее,  девочка
лежит под елкой. Волки идут прямо на нее! - почти плачет Митя.
     Ямщик пробирается  через  густой  кустарник,  сугробы  под  ногами  все
глубже. Даже Маняша стала беспокоиться и поторапливать  его.  Наконец  ямщик
разыскал девочку; она уже замерзала в снегу. Он поднял ее, обнял  за  плечи,
тащит к саням, оттирает ей снегом руки, а волки вокруг  воют  все  громче  и
громче.
     - Волки... - стонет  Оля,  -  чуть  не  съели  меня.  Голодные,  худые,
желтыми зубами лязгают, глаза зеленым огнем горят.
     - Один... два... три... - считает Митя.  -  Сейчас  я  их  убью.  -  Он
вскидывает воображаемое ружье на плечо, прицеливается.  -  Бах!..  -  кричит
он. - Упал, упал, задрыгал ногами. Бах! Второй под горку кубарем покатился!
     - Бах! - не выдерживает ямщик. - Третьего, матерого, я убил!
     - Володя, ты же ямщик. У тебя нет ружья, - напоминает Оля