Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детская литература
   Обучающая, развивающая литература, стихи, сказки
      Драгунский Виктор. Поют колеса тра-та-та -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -
нет в этих стихах. Но я хочу, чтобы он был, а рядом на крылечке сидит и вздыхает мой дедушка с легкими волосами, его тоже нет в этих стихах, я его никогда не видел, он погиб на войне, его нет на свете, но я его так люблю, что у меня теснит сердце... - Читай, Денис, что же ты! - повысила голос Елизавета Николаевна. И я встал поудобней и начал читать. И опять сквозь меня прошли эти странные чувства. Я старался только, чтобы голос у меня не дрожал. ...Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звезды блещут. Своей дремоты превозмочь Не хочет воздух. Чуть трепещут Сребристых тополей листы. Луна спокойно с высоты Над Белой церковью сияет... - Стоп, стоп, довольно! - перебила меня Елизавета Николаевна. - Да, велик Пушкин, огромен! Ну-ка, Кораблев, теперь скажи-ка мне, что ты понял из этих стихов? Эх, зачем она меня перебила! Ведь стихи были еще здесь, во мне, а она остановила меня на полном ходу. Я еще не опомнился! Поэтому я притворился, что не понял вопроса, и сказал: - Что? Кто? Я? - Да, ты. Ну-ка, что ты понял? - Все, - сказал я. - Я понял все. Луна. Церковь. Тополя. Все спят. - Ну... - недовольно протянула Елизавета Николаевна, - это ты немножко поверхностно понял... Надо глубже понимать. Не маленький. Ведь это Пушкин... - А как, - спросил я, - как надо Пушкина понимать? - И я сделал недотепанное лицо. - Ну давай по фразам, - с досадой сказала она. - Раз уж ты такой. "Тиха украинская ночь..." Как ты это понял? - Я понял, что тихая ночь. - Нет, - сказала Елизавета Николаевна. - Пойми же ты, что в словах "Тиха украинская ночь" удивительно тонко подмечено, что Украина находится в стороне от центра перемещения континентальных масс воздуха. Вот что тебе нужно понимать и знать, Кораблев! Договорились? Читай дальше! - "Прозрачно небо", - сказал я, - небо, значит, прозрачное. Ясное. Прозрачное небо. Так и написано: "Небо прозрачно". - Эх, Кораблев, Кораблев, - грустно и как-то безнадежно сказала Елизавета Николаевна. - Ну что ты, как попка, затвердил: "Прозрачно небо, прозрачно небо". Заладил. А ведь в этих двух словах скрыто огромное содержание. В этих двух, как бы ничего не значащих словах Пушкин рассказал нам, что количество выпадающих осадков в этом районе весьма незначительно, благодаря чему мы и можем наблюдать безоблачное небо. Теперь ты понимаешь, какова сила пушкинского таланта? Давай дальше. Но мне уже почему-то не хотелось читать. Как-то все сразу надоело. И поэтому я наскоро пробормотал: ...Звезды блещут. Своей дремоты превозмочь Не хочет воздух... - А почему? - оживилась Елизавета Николаевна. - Что почему? - сказал я. - Почему он не хочет? - повторила она. - Что не хочет? - Дремоты превозмочь. - Кто? - Воздух. - Какой? - Как какой - украинский! Ты ведь сам только сейчас говорил: "Своей дремоты превозмочь не хочет воздух..." Так почему же он не хочет? - Не хочет, и все, - сказал я с сердцем. - Просыпаться не хочет! Хочет дремать, и все дела! - Ну нет, - рассердилась Елизавета Николаевна и поводила перед моим носом указательным пальцем из стороны в сторону. Получалось, как будто она хочет сказать: "Эти номера у вашего воздуха не пройдут". - Ну нет, - повторила она. - Здесь дело в том, что Пушкин намекает на тот факт, что на Украине находится небольшой циклонический центр с давлением около семисот сорока миллиметров. А как известно, воздух в циклоне движется от краев к середине. И именно это явление и вдохновило поэта на бессмертные строки: "Чуть трепещут, м-м-м... м-м-м, каких-то тополей листы!" Понял, Кораблев? Усвоил! Садись! И я сел. А после урока Мишка вдруг отвернулся от меня, покраснел и сказал: - А мое любимое - про сосну: "На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна..." Знаешь? - Знаю, конечно, - сказал я. - Как не знать? Я выдал ему "научное" лицо. - "На севере диком" - этими словами Лермонтов сообщил нам, что сосна, как ни крути, а все-таки довольно морозоустойчивое растение. А фраза "стоит на голой вершине" дополняет, что сосна к тому же обладает сверхмощным стержневым корном... Мишка с испугом глянул на меня. А я на него. А потом мы расхохотались. И хохотали долго, как безумные. Всю перемену. СЕСТРА МОЯ КСЕНИЯ Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа. Он сказал: - Скучаешь? Я ответил: - Да нет... Так... А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней! Папа сказал: - Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками. Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал: - А в чем дело? Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил: - Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились? Я мигом соскочил с окна: - Конечно, договорились! Урра! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута - и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму! Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал - это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, - называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело. - Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать - живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному "повзводно", кастрюля за сковородкой - становись! Раз-два! Запевай: Папа только спичкой чирк! И огонь сейчас же фырк! Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! Я когда вырасту, знаете кем буду? Я буду - ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду! И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и был весь взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками. - Дзум-дзум! - выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда. - Пыйхь-пыйхь! - поддавали жару медные тарелки. Дальше началась уже какая-то кошачья музыка. Закричал сводный хор в составе ста человек. Папа пел за всю эту сотню, но так как дверь за папой была открыта, я выбежал в коридор, чтобы встретить маму. Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала: - Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня? Я сказал: - Я скучал без тебя. Мама сказала: - А я тебе сюрприз привезла! Я сказал: - Самолет? Мама сказала: - Посмотри-ка! Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его. - Что это, мама? - спросил я. - Это твоя сестренка Ксения, - все так же тихо сказала мама. Я молчал. Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил. - Дзум-бум-трум, - неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной. Его оркестр все еще гремел. - Внимание, - сказал папа дикторским голосом, - мальчику Дениске вручается сестренка Ксения. Длина от пяток до головы пятьдесят сантиметров, от головы до пяток - пятьдесят пять! Чистый вес три кило двести пятьдесят граммов, не считая тары. Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом: - А на кого она похожа? - На тебя, - сказала мама. - А вот и нет! - воскликнул папа. - Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза. Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался. Мама сказала с тревогой: - Осторожно, умоляю, Денис, не урони. Я сказал: - Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху? А папа сказал: - Вечером купать будем! Готовься! Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно. Папа сказал: - Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась... И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы... И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она, видно, волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру: - А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает? А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, - действовала папина лесть. Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться... И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору