Коль не хочет кто из вас
                К водяному сесть в приказ,
                Убирайся вмиг отсюда.
                Здесь тотчас случится чудо:
                Море сильно закипит,
                Повернется Рыба-кит..."
                Тут крестьяне и миряне,
                Православны христиане,
                Закричали: "Быть бедам!"
                И пустились по домам.
                Все телеги собирали;
                В них, не мешкая, поклали
                Все, что было живота,
                И оставили кита.
                Утро с полднем повстречалось,
                А в селе уж не осталось
                Ни одной души живой,
                Словно шел Мамай войной!

                Тут конек на хвост вбегает,
                К перьям близко прилегает
                И что мочи есть кричит:
                "Чудо-юдо Рыба-кит!
                Оттого твои мученья,
                Что без божия веленья
                Проглотил ты средь морей
                Три десятка кораблей.
                Если дашь ты им свободу,
                Снимет бог с тебя невзгоду,
                Вмиг все раны заживит,
                Веком долгим наградит".
                И окончив речь такую,
                Закусил узду стальную,
                Понатужился - и вмиг
                На далекий берег прыг.

                Чудо-кит зашевелился,
                Словно холм поворотился,
                Начал море волновать
                И из челюстей бросать
                Корабли за кораблями
                С парусами и гребцами.
                Тут поднялся шум такой,
                Что проснулся царь морской:
                В пушки медные палили,
                В трубы кованы трубили;
                Белый парус поднялся,
                Флаг на мачте развился;
                Поп с причетом всем служебным
                Пел на палубе молебны;
                А гребцов веселый ряд
                Грянул песню наподхват:
                "Как по моречку, по морю,
                По широкому раздолью,
                Что по самый край земли,
                Выбегают корабли..."

                Волны моря заклубились,
                Корабли из глаз сокрылись.
                Чудо-юдо Рыба-кит
                Громким голосом кричит,
                Рот широкий отворяя,
                Плесом волны разбивая:
                "Чем вам, други, услужить?
                Чем за службу наградить?
                Надо ль раковин цветистых?
                Надо ль рыбок золотистых?
                Надо ль крупных жемчугов?
                Все достать для вас готов!" -
                "Нет, кит-рыба, нам в награду
                Ничего того не надо, -
                Говорит ему Иван, -
                Лучше перстень нам достань, -
                Перстень, знаешь. Царь-девицы,
                Нашей будущей царицы". -
                "Ладно, ладно! Для дружка
                И сережку из ушка!
                Отыщу я до зарницы
                Перстень красной Царь-девицы", -
                Кит Ивану отвечал
                И, как ключ, на дно упал.

                Вот он плесом ударяет,
                Громким голосом сзывает
                Осетриный весь народ
                И такую речь ведет:
                "Вы достаньте до зарницы
                Перстень красной Царь-девицы,
                Скрытый в ящичке на дне.
                Кто его доставит мне,
                Награжу того я чином:
                Будет думным дворянином.
                Если ж умный мой приказ
                Не исполните... я вас!.."
                Осетры тут поклонились
                И в порядке удалились.

                Через несколько часов
                Двое белых осетров
                К киту медленно подплыли
                И смиренно говорили:
                "Царь великий! Не гневись!
                Мы всЈ море уж, кажись,
                Исходили и изрыли,
                Но и знаку не открыли.
                Только Ерш один из нас
                Совершил бы твой приказ:
                Он по всем морям гуляет,
                Так уж, верно, перстень знает;
                Но его, как бы назло,
                Уж куда-то унесло".
                "Отыскать его в минуту
                И послать в мою каюту!" -
                Кит сердито закричал
                И усами закачал.

                Осетры тут поклонились,
                В земский суд бежать пустились
                И велели в тот же час
                От кита писать указ,
                Чтоб гонцов скорей послали
                И Ерша того поймали.
                Лещ, услыша сей приказ,
                Именной писал указ;
                Сом (советником он звался)
                Под указом подписался;
                Черный рак указ сложил
                И печати приложил.
                Двух дельфинов тут призвали
                И, отдав указ, сказали,
                Чтоб, от имени царя,
                Обежали все моря
                И того Ерша-гуляку,
                Крикуна и забияку,
                Где бы ни было, нашли,
                К государю привели.
                Тут дельфины поклонились
                И Ерша искать пустились.

                Ищут час они в морях,
                Ищут час они в реках,
                Все озера исходили,
                Все проливы переплыли,
                Не могли Ерша сыскать
                И вернулися назад,
                Чуть не плача от печали...

                Вдруг дельфины услыхали,
                Где-то в маленьком пруде
                Крик неслыханный в воде.
                В пруд дельфины завернули
                И на дно его нырнули, -
                Глядь: в пруде, под камышом,
                Ерш дерется с Карасем.
                "Смирно! Черти б вас побрали!
                Вишь, содом какой подняли,
                Словно важные бойцы!" -
                Закричали им гонцы.
                "Ну, а вам какое дело? -
                Ерш кричит дельфинам смело. -
                Я шутить ведь не люблю,
                Разом всех переколю!" -
                "Ох ты, вечная гуляка,
                И крикун, и забияка!
                ВсЈ бы, дрянь, тебе гулять,
                ВсЈ бы драться да кричать.
                Дома - нет ведь, не сидится!..
                Ну, да что с тобой рядиться, -
                Вот тебе царев указ,
                Чтоб ты плыл к нему тотчас".

                Тут проказника дельфины
                Подхватили под щетины
                И отправились назад.
                Ерш ну рваться и кричать:
                "Будьте милостивы, братцы!
                Дайте чуточку подраться.
                Распроклятый тот Карась
                Поносил меня вчерась
                При честном при всем собранье
                Неподобной разной бранью..."
                Долго Ерш еще кричал,
                Наконец и замолчал;
                А проказника дельфины
                ВсЈ тащили за щетины,
                Ничего не говоря,
                И явились пред царя.

                "Что ты долго не являлся?
                Где ты, вражий сын, шатался?" -
                Кит со гневом закричал.
                На колени Ерш упал,
                И, признавшись в преступленье,
                Он молился о прощенье.
                "Ну, уж бог тебя простит! -
                Кит державный говорит. -
                Но за то твое прощенье
                Ты исполни повеленье".
                "Рад стараться, Чудо-кит!" -
                На коленях Ерш пищит.
                "Ты по всем морям гуляешь,
                Так уж, верно, перстень знаешь
                Царь-девицы?" - "Как не знать!
                Можем разом отыскать". -
                "Так ступай же поскорее
                Да сыщи его живее!"

                Тут, отдав царю поклон,
                Ерш пошел, согнувшись, вон.
                С царской дворней побранился,
                За плотвой поволочился
                И салакушкам шести
                Нос разбил он на пути.
                Совершив такое дело
                В омут кинулся он смело
                И в подводной глубине
                Вырыл ящичек на дне -
                Пуд по крайней мере во сто.
                "О, здесь дело-то не просто!"
                И давай из всех морей
                Ерш скликать к себе сельдей.

                Сельди духом собралися,
                Сундучок тащить взялися,
                Только слышно и всего -
                "У-у-у!" да "О-о-о!".
                Но сколь сильно ни кричали,
                Животы лишь надорвали,
                А проклятый сундучок
                Не дался и на вершок.
                "Настоящие селедки!
                Вам кнута бы вместо водки!" -
                Крикнул Ерш со всех сердцов
                И нырнул по осетров.

                Осетры тут приплывают
                И без крика подымают
                Крепко ввязнувший в песок
                С перстнем красный сундучок.
                "Ну, ребятушки, смотрите,
                Вы к царю теперь плывите,
                Я ж пойду теперь ко дну
                Да немножко отдохну:
                Что-то сон одолевает,
                Так глаза вот и смыкает..."
                Осетры к царю плывут,
                Ерш-гуляка прямо в пруд
                (Из которого дельфины
                Утащили за щетины).
                Чай, додраться с Карасем, -
                Я не ведаю о том.
                Но теперь мы с ним простимся
                И к Ивану возвратимся.

                Тихо море-окиян.
                На песке сидит Иван,
                Ждет кита из синя моря
                И мурлыкает от горя;
                Повалившись на песок,
                Дремлет верный горбунок,
                Время к вечеру клонилось;
                Вот уж солнышко спустилось;
                Тихим пламенем горя,
                Развернулася заря.
                А кита не тут-то было.
                "Чтоб те, вора, задавило!
                Вишь, какой морской шайтан! -
                Говорит себе Иван. -
                Обещался до зарницы
                Вынесть перстень Царь-девицы,
                А доселе не сыскал,
                Окаянный зубоскал!
                А уж солнышко-то село,
                И..." Тут море закипело:
                Появился чудо-кит
                И к Ивану говорит:
                "За твое благодеянье
                Я исполнил обещанье".
                С этим словом сундучок
                Брякнул плотно на песок,
                Только берег закачался.
                "Ну, теперь я расквитался.
                Если ж вновь принужусь я,
                Позови опять меня;
                Твоего благодеянья
                Не забыть мне... До свиданья!"
                Тут Кит-чудо замолчал
                И, всплеснув, на дно упал.

                Горбунок-конек проснулся,
                Встал на лапки, отряхнулся,
                На Иванушку взглянул
                И четырежды прыгнул.
                "Ай да Кит Китович! Славно!
                Долг свой выполнил исправно!
                Ну, спасибо, Рыба-кит! -
                Горбунок-конек кричит. -
                Что ж, хозяин, одевайся,
                В путь-дорожку отправляйся;
                Три денька ведь уж прошло:
                Завтра срочное число,
                Чай, старик уж умирает".
                Тут Ванюша отвечает:
                "Рад бы радостью поднять;
                Да ведь силы не занять!
                Сундучишко больно плотен,
                Чай, чертей в него пять сотен
                Кит проклятый насажал.
                Я уж трижды подымал:
                Тяжесть страшная такая!"
                Тут конек, не отвечая,
                Поднял ящичек ногой,
                Будто камышек какой,
                И взмахнул к себе на шею.
                "Ну, Иван, садись скорее!
                Помни, завтра минет срок,
                А обратный путь далек".

                Стал четвертый день зориться,
                Наш Иван уже в столице.
                Царь с крыльца к нему бежит, -
                "Что кольцо мое?" - кричит.
                Тут Иван с конька слезает
                И преважно отвечает:
                "Вот тебе и сундучок!
                Да вели-ка скликать полк:
                Сундучишко мал хоть на вид,
                Да и дьявола задавит".
                Царь тотчас стрельцов позвал
                И не медля приказал
                Сундучок отнесть в светлицу.
                Сам пошел по Царь-девицу.
                "Перстень твой, душа, найден, -
                Сладкогласно молвил он, -
                И теперь, примолвить снова,
                Нет препятства никакого
                Завтра утром, светик мой,
                Обвенчаться мне с тобой.
                Но не хочешь ли, дружочек,
                Свой увидеть перстенечек?
                Он в дворце моем лежит".
                Царь-девица говорит:
                "Знаю, знаю! Но, признаться,
                Нам нельзя еще венчаться". -
                "Отчего же, светик мой?
                Я люблю тебя душой,
                Мне, прости ты мою смелость,
                Страх жениться захотелось.
                Если ж ты... то я умру
                Завтра ж с горя поутру.
                Сжалься, матушка царица!"
                Говорит ему девица:
                "Но взгляни-ка, ты ведь сед;
                Мне пятнадцать только лет:
                Как же можно нам венчаться?
                Все цари начнут смеяться,
                Дед-то, скажут, внуку взял!"
                Царь со гневом закричал:
                "Пусть-ка только засмеются -
                У меня как раз свернутся:
                Все их царства полоню!
                Весь их род искореню!" -
                "Пусть не станут и смеяться,
                ВсЈ не можно нам венчаться. -
                Не растут зимой цветы:
                Я красавица, а ты?..
                Чем ты можешь похвалиться?" -
                Говорит ему девица.

                "Я хоть стар, да я удал! -
                Царь царице отвечал. -
                Как немножко приберуся,
                Хоть кому так покажуся
                Разудалым молодцом.
                Ну, да что нам нужды в том?
                Лишь бы только нам жениться".
                Говорит ему девица:
                "А такая в том нужда,
                Что не выйду никогда
                За дурного, за седого,
                За беззубого такого!"
                Царь в затылке почесал
                И, нахмуряся, сказал:
                "Что ж мне делать-то, царица?
                Страх как хочется жениться;
                Ты же, ровно на беду:
                Не пойду да не пойду!" -
                "Не пойду я за седого, -
                Царь-девица молвит снова. -
                Стань, как прежде, молодец, -
                Я тотчас же под венец". -
                "Вспомни, матушка царица,
                Ведь нельзя переродиться;
                Чудо бог один творит".
                Царь-девица говорит:
                "Коль себя не пожалеешь,
                Ты опять помолодеешь.
                Слушай: завтра на заре
                На широком на дворе
                Должен челядь ты заставить
                Три котла больших поставить
                И костры под них сложить.
                Первый надобно налить
                До краев водой студеной,
                А второй - водой вареной,
                А последний - молоком,
                Вскипятя его ключом.
                Вот, коль хочешь ты жениться
                И красавцем учиниться -
                Ты, без платья, налегке,
                Искупайся в молоке;
                Тут побудь в воде вареной,
                А потом еще в студеной.
                И скажу тебе, отец,
                Будешь знатный молодец!"

                Царь не вымолвил ни слова,
                Кликнул тотчас стремяннова.
                "Что, опять на окиян? -
                Говорит царю Иван. -
                Нет, уж дудки, ваша милость!
                Уж и то во мне все сбилось.
                Не поеду ни за что!" -
                "Нет, Иванушка, не то,
                Завтра я хочу заставить
                На дворе котлы поставить
                И костры под них сложить.
                Первый думаю налить
                До краев водой студеной,
                А второй - водой вареной,
                А последний - молоком,
                Вскипятя его ключом.
                Ты же должен постараться,
                Пробы ради, искупаться
                В этих трех больших котлах,
                В молоке и двух водах". -
                "Вишь, откуда подъезжает! -
                Речь Иван тут начинает. -
                Шпарят только поросят,
                Да индюшек, да цыплят;
                Я ведь, глянь, не поросенок,
                Не индюшка, не цыпленок,
                Вот в холодной, так оно
                Искупаться бы можно,
                А подваривать как станешь,
                Так меня и не заманишь.
                Полно, царь, хитрить-мудрить
                Да Ивана проводить!"
                Царь, затрясши бородою:
                "Что? Рядиться мне с тобою? -
                Закричал он. - Но смотри!
                Если ты в рассвет зари
                Не исполнишь повеленье, -
                Я отдам тебя в мученье,
                Прикажу тебя пытать,
                По кусочкам разрывать.
                Вон отсюда, болесть злая!"
                Тут Иванушка, рыдая,
                Поплелся на сеновал,
                Где конек его лежал.

                "Что, Иванушка, невесел?
                Что головушку повесил? -
                Говорит ему конек. -
                Чай, наш старый женишок
                Снова выкинул затею?"
                Пал Иван к коньку на шею,
                Обнимал и целовал.
                "Ох, беда, конек! - сказал. -
                Царь вконец меня сбывает;
                Сам подумай, заставляет
                Искупаться мне в котлах,
                В молоке и двух водах:
                Как в одной воде студеной,
                А в другой воде вареной,
                Молоко, слышь, кипяток".
                Говорит ему конек:
                "Вот уж служба, так уж служба!
                Тут нужна моя вся дружба.
                Как же к слову не сказать:
                Лучше б нам пера не брать;
                От него-то, от злодея,
                Столько бед тебе на шею...
                Ну, не плачь же, бог с тобой!
                Сладим как-нибудь с бедой.
                И скорее сам я сгину,
                Чем тебя, Иван, покину.
                Слушай, завтра на заре
                В те поры, как на дворе
                Ты разденешься, как должно,
                Ты скажи царю: "Не можно ль,
                Ваша милость, приказать
                Горбунка ко мне послать,
                Чтоб впоследни с ним проститься".
                Царь на это согласится.
                Вот как я хвостом махну,
                В те котлы мордой макну,
                На тебя два раза прысну,
                Громким посвистом присвистну,
                Ты, смотри же, не зевай:
                В молоко сперва ныряй,