возрождаться,  строить  и  снова  разрушать,  вы  же
"Феникс", восстающий из пепла. Какое удивительно точное название для России.
Строить и ломать,  возрождаться  и  снова  строить.  Снова  ломать  и  снова
строить. И так тысячу лет. Впрочем,  я,  кажется,  начинаю  философствовать.
Прощайте, господа!
   Он повернулся и вышел из комнаты.
   - Подожди, - бросился за ним Комаров.
   - Не нужно его останавливать, - посоветовал Родионов, - он  вернется.  Он
обязательно вернется.
   - Ему просто нужно побыть одному, - согласился Иваницкий, -  это  бывает.
Обычное состояние после сильных стрессов.
   - А как быть нам? - спросил Пахомов. - Как поступить с  делом  Караухина?
Где теперь искать убийц?
   - Эти двое киллеров признались в преступлениях? - спросил Комаров.
   - Формально да. Они взяли на себя  убийство  Караухина,  Анисова  и  даже
наезд на нашу машину. Но утверждают, что в автомобиле прокуратуры было  трое
людей, а не четверо.  Кстати,  экспертиза  установила,  что  в  покореженном
автомобиле на заднем сиденье есть пятна крови, которые не могут принадлежать
ни погибшим сотрудникам, ни раненому Чижову. Значит, майор Климатов все-таки
в машине был.
   - Его тело наверняка вытащили из машины  в  момент  аварии,  -  задумчиво
произнес Комаров, - если он, конечно, еще  был  жив.  Самое  печальное,  что
пропал и протокол допроса. И теперь мы ничего не сможем доказать.
   - Фактически у нас только двое убийц из боевиков  Асланбекова.  И  больше
никого. А они готовы принять на себя все преступления, совершенные  другими,
- продолжил Пахомов.
   - И ты закроешь дело? - спросил Иваницкий.
   - А как мне его не закрывать? Списки публиковать нельзя, это сейчас  всем
ясно. Убийцы у меня есть, получено  их  признание.  Почему  я  должен  вести
расследование  дальше?  Кстати,  ассоциация   банкиров   обещала   выплатить
прокуратуре миллион  долларов.  Теперь  нашим  ребятам  купят  новые  столы,
стулья, компьютеры. Но самое главное:  из  этой  суммы  по  пятьдесят  тысяч
долларов будет выделено семьям погибших и двадцать пять тысяч семье  Чижова.
Понимаете  мое  положение,  если  я  соглашаюсь,  что   убийцы   -   киллеры
Асланбекова, семьи моих ребят получают компенсацию,  такие  деньги,  которые
они никогда не получат от государства. Если я не соглашаюсь с тем,  что  эти
убийцы виноваты в покушении на банкира Караухина, значит, демонстрирую  всем
свою принципиальность безо всяких шансов на успех.  А  дети  наших  погибших
друзей просто остаются на одну нищенскую пенсию. Вот какой у меня выбор.
   - И что ты решил? - спросил Иваницкий.
   - А как, по-вашему, я должен поступить? - спросил Пахомов.
   Родионов и Иваницкий  были  гораздо  старше  Пахомова  и  Комарова  и  по
возрасту годились им скорее в отцы.
   - Не знаю, - честно ответил Иваницкий, - в любом случае это  будет  выбор
против твоей совести. Либо за семьи погибших, но без шансов распутать  дело.
Либо оставив детей без куска хлеба,  но  отстаивать  собственное  кредо.  Не
знаю.
   - А есть выбор? - почему-то спросил Комаров.
   - Конечно, есть, - задумчиво произнес Родионов, - нужно будет  официально
закрыть дело, передав его в суд, а самому с нашей помощью продолжать  поиски
виноватых. Обязательно нужно  отправить  Зою  обратно  в  Англию.  Здесь  ей
оставаться очень опасно.
   - Действительно, - согласился Иваницкий,  -  нужно  вытащить  девочку.  Я
утром заеду за Дронго. Он будет ночевать на Беговой, мы с  ним  договорились
завтра утром обязательно проводить Зою, чтобы с ней ничего не случилось.
   - Как глупо, -  сказал  вдруг  Комаров,  -  столько  жертв  и  ничего  не
добились. Даже не узнали, кто конкретно стоял за всем этим.
   - Какая разница? - горько спросил Пахомов. - Ребят уже не вернешь. А  они
там, наверху, все не святые. Любой из них мог  быть  на  верхушке  пирамиды,
покрывая остальных. У них вместо совести пустое место. Или деньги.
   - Думаю, мы это скоро узнаем, - возразил Родионов, - есть  вещи,  которые
невозможно скрыть. Любой, кто придет на место Баранникова, захочет выяснить,
где эти документы, и поедет с ним встречаться. И заместитель директора  ФСБ,
который покровительствовал Ларионову и  Самсонову,  вылетит  из  органов.  В
любом случае.
   - Кроме одного, - возразил Иваницкий, - если новый директор сам не  будет
человеком новой мафии. Тогда он не станет  встречаться  с  бывшим  министром
безопасности. Он и так все будет знать.
   - Тогда и я знаю, что делать, - сказал Родионов, - возьму свой пистолет и
пойду в ФСБ убивать всех подряд. Мне терять уже нечего.
   - С ума сошел? - изумился Иваницкий. - Куда ты пойдешь?
   - Да не пойду я никуда, - в сердцах  ответил  Родионов,  -  что  я  смогу
сделать? В лучшем случае - убить  несчастного  парня-охранника,  стоящего  у
дверей. Конечно, не пойду.
   Пахомов задумчиво посмотрел на него.
   - Я бы тоже пошел, - вдруг сказал он, - если бы знал,  что  после  смерти
одного мерзавца не появится другой.

ГЛАВА 41

   Он получил известие о смерти Гурама  Хотивари  уже  через  полчаса  после
гибели своего соперника. Покушение в прокуратуре, которое он  так  тщательно
спланировал, прекрасно удалось. Он сделал правильно,  что  не  поверил  этим
типам из ФСБ и прокуратуры. Они все предатели, у  них  нет  ничего  святого.
Конечно, его ребят выдали и  подставили.  Но  на  этот  случай  у  него  был
резервный вариант, о котором никто не знал. Так и получилось.  Его  боевиков
арестовали, но Хотивари живым не ушел. Его пристрелил собственный  охранник,
которому заплатили просто невероятную сумму, отправив всю его семью в Россию
и купив им дом в одном из городов Воронежской области.
   Вечером раздался звонок. Это был его Друг.  Асланбеков  не  удивился  его
звонку. Конечно, они считают себя причастными к  этому  успеху.  Выдали  его
ребят и теперь спокойно приписывают победу Хаджи над грозным  Гурамом  себе.
Он привык  к  подобным  кульбитам  правоохранительных  органов,  с  которыми
сотрудничал. Правда, и сам он часто подводил своих "компаньонов", иногда  не
сообщая им о готовящихся акциях со стороны собственных боевиков или киллеров
его друзей. Впрочем, стороны привыкли к подобному предательству.  Взывать  к
нравственным чувствам было бесполезно, а прямая выгода от их  сотрудничества
устраивала обе стороны.
   - Слышал про своего "клиента"? - спросил Самсонов.
   - Конечно, слышал, - ответил Асланбеков. - И даже знаю,  что  моих  людей
опять заложили.
   - Никто их не закладывал, - разозлился сотрудник ФСБ, - кончай на нас все
сваливать. Видимо, сам разболтал. Или кто-нибудь из твоих людей.
   - Издеваешься, да? - вспыхнул в свою очередь Асланбеков. - Я, кроме двоих
ребят, которых послал туда, никому не говорил., Я вообще  теперь  никому  не
верю, только себе. Понимаешь? А ты мне говоришь, кто-то проболтался.
   - Не знаю, - раздраженно ответил Самсонов, - твоих ребят можно уже  утром
выпустить из каталажки.
   - Разве их не с оружием взяли? - встрепенулся Хаджи.
   - Нет.
   - А мне говорили...
   - Много чего тебе расскажут. Слушаешь  всяких  болтунов,  поэтому  так  и
происходит. В общем, их можно вытащить. Нам нужно увидеться.
   - Да,  конечно,  -  согласился  Асланбеков.  Опять  захотят  какую-нибудь
информацию взамен, со злостью подумал  он.  На  него  в  Чечне  и  так  косо
смотрят, говорят, после его визитов в  села  военные  узнают,  где  спрятаны
базы. Но ничего не поделаешь. В этот раз придется заплатить. Эти двое -  его
лучшие ребята. Там еще Коля есть, русский парень из Элисты. Когда нужно кого
убрать, он просто незаменим. Даже если возьмут его, никто и  не  догадается,
на кого он работал. А Коля сам говорить не будет. Не очень ему это  выгодно.
Иначе длинный список мертвецов за собой потянет.
   - Хорошо, - сказал Асланбеков, - куда мне приехать? На прежнее место?
   - Нет, мы решили поменять наше место встречи. Приедешь на Пятницкую.  Тот
дом, который я тебе показывал. Помнишь?
   - Второй или третий?
   - Третий.
   - Когда приехать?
   - Как обычно - через три часа. Понял?
   Значит, через час, понял  Хаджи  и,  подтвердив  свое  согласие,  положил
трубку. Нужно выручать ребят. А убийца все равно погиб. Ему уже не поможешь.
   Положив трубку, Самсонов улыбнулся Ларионову и, подмигнув, сказал:
   - Поверил, дурачок. Звони Зурабу.
   Ларионов взял телефон.

***

   После ранения Зураб Ахвледиани лежал в больнице, в отдельной палате,  под
охраной своих земляков. Когда он узнал о смерти Гурама Хотивари, охрана была
удвоена.  Теперь,  после  гибели  Хотивари,  он  и  Давид  Гогия  оставались
единственными "королями" грузинских  группировок.  С  поправкой  на  возраст
Гогия и его постоянное местожительство в Тбилиси можно было смело короновать
нового "короля". Но сначала следовало отомстить за погибшего.
   По строгим негласным правилам, новый лидер должен был обязательно найти и
покарать убийц предыдущего. Не просто дешевых  исполнителей,  нажимавших  на
спусковые крючки. А настоящего  организатора  преступления,  которому  мешал
Хотивари. Каждый соперник закавказских  группировок  знал  об  этом  законе.
Каждый понимал,  что  в  случае  убийства  одного  лидера  он  автоматически
сталкивается  с  его  преемником.  В  таких  случаях   устранение   опасного
конкурента становилось просто нерентабельным. И на это шли очень немногие.
   В этот вечер Зурабу позвонил его старый друг, человек, которого  он  знал
много лет и почти доверял. Узнав о его здоровье, о заботах,  о  семье,  друг
рассказал, что сегодня через час  на  Пятницкую  приедет  Хаджи  Асланбеков.
Приедет один, без охраны. Друг соболезновал насчет смерти Гурама и осторожно
рассказал  про  слухи,  ходившие  в  городе.  Все  сплетники  указывали   на
организатора этой  акции  -  Хаджи  Асланбекова.  Да  и  нападение  на  дачу
покойного было его рук делом.
   Зураб слушал молча. Поблагодарив своего друга  за  заботу,  он  осторожно
осведомился, откуда такие сведения. Но его старый знакомый объяснил,  что  у
него есть настоящий Друг, который хочет познакомиться с самим Зурабом  после
его выздоровления. Если, конечно, Зураб сам проявит к нему интерес.
   Зураб был настоящий "вор в законе" и знал,  как  часто  полезными  бывают
Друзья. Он знал и то, что воровской кодекс  был  уже  не  в  моде  и  многие
титулованные "воры" охотно встречались с Друзьями, деля информацию и прибыль
пополам. Через полчаса к указанному дому на Пятницкой отправились две машины
боевиков Ахвледиани и Хотивари.
   Еще через двадцать  минут  туда  подъехала  темно-вишневая  "девятка",  в
которой рядом с водителем сидел Хаджи Асланбеков. Он просчитал все  варианты
и рассчитывал откупиться малой  кровью.  Завтра  ему  нужно  будет  выбивать
кредиты на ремонт "Жар-птицы", и эти кагэбэшники должны были ему помочь.  Он
вышел из машины с видом победителя. Не каждый  день  удается  убрать  такого
соперника, как Гурам Хотивари. Хаджи нравился самому себе. Такого зверя  мог
загнать только опытный охотник.
   Он еще успел помечтать, сделав несколько шагов. Его расстреляли буквально
в упор из двух подъехавших автомобилей. В тело чеченского лидера  преступной
группировки попало более двадцати пуль,  изрешетив  его  до  неузнаваемости.
Досталось и его водителю.  Парня  убили  просто  так,  уже  по  инерции.  За
компанию, чтобы убийство Хаджи выглядело более солидно.
   А еще через два часа у  здания  "Континенталь-банка"  произошел  страшный
взрыв, и только к утру. среди останков трех трупов, найденных в  автомобиле,
стоявшем  у   здания   банка,   опознали   и   тело   погибшего   президента
"Континенталь-банка", одного из самых  влиятельных  банкиров  страны  Артура
Саркисяна.
   В эту ночь в маленьком городке Хемел-Хемпстед, под  Лондоном,  в  частной
клинике все никак не мог уснуть Рафаэль Багиров.  Этот  неизвестный  сдержал
свое слово, подарив ему два дня. И Багиров успел перевести деньги в надежное
место, откуда их никто и никогда не сможет достать. Но  на  душе  все  равно
было неспокойно. Может, оттого, что он привык к присутствию рядом Зои, когда
он засыпал, может, оттого, что сегодняшний ужин  был  непривычно  тяжелым  и
острым. Может, просто было полнолуние и оно действовало на его  психику.  Но
он не спал.
   Возможно, его взволновала трагическая гибель Гурама Хотивари,  о  которой
ему сообщил из  Москвы  Керим  Измаилович.  Или  невероятное  бегство  этого
незнакомца с Зоей из Шереметьево. Керим ничего не сказал об этом, но Гасанов
рассказал очень подробно. Из сказанного Багиров понял, что только смелость и
быстрота этого хамоватого типа, появившегося так внезапно, спасли девушку от
крупных неприятностей. Когда стрелки часов  показали  половину  первого,  он
поднял спутниковый телефон и позвонил Зое. Она не  сразу  ответила,  видимо,
спала.
   - Ты уже дома? - спросил Багиров вместо приветствия.
   - Да, Рафаэль Мамедович, - ответила она, еще  не  полностью  пришедшая  в
себя.
   - А где ночевала вчера? Я звонил, беспокоился.
   - Они меня отвезли на квартиру, и я спала там совсем одна, - соврала Зоя,
чтобы не вызывать гнев ревнивого хозяина.
   - Да, я знаю, что ты одна, - вздохнул он, - документы забрали?
   - Я их взяла и отдала, как вы и приказывали, - доложила Зоя.
   - Хорошо. Все правильно сделала.. Когда приезжаешь?
   - Завтра утром.
   - Я скажу ребятам, и тебя встретят.
   - Спасибо.
   - Спокойной ночи, - пожелал он.
   - Спокойной ночи.
   - Зоя, - вдруг позвал Багиров. Он хотел рассказать, как ему одиноко,  как
трудно засыпать без нее, как она ему небезразлична.
   - Да, Рафаэль Мамедович.
   - Ничего. До свидания.
   Он отключился. Привычка не поддаваться эмоциям сработала и в этот раз. Он
набрал еще один номер. Ему сразу ответил  веселый  голос  Керима.  Слышались
веселые голоса, видимо, он сидел в  ресторане,  несмотря  на  очень  позднее
время.
   - Кто говорит? - спросил веселым голосом Керим.
   - Керим, это я говорю, - негромко произнес он, и весь  хмель  моментально
вылетел из головы его временного заместителя.
   - Да, Рафаэль Мамедович, я вас слушаю.
   - Завтра утром поедешь к  Зурабу  Ахвледиани,  навести  его  в  больнице.
Скажи, Багиров привет передал. И просил сказать, что надеется на дружбу, как
раньше было. При Хотивари. Ты меня понял?
   - Конечно, понял.
   - Какие-нибудь новости есть?
   - Есть, - чуть уклончиво ответил Керим, - но я не хотел вас расстраивать.
Есть и плохая, и хорошая новости.
   - Что случилось? Говори сначала плохую.
   - Ребят наших на трех базарах сегодня побили.
   - Кто побил?
   - ОМОН местный. Грозились всех азербайджанцев прогнать.  Сильно  били.  А
там наших людей не было. Просто перекупщики. Двоих взяли с  наркотиками.  Но
больше ничего. Просто всех сильно избили.
   - Поезжай в наше посольство и расскажи все, - приказал Багиров. -  Почему
они должны бить наших?
   - Били сильно, - снова сказал не  совсем  трезвый,  видимо,  Керим,  -  и
грозились всех черножопых отсюда выбросить. Чеченцев били. И у армян сегодня
три лавки на ВДНХ разорили.
   - Поезжай обязательно к послу. А какая хорошая новость?
   - Сегодня ночью люди Хотивари  и  Ахвледиани  поймали  наконец  эту  суку
Хаджи. Они его на тот свет отправили.
   - Как отправили? Перестрелка была? - встрепенулся Багиров. - Опять  войну
затеяли?
   - Никакой перестрелки не было. Просто Хаджи у дома ждали и расстреляли. И
его водителя.
   - А где была его охрана? - подозрительно спросил Багиров.
   - В том-то и дело, что никого не было. Его застали  без  охраны,  видимо,
ехал на свидание.
   - Так, - подумав, сказал Багиров, -  завтра  поезжай  с  утра  к  Зурабу.
Понял, с утра.
   Он отключился. Конечно, для московского обывателя все  эти  торгующие  на
базарах "кавказцы" - спекулянты и воры. И никто даже представить  не  может,
сколько  денег  получают  настоящие  русские   начальники   милиции,   главы
исполнительной власти, директора базаров, чтобы закрыть на все глаза.  Мафия
не признает  национальных  границ.  Она  признает  только  свой  собственный
грязный закон - Закон негодяев, при котором продается и  покупается  все.  В
том числе и Совесть. И только это - Кредо настоящих негодяев.
   Он откинулся на подушку.  Быстрее  бы  поправиться.  В  дверь  постучали.
Появился Рустам и долговязая медсестра из местных, которую взяли на три  дня
из больницы, чтобы она ухаживала за ним и делала уколы вместо  Зои.  Багиров
поморщился, эта неприятная особа колола его особенно больно.
   - Завтра Зоя приедет, - сообщил он неизвестно  почему  своему  помощнику.
Может, для того, чтобы поняла и эта непонятливая дура. Он повернулся на бок.
   Женщина достала иглу, ввела е„  в  пузырек  и  довольно  ловко  и  быстро
сделала укол. На этот раз никакой боли не было.
   - Умеешь ведь, когда  хочешь,  -  сказал  Багиров,  снова  возвращаясь  в
исходное положение. - Почему у тебя пузырек красный, всегда  раньше  зеленый
был?
   - Это новое лекарство, -  пояснила  женщина.  Она  говорила  по-русски  с
сильным акцентом. Собственно, поэтому е„ и взяли на  работу  в  эту  клинику
сроком на несколько дней.
   - Я хочу спать, - закрыл глаза Багиров. - Рустам, - позвал он  помощника,
не открывая глаз, - утром Зоя прилетает, пусть е„ ребята встретят.
   И закрыл глаза.
   Вышедшая из клиники через пятнадцать минут  английская  медсестра  прошла
мимо охранников Багирова, весело подмигнувших ей, проследовала через двор  и
обошла машину, где сидели английские детективы,  церемонно  приветствовавшие
е„, и довольно спокойным, неторопливым шагом направилась к своему  дому.  Ни
разу не обернувшись, она, миновав два квартала, вошла в  дом,  открыв  дверь
своим ключом. Только после этого она замерла на  секунду,  вытерла  лицо  и,
тяжело вздохнув, поплелась на кухню, устало придерживаясь рукой  за  стенку.
Словно за порогом дома осталась вся е„ решимость и сила воли, а  здесь  была
обыкновенная слабая женщина, неизвестно чего боявшаяся и неуверенная в себе.
На кухне сидел и терпеливо ждал е„ какой-то незнакомец небольшого  роста  со
смешным котелком в руках.
   - Все в порядке, - сказала  медсестра  на  нормальном  русском  языке,  -
можете передать в Москву. Он больше никогда не проснется.
   Человек со смешным котелком  в  руках  торопливо  кивнул,  поднимаясь  со
стула.

ЭПИЛОГ

   Он поднялся по лестнице и позвонил в дверь.  Она  открыла  сразу,  словно
ждала его за дверью. Дронго вошел в  квартиру  и,  только  закрыв  за  собой
дверь, спросил:
   - Вы  готовы,  Зоя?  Машина  ждет  нас  внизу.  Молодая  женщина  была  в
темно-синем костюме, купленном два дня назад, в день приезда. Вещей у нее не
было.
   Керим Измаилович, забывший от страха обо всем на свете, так и  не  забрал
их сумки из депутатской, а когда туда приехали его люди на  следующий  день,
сумок уже нигде не было. Так Дронго в очередной раз пришлось покупать  новую
зубную щетку. Приехав на машине Иваницкого, он оставил свою  новую  сумку  в
автомобиле и пошел в квартиру Неверовой.
   - Почему так рано? - спросила она.
   - Нужно быть в аэропорту пораньше. Все-таки международный рейс, -  соврал
он, постаравшись не объяснять истинную причину.  Они  беспокоились  за  не„.
Противная сторона вполне  могла  воспользоваться  предоставленным  шансом  и
попытаться выяснить, где именно находятся исчезнувшие документы. Нужно  было
вывезти Зою из Москвы как можно быстрее и отправить е„ в Лондон.
   В столовой работал телевизор и шла передача  новостей.  Диктор  привычным
голосом перечислял события предыдущего дня.
   - А вы остаетесь? - глаза у не„ были  обычными,  голубыми  с  зеленоватым
отливом.
   - Я уезжаю, - ответил Дронго.
   - Тоже в Лондон?
   - Мне там нечего делать.
   - Да-да, конечно, - она прошла в спальную, взяла свою маленькую  сумочку,
вернулась в столовую.
   - Скажите, - вдруг спросила она, - вам нравится ваша жизнь?
   - Не знаю, - честно ответил Дронго, - раньше нравилась. А теперь не знаю