или.  Если  не
ошибаюсь, это уже второй  случай  в  вашей  газете.  Первого  журналиста
убрали пять лет назад...
   - Да. И следствие до сих пор не может завершиться. Хотя меня уверяют,
что уже вышли на след убийц. Но наши юристы настроены очень скептически.
Через пять лет раскрыть такое преступление  очень  трудно.  В  суде  все
может  развалиться.  И  тогда  убийцы   нашего   журналиста   уйдут   от
ответственности.
   - И вы решили взять дело мести в собственные руки? -  не  без  иронии
спросил Дронго.
   Сорокин нахмурился. Сел ровно и холодно произнес:
   - Мне рекомендовали вас как  серьезного  человека.  Уверяли,  что  вы
можете помочь нам в решении нашей проблемы. Или они ошибались?
   - Не нужно сразу обижаться. Вы  лишь  подтвердили  мою  догадку,  еще
ничего не сказав по существу. Значит, разговор пойдет о Звонареве?
   - Конечно, - пробормотал Сорокин, который понял, что  его  собеседник
оказался прав.  Еще  не  сказав  ни  слова,  он  выдал  себя  с  головой
несдержанной реакцией.
   - Славу  Звонарева  убили  две  недели  назад.  Если  первого  нашего
журналиста взорвали, послав ему "сувенирный набор" из военной  разведки,
то со  Звонаревым  не  стали  церемониться.  Его  просто  пристрелили  в
подъезде собственного дома.
   Почти на глазах у соседей. Следствие,  как  всегда,  выдвигает  массу
интересных версий, но за две недели оно не продвинулось ни на шаг. А  из
практики хорошо известно, что подобные  преступления  либо  раскрываются
сразу, либо не раскрываются никогда.  У  нас  больше  нет  времени.  Две
недели истекло,  и  мы  хотели  бы  иметь  более  правдоподобные  версии
убийства нашего журналиста.
   - И не только поэтому, - сказал Дронго, глядя в глаза Сорокину, - вас
ведь интересуют и мотивы убийства?
   - Да, - хмуро признался главный редактор, - и возможные мотивы  тоже.
Мы  не  исключаем,  что  накануне  президентских  выборов  кто-то  решил
разыграть эту карту.
   Наша  позиция  строгого   нейтралитета   была   известна   всем.   Мы
принципиально не поддерживали и не  станем  поддерживать  ни  одного  из
известных кандидатов в президенты. Звонарев в своих статьях в  последнее
время привел достаточно много компрометирующих фактов, но среди них  все
же не было таких, за  которые  можно  было  убить  человека.  Во  всяком
случае, мы стараемся не подставлять  своих  журналистов.  А  его  убили.
Подло убили, выстрелами в спину. И добили контрольным выстрелом. У  него
в кармане было полторы тысячи долларов, но убийца ничего не  взял.  Даже
ребенку ясно,  что  убийство  было  заказным.  Именно  поэтому  я  хотел
встретиться с вами.
   Подошедший официант поставил перед  ними  два  стакана  свежевыжатого
апельсинового сока.
   - Еще две текилы, -  попросил  Дронго  и,  когда  официант  удалился,
спросил:
   - Вы хотите поручить именно мне это дело?
   - Конечно. Только  поэтому  я  и  обзвонил  всех  бывших  и  нынешних
сотрудников ФСБ и внешней разведки. Мне нужен человек, который возьмется
за независимое расследование убийства. Человек, который сумеет  провести
быстро и результативно, будучи независимым от любой из наших  партий,  а
тем более - от властей. Вы именно такой человек.  Поэтому  я  прошу  вас
взяться за расследование убийства нашего товарища. Со своей  стороны  мы
готовы выплатить вам любой гонорар, в разумных пределах, разумеется.  Вы
согласны?
   Официант  принес  две  текилы.  Поставил  на   столик   тарелочку   с
нарезанными дольками лимона. И  замер  в  ожидании  продолжения  заказа.
Дронго поднял кисть руки и, качнув пальцами, отпустил его. Потом  тяжело
вздохнул и спросил у Сорокина:
   - Кто ведет расследование?
   -  Все  кому  не  лень.  ФСБ,  прокуратура,  милиция.   Конкретно   -
следователь прокуратуры. Но в милиции и в ФСБ созданы  свои  оперативные
группы. Звонарева многие знали и любили в Москве. Президент обещал взять
расследование под собственный контроль, но это, как всегда, лишь  пустое
сотрясение воздуха.
   Конкретно расследованием  убийства  занимается  некто  Бозин  Арсений
Николаевич.
   Говорят,  достаточно  опытный   следователь,   работает   в   органах
прокуратуры больше двадцати лет. Но, увы, пока никаких результатов.
   - Понятно. Кто вам дал мой телефон?
   - Это так принципиально? - нахмурился главный редактор.
   - Да, я должен знать, через кого вы  на  меня  вышли.  Возможно,  это
повлияет на мое согласие или несогласие с вами сотрудничать.
   - Через сотрудников  службы  внешней  разведки,  -  нехотя  признался
Сорокин, - один из них вспомнил про бывшего сотрудника их ведомства,  он
и дал ваш телефон.
   - Фамилию сотрудника вы помните?
   - Это была  конфиденциальная  информация.  Я  не  имею  права  ничего
говорить.
   - Но кто конкретно дал вам мой телефон - вы можете сказать?
   - Его фамилии я не знаю.  С  ним  связывался  наш  сотрудник.  Только
имя-отчество - Владимир Владимирович.
   - Достаточно. Я все понял.
   - Вы не согласны? - встревожился Сорокин.
   - Наоборот. Это имя - гарантия от возможных провокаций. В наше  время
никто не застрахован от любых неожиданностей. Я согласен.
   - В таком случае назовите ваш гонорар, -  сказал  главный,  испытующе
глядя на Дронго.
   - Сто тысяч долларов. Из них четверть  суммы  вперед,  независимо  от
исхода расследования. Деньги мне нужны для расследования.
   - Не много ли? - усомнился главный.
   - По-моему, даже мало, учитывая объем работы. Я думаю, если бы к  вам
обратились с предложением дать информацию по убийству Звонарева за такие
деньги, вы бы моментально согласились. Или нет?
   - Я согласен, - кивнул главный редактор, - куда привезти деньги?
   - Это не самое главное. Деньги передадите, когда я  приеду  к  вам  в
редакцию. Кстати, давайте что-нибудь закажем, а то официант уже  смотрит
на нас волком. И, между прочим, сегодня угощаю я. Что вы любите больше -
рыбу или мясо?
   - Мне все равно, - пожал плечами Сорокин.
   Дронго поднял руку,  подзывая  официанта.  Быстро  сделав  заказ,  он
отпустил парня. Сорокин посмотрел в глаза  этому  непонятному  для  него
человеку:
   - Насчет гарантий я, конечно, могу не спрашивать?
   - Вот именно. У меня не страховая контора, и я не  всемогущ.  Я  могу
потерпеть поражение, могу ничего не найти.  Но  моя  репутация  заставит
меня работать куда интенсивнее, чем трудились бы на вас десяток сыщиков.
У каждого своя профессиональная гордость.
   - Какие же сроки? - спросил главный редактор.
   - Это вы должны назвать. Только по возможности  реалистические.  Если
вы дадите мне три дня, как в старых сказках, это и будет  сказкой.  Если
год, то это несерьезно. Я думаю, месяц или два срок вполне  достаточный.
Возможно, смогу уложиться и в меньший срок.
   - Хорошо, - Сорокин взял стаканчик текилы и с грустью произнес:
   - За нашего Славу Звонарева. За упокой его души. И за ваш успех, - он
быстро выпил, закусил лимоном.
   Дронго последовал его примеру. В последние годы ему полюбилась именно
текила, или, скорее, сам обряд  ее  поглощения:  сначала  нужно  лизнуть
соль, потом  выпить  обжигающую  жидкость  и  только  в  конце  закусить
лимоном, чтобы создать полный букет ощущений.
   - Кто, кроме вас, знает о моем участии в этом деле? - спросил Дронго.
   - Только я и двое наших сотрудников. Это идея пришла в голову  одному
из наших ребят, пишущему на криминальные темы.
   - Вот вам бумага, -  Дронго  достал  из  кармана  небольшую  записную
книжку, вырвал  листок,  -  напишите  их  имена  и  фамилии.  Желательно
домашние телефоны и адреса, если помните. И свой  телефон  тоже.  Можете
дать мобильный.
   - А для чего их адреса? - удивился Сорокин, пододвигая к себе  бумагу
и доставая ручку.
   - Для проверки. Я должен быть убежден,  что  они  не  подставили  нас
обоих.
   Вполне вероятно, что  ваши  конкуренты  или  недоброжелатели  захотят
обыграть  такой  выигрышный  факт.  Главный  редактор  самой  популярной
московской газеты  не  доверяет  властям  и  нанял  частного  детектива.
Согласитесь, что такой сюжет может пойти на  первые  полосы.  Я  уже  не
говорю о том, как  его  могут  использовать  политики.  В  том  числе  и
вероятные кандидаты в президенты...
   - Я понял, - кивнул Сорокин, - вот здесь все телефоны и адреса. - Еще
что-нибудь?
   - Только одно.  Я  хочу  подробно  поговорить  кое  с  кем  из  ваших
сотрудников.
   С  теми,  кто  общался  со  Звонаревым  перед  смертью.   Это   можно
организовать?
   - Конечно. С любым. Я могу  представить  вас  журналистом  зарубежной
радиокомпании, собирающим материал о погибшем Звонареве. Обычно  вопросы
корреспондентов и следователей почти не отличаются.
   - Тогда все в  порядке.  Должен  признаться,  что  меня  радует  ваша
осведомленность. Вы неплохо подготовились к нашей беседе.
   - Как и вы, - пробормотал Сорокин.
   - В таком случае начнем именно с вас. Расскажите  мне  подробно,  что
случилось в вашей редакции за несколько  последних  дней  перед  смертью
Звонарева?
   И какие статьи он готовил  или  собирался  опубликовать?  А  потом  я
приеду к вам.
   Когда вам будет удобно?
   - После четырех, - взглянул на часы Сорокин, - я  буду  ждать  вас  в
редакции. В три я должен быть в правительстве.
   - Договорились. А сейчас побеседуем еще...

Глава 3

   Он не любил опаздывать. Это качество, выработанное за годы  службы  в
органах, стало его принципом: никогда не опаздывать на любые встречи или
совещания. Бывший  полковник  госбезопасности  Ветров,  ныне  работающий
начальником службы безопасности  крупного  банка,  знал,  как  важно  не
опаздывать именно на эту встречу. Ему было уже  за  шестьдесят.  Большая
лысая голова, лицо с  крупными  бородавками  на  подбородке  и  у  носа,
мясистые щеки, чуть раскосые монголоидные глаза -  очевидно,  среди  его
предков были азиаты. Почти все бывшие офицеры КГБ и МВД довольно  быстро
и неплохо устраивались в  новой  жизни.  Их  бесценным  опытом  норовили
воспользоваться как раз те,  против  кого  генералы  боролись  всю  свою
прежнюю  жизнь.  Бывшие  фарцовщики,  спекулянты,  валютчики,  мошенники
получали в обществе статус уважаемых людей, банкиров и предпринимателей,
а,   соответственно,   боровшиеся   против   них   офицеры   милиции   и
госбезопасности  становились  их  цепными  псами,  предпочитали  вопреки
укорам совести иметь очень неплохую зарплату  и  обеспеченную  старость,
чего не могло дать им государство, коему они  честно  служили  всю  свою
жизнь.
   Ветров посмотрел на часы и чертыхнулся. Неужели из-за этой  проклятой
автомобильной пробки придется опоздать! Он хрипло напомнил водителю:
   - Мы опаздываем, Миша. Постарайся успеть.
   Водитель испуганно  обернулся.  Обычно  Ветров  не  напоминал  ему  о
времени.
   Водитель и без того знал строгий нрав  своего  хозяина.  Но  раз  тот
напомнил, значит, дело действительно очень важное и опаздывать нельзя ни
при каких обстоятельствах. Водитель немедленно включил  сирену,  которая
была  на  их  "Мерседесе".  И  хотя  законом  запрещалось  устанавливать
подобные сирены на  машинах,  не  принадлежащих  высшим  государственным
чиновникам, тем не менее автомобилисты, не вникая, кому там  принадлежит
рев несущегося позади авто, и шарахались в сторону,  освобождая  наглецу
место.
   Ветров скосил глаз на  папку,  лежащую  на  сиденье  рядом.  От  этой
встречи может зависеть очень многое, - в который раз подумал  он,  глядя
на темный коленкор. Для него вся ценность предстоящей встречи  вмещалась
в  этой  деловой  папке,  подготовленной  для  него   специалистами   из
аналитического центра, который он создал при своей службе безопасности.
   Они успели даже за две минуты до условного часа, и Ветров, выходя  из
автомобиля,  кивнул  водителю  в  знак  благодарности.  Многословие,  по
убеждению Ветрова, лишь балует людей, делает их недисциплинированными.
   Войдя в здание, Ветров прошел  к  лифту,  оглянулся  по  сторонам.  В
подъезде пусто, хотя дверь была открыта. Это  его  удивило  и  несколько
насторожило. Он дождался, когда кабина  лифта  спустилась  вниз,  и  уже
собирался войти, когда услышал за своей спиной:
   - Константин Андреевич?
   - Да, - обернулся Ветров.
   Рядом стояли двое неизвестно откуда появившихся молодых людей. Ветров
испуганно прижал к  себе  папку  и  первый  раз  пожалел,  что  не  взял
телохранителей.
   Но молодые люди любезно улыбались.
   - Четвертый этаж, - сказал один из них, - дверь налево.
   - Я знаю, - грозно прохрипел Ветров и,  уже  не  глядя  по  сторонам,
вошел в кабину, нажав на кнопку четвертого этажа.  В  конце  концов  эти
слизняки небось и не заметили, что он их  испугался.  Тоже  мне  охрана!
Играют в детские игры. Могли бы встать у дверей, когда  он  вошел.  Нет,
предпочли эффектное появление за его спиной, кретины. Понятия не  имеют,
как  положено  нормально  работать,  с  нарастающим  раздражением  думал
полковник.
   На четвертом этаже  кабина  остановилась.  Ветров  вышел,  огляделся.
Подумал, что уж здесь-то не будет неожиданностей, заметил  телевизионную
камеру, установленную справа от него. И еще одну  -  у  самой  двери,  к
которой он направлялся.
   "Неплохая охрана", - удовлетворенно  отметил  про  себя  полковник  и
шагнул к двери, поднимая руку, чтобы позвонить. Но  дверь  автоматически
распахнулась перед ним. На пороге стоял молодой человек в строгом темном
костюме.
   - Вас ждут, - показал он в глубь квартиры.
   Ветров, прижимая к себе папку, прошел дальше.
   В большой, просторной гостиной, переделанной, очевидно, из нескольких
комнат, его ждали трое. Один из них - президент банковского объединения,
в котором работал Ветров. Второй - известный политик,  чье  лицо  успело
примелькаться. И третий... третий был тот самый человек,  ради  которого
первые два приехали на конфиденциальную встречу. Третий,  глава  крупной
нефтяной компании, и был хозяином встречи.
   Поздоровавшись,  Ветров  прошел  в  комнату.  Почтительность  хозяина
заставила  его  чуть  наклонить  голову,  отчего  его  одутловатое  лицо
приобрело багровый оттенок.
   -  Проходите,  Константин  Андреевич,  -  пригласил  его  Хозяин,   -
садитесь. Мы как раз ждали вас, чтобы начать наш разговор.
   Президент банка кивнул Ветрову, а Политик  даже  встал  и  пожал  ему
руку.
   Словно полковник был одним из его избирателей.
   - Садитесь, садитесь, - мягко продолжал  Хозяин,  подталкивая  его  к
креслу, - вы принесли то, что мы просили?
   - Да, конечно. Вот данные  всех  трех  опросов,  проведенных  разными
социологическими службами. Мы заказывали им материалы  от  имени  нашего
информационного агентства, якобы для  составления  рейтинга  кандидатов.
Вот данные, - раскрыл папку Ветров, усаживаясь в глубокое  кресло,  -  а
вот обработка наших аналитиков. По результатам опросов мы имеем...
   - Подождите, - прервал его  Хозяин,  -  давайте-ка  по  порядку.  Кто
именно  интересовал  вас  для  опросов?  Вы  включали  в  рейтинг   ныне
действующего Президента?
   - Нет, - ответил Ветров, - мне казалось, что здесь все и так ясно. Он
не пойдет на третий срок.
   - Это вы так считаете. Впрочем, мы сейчас не об этом. Но  вы  провели
опрос остальных кандидатов. Каковы данные социологических служб?
   - Во всех опросах на  первое  место  выходит  лидер  коммунистов.  На
втором-третьем идут мэр Москвы и  известный  генерал,  про  которого  вы
спрашивали.
   Однако у мэра Москвы рейтинг чуть больше. Таким  образом  уже  сейчас
можно спрогнозировать возможный выход во второй тур лидера левых и  мэра
столицы. И почти со стопроцентной уверенностью можно говорить,  что  при
таком исходе победу одерживает мэр Москвы.
   Наступило молчание. Хозяин встречи посмотрел на сидевших рядом с  ним
Банкира и Политика. Покачал головой и, мягко улыбнувшись, спросил:
   - Вам все понятно или есть еще какие-то сомнения?
   - Он не пройдет, - зло  бросил  Политик,  -  мы  этого  не  допустим.
Организуем серию статей в прессе, дадим задание телевидению. К власти мы
его ни в коем случае не допустим.
   - Это вы так думаете, - нахмурился Банкир, - а в действительности  он
самый реальный кандидат...
   - Который победит на выборах, - закончил за него  Хозяин  встречи.  -
Итак, мы, по-моему, определились. Если мы по-прежнему будем сидеть сложа
руки,  это  почти  наверняка  приведет  к  победе  нашего  оппонента  на
президентских выборах. И как следствие - крупные  неприятности,  которые
принесет нам эта победа.
   - Вы могли бы этого не говорить, -  дернулся  Политик,  -  мы  и  так
понимаем сложность ситуации.  Если  бы  Президент  в  свое  время  более
решительно противостоял амбициям мэра, мы бы...
   - Мы бы имели еще более популярного мэра, - возразил Хозяин  встречи.
- Ваша беда состоит в том, что в отличие  от  социологов  вы  не  умеете
считать. А в отличие от аналитиков не умеете анализировать ситуацию. Это
всегда было вашим уязвимым местом.
   - Во всяком случае, я придерживался определенной линии,  -  прохрипел
Политик.
   - Ну и напрасно, - рассудительно заметил Хозяин  встречи,  -  давайте
теперь послушаем Константина Андреевича. Итак, с прогнозом нам  примерно
ясно. Не стоит вникать в проценты и выкладки, мы и так представляем себе
картину, я считаю, достаточно полно. Каковы прогнозы  ваших  аналитиков?
Можно изменить ситуацию?
   - В настоящее  время  рейтинг  мэра  продолжает  расти,  -  продолжал
Ветров, - однако наши аналитики предвидят потолок, выше которого  он  не
сможет подняться.
   Собрав голоса умеренных левых и центристов, он достигнет своего  пика
и   только   затем,   во   втором   туре,   на   прогнозируемой    волне
антикоммунистических настроений может набрать большинство.
   - Давайте пока без  окончательных  выводов.  Вашим  аналитикам  можно
верить? У вас ведь собраны лучшие кадры бывшего КГБ - не так ли?
   - Почти все, - кивнул Ветров, - наши аналитики исходят из  того,  что
основное пополнение электората мэра могут  составить  центристы  и  даже
правоцентристы, те, кто раньше отдавал  свои  голоса  другим  партиям  и
другим кандидатам. Их вывод: необходимо оттолкнуть от  мэра  именно  эту
часть избирателей, сделав его одиозным кандидатом одних патриотических и
леворадикальных сил. А затем заставить его бороться на поле электората с
представителем коммунистов, а в этой борьбе  лидер  левых  всегда  будет
опережать мэра. Именно на  поле  своего  электората  -  за  счет  лучшей
организации партии и традиционной готовности  голосующих  отдавать  свои
голоса представителю именно коммунистов.
   - Выскажитесь яснее, - нахмурился Политик, - что вы имеете в виду?
   - Отрезать от него большую часть электората, - пояснил  Ветров.  -  В
таком случае он не попадает даже в тройку кандидатов, не  говоря  уже  о
втором туре.
   - И как вы рассчитываете это сделать? - спросил Политик.
   Ветров оглянулся по сторонам, словно ожидая подвоха.  Потом  взглянул
на Президента банка. Тот молчал, словно происходящее  его  не  касалось.
Посмотрел на нетерпеливо ожидавшего Политика. Перевел взгляд на  Хозяина
встречи. И, увидев его разрешающий кивок, очень тихо сказал:
   - Оттолкнуть часть избирателей путем  проведения  некоторых  акций  в
самой Москве.
   - Каких акций? - не унимался Политик.
   - Это мы решим в оперативном порядке, - улыбнулся Хозяин встречи, - в
конце концов важен результат, а не то, что мы решили предпринять.
   - Я не понимаю, каким  образом  вы  собираетесь  оттолкнуть  от  него
избирателей? - настаивал Политик. - Вы можете объяснить, как  именно  вы
собираетесь действовать?
   - Вариантов много, - ответил Ветров, - от конкретно  направленных  до
общегородских акций.
   - Перестаньте говорить загадками, - разозлился Политик. - Хотелось бы
знать  конкретно,  что  именно  вы  собираетесь  предпринять,  чтобы  не
допустить прохода мэра во второй тур. Что конкретно? А вы говорите мне о
существовании вариантов.
   - Это мы еще продумываем, - сказал Ветров, гляд