комил Славу с Валентиной, хотя на самом деле все было  не  так.  Но
разве можно что-либо доказать? У Виолы отца нет, она живет с  матерью  в
обычной "хрущевке". А у Вали отец известный  художник,  четырехкомнатная
квартира на Тверской. Я не думаю, что Слава предпочел из-за этого  Валю.
Конечно, нет. Но ему, наверное, было приятно, что дочь  такого  человека
обратила на него внимание. Виола же обычная девушка.
   Симпатичная, красивая, толковая, но и только. А Валя  интеллектуалка,
ходила на все выставки, вернисажи, всякие богемные  тусовки.  Она  очень
много сделала для "просвещения" Славы и ему, видимо, все было интересно,
весь круг знакомых Вали.
   И отец тут ни при чем. Просто ему было интереснее с ней, я так думаю.
   Дронго отметил скептическое выражение на лице Корытина,  но  не  стал
развивать дальше эту тему. Он задал совсем другой вопрос:
   - У него были долги?
   - Кажется, да, - ответил Точкин. - Но тоже не такие, чтобы из-за  них
убивать. Занял определенную сумму денег, чтобы  купить  квартиру.  Очень
комплексовал из-за того, что у него не было собственного жилья. Комплекс
приезжего. И  очень  радовался,  когда  купил  квартиру.  Пригласил  всю
редакцию, мы все гуляли на новоселье.
   - Он хорошо зарабатывал?
   - Неплохо, - Точкин бросил быстрый взгляд на Корытина.
   И тот вмешался:
   - Наши сотрудники получают неплохие гонорары,  -  заметил  он,  -  мы
стараемся адекватно оплачивать работу наших сотрудников.
   - И, конечно, имеете неучтенные ведомости, с которых  они  не  платят
налогов, - добродушно заметил Дронго.
   - Нет, - встрепенулся Корытин, отводя глаза, - вот это никогда!
   По его реакции было ясно, что не все сотрудники газеты платят  налоги
с получаемых сумм, но это менее всего интересовало Дронго.
   - У кого он занимал деньги?
   - Вы все же думаете, чти его убили  из-за  денег?  -  снова  удивился
Точкин, - но там была не такая уж большая сумма...
   - Вы не ответили на вопрос. У кого он занял деньги?
   - Восемь тысяч у главного редактора, пять у нашего главбуха. Кажется,
так, но точно я не знаю. По-моему, еще десять у  кого-то,  но  точно  не
знаю. А главбуху деньги он уже вернул. Как раз перед самым убийством.
   - А Сорокину остался должен?
   - Да. Вообще-то Павел Сергеевич не дает денег взаймы, но на этот  раз
сделал исключение.
   - У Звонарева сохранились записные  книжки  или  какие-нибудь  другие
записи личного характера?
   - Все забрал следователь. Они изъяли все Славины материалы.  Мы  даже
не успели посмотреть, что именно они забрали.
   - Понятно, - разочарованно протянул Дронго. - Когда вы  сможете  дать
мне свой ноутбук?
   - Вообще-то там у  меня  много  личной  информации.  Если  хотите,  я
перепишу все то, что касается Звонарева, на дискетки.
   - Это долго. Там большой объем информации?
   - Довольно большой. Несколько миллионов бит.  Я  занес  в  память  на
всякий случай.
   - В таком случае лучше дайте мне ноутбук. Я бы не  хотел  работать  с
дискетками. Возможно, там нет ничего, что  меня  заинтересует.  Судя  по
вашему лицу, вас не обрадовала  такая  перспектива.  Сколько  вам  нужно
времени, чтобы переписать всю информацию?
   - Минут двадцать, двадцать пять. Я сделаю пять-шесть  дискеток.  Все,
что хранилось в памяти. Если можно...
   - Хорошо, - согласился Дронго. - Я  подожду.  Спасибо  вам,  Олег.  И
пожалуйста, никому не говорите о нашем разговоре.
   - Ладно, - Точкин кивнул, поднимаясь со стула.
   И только после того, как он вышел, Дронго спросил у Корытина:
   - Думаете все же, что он  предпочел  свою  девушку  вашей  сотруднице
из-за ее отца?
   - Я же вам говорил  о  напоре  провинциалов,  -  заметил  Корытин.  -
Конечно, ему нравилась Валя. Но не об этом речь. Он не был подлецом.  Но
был достаточно расчетлив. Понимал,  что  с  Виолой  у  него  нет  такого
будущего, как  с  дочерью  известного  художника.  И  он  сделал  выбор.
Правильный, в общем-то, выбор, - уточнил Корытин.
   - Вы его не любили? - вдруг спросил Дронго.
   - Я привел его к нам в редакцию, - напомнил Корытин и, чуть  подумав,
сказал:
   - Просто я к нему  относился  достаточно  трезво.  Парню  нужно  было
возвращать долги, пробиваться  в  Москве.  Поэтому  он  и  выбрал  Валю.
Кстати, я знаю, где он взял недостающие деньги. Случайно знаю. Он продал
три картины отца Валентины иностранцам  за  пятнадцать  тысяч.  Пять  он
вернул отцу девушки, а десять стали  его  первым  вкладом  за  квартиру.
Кстати, он никого не обманывал. Он честно рассказал  отцу  девушки,  что
картины стоили пятнадцать. Но тот хотел только  пять  и  не  стал  брать
остальные десять. А может, сделал это  намеренно,  его  устраивал  такой
зять, как Звонарев. Парень, поймите меня правильно, умел ориентироваться
в нашей суете. Хотя, не скрою, меня это немного настораживало.
   В общем же, я всегда к нему  относился  достаточно  хорошо,  это  все
могут подтвердить.
   - Ясно, - Дронго посмотрел на часы, - я могу поговорить с Виолой?
   Корытин поморщился.
   - Может, не надо все же, - усомнился он,  -  это  как-то  жестоко.  И
потом она видела, как вы вышли вместе со мной,  поймет,  что  информация
исходит от меня.
   Мне было бы очень неловко потом с ней объясняться.
   - Не беспокойтесь, я ничем не выдам вас. И к ней не буду очень  лезть
с личными вопросами. Но ведь у секретаря Главного все на виду.
   - Кажется, да. Со всеми говорили. Но люди были в таком состоянии, что
ничего связного сказать не могли. По-моему, вообще лучше не  допрашивать
людей сразу после убийства.
   - Следователи придерживаются другого мнения, - возразил Дронго, - они
полагают, что как раз лучше допрашивать сразу, по горячим следам.
   - А вы как считаете?
   - Иногда действительно лучше допрашивать свидетелей сразу,  а  иногда
стоит  дать  им  успокоиться.  Все  зависит   от   конкретного   случая.
Универсальных рецептов нет.
   - Скажите  честно,  -  вдруг  спросил  Корытин,  -  вы  действительно
думаете, что сумеете что-нибудь найти?
   - Если бы я в это не верил, то не пришел  бы  к  вам  в  редакцию,  -
ответил Дронго. - Я не могу гарантировать, что непременно найду  убийцу.
Это всегда достаточно проблематично в случаях с заказными убийствами. Но
вычислить,  кому  именно  нужна   была   смерть   Звонарева,   а   также
потенциального  заказчика  преступления  я  смогу.  Во   всяком   случае
попытаюсь это сделать.

Глава 8

   Света замерла от ужаса, не зная, что сказать. А гость молча  смотрел,
как она беззвучно открывает рот, пытаясь что-то  сказать.  Очевидно,  он
вышел следом за ней из кабинета Николая  Николаевича  и  слышал  большую
часть разговора. Теперь он сможет догадаться не  только,  где  находится
Римма, но и о том, что  она  передала  что-то  важное  Вадиму.  Светлана
готова была разреветься от отчаяния.
   - Так вы можете позвонить ей еще раз? - спросил помощник депутата.  -
Уверяю вас, мы не  собираемся  причинить  ей  никакого  вреда.  Мы  даже
попросим главного редактора не наказывать  Кривцову.  Нам  нужно  только
поговорить. Вы можете ей позвонить?
   Света, так и не решив, как ей выпутываться  из  этой  ситуации,  лишь
отрицательно мотала головой. Бондаренко уже  понял,  что  она  в  полной
растерянности, и неожиданно улыбнулся.
   - Зачем вы так нервничаете? Она вам что-то рассказала?
   Сообразив наконец, что идиотским молчанием она вредит не только своей
подруге, но и себе, Света наконец обрела дар речи.
   - Нет, - сказала она, - она мне ничего не рассказывала. Она не успела
мне ничего рассказать.
   - Но вы с ней виделись? - не унимался гость.
   Все присутствующие при этой сцене смотрели на Свету и незнакомца,  не
понимая ни слова из диалога, который происходил между ними.
   - Не виделись. И вообще я ничего не знаю. Уходите! - вдруг  порывисто
бросила Света, отворачиваясь к окну.  Она  поняла,  что  здесь,  в  этой
комнате, на глазах у коллег, незнакомец ничего не сможет с ней  сделать.
Очевидно, он тоже это понял. И оценил ее решимость. Продолжать  разговор
было глупо. Но у него  созрело  другое  решение,  и  он  сделал  шаг  по
направлению к Свете. Та, решив, что он все-таки хочет  применить  к  ней
силу, испуганно вскрикнув, отпрянула от стола. Но она не поняла, что его
цель - телефон. Не  самая  последняя  модель  "Панасоника",  но  и  этот
аппарат был достаточно совершенен. На его табло высвечивался номер, куда
вы собирались звонить или хотели позвонить еще раз.
   Бондаренко просчитал все гораздо быстрее, чем растерянная Света. Пока
она пугливо смотрела на страшного  гостя,  он,  резко  оттолкнув  ее  от
стола, нажал кнопку повторного вызова  абонента.  На  экране  высветился
номер  домашнего  телефона  Светы.  Бондаренко   посмотрел   на   номер,
удовлетворенно кивнул головой и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
   - Стойте! - закричала Света. - Стойте! Задержите его! Он убийца!  Они
хотят убить Римму.
   Все присутствующие в комнате с изумлением смотрели на Свету,  а  один
из сотрудников,  бывший  боксер,  бросился  к  выходу,  преграждая  путь
незваному гостю.
   - Погодите, - сказал он, вставая  между  дверью  и  незнакомцем.  Тот
вспылил, решив, очевидно, пробиваться силой, даже поднял руку. На помощь
к журналисту уже спешило несколько товарищей. Поняв, что в одиночку  ему
не справиться и не желая устраивать драку в редакции, помощник  депутата
опустил руки и вполне миролюбиво спросил:
   - В чем дело, ребята? Что происходит?
   -  Наш  коллега  утверждает,  что  вы  кого-то   убили   или   хотите
расправиться с нашей сотрудницей. Покажите ваши документы, -  потребовал
Светин защитник.
   - Извольте, - и он достал из кармана удостоверение. - И  вы  позовите
сюда Николая Николаевича. Он может засвидетельствовать мою личность.
   Кто-то побежал за Главным. Света, услышав голос  Риммы  после  кнопки
вызова, быстро отключила аппарат, чтобы не давать  незваному  гостю  еще
один шанс. Вокруг  него  толпилось  человек  десять  сотрудников,  когда
появился Глебов.
   - Что происходит? - строго спросил он. - По какому поводу сборище?
   -  Этот  тип  уверяет,  что  вы  его  знаете,  -  сказал  кто-то   из
журналистов.
   - Знаю, - кивнул Глебов, - это помощник депутата Тетеринцева господин
Бондаренко. Почему вы его задержали? В чем дело?
   - Извините, - сказал "боксер", возвращая удостоверение  Бондаренко  и
бросая на Свету кровожадные взгляды.
   - Они ищут Римму, - подбежала к Главному Света, - хотят ее убить. Они
хотят заставить ее замолчать. Я вам все расскажу, я все знаю.
   -  У  вас  тут,  очевидно,  массовое  помешательство,   -   взбесился
Бондаренко. - Простите, я могу уйти  или  вы  самоуправно  арестовываете
меня?
   - Конечно, идите, - кивнул Глебов. - И извините нас за такой прием.
   - Ничего, - улыбнулся Бондаренко, - мы люди привыкшие.
   Он не успел дойти до лифта, как Света снова бросилась к  телефону  и,
не обращая внимания на посыпавшиеся  на  нее  со  всех  сторон  вопросы,
закричала в трубку:
   - Это я, Света! Слышишь меня? Они знают,  где  ты  находишься.  Уходи
немедленно. Ключи оставь соседям. Уходи быстрее.
   - Откуда они узнали? - огорченно спросила Римма.
   - Я не виновата. Он подлетел ко мне и прочел телефон на табло.  Нажал
на "повтор" и прочел на экране номер телефона. Уходи немедленно. Ты меня
слышишь, Римма?
   - Все поняла, я тебе позвоню, спасибо, - Римма бросила трубку.
   Света опустилась на стул и тихо заплакала. Глебов смотрел на нее,  не
понимая, что происходит.
   - Ты можешь объяснить, что случилось? - спросил он.
   - Все было не так, как вам рассказали, - всхлипывая, начала Света.  -
Все было совсем не так. Вокруг толпились сотрудники.
   - Успокойся, - Глебов протянул носовой Платок. -  Возьми,  вытрись  и
идем со мной, расскажешь все по  порядку.  А  вы,  товарищи,  работайте.
Здесь не спектакль, не цирковое представление. У нас еще номер не готов.
Разойдитесь по рабочим местам.
   Ворча, люди начали расходиться. Света вытерла слезы  и  поплелась  за
Глебовым в кабинет. Николай Николаевич сразу же запер дверь на  замок  и
сказал, обращаясь к молодой женщине:
   - Теперь сядь рядом, успокойся и  расскажи  все  по  порядку.  Только
медленно и без слез, чтобы я все понял. Запомнила - медленно и спокойно.
   Света кивнула, вытирая слезы, и начала рассказ.
   Спустившись вниз и  усевшись  в  машину,  Бондаренко  велел  водителю
уточнить, кому принадлежит номер 926-17-95. А сам тем временем  привычно
набрал номер по мобильному телефону.
   - Она успела все рассказать своей подруге, - с досадой сказал  он.  -
Но я узнал телефон квартиры, где она прячется. Сейчас мы уточняем адрес.
   - Кому она успела все рассказать?
   - Своей подруге. Сотруднице  редакции.  Та  очень  напугана,  плачет,
нервничает.
   - Только этого не хватало, - разозлился абонент.  -  Узнайте  срочно,
где прячется Кривцова. И решите наконец все проблемы без моего участия.
   - Решим, - пообещал Бондаренко, - но у  нас,  кажется,  возникла  еще
одна проблема.
   - Какая еще? И так проблем выше головы.
   - Подруга говорила про какую-то пленку. Я думаю, что  она  специально
спряталась, чтобы записать разговор, а потом шантажировать  нас.  Пленка
спрятана у какого-то Вадима.
   - Значит, нужно найти и пленку, и этого Вадима! И вообще  постараться
решить все это до вечера. Понял - до вечера. Не мне тебя учить, как  это
делается. Узнай, кто такой этот Вадим, что у него за пленка, как  попала
к нему.
   Короче, подумай головой, прежде чем нас схватят за задницу.
   - Понятно, - Бондаренко отключился и взглянул на  водителя.  -  Узнал
адрес?
   - Узнал. Там проживает  семья  Рыженковых.  Наверное,  знакомые  этой
ненормальной.
   - Какие к черту знакомые! - разозлился Бондаренко.  -  Это  та  самая
дрянь, с которой я только что  разговаривал.  Наверное,  дала  ключи  от
своего дома подруге, чтобы та от нас спряталась. И  предупредила,  чтобы
та не появлялась на работе.
   Не иначе, как засекла нас, дрянь. Адрес тебе дали?
   - Да.
   - Быстрее жми туда. Возможно, успеем перехватить. Рыженкова... Ну да,
эта рева именно Рыженкова. Она и предупредила Кривцову.
   - Нет, тут что-то не так. Откуда ей знать,  что  мы  приехали  за  ее
подругой?
   - не унимался водитель. - У нас ведь на мордах не  написано,  что  мы
приехали именно за ней.
   - На твоей морде еще не то  написано,  -  буркнул  Бондаренко.  -  Не
останавливай на светофоре. Жми на полную катушку.  Тут  и  другое  могло
быть.
   Подруга увидела тебя, когда выходила из здания Думы и успела передать
номер твоей машины. Эти журналисты народ ушлый. Такое придумают,  почище
всяких детективов.
   - За десять минут домчим, - сквозь зубы процедил водитель.
   - Долго, - взглянул на часы Бондаренко, - нужно  за  пять.  Чтобы  не
успела далеко уйти от дома. Черт  возьми,  не  догадался  позвонить  ей.
Погоди, сейчас попробую задержать, если еще не вышла из квартиры.
   На пятом звонке разочарованно цокнул языком.
   - Упорхнула пташка.
   После восьмого уже собирался отключиться, и вдруг услышал голос:
   - Алло? Говорите, я вас слушаю.
   - Извините, -  подмигнул  водителю  Бондаренко,  -  мне  нужна  Римма
Кривцова.
   - Здесь такой нет, - ответила Римма. - До свидания.
   - Подождите! - крикнул Бондаренко. - Я звоню по поручению Вадима.  Он
узнал, что вы его ищете и позвонил к вам  в  редакцию.  А  ваша  подруга
Света Рыженкова дала свой телефон и сказала,  чтобы  вы  не  нервничали,
Вадима она уже нашла.
   - Нашла! - забыв об осторожности, обрадовалась Римма. - Очень хорошо!
   Пленка у него?
   - Кажется, да. Он как раз вас искал, чтобы вернуть вам  пленку.  Куда
ее привезти?
   - А кто говорит? - насторожилась Римма. -  Она  говорила  мне  совсем
другое.
   - Правильно. И после этого мы  созвонились.  Она  сейчас  даст  новую
информацию. Ждите ее звонка.
   - А кто говорит?
   - Это друг Вадима. Светлана сказала, что  вы  можете  не  поверить  и
поэтому дала свой телефон  и  адрес.  Мы  сейчас  заедем  за  Вадимом  и
привезем вам пленку.
   - Когда вы приедете?
   - Через пятнадцать минут. Вадим ждет нас на улице.
   - А почему не работает его мобильный телефон?
   - Он забыл его взять, - нашелся Бондаренко. - Вы  подождите  нас,  мы
сейчас подъедем.
   - Какой адрес дала вам Света?
   - Какой адрес? - прикрыл трубку рукой Бондаренко.
   - На улице Бахрушина, - повторил за водителем  Бондаренко.  -  Вы  не
беспокойтесь, мы быстро приедем.
   - Спасибо, - взволнованно сказала  Римма.  -  Я  буду  ждать.  Только
побыстрее.
   И обязательно с Вадимом, иначе я не открою вам дверь.
   - Обязательно, - улыбнулся Бондаренко.
   Через несколько минут они будут на месте.
   - Если она не дура, то  обязательно  позвонит  своей  подруге  и  все
узнает.
   Что будете делать?
   - Хорошо бы для начала знать, что за пленка у этого Вадима,  -  вслух
размышлял Бондаренко. - Нужно позвонить в наш  пресс-центр,  может,  там
знают журналиста по имени Вадим. - И он  вновь  открыл  крышечку  своего
мобильного телефона.
   Машина неслась на красный свет. Прохожие удивленно  оборачивались  на
мчавшуюся "Волгу".  Двое  сотрудников  ГАИ,  стоявшие  у  своей  машины,
пропустили автомобиль, даже не сделав  попытки  его  остановить.  Номера
были им знакомы, и они не хотели связываться с представителями власти.
   - Сергей, - наконец дозвонился Бондаренко кому-то в  пресс-центре,  -
срочно проверь, нет ли среди аккредитованных у нас журналистов парня  по
имени Вадим.
   - А как фамилия-то?
   - В том-то и дело. Если бы  знал,  не  стал  бы  у  тебя  спрашивать.
Проверь всех Вадимов и позвони ко мне. Срочно! Очень нужно.
   - Проверю, - услышал он в ответ.
   - Подъезжаем, - сообщил водитель.
   - У тебя есть оружие? - спросил Бондаренко.
   - Есть.
   - Тогда приготовься. Сам понимаешь: такую птичку  в  живых  оставлять
нельзя.
   Только  аккуратно.  Оружие   использовать   для   устрашения.   Лучше
веревочкой или леской. У тебя есть?..
   Водитель ничего не ответил.

Глава 9

   Когда Дронго вновь появился в приемной, секретарь взглянула  на  него
настороженно.
   - Вы к Павлу Сергеевичу? - спросил она почти строго.
   - Нет, я хотел бы поговорить с вами, - ответил  странный  посетитель,
усаживаясь напротив.
   - О чем? - она смотрела на него удивленно. - Ведь уже шестой час.
   - Вы знаете вообще-то, зачем я приехал к вам?
   - Нет.  Павел  Сергеевич  говорил,  что  к  нам  приедет  иностранный
журналист,  который  будет  собирать  материал  о  погибшем   Славе.   О
Звонареве. Вы, очевидно, тот самый журналист и есть?
   - Верно. Он не называл моего имени?
   - Нет, только говорил, что вы  представитель  какой-то  радиостанции.
Если не ошибаюсь.
   - Значит, вы уже знаете главное. Да, я  действительно  хотел  бы  как
можно больше узнать о Звонареве. - В  этот  момент  раздался  телефонный
звонок, и она взяла трубку.
   - Нет, - сказала Виола, - нет, сегодня  он  вас  принять  не  сможет.
Павел Сергеевич занят. Позвоните, пожалуйста, завтра.
   - Извините, - она положила трубку, - о чем вы спрашивали?
   - Я спрашивал о Славе Звонареве.  Как  вы  думаете,  из-за  чего  его
убили?
   - Конечно, из-за его статьи. Все так считают.  Он  задел  кого-то  из
больших людей, которые решили  ему  отомстить.  И  самое  страшное,  что
убийца останется безнаказанным. Такие преступления  не  раскрываются,  -
горячо сказала Виола.
   - Я бы не говорил так категорично.
   - Ой, если бы! Найти бы этого  мерзавца  и  расстрелять  на  площади,
перед всеми.  Вы  видели,  как  расстреливают  у  чеченцев?  Вот  так  и
расстрелять. - Она покраснела, голос ее звенел.
   - У чеченцев это вынужденный, отчаянный шаг, чтобы как-то  остановить
волну уголовных преступлений, - сказал Дронго.  -  А  вообще  это  не  в
традициях народа.
   - А я считаю, что правильно  делают.  Так  и  нужно  расправляться  с
убийцами, - горячо сказала Виола.
   - Убийца