ъясни все по порядку...

Москва. 25 марта 1997 года

   Вернувшись  домой,  он  позвонил  в  "Савой"  Павлу   и   договорился
встретиться с ним в ресторане отеля сегодня вечером. Он понимал,  что  и
гости из Тель-Авива захотят высказать свою точку зрения  на  сложившуюся
ситуацию, а если возможно,  и  предложить  помощь  своих  сотрудников  в
расследовании этого загадочного дела.
   К отелю трудно было подъехать,  и  Дронго,  отпустив  машину  еще  до
Кузнецкого  моста,  пожелал  пройтись  пешком.  Он  еще  раньше  заметил
ведущееся за ним наблюдение и, усмехнувшись, решил  не  тревожить  своих
наблюдателей излишним рвением. Он дошел до  отеля,  вошел  в  здание.  В
холле сидел Павел. Увидев Дронго, он встал, направился к нему навстречу,
- Ты приехал вовремя, - одобрительно сказал он,  -  на  улице  нас  ждет
машина. Мы приглашены на прием.
   - Какой прием? - не понял Дронго.
   - В наше посольство, - усмехнулся Павел,  -  поедем,  а  то  нас  там
заждались.
   Когда они вышли и сели в машину с  дипломатическим  номером,  Дронго,
улыбнувшись, спросил своего старого друга:
   - Надеюсь, ваш прием в посольстве был придуман не ради меня?
   - Ради тебя, - очень серьезно кивнул Павел.
   - Ты знаешь,  -  заметил  Дронго,  -  мне  кажется,  что  в  вопросах
безопасности у вас у всех есть  некоторые  признаки  паранойи.  Тебе  не
кажется, что мы могли бы спокойно побеседовать и в другом месте?
   - Если бы ты жил в Израиле, ты бы не относился так скептически к этим
вопросам, - так же серьезно продолжал Павел, - мы просто обязаны  делать
все, чтобы выжить и обеспечить нашу безопасность.
   Дронго промолчал. Он молчал всю дорогу, пока  машина  не  въехала  во
двор  израильского  посольства.  Охранники  очень  долго   и   тщательно
проверяли документы обоих. И лишь после этого пропустили в  здание,  где
немолодая женщина, проводив их до дверей, молча  удалилась.  В  комнате,
куда они вошли, сидел только один человек. Это был генерал Райский.
   - Вы всегда находите выход из положения, - восхитился Дронго. - Я все
время гадал, где именно вы будете со мной встречаться на этот раз и  как
мы сможем  обеспечить  секретность  наших  разговоров?  Браво,  генерал.
Выдумка с приемом в посольстве - это блестящий ход.
   - Садитесь, - Райский показал на стоявшее перед  ним  кресло.  Он  не
воспринимал подобную лесть в свой адрес.
   Дронго сел напротив генерала. Павел Гурвич разместился рядом.
   - Я думаю, вы понимаете, что только чрезвычайные обстоятельства могли
заставить нас при лететь в Москву,  -  начал  генерал,  -  и  тем  более
обратиться к вашей помощи.
   - Об этом мы уже говорили. Не нужно каждый раз  напоминать,  как  вам
неприятно со мной работать.
   - Нет, - чуть усмехнулся Райский, - я  говорю  об  этом  каждый  раз,
чтобы  вы  поняли  всю  серьезность  ситуации.  И,   если   хотите,   ее
уникальность. Ахмед Мурсал не просто террорист. Это террорист,  которого
ищут собственные друзья для того, чтобы  прикончить.  Наши  традиционные
меры борьбы с подобными экстремистами сейчас абсолютно не  подходят.  Он
не входит в контакты с обычной сетью  палестинцев  или  иранцев.  Он  не
поддерживает никаких связей с бывшими товарищами.  И  самое  важное,  по
нашим данным, он  готовит  террористический  акт,  собираясь  подставить
иранцев  или  симпатизирующие  им  группы,  чтобы  вызвать  новый  виток
напряженности  в  отношениях   между   моей   страной   и   проиранскими
группировками по всему Ближнему Востоку.
   - Вы говорите о "Хезболлахе"?
   - И  не  только  о  них.  Ясир  Арафат  и  его  сторонники  с  трудом
поддерживают шаткое равновесие в наших отношениях, пытаясь  хоть  как-то
обуздать  собственных  экстремистов.  У  нас  подобных  радикалов   тоже
хватает. И если сегодня пока не взрываются бомбы, то это  заслуга  обеих
сторон. Ахмед Мурсал может нарушить  равновесие.  Это  обойдется  нам  в
сотни убитых. Поэтому ради того, чтобы не допустить нового  срыва  наших
переговоров, мы готовы пойти на любые контакты, на любые меры.
   - Вы думаете, он нанесет удар в Израиле?
   - Скорее всего нет. На этот раз он готовит нечто более оригинальное.
   Европа. Он осторожно набирает группу из людей, владеющих английским и
французским языками.
   - Почему об этом нужно говорить в вашем посольстве?  Примерно  то  же
самое вы уже сказали мне и при утренней встрече.
   - Вы  должны  понять  наше  положение.  У  российской  разведки  есть
собственные источники информации по такому террористу, как Мул.
   - Как вы сказали?
   - Мы называем так Ахмеда Мурсала. Его трудно переубедить, сами друзья
называют его часто за упрямство Мулом. По гороскопу он Телец, а это знак
упрямых и сильных людей. И очень  злопамятных,  не  забывайте  об  этом,
Дронго.
   - У меня с ним несовместимость, - засмеялся Дронго, - я по  гороскопу
Овен.
   - Вот его личное дело, - поднял папку Райский, - мы не можем выносить
этот документ из посольства. Но вы  можете  знакомиться  с  ним  столько
времени, сколько нужно.
   - В личном деле указаны его друзья?
   - Конечно. Но боюсь, что друзей у него сейчас нет.  Или  очень  мало.
Хотя на нескольких  вы  можете  обратить  внимание.  Вот  этот  мерзавец
возглавлял нападение на нашу резидентуру в Бейруте, - генерал взял  одну
из фотографий, - Салех Фахри, кличка Красавчик.
   - Ну и рожа, - поморщился Дронго, - представляю, как ему не  нравится
его собственная кличка.
   - Это Арман Эррера. По  нашим  сведениям,  он  причастен  к  убийству
нашего агента в Париже. Гомосексуалист, имеет обширные связи во Франции,
но мы пока его не нашли. Думаю, это дело нескольких дней.
   - Надеюсь, вы его не будете трогать до моего приезда в Париж?
   - Не обещаю. Но постараемся. Вообще-то у нас принцип "око за око".
   Никто не должен уйти от возмездия.
   - Библейские заповеди вы явно не соблюдаете, - сказал Дронго. - А как
же ваши постулаты? У вас ведь религиозное государство?
   - Во всем, что касается безопасности нашего  государства...  -  начал
Райский.
   - Я все знаю. Мне уже объяснял все  Павел.  Перед  тем  как  я  начну
знакомиться с делом Мула, четко изложите мою задачу.
   - Первая и самая главная задача - найти Ахмеда Мурсала. Если при этом
вы сумеете еще и выяснить, где и когда он готовит удар, то все остальное
можете просто забыть. Однако не скрою, что  нас  интересует,  во-первых,
что именно делал в Баку Мул  и  как  он  оттуда  исчез,  если,  конечно,
действительно покинул пределы Азербайджана. Во-вторых, мы  не  возражали
бы против вашей поездки в Тегеран и соответствующей информации"  которую
от вас могли бы получить иранские спецслужбы. Я думаю, им будет  приятно
найти убийцу хаджи Карима. И, соответственно,  очень  неприятно  узнать,
что новый удар в Европе, в котором обвинят иранские спецслужбы,  вызовет
такую  волну  антииранских  настроений,   что   все   новые   контракты,
заключенные за последние несколько лет, станут  весьма  проблематичными,
если не сказать почти нереальными.
   - Почему вы считаете, что в Тегеране мне поверят?
   - Ваша репутация эксперта безупречна. Все знают, что вы не играете на
какой-либо стороне. А заодно вы сможете прочувствовать,  что  происходит
на самом деле. Действительно  ли  иранцы  ведут  двойную  игру,  устроив
убийство одного из известных шиитских деятелей. Или они собираются найти
и покарать убийцу. Хотя о последнем мы даже не просим. Достаточно,  если
они не будут ему помогать. Уже эта информация сама по себе  стоит  того,
чтобы обратиться к вашей помощи. Вы согласны?
   - Я все понял, - вздохнул Дронго, - вы снова пытаетесь втянуть меня в
свои собственные игры. Или это вообще отличительная черта МОССАД?
   - Мне иногда становится странно, что мы обратились именно  к  вам,  -
признался Райский.
   - Вы не упомянули мой гонорар.
   - Сто тысяч долларов. Разумеется, ваши поездки  мы  будем  оплачивать
отдельно. Гурвич выдаст вам пятьдесят тысяч в счет аванса и для  текущих
расходов.
   - Расписка нужна?
   -  Конечно,  мы  же  государственная  организация.   У   нас   деньги
налогоплательщиков.
   - А потом меня обвинят в сотрудничестве с  иностранной  разведкой,  -
пожал плечами Дронго.
   - Это единственное, что вас беспокоит?
   - Нет. У меня есть еще несколько вопросов. Во-первых, где именно  был
убит ваш агент в Париже? И как произошло нападение на вашу резидентуру в
Бейруте? Мне нужны подробности, факты, различные мелочи. В общем, полная
ситуация.
   - Понимаю.
   - Во-вторых, мне понадобятся личные дела всех возможных друзей  Мула,
оставшихся с ним, не порвавших даже после  убийства.  Не  фотографии,  а
личные дела.
   - Сделаем.
   - И наконец, третье, полное невмешательство в мои дела. Расследование
я веду сам, и мне не нужны ваши  указания.  Для  связи  можете  оставить
моего старого товарища.
   - Хорошо. Офицер Песах Гурвич будет в вашем распоряжении.
   - Спасибо. Я, кстати, не знал, что его  уже  не  зовут,  как  раньше,
Павлом. Теперь буду знать и про своего университетского товарища.
   - Вы опять иронизируете? - нахмурился Райский.
   - Нет. Я просто млею от  счастья,  -  огрызнулся  Дронго,  пододвигая
папку с документами на террориста.

Баку. 28 марта 1997 года

   Они прилетели в Баку вчера днем. Трое одинаково молчаливых  и  совсем
непохожих людей.  Дронго,  вспоминая  подробности  многих  преступлений,
совершенных Мулом за последние годы, был  все  время  задумчив.  Картина
получалась безрадостной. Террорист был натурой эксцентричной, жестокой и
деспотичной. А самое страшное, что его  не  могли  остановить  страдания
беззащитных людей и кровь невинных жертв.
   В последнее время, после того как он попал  в  больницу  во  Франции,
Дронго с нарастающим удивлением и некоторым беспокойством отмечал, что у
него чаще и сильнее болит сердце, о существовании которого он  раньше  и
не подозревал.
   Перелеты на самолетах стали  напоминать  небольшую  пытку,  он  часто
задыхался в воздушных лайнерах, стараясь  не  показывать  окружающим  то
неприятное состояние панического удушья, которое охватывало его, едва он
попадал в закрытое пространство самолетов.
   Сидевший  в   самолете   у   окна   Мовсаев   вообще   не   отличался
разговорчивостью. Он дремал все время, отказавшись даже от обеда. Только
две рюмки  коньяку  попросил  перед  тем,  как  заснуть.  Песах  Гурвич,
которого Дронго по-прежнему упрямо называл Павлом, напротив, пообедал  с
большим аппетитом  и,  достав  журнал,  углубился  в  чтение.  Перемены,
происшедшие   в   его   бывшей   стране,   представлялись   ему   такими
поразительными  и  невозможными,  что  чтение  прессы  делалось   просто
необходимым атрибутом выживания в этом непонятном для него новом мире.
   Сегодня  утром  они  были   приняты   в   Министерстве   национальной
безопасности. Узнавший, что генерал МОССАД не приехал, а вместо  него  к
нему на прием хотят попасть офицер МОССАД, сотрудник посольства и бывший
международный эксперт-аналитик, министр решил, что принять эту необычную
группу  вполне  может  один  из  его  заместителей,  и  перепоручил  ему
заниматься  делом  непонятного  канадца,   из-за   которого   разгорелся
дипломатический скандал.
   Чтобы не мешать расследованию и облегчить работу  Дронго  и  Гурвича,
полковник Мовсаев не стал официально заявлять о  своем  присутствии.  Он
прилетел в Баку как дипломат и сразу поехал в российское посольство  для
дальнейшей координации действий с местным резидентом СВР в Азербайджане.
   Посольство Канады  в  Турции  прислало  в  Баку  своего  специального
представителя, потребовав немедленно отпустить  задержанного  гражданина
своей страны  и  дать  внятные  объяснения  по  поводу  его  незаконного
задержания. А прилетевшая группа, сформированная совершенно удивительным
образом, только мешала завершению расследования.
   Заместитель министра национальной  безопасности  Азербайджана  принял
гостей в мрачном настроении. Было неприятно, что именно ему поручено это
кляузное, грязное дело.
   - Мы уже во всем  разобрались,  -  мрачно  сообщил  он  гостям.  -  У
канадского гражданина украли  паспорт  еще  в  Европе,  и  один  из  его
знакомых предложил ему помощь через посольство  Канады  в  Германии.  Он
сообщил нам имя своего знакомого, и  мы  выслали  запрос  в  Германию  и
передали все документы в канадское посольство. Если паспорт у него не  в
порядке, то это проблемы канадцев, а не наши. Завтра мы его  депортируем
в Германию, пусть там разбираются  в  посольстве.  Азербайджанская  виза
получена им в нашем посольстве в Брюсселе. У нас нет никаких претензий к
этому задержанному. И, соответственно, нет никаких оснований держать его
у нас.
   - Но по его документам границу пересек другой  человек,  -  настаивал
Павел Гурвич.
   - Сейчас мы  его  ищем,  -  развел  руками  заместитель  министра,  -
фактически мы имеем только один паспорт. Человек с именем Анвера Махмуда
не пересекал больше нашей границы, тем более канадский гражданин. У  нас
в стране бывает не так много канадцев, чтобы  мы  о  них  не  знали.  Он
прилетел  и  через  несколько  дней  улетел.  И  у   нас   нет   никаких
доказательств обратного.
   - Но он врет, - нервничал Гурвич, - из Голландии прилетел  не  он.  С
его паспортом оттуда прибыл совсем другой человек, это же ясно. А улетал
именно этот тип. Он все врет, проверка в Германии ничего не даст.
   -  Повторяю,  у  нас  нет  никаких  доказательств,  -  сухо  возразил
заместитель министра, - по нашим сведениям, один человек въехал со своим
паспортом в нашу республику и через несколько дней  этот  же  человек  с
этими же документами пытался выехать.  И  мы  его  арестовали  по  вашей
просьбе. Но вы не представили нам никаких доказательств. Извините, но мы
должны депортировать  задержанного  в  Германию.  Пусть  его  посольство
разбирается с ним на месте. Это не наше дело.
   - Максимум, что ему грозит, это  штраф  за  незаконное  использование
документов, -  отметил  Гурвич,  -  и  то,  если  сумеют  доказать,  что
документы были незаконными. Его адвокаты легко  докажут,  что  документы
настоящие.
   - Это проблема канадских властей, - упрямо повторил хозяин кабинета.
   Ему стали надоедать эти израильские представители, которые  так  тупо
настаивали на своей несостоятельности. Он с легким презрением подумал  о
том, что хваленый МОССАД мог бы сработать  и  лучше.  Сидевший  напротив
него Дронго молчал. Он  понимал,  что  позиции  обеих  сторон  по-своему
справедливы и, не понимая позицию своего собеседника, невозможно принять
другую точку зрения.
   Однако нужно было что-то предпринять.
   - Простите, - неожиданно сказал он, обращаясь к заместителю министра,
- но вы же можете разрешить нам поговорить с ним.
   - Нет, - улыбнулся тот, - не могу. Вы граждане другого государства, а
он гражданин третьего. Я не могу разрешить вам допрашивать его.
   - Но я не гражданин Израиля, - тоже улыбнулся Дронго.
   - Лучше бы вы помогали нам, - сказал заместитель министра, - у  наших
гостей и без того хватает помощников.
   - А может, я помогаю и вам, - быстро отреагировал Дронго.
   - В любом случае, разрешить  не  могу,  -  сухо  ответил  заместитель
министра.
   - Но мы могли  бы  побеседовать  в  вашем  присутствии,  -  настаивал
Дронго, - поймите, речь идет  не  только  о  безопасности  Израиля.  Это
террорист международного уровня. Вполне возможно, что готовится акция  в
самом  Баку.  В  таком  случае  вы   лично   будете   виновны   в   этом
террористическом акте. Мы еще можем его остановить или хотя  бы  понять,
куда делся террорист.
   Заместитель  министра  задумался.  С  одной  стороны,  есть   строгая
инструкция. С другой, Израиль был дружественной страной,  а  перспектива
теракта могла оказаться вполне реальной. В Баку за  последние  годы  уже
привыкли к подобным трагедиям, когда террористы взрывали станции метро и
автобусы, подкладывая бомбы против случайных людей.
   - Хорошо, - согласился хозяин кабинета. - Но в моем присутствии.
   - В таком случае дайте мне десять минут, - попросил Дронго, -  только
не мешайте, и я попытаюсь разобраться с этим типом.
   - Надеюсь, вы не собираетесь избивать его  в  моем  кабинете?  -  уже
позволил себе пошутить заместитель министра.
   Через пятнадцать минут  в  комнату  ввели  небритого  и  осунувшегося
Анвера Махмуда. Он настороженно смотрел на присутствующих. Он уже  знал,
что это кабинет заместителя министра национальной безопасности. И  знал,
что его собираются депортировать в  Германию.  Поэтому  чувствовал  себя
увереннее, чем в первые дни после ареста.
   - Садитесь, - предложил хозяин.  Он  говорил  на  азербайджанском,  и
Анвер Махмуд его понимал.
   - Когда меня отправят в Германию? - спросил задержанный.
   - Пока трудно сказать, - ответил заместитель министра, - но у  нашего
друга есть к вам несколько вопросов.
   - Какого друга? - насторожился задержанный.
   - Решение о вашей депортации в Германию будет пересмотрено, - холодно
сообщил Дронго, - вы будете преданы суду в  Азербайджане  за  незаконный
переход границы.
   - Вы с ума  сошли?  -  возмутился  Анвер  Махмуд.  -  Я  -  канадский
гражданин и прилетел из Голландии...
   - Эту сказку расскажете в следующий раз, - жестко перебил его Дронго.
- В вашем самолете один из туристов снимал камерой свою семью. И в  кадр
случайно попал настоящий Анвер Махмуд, который сидел на своем месте.  Мы
проверили по регистрации  в  компании  "КЛМ",  это  был  именно  он.  Вы
самозванец, выдающий себя за Анвера Махмуда.  У  нас  на  пленке  совсем
другой человек. Очевидно, вы убили этого человека и выдали себя за него,
чтобы покинуть республику.
   - Нет! - закричал Анвер Махмуд. - Это я, это мой паспорт. Он прилетел
по моему паспорту.
   И, только выкрикнув это, он с ужасом понял, что выдал себя, настолько
неожиданным и страшным было сообщение о камере и съемках в самолете.
   Заместитель  министра  одобрительно  кивнул.  Ему  очень  понравилась
выдумка с камерой.
   - А когда прилетели вы? - быстро спросил Дронго.
   - Мы... вы... мы... - несчастный закрыл лицо руками.  -  Они  обещали
мне деньги, - простонал он, - пять тысяч долларов.
   - Когда прилетели вы? - не давая ему  времени  на  раздумья,  спросил
Дронго.
   - Две недели назад, - забормотал испуганный Анвер Махмуд, - мы прошли
границу в Баку вместе с группой туристов из Турции.
   - На чье  имя  у  вас  был  паспорт?  -  быстро  спросил  заместитель
министра, уже чувствуя удачу.
   - На имя Намига Омара, - опустив голову, тихо прошептал задержанный.
   - Какого числа это случилось?
   - Шестнадцатого марта.
   Заместитель министра поднял трубку  телефона.  Теперь  он  чувствовал
себя  на  коне.  Он  даже  забыл,  как  не  хотел   разрешать   разговор
задержанного с Дронго.
   - Быстро проверьте, Намиг Омар,  гражданин  Турции,  прилетел  к  нам
шестнадцатого  марта.  Проверьте  и   подтвердите.   Если   он   еще   в
Азербайджане, сообщите мне срочно. -  Положил  трубку  и  удовлетворенно
вздохнул.
   Гурвич от напряжения сжал пальцы. Он прожил в Баку  достаточно  много
лет, чтобы понимать азербайджанский язык. Анвер Махмуд испуганно смотрел
на Дронго.
   - Что со мной будет? - тихо спрашивал он. - Меня расстреляют?
   - Я думаю, до этого не дойдет, - улыбнулся Дронго, -  вас  все  равно
вышлют в Германию.
   Раздался  телефонный  звонок.  Заместитель  министра  быстро   поднял
трубку, выслушал сообщение и убитым голосом сказал:
   - Да, я все понял. - Потом негромко произнес:
   - Намиг Омар покинул Баку двадцать третьего марта. Кажется, мы ничего
не сумеем сделать. Он улетел в Турцию.
   Павел разжал пальцы. Дронго покачал головой. Так глупо все сорвалось.
Баку. 29 марта 1997 года

   В этот день Дронго ждал  результатов  официального  расследования.  В
Министерстве  национальной   безопасности   пообещали   по   возможности
установить, с кем именно  встречался  уехавший  турецкий  коммерсант.