нужно с тобой поговорить. Поэтому давай  без  глупостей.  Ты
спокойно выйдешь из дома, и мы тебя отвезем в другое  место.  Признаюсь,  мы
сделали много ненужного, Роджер, но ты обязан нас понять.
   - Понять? - Ему показалось, что он ослышался.
   - Мы же руководствовались интересами прежде всего страны, Роджер.  Поверь
мне, что это так. Когда ты сможешь спокойно нас выслушать, ты поймешь, что у
нас не было другого выхода.
   - Эдгар, - сдерживаясь, позвал он Леймена.
   - Да.
   - Ты знаешь, что произошло  с  моими  людьми?  Они  все  сгорели,  Эдгар.
Сгорели заживо. А ты хочешь мне что-то объяснить.
   - Я понимаю, ты сейчас очень расстроен. Но, Роджер, ты ведь профессионал,
должен осознать, что и у нас были веские причины так поступить.
   - Нет, Эдгар,  -  чудовищным  усилием  воли  он  продолжал  сдерживаться,
стараясь не закричать и не потерять контроль над собой, - ты меня не  совсем
понимаешь. Вы убили и сожгли живьем моих людей. Сожгли их всех. И  я  теперь
не могу что-то осознавать.
   Он перевел дыхание.
   - Послушай, Роджер... -  снова  терпеливо  начал  Леймен,  и  тут  он  не
выдержал.
   - Послушай, толстенький ублюдок, что я тебе скажу! - заорал  он  наконец,
не сдерживаясь. - Я приеду, куда ты  хочешь.  Я  буду  говорить,  с  кем  ты
хочешь. Но только тогда, когда я сам этого захочу. Я обязательно доберусь до
твоей жирной морды и заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился на  свет.
Слушай меня внимательно, Леймен, мне терять нечего, я уже и  так  официально
покойник. Так вот, я тебе обещаю - я достану тебя и с того света. Ты от меня
не уйдешь. И человек, к которому вы меня хотите  отвезти  и  который  сейчас
слушает наш разговор, тоже от меня не уйдет. Ты  понял,  сука,  что  я  тебе
говорю?
   - С ним невозможно разговаривать, - еще успел услышать он голос  Леймена,
- я ведь предупреждал...
   На другом конце повесили трубку. И почти сразу телефон отключился,  будто
кто-то моментально перерезал провода.
   - Боятся, что вызову журналистов, - зло усмехнулся Роджер.
   Боб Вильяме с ужасом глядел на него.
   - Что теперь будет? - спросил он.
   - Теперь они будут штурмовать твою квартиру. Судя  по  твоей  двери,  она
долгую осаду не выдержит. У тебя есть запасный выход?
   - Нет, - покачал головой Боб.
   - Совсем хорошо, а пожарная лестница?
   - Тоже нет. Нужно выходить на лестничную клетку.
   - А спички есть?
   - Спички... - не понял Боб, - зачем нам спички?
   - Я спрашиваю, спички у тебя дома есть?
   - Конечно.
   - А бензин или какое-нибудь жидкое масло?
   - Нет, кажется. Для чего мне держать его дома?
   - Внизу машина под домом твоя?
   - Да.
   - Только не подходи к окну. Скажи, какая машина, я сам посмотрю.
   В Мехико, где было мало общественных гаражей, автомобили часто  оставляли
прямо  на  улицах.  Правда,  при  этом  хозяева   сильно   рисковали   своей
собственностью, гарантию на которую не смогла  бы  дать  ни  одна  страховая
компания.
   - Джип "Чероки", - прошептал Вильяме, - он стоит у ограды.
   - Тебе хорошо платили за предательство, - кивнул Роджер.
   - Нет, - понял его намек Вильяме, - это старый автомобиль.  Я  поэтому  и
оставляю его на улице.
   - Бутылки у тебя есть пустые?
   - Пустых нет, есть полные.
   - Виски?
   - Да, и виски, и спирт.
   - А ты говоришь, нет бензина, это лучше всякого бензина.  Неси  сюда  все
бутылки, какие есть в доме. И побыстрее, я боюсь,  они  скоро  начнут  штурм
нашей крепости.
   Вильяме быстро побежал на кухню.
   Вскоре он появился с несколькими  бутылками.  Роджер  осторожно  задвинул
занавески на окнах.
   - Ты, оказывается, еще и алкоголик,  -  насмешливо  произнес  он.  Роджер
знал, как важно в таких случаях разряжать обстановку.
   -  Еще  что-нибудь?  -  Вильяме  был  в  состоянии   какого-то   нервного
возбуждения, словно хотел своей  повышенной  активностью  искупить  то  зло,
которое он причинил.
   - Теперь давай передвинем твой диван, кажется, самый  тяжелый  предмет  в
твоей квартире, к входной двери. Может, это хоть как-то их задержит.
   Они уже двигали диван к дверям, когда услышали шаги на лестнице.
   - Быстрее, - крикнул Роджер, - они идут!
   И в этот момент прямо над его  головой  раздался  выстрел.  Это  снайпер,
засевший в доме напротив, выстрелил сквозь  занавеску.  Не  видя  конкретной
цели, он дал о себе знать,  скорее,  в  качестве  психологической  поддержки
нападающим.
   "Сволочи, - с каким-то отчаянным весельем подумал Роджер, - все делают по
предусмотренным в таких случаях сценариям для штурмовых групп. Они  не  учли
только одного обстоятельства, что сотрудник ЦРУ Роджер  Робинсон  знает  все
подобные схемы совсем не хуже нападавших".
   В дверь начали стучать.
   - Возьми бутылку со спиртом, подожги и брось только по моему  сигналу,  -
приказал Роджер, сжимая пистолет, - и будь  осторожен.  У  того  окна  сидит
снайпер. Чтобы он в тебя не попал.
   - А куда бросить? - не понял Вильяме.
   - В свой автомобиль, - быстро  ответил  Робинсон,  -  может,  хоть  таким
образом ты искупишь часть своей вины, Боб. Как ты сам считаешь?
   Дверь начала  трещать  под  ударами  напавших.  Вильяме  поджег  бутылку,
осторожно приоткрыл окно и с размаху бросил  бутылку  вниз.  Раздались  звон
разбитого стекла, крики прохожих.
   - Очень хорошо, - одобрил Роджер, - бросай все бутылки вниз, пока там  не
будет хорошего пожара.
   - Но пожар может перекинуться и на наш дом, -  не  понимал  его  действий
Вильяме, - мы можем сами себя сжечь.
   - И очень хорошо, - крикнул Роджер, - значит, здесь будет больше пожарных
машин!
   В огромном перенаселенном Мехико пожары были самым страшным бедствием для
миллионов  его  обитателей,  и  сотни  автомобилей  пожарников  готовы  были
бороться с этим явлением по первому сигналу.
   На  входной  двери  слетели  замки,  и  Роджер   выстрелил   первым.   Он
предусмотрительно снял глушитель, и грохот  выстрела  должен  был  разбудить
всех соседей.
   - Скоро здесь будет еще и вся полиция города, - удовлетворенно сказал он.
   Видимо, это поняли и напавшие, удары сделались чаще, диван начал отходить
от двери. Сидевший напротив снайпер еще дважды выстрелил в их окна, ломая им
стекла. Выстрелы были сделаны из  снайперской  винтовки  с  надетым  на  нее
глушителем,  но  звон  разбитого  стекла  и  свист  проносящихся  мимо  пуль
действовали  очень  сильно  на  подсознание,  вызывая   неприятное   чувство
всевидящей смерти.
   Роджер помнил, что во время учебных  занятий  по  борьбе  с  террористами
именно  такой  способ  давления  рекомендовался  как  наиболее  эффективный.
Бесшумные выстрелы  в  сочетании  с  разбитыми  стеклами,  действующими  как
вторичный и усиливающий эффект, вызывали обычную панику среди оборонявшихся.
Правда, Боб Вильяме в отличие от Роджера этого не знал.
   Дверь несколько приоткрылась, и кто-то из  нападавших  бросил  в  комнату
гранату со слезоточивым газом.
   "Интересное решение", - подумал Роджер и закричал на Вильямса:
   - Быстро в другую комнату, только очень  быстро,  иначе  нам  сожжет  все
легкие!
   Они бросились в другую комнату.
   - Противогазов у тебя, конечно, в доме нет? - спросил, задыхаясь, Роджер.
Он сделал еще два громких выстрела в сторону входной  двери.  Шум  и  паника
нарастали.
   - Откуда? - изумился Боб. - Откуда у меня противогазы?
   - Придется терпеть! - Крикнул, уже захлебываясь, Роджер.
   Нападавшие наконец  отбросили  диван  и  ворвались  в  квартиру.  Вдалеке
послышались завывания пожарных автомобилей.
   - Подкрепление идет! - крикнул Роджер, выстрелив в первого из нападавших.
Тот упал с диким криком на  землю.  Роджер  попал  ему  прямо  в  живот.  Он
специально стрелял в самые болевые места нападавших с  расчетом  не  столько
поразить противников, сколько вывести их из  строя  и  оставить  в  квартире
тяжело раненных в качестве сувениров для полиции.
   Боб Вильяме дико закашлял, газ начал на него действовать.
   - Достань носовой платок и помочись! - крикнул Роджер.
   - Что? - не понял Боб.
   - Помочись в платок и закрой им свое лицо.
   Боб отвернулся, он решил, что Роджер над ним издевается.
   - Идиот, - заорал Роджер, - делай, как я говорю! Иначе сдохнешь!
   Кажется, в этот раз Вильяме понял, что Роджер не издевается. Он судорожно
достал платок, расстегнул брюки, но от страха и нервного напряжения  не  мог
ничего сделать. Нападавшие дали несколько выстрелов в их сторону.
   На улице загудели совсем близко полицейские автомобили.
   Снайпер сделал еще один выстрел, разбив  последнее  целое  стекло.  Внизу
бушевало пламя пожара. Одна из бутылок попала на  стоявшую  рядом  с  джипом
машину и вызвала сильный пожар.
   Нападавших было трое, если не считать уже стонущего на  полу  четвертого,
довершающего общую картину хаоса и неразберихи. Роджер  выстрелил  еще  раз,
метя в тени, мелькнувшие в дыму. Кажется, он попал, раздался  истошный  крик
одного  из  нападавших.  Внизу  послышался  скрежет   тормозов   подъехавших
автомобилей.
   - Уходим! - громко закричал  кто-то  среди  дыма.  Они  тоже  задыхались,
сказывалось  действие  слезоточивого  газа.  Подобрав  тяжелораненого,   они
поспешно ретировались с места нападения.
   Послышался треск разбитого стекла. Роджер резко обернулся, это  пожарники
лезли на третий этаж.
   - Сюда, - громко закричал он на испанском, - здесь горят люди!
   Двое пожарников бросились к нему. Он показал ванную  комнату  и  ворвался
туда вместе с одним из них. Не давая ему времени на раздумья, Роджер сильным
ударом оглушил его и затем начал переодеваться в его фирменный  огнезащитный
костюм. Дверь в ванную он, конечно, прикрыл. Кто-то постучал в дверь.
   - Сейчас! - крикнул он, продолжая переодеваться. Затем, надвинув каску на
самые глаза, выскочил из ванной комнаты.  Всюду  беспорядок.  Кричали  люди,
бегали пожарные. Роджер принялся искать Вильямса. Тот лежал в углу комнаты и
тихо стонал. Робинсон, подбежав к нему, перевернул его на спину.  Дотронулся
до живота. Рука была в крови.
   - Оставь меня, амиго, - простонал Боб.
   - Это я, - негромко произнес Роджер.
   - Они меня все-таки  достали,  -  всхлипнул  Вильяме,  -  этот  проклятый
снайпер все еще сидит там, на крыше.
   - Ничего, здесь уже много людей, - успокоил его Роджер.
   - Роджер, - позвал его Боб, - ты меня прости.  Я  ведь  действительно  не
думал, что они посмеют совершить такое. Мне было так страшно, я ведь  дружил
с Генри.
   Робинсон поднялся, вытащил из кармана пистолет Боба  Вильямса  и,  достав
обойму, передал его стонущему на полу раненому дипломату.
   - Скажи им, чтобы тебя обязательно  охраняли  в  больнице,  -  сказал  на
прощание, - учти, эти ребята явятся за тобой и туда. Ни  в  коем  случае  не
оставайся один.
   Боб слабо улыбнулся.
   - Врача, - закричал Роджер, - врача, здесь раненый!  И  пока  подбежавший
пожарник оказывал первую помощь Бобу  Вильямсу,  Роджер  уже  вылезал  через
окно. Он спускался по пожарной лестнице и спиной чувствовал взведенный курок
снайперской винтовки. Только оказавшись  внизу,  он  позволил  себе  немного
расслабиться. Подъезжали все новые  и  новые  автомобили  с  полицейскими  и
пожарными. Он начал боком отходить в один  из  переулков.  И  когда  наконец
рядом никого не оказалось, побежал. Через полчаса он  был  в  номере  своего
отеля.

Глава 24

   В Гаване их встречали словно членов правительства. Ни для  кого  не  было
секретом, что Инес Контрерас - самый близкий человек и  друг  семьи  Кастро.
Встречать ее в аэропорт приехала сама Вильма Кастро, супруга  Рауля  Кастро.
Женщины  сердечно   расцеловались,   начались   взаимные   расспросы.   Инес
представила своего "мужа" - Гильермо Урбьету, врача Жоакина и дочь погибшего
Альфредо. После этого два поданных прямо к самому самолету автомобиля увезли
семейную чету и сопровождающих в специальную летнюю резиденцию, которая была
заказана для Инес Контрерас.
   Вильма Эспин Гильойс де Кастро была не просто супругой второго человека в
государстве.  Она  сама  по  праву  считалась  одним  из  самых  влиятельных
политиков  Кубы,  была  членом  Политбюро  ЦК  Компартии   Кубы   и   членом
Государственного  Совета  страны.  Вот  уже  более  тридцати  пяти  лет  она
возглавляла   Федерацию   кубинских   женщин,    являясь    вице-президентом
Международной демократической федерации женщин.
   Она  родилась  в  очень  обеспеченной  семье,  ее  отец  был   крупнейшим
промышленным магнатом Кубы. Но, как и семья Кастро, принадлежащая  к  высшим
слоям кубинского общества,  она  с  юных  лет  боролась  против  реакционной
диктатуры Батисты, твердо определив свой жизненный путь.
   Можно смело утверждать, что семьи братьев де Кастро и их жен принадлежали
к самым богатым и самым известным фамилиям страны. Но если Жуана Диас Балат,
супруга Фиделя, эмигрировала после революции  и  разошлась  во  взглядах  со
своим известным на весь мир супругом, то  Вильма  Кастро,  наоборот,  всегда
была верным другом и настоящей поддержкой младшего из братьев.
   Когда братья Кастро совершали  свой  романтический  и  героический  штурм
казармы Монкада, они не знали, что творят новую историю Кубы. Все  участники
нападения были арестованы и осуждены. Но  в  память  об  этом  революционном
событии на Кубе возникает "Движение 26 июля", и одним из самых активных  его
участников становится окончившая  Гаванский  университет,  квалифицированный
инженер-химик Вильма Эспин Гильойс.  Чтобы  как-то  отвлечь  ее  от  слишком
революционных  идей,  родные  посылают  Вильму  на  учебу  в  Массачусетский
технологический институт. Но спокойная учеба не для Вильмы. Она приезжает на
Кубу  и  участвует  в  подготовке  восстания   30   ноября   1956   года   в
Сантьяго-де-Кубе, а затем уходит в горы вместе с партизанами воевать  против
ненавистной диктатуры.
   Она сражается в рядах повстанческой армии под командованием Франка Паиса,
становится его ближайшим помощником. После  смерти  Паиса  армией  командует
Рауль Кастро, позднее ставший министром вооруженных сил страны.  Старший  из
братьев, Фидель, явно благоволит к  супруге  своего  младшего  брата.  Может
быть, воспоминание о собственной жене, не сумевшей понять идеалы революции и
эмигрировавшей с Кубы,  становится  для  Фиделя  постоянным  напоминанием  о
собственной драме. И потому он так по-братски относится к  Вильме,  сумевшей
понять идеалы братьев Кастро, и не просто понять, а разделить их убеждения и
их взгляды.
   Они разместились  в  прекрасных  номерах  летней  загородной  резиденции,
которую  отделение  международного  туризма   Кубы   сдавало   для   богатых
иностранцев. Инес и ее супругу отвели большую  спальную  комнату,  к  явному
неудовлетворению Бернардо, не представляющего, как он  будет  жить  рядом  с
этой женщиной. Жоакин, осмотревший ногу, заявил, что все  идет  нормально  и
Бернардо  скоро  поправится.  На  вопрос,  зачем  нужно   заказывать   новое
инвалидное кресло,  марокканец  засмеялся  и  сказал,  что  с  этим  креслом
Бернардо поправится в два раза быстрее.
   В первый вечер они ужинали  в  компании  с  Вильмой  Кастро  и  почти  не
разговаривали друг с другом. Бернардо с  ужасом  ждал,  когда  наконец  ужин
закончится. Он представлял себе, как он будет прыгать на одной ноге, пытаясь
снять брюки или доковылять до ванной комнаты, и настроение сразу портилось.
   Поздно ночью они вернулись  в  свои  апартаменты.  Большой  трехкомнатный
номер  был  приготовлен  для  молодоженов.  После   традиционных   пожеланий
спокойной ночи все разошлись по номерам. Когда  за  всеми  закрылись  двери,
Бернардо подъехал к телевизору, достал пульт, включая  его.  По  телевидению
уже не передавали ничего, местные станции заканчивали свою  работу  довольно
рано, и он с раздражением выключил телевизор. Затем, развернувшись на  своем
кресле, подъехал к холодильнику, открывая его. Инес следила  за  ним  молча,
ничего не говоря.
   - Хотите что-нибудь выпить? - спросил Бернардо.
   -  Нет,  -  покачала  она  головой,  -  мне  кажется,  вы  напрасно   так
нервничаете.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я оставлю вас в спальне одного. Можете не беспокоиться, я не стану  вас
стеснять, могу переночевать и на диване в гостиной.
   Он улыбнулся, потом расхохотался. Следом за ним засмеялась и она.
   - Согласитесь, это смешно, - сказал наконец Бернардо, - чувствовать  себя
в таком дурацком положении.
   - Не нужно так все утрировать. Достаньте  лучше  что-нибудь  выпить.  Там
должен быть какой-нибудь сок,  хотя  здесь  и  есть  некоторые  сложности  с
другими напитками.
   Он достал пакет с вишневым соком, осторожно  открыл  его,  разлил  в  два
стакана, подъехал к женщине, протянул один стакан Инес.
   - Здесь нет вашего вина или вашего шампанского, - с улыбкой сказал он.
   - Не нужно так все усложнять. - Инес села на небольшой диван, прямо рядом
с ним. - Конечно, вам неприятно, что у вас такая рана, но  ничего  страшного
не произошло. Мы проведем здесь  всего  несколько  дней.  Насколько  я  могу
судить, за это время ваши люди сумеют переправить  в  Сальвадор  необходимое
оружие.
   - Откуда вы это знаете? - удивился Бернардо.
   - Мне звонил Мануэль, - ответила женщина, - он сказал, что мы пробудем на
Кубе всего несколько дней, до  четвертого  -  пятого  июня.  А  потом  можем
спокойно возвращаться обратно в Мексику. За это время они сумеют сделать все
необходимое.
   - Почему вы не сказали мне об этом раньше?
   - Он просил сообщить вам об этом уже на Кубе. Может,  он  беспокоился  за
наши отношения, думал, что вы можете сорваться и не поехать на  Кубу,  точно
не знаю. Но в любом случае нам нужно провести здесь не так много. Вы  вполне
можете потерпеть.
   - Что мне еще остается делать, - пробормотал Бернардо.
   - Вам не кажется, что вы опять недостаточно вежливы? - спросила  Инес.  -
Вы остаетесь здесь с таким видом, словно отбываете наказание.
   - Простите, мне, наоборот, кажется, что я вас стесняю.
   - Не будем об этом говорить.
   - Но согласитесь, что в моем дурацком положении можно просто сойти с ума.
   - Согласна,  но  это  не  значит,  что  нужно  быть  таким  меланхоликом.
Постарайтесь все-таки успокоиться.
   - Будем считать, что я уже успокоился. Хотя  странно,  что  вы,  женщина,
уступаете мне спальную комнату. Может, я лягу на диван?
   - Не будем об этом, идите лучше спать.
   - А вы не хотите спать?
   - Я пойду навещу Габриэлу. Несчастная девушка, у меня сердце болит, когда
я о ней думаю.
   - Вам не кажется все это странным? - тихо спросил Бернардо.
   - Что именно?
   - Мое нелепое  ранение  в  Мадриде.  Это  непонятное  убийство  Альфредо.
Никакой  логики  в  действиях  противной  стороны.  Так  не  бывает.  Кто-то
целенаправленно идет по нашему следу, убирая близких вам людей.
   - Возможно, - согласилась Инес, - но здесь, на Кубе, у этих убийц нет  ни
единого шанса. Они просто не смогут въехать в страну.
   - Не уверен, - пожал плечами Бернардо, - я  сейчас  подумал  как  раз  об
этом. Нужно проанализировать, кто был с нами в Мадриде и кто  был  на  вашей
асиенде.
   - Вы хотите сказать, что это  все-таки  сделал  один  из  моих  людей?  -
нахмурилась  Инес.  -  Мне  кажется,  вы  относитесь  к  ним   с   некоторым
предубеждением.
   - И тем  не  менее  нужно  составить  такие  списки,  -  упрямо  возразил
Бернардо, - вспомните, где был каждый из ваших людей  в  момент  выстрела  в
Мадриде. Мы ведь с вами были вдвоем в номере. Может, неизвестный снайпер уже
тогда хотел убить именно Альфредо, вы об этом подумали? О моем  появлении  в
Мадриде почти никто не мог знать, кроме вас и Мануэля. А  вот  считать,  что
рядом с вами в номере отеля  находится  Альфредо  Баррос,  этот  неизвестный
убийца вполне мог. И тогда он наверняка решил стрелять в Альфредо. Может,  в
последний момент, увидев меня, он понял свою ошибку, и у него дрогнула рука.
   - Почему вы не говорили мне об этом раньше? -  стр