ана Анатольевна вызвала Инну в свой кабинет.
     - Завтра ты поедешь в фирму "Виза-Бизнес" и оформишь себе загранпаспорт. Деньги на оформление я тебе выдам.
     Инна привыкла не задавать вопросов, но сейчас распоряжение было настолько необычным, что она замерла перед столом с изумлением на лице. Светлана Анатольевна правильно поняла ее изумление и пояснила:
     - Ты поедешь на Кипр. Там ты должна будешь прийти в банк, я подробно объясню, где он находится, как называется и прочее, но ты ни в коем случае не должна ничего записывать, все выучи наизусть. В банке ты предъявишь номер счета и код доступа и снимешь со счета деньги наличными. Все деньги. Это будет очень большая сумма. Затем ты проедешь на машине - машину останови на улице, не рядом с банком, - проедешь к другому банку, где арендуешь сейф.
     Деньги положишь в сейф, а ключ привезешь мне.
     И все это ты сделаешь именно так, как я тебе сказала, - Светлана Анатольевна вперила в Инну холодный жесткий взгляд, - иначе ты пожалеешь, что родилась на свет. Все подписанные тобой бумаги хранятся у меня в сейфе. Их достаточно для того, чтобы посадить тебя лет на десять. Что тогда будет делать без тебя больной сын? И что он будет делать, если тебе придет в голову не возвращаться с Кипра, хапнуть эти деньги и пожить красивой жизнью?
     Инна побледнела. Она представила, что такой человек, как Светлана Анатольевна, может сделать с Павликом, с ее Павликом.., и ей стало страшно. Впрочем, делать с ним ничего не нужно, Павлик просто умрет, оставшись без матери.
     - Светлана Анатольевна, неужели вы во мне сомневаетесь? По-моему, я уже доказала вам свою преданность.
     - Доказала, но тем не менее мой жизненный опыт говорит, что людям можно верить только тогда, когда держишь их за горло.
     - Я сделаю все точно так, как вы мне скажете.
     - Не сомневаюсь, милая. Я так только, для верности напомнила тебе о сыне и о документах в сейфе.

***

     Костромин опять вызвал Лену к себе в кабинет. Во-первых, он выполнял указания управляющего, а во-вторых - что-то ему было не по себе.
     Казалось, что он чего-то не предусмотрел, упустил. Он разглядывал сидящую напротив него девушку и поражался той перемене, что произошла в ней за несколько месяцев ее работы в банке.
     В молодой женщине с трудом можно было узнать ту тихую скромницу, которая пришла к ним работать по рекомендации Строганова. Та не была дурнушкой, просто находилась вся в себе. И теперь за несколько месяцев из куколки появилась бабочка-красавица. Гладкие блестящие волосы, огромные глаза, одета со вкусом, держится с достоинством, но нет высокомерия и самоуверенности. И дело тут не в том, что теперь у нее появились деньги на одежду и прочие дамские штучки, это сделал Строганов. Хотя на пустом месте ничего не бывает. Все это было спрятано в ней глубоко, а он сумел разбудить и выпустить на поверхность ее очарование.
     Костромин смотрел на Лену, глубоко задумавшись... Слишком, слишком хороша... И явно неглупа. Не ошибся ли Костромин, все ли сделал как надо?
     - Леночка, - обратился он к ней ласково, - как вы себя чувствуете?
     - Что вы этим хотите сказать? - удивленно отозвалась она.
     - Ну я хотел сказать, - он сделал вид, что смутился, - вы так переживаете смерть Александра Васильевича...
     Она демонстративно промолчала, тем самым давая ему понять, что не хочет обсуждать этот вопрос.
     - Все это очень печально, - продолжал Коетромин, - но, видите ли, в чем дело. Я вынужден снова вас побеспокоить, ибо... - Он остановился, заметив в ее глазах насмешливые искорки, так она отреагировала на слово "ибо", раньше совершенно ему не свойственное.
     Впрочем, она тут же придала взгляду спокойную безмятежность и опустила длинные ресницы.
     Костромин против воли залюбовался ею и подумал, что если бы не сегодняшняя взрывоопасная ситуация в банке, он бы не отказался завести с ней легкую интрижку, совсем необременительную и ни к чему не обязывающую. Но тут же отбросил от себя эту мысль, потому что, во-первых, момент для интрижки сейчас был самый неподходящий, а во-вторых, в глубине души он понимал, что эта девушка не станет заводить мелкие интрижки вообще ни с кем, а уж с ним в особенности.
     Лена, в свою очередь, рассматривала Костромина из-под ресниц и думала о том, как он ей неприятен. Казалось бы, во внешности его не было ничего отталкивающего и обращался он с ней подчеркнуто вежливо, но смутное чувство поднималось в ней всегда, когда они разговаривали или просто находились рядом. Чувство свое она понемногу определила, это было недоверие.
     Лена никогда не доверяла этому человеку... Все началось с того, когда она, придя на работу через несколько дней после того, первого, свидания с Александром в квартире Костромина, поймала на себе его внимательный взгляд.
     "Он знает!" - подумала тогда Лена.
     И хотя на ее вопрос, знает ли Костромин, что именно она, Лена, была у него дома со Строгановым, а не какая-то другая женщина, Александр отвечал отрицательно, Лена поняла: Костромин все про нее знает. Это было неприятно. Случайно, не акцентируя внимания, она потихоньку расспрашивала Александра про Костромина - кто такой, откуда взялся.
     - Мы старые знакомые, - отвечал Строганов, - учились вместе.
     - Дружили? - уточнила Лена.
     - Ну да, - ответил он, чуть помедлив, и этой крошечной паузы оказалось достаточно, чтобы Лена прониклась к Костромину еще большим недоверием.
     И когда Вовчик, никак не хотевший угомониться и все преследовавший Лену, хотя она не давала ему никакого повода, выследил ее как-то со Строгановым у банка, а потом ворвался домой, устроил скандал, она сдуру пожаловалась Александру. Тот предложил поручить пустяковое дело Костромину, но Лена даже переменилась в лице.
     - Ни в коем случае! Я сама все улажу!
     - А то смотри, у него для этой цели есть ребята, научат твоего хахаля уму-разуму - на километр к тебе не подойдет! - Александр засмеялся как-то неприятно, и Лена поняла, что сделала большую глупость - ведь все мужчины ревнивы.
     Давать Костромину такой козырь против себя Лена никак не могла. Следовало срочно нейтрализовать Вовчика, пока он не попался на глаза банковским. Пришлось привлечь к сотрудничеству его мать. Тетя Валя встретила Лену не слишком любезно, но увидев, как та теперь выглядит, только тяжело вздохнула - она поняла, что Вовчик Лене не пара. Лена умоляла ее повлиять на сына, и тетя Валя сделала все, что могла. Вовчика отправили за границу на месяц, там он подцепил новую девицу и понемногу успокоился, во всяком случае Лене больше не докучал.
     Сейчас Лена была сильно обеспокоена: чего хочет от нее Костромин? Был ли он в курсе ее встреч с Гариком? Кто убил Гарика и почему?
     - Лена, - перебил ее мысли Костромин, - с вами ничего за последнее время не случилось?
     Уже после смерти Александра Васильевича.
     - Ничего особенного. - Она пожала плечами.
     - Ну а конкретней? - насторожился он.
     - Потеряла перчатки, парижские, - вздохнула Лена, - вы не представляете, как жалко.
     Да она издевается над ним! Костромин почувствовал, как вспотели ладони.
     - Послушайте, дорогая моя девочка, - он заметил, что Лена слегка поморщилась от такой фамильярности, - вас брал на работу Александр Васильевич Строганов, и при всем моем уважении к покойному, сейчас, когда банк переживает тяжелые времена и грядет большое сокращение, я не смогу вас защитить, если вы сами не хотите пойти мне навстречу. Вам ясно?
     - Куда уж яснее! - усмехнулась Лена. - Что вы хотите?
     - Я хочу, чтобы вы рассказали мне, ничего не утаивая, какие события произошли с вами за последнее время.
     - А почему вы думаете, что за последнее время со мной должно было что-либо произойти? - удивилась Лена, и он понял, что сболтнул лишнее.
     "Он знает! - пронеслось в голове у Лены. - Он следит за мной по долгу службы или сам по себе, но он знает, что я встречалась с Гариком и что бедный попугайчик сообщил мне кое-что интересное. Но знает ли он, что именно Гарик мне сообщил? И кто же все-таки его убил?"
     - Уверяю вас, Юрий Николаевич, вы ошибаетесь, со мной ничего не случилось.
     "Все врет! - думал, в свою очередь, Костромин. - Она должна была рассказать мне хотя бы то, что за ней идет явная слежка. Она это скрыла, но почему? Что рассказал ей Строганов? Или она ведет свою игру?"
     На столе у Костромина зажглась кнопка местной связи.
     - Юрий Николаевич, возьмите трубку, это из прокуратуры, - раздался голос секретарши.
     Костромин сухо кинул Лене: "Вы свободны!" - и взял трубку.
     Лена выскочила из кабинета очень обеспокоенная. Костромин прямо угрожал ей увольнением. Она уже привыкла к этой мысли, ведь теперь, когда Строганова нет, она долго в банке не продержится. Она заскочила по пути в туалет, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Копошась в сумочке, она заметила, какой там беспорядок. С тех пор, как она выскочила сломя голову из офиса убитого Гарика, руки не доходили привести содержимое сумки в порядок. Пока она нетерпеливо искала в этой беспорядочной куче мелочей пудреницу, ей под руку попалась какая-то бумажка. Листок был тонкий, почти прозрачный и, вероятно, разрезан пополам. На нем была напечатана цепочка цифр, обрывавшаяся по линии разреза. Очевидно, где-то существовала вторая половина разрезанного листка. Откуда бумажка попала к ней в сумку?
     И Лена вспомнила, как она поспешно собирала высыпавшиеся из сумочки вещи там, возле мертвого Гарика. И листочек взяла с собой в суматохе, по ошибке, иначе никак нельзя было объяснить его появление. И что это за цифры? Лена в задумчивости сложила листок в четыре раза и убрала в потайное отделение сумочки, потом наскоро припудрила нос и щеки, подправила рисунок губ и поспешила на рабочее место.
     Гарик сказал: "Все идет по плану", - и еще:
     "Он мне должен". План явно не предусматривал для Гарика такого конца - убийства за собственным компьютером.
     Нехорошие мысли преследовали Лену весь день. Вечером она ужинала в своей комнате и думала, думала... Что могло связывать двух таких разных людей - Гарика и Строганова? Какие у них были общие дела, за которые Александр остался должен бедному Гарику? Упоминание о Лондоне, номера счетов... Неужели Александр задумал ограбить собственный банк? Лена чуть не подавилась бутербродом. Все сходится, сделать это он хотел с помощью Гарика, тот сам сказал про себя Лене, что он классный хакер. С виду полное чучело, а голова верно соображала. Во всяком случае, первая половина плана явно удалась. Не зря Костромин так дергается - деньги пропали. Его тягают по начальству, потому что из банка уплыла крупная сумма денег, а вовсе не потому, что погиб Строганов. И Костромин так нервничает вовсе не из-за смерти своего друга, если можно так выразиться.
     Всем, кто знал про деньги, велено молчать, но какие-то слухи и намеки доходят даже до Лены, а уж о том, что в банке неприятности, знают все.
     Но получается, что те, кого могут обвинить в пропаже денег, сами убиты. Лена вспомнила, как Гарик не обращал внимания на ее слова про смерть Строганова... Стало быть, вот какой у них был план... Если в банке куда-то уплыла крупная сумма денег, то подозрение падает на того, кто об этом знал. А так получается - нет человека и спроса с него никакого.
     Не могу поверить, сказала Лена самой себе, это чудовищно и абсолютно не правдоподобно.
     Но почему же тогда Александр так странно вел себя в тот последний день? Ведь они всячески скрывали свою близость, он очень на этом настаивал, а в тот день вдруг подошел при всех, к ее столу, выдумал какую-то ерунду, оторвал от дела, а потом сказал тихонько, глядя в ее удивленные глаза:
     - Поедем куда-нибудь пообедаем!
     Лена подчинилась, недоумевая. И потом, когда спускались по лестнице, и он послал ее обратно в банк выяснить мелкий вопрос, Лена тоже удивилась, но пошла. Александр раньше никогда так не делал, он вообще никогда ничего не забывал. В первые дни после трагедии Лена думала, что Александр предчувствовал свою смерть и захотел проститься с ней, Леной. Но теперь-то она понимает, что все было задумано заранее.
     Но ведь она видела его в горящей машине, возразила сама себе Лена.
     "Нет, - ответил ей внутренний голос. - Ты видела, как он сел в машину, а потом только горящий факел, уже после взрыва, через секунду, но после. А милиции ты сказала, что видела все".
     Она вообще тогда ослепла и оглохла от горя, и ничего не помнит. Неужели это тоже было частью его плана? Ее горе, ее рыдания там, у машины. Она - свидетель. Она рассказала, что видела, и ей поверили, вот какой замечательный план разработал Александр!
     Допустим, сказала себе Лена. Допустим, она дура, ее использовали и заставили сделать все, что нужно. Судя по найденному билету и паспорту, Александр и дальше хотел ею управлять.
     Но для этого он должен был с ней связаться. Он этого не сделал и с Гариком тоже не встретился.
     Легкомысленный попугай забеспокоился и побежал к Лене. Очевидно, Строганов должен был передать ему оставшуюся плату за услуги. То ли произошел какой-то сбой, то ли Александр теперь действует по своему собственному плану, отличному от плана Гарика. Но тогда Гарик становится опасным для Александра, он слишком много знает и имеет доказательства...
     Лена почувствовала, что не хватает воздуха, и раскрыла окно. Сердце пронзила такая боль, что она чуть не вскрикнула. Она поняла, кто убил Гарика.
     Немного отдышавшись, она взяла в руки конверт с паспортом и билетом, засунула туда же половину листочка бумаги с колонкой цифр и задумалась, куда понадежнее спрятать документы, чтобы не нашла Ангелина. Она роется в Лениных вещах, Лена знает. Несмотря на замок на двери, она все же проникает в комнату и рыщет по углам. Что она пытается здесь найти? Скорее всего, бесится от нечего делать. Или хочет точно знать, сколько у Лены денег. Лена напряженно размышляла. Письменный стол не подходит, его Ангелина обыщет в первую очередь. Книжный шкаф? У Ангелины полно времени, она перетряхнет все книжки. В платяной шкаф, в белье?
     Это не оригинально, Ангелина обязательно догадается там посмотреть.
     Лена подошла к старинной швейной машинке, еще бабушкиной. Машина была с ножным управлением, убиралась внутрь, и сейчас в нерабочем состоянии напоминала небольшой изящный столик. Разумеется, Лена давно на ней не шила, но жалко было выбрасывать бабушкину память, и мама так считала. Ангелина при виде машинки пренебрежительно фыркала - зачем, мол, Лена держит в доме это старье, и никогда к ней и близко не подходила. Племянник тоже, потому что однажды, когда он полез тайком что-то там крутить и разбирать, ремень порвался, тяжеленная машина сверзилась на пол. Он успел отскочить, ничего себе не повредил, но ушибся и испугался, поэтому потерял к машине всяческий интерес. Лена вытащила машину, приклеила конверт скотчем к внутренней поверхности столика, потом опять убрала машину внутрь и легла спать, вздохнув с облегчением.
     Утром, когда Костромин пришел в свой рабочий кабинет, у него на столе заверещал зуммер внутреннего телефона.
     - Юрий Николаевич, - защебетала в трубке секретарь управляющего, - зайдите срочно к Артуру Виленовичу!
     По ее тону Костромин понял, что дело нешуточное и действительно срочное. Он чуть не бегом отправился к шефу. В приемной секретарша Раечка шепнула ему, указывая на дверь:
     - Двенадцать баллов!
     Это было серьезно. До сих пор ее штормовые предупреждения не поднимались выше девяти.
     Костромин глубоко вдохнул и выдохнул воздух, распахнул дверь и вошел в кабинет.
     Шеф сидел за столом, набычившись, красный и толстый, как астраханский помидор, и смотрел на вошедшего взглядом, полным такой ненависти, что Костромин ощутил, как на нем дымится костюм.
     - Артур Виленович, вызывали?
     - Вызывал, вызывал, - голос управляющего был подозрительно тих, почти ласков, - ну и как у тебя идет расследование? Нашел пропавшие деньги?
     - Артур Виленович, вы же понимаете, все непросто! Я, со своей стороны, делаю все возможное...
     - Все возможное?! - заорал шеф так, что с полки свалился сувенирный хрустальный кубок и разбился вдребезги. - Все возможное ты делаешь?! А ты, козел, знаешь, что дружок твой Строганов жив-здоров и по городу шляется?
     - Что вы, Артур Виленович, - забормотал Костромин, - как это возможно... Он же погиб, в машине сгорел напрочь... Прямо здесь, все видели...
     На глазах свидетельницы... Этого никак не может быть, чтобы он жив...
     - На глазах свидетельницы, так ее разэтак!
     Свидетельница - его девка, весь банк про это знает, она не только покажет, что смерть его видела, она покажет, что он из мертвых воскрес, если он ей велит! Я когда еще сказал ее в работу взять, а ты, так твою разэтак!
     - Артур Виленович, поясните, пожалуйста, откуда такая информация, что Строганов жив? - лебезил Костромин.
     - Откуда-откуда! - Шеф начинал понемногу отходить, выбросив, видимо, излишек адреналина. - От верблюда! Следователь прокуратуры со мной разговаривала, Громова, оказывается у них есть сведения, что Строганова видели позавчера, живого и невредимого.
     - Где его видели? - спросил Костромин сухим деловитым тоном.
     - В почтовом отделении, почти рядом с домом, как говорится, по месту жительства. Корреспонденцию получал до востребования.
     - Достоверны ли эти сведения? - позволил себе усомниться Костромин. - Даже если допустить, что Строганов действительно жив, - Костромин произнес эти слова с интонацией сугубого недоверия, - то неужели он пришел бы получать корреспонденцию под собственным именем, да еще рядом с домом? Ведь его кто угодно мог опознать - жена, соседи... Кроме того, ведь был же труп в машине!
     - А кто тебе сказал, что это был его труп?
     Положил вместо себя бомжа какого-нибудь, а сам смылся!
     Юрий Костромин много лет отработавший в так называемых "компетентных органах", конечно, никогда не выдавал своих эмоций - он не краснел, не бледнел, не заикался; но одно внешнее проявление стресса он так и не научился контролировать. Когда он нервничал, у него потели ладони. Вот и сейчас, при последних словах управляющего, его ладони предательски покрылись испариной. Никак не выдавая волнения ни голосом, ни мимикой, он сказал управляющему:
     - Все происходило на улице, днем.., нет, не могу себе представить, чтобы он успел выскочить из машины и заменить себя другим человеком!
     Но теперь это уже не проверишь...
     - Почему же не проверишь? Ты из себя дурака-то не строй. Следовательни.., как ее... Громова уже получила санкцию прокурора на эксгумацию трупа.
     - Вот даже как! Но ведь там все сгорело!
     - Ну почему же все.., зубы-то наверняка остались, а по зубам человека элементарно опознать можно... Он же лечился небось у зубного, там карточка есть, все написано - где пломба, где коронка... Так что, Юра, если дружок твой жив, - управляющий с явным злорадством сделала ударение на слове "дружок", - мы это уже послезавтра узнаем и будем сами его искать!
     - Артур Виленович, очень хорошо, что следствие стронулось с мертвой точки, я этому искренне рад, - произнося эти слова, Костромин как бы ненароком отошел за сейф, где управляющему его не было видно, и вытер руки носовым платком - на тот случай, если он удостоится "высочайшего" рукопожатия.
     - Вот ты мне и скажи - где твой дружок закадычный зубы лечил. Ты ведь по должности все про всех знать должен, а уж про него-то и подавно - небось все вместе делали - и в баню, и по бабам, и к зубному.
     - Разумеется, я знаю. Кстати, мы с ним в разные поликлиники ходили, я - в "Меди", а он - в "Стому".
     - Вот и славно. Завтра его, любезного, откопают, ты сообщишь.., как ее.., все фамилию забываю... Громова! Ты ей сообщишь, что дорогой покойник лечился в "Стоме", а там уж она пусть сама разбирается - сам он в машине сгорел или исполняющий его обязанности неизвестный.
     И учти, Юра: если в машине не Строганов сгорел, - управляющий снова поднял на Костромина тяжелый взгляд, - ты у меня пожалеешь, что на све