е.
     Надежда что-то соображала:
      -  Знаешь, что может быть? Допустим, выхватил  у  Нины
сумочку  кто-то  из  этих парней, тех, кого  ты  на  помойке
видела.  Конечно,  если  бы  они  все  там  были,  никто  бы
вступаться  не  стал,  связываться  с  такой  кодлой  никому
неохота,  а  если  там сначала кто-то один  был?  Нина  была
интересная, может, этот, как его, Олег Примаков увидел,  что
девушку  грабят, и решил помочь, побежал за тем,  кто  сумку
вырвал, а там его целая толпа встретила и избила.
     Я подумала немного.
     - Все может быть, только сумки у этих парней не было, я
точно помню, они ведь мимо меня пробежали.
      -  Значит,  так,  -  Надежда  была  полна  энергии,  -
/`(-(,  %, эту мою мысль как гипотезу. Допускаем,  что  этот
Олег  оказался  порядочным человеком, побежал  за  одним  из
парней, отобрал у него сумку, хотел вернуться, но тот привел
подкрепление, а за это время Олег успел сумку припрятать.
      -  А  если  не  Олег сумку припрятал, а один  из  этих
парней?
      - Исключено! Перед тем как прятать, они бы посмотрели,
что там, а уж когда увидели, сколько там денег, то забыли бы
про Олега и следили бы только друг за другом, чтобы никто  с
деньгами не сбежал.
      - А та бабка во дворе в лицо их видела и по фамилии их
главного называла...
      -  Ну  и  что? Во-первых, они могут уже сбежать,  пока
милиция  будет собираться, а во-вторых, ну, арестуют кого-то
из  них  за хулиганство, они про сумку и не вспомнят,  зачем
еще лишнее на себя брать! Теперь план действий.
      Первое,  идем к этому Олегу по домашнему  адресу,  там
покрутимся,  может,  узнаем, в какой  он  больнице.  Второе,
ищем,  в  какой он больнице по справочному. Если он  в  себя
придет, можно с ним поговорить. Третье, раз живет он  не  на
Петроградской, то что он там делал? Приходил  к  кому-нибудь
или работает там?
      Значит,  идем  на  то  место, там походим,  посмотрим.
Насколько милиции легче!
     Расспросили соседей, родственников, все и узнали, а тут
прямо морока!
     - Ага, милиции легче, когда у них все улики прямо перед
носом увели! Я паспорта сперла, ты - видеокассету.
     Надежда посмотрела пренебрежительно.
      -  Ты  думаешь, если бы они эту кассету там  в  видике
нашли, они бы что-нибудь сообразили, при их-то загруженности
и вечной нехватке времени?
     - А у тебя, значит, время есть подумать?
     - Времени у меня навалом, зато денег мало.
      -  Да,  у  меня теперь тоже времени навалом,  а  денег
совсем не будет. Надо новую работу искать.
      - Подожди, вот разберемся с этим делом, тогда и будешь
новую работу искать.
     - А тебя, Надежда, хлебом не корми, только дай в какую-
нибудь  историю  влезть. Думаешь, не помню, как  тогда,  два
года  назад, вы с Валей Голубевым что-то расследовали, когда
Никандров повесился и Лена...
      - Да ладно тебе, мы тогда сами так и не поняли, что  в
конце   концов  случилось,  но  жизнь  мы  кому-то   здорово
подпортили.  А  сейчас мы с тобой до завтра распрощаемся,  у
меня-то  обед  готов, а ты езжай домой мужа кормить,  потому
что  раз  он к тебе вернулся, это хорошо, значит, любит,  но
подстраховаться  все  равно  не  мешает:  готовь  ему  обеды
повкуснее, и каждый день все разное. Как знать, может  быть,
его вторая жена хорошо готовила.
      Я  хотела сказать, что, по моим подозрениям,  Борькина
вторая жена вообще не готовила, тут мне опасаться нечего, но
не  стала ничего говорить и поспешила домой. Надежда плохого
не посоветует!
      Возле  дома  у  подъезда меня окликнули.  Со  скамейки
поднялась  какая-то женщина, и я с изумлением узнала  в  ней
Витькину жену Лену, мою бывшую институтскую подругу.  Сердце
екнуло.  Вот  принесла  ее  нелегкая!  Ничего,  кроме  новых
неприятностей, мне ее приход не сулил.
     - Привет, а ты в квартире-то была, там что, нет никого?
     - Нет никого, а что, кто-то должен быть?
      -  Как  - кто? - я очень натурально удивилась. -  Боря
должен был вернуться, он сейчас здесь живет.
      -  Поздравляю, - Ленка усмехнулась, - значит,  у  тебя
личная жизнь в порядке.
      -  Послушай,  - осторожно сказала я, - если  мы  будем
скандалить, то пойдем, пожалуй, в квартиру.
     Мы поднялись, разделись. Ленка молчала.
     - Что случилось? - не выдержала я.
     - И ты еще спрашиваешь? - она заорала:
      - Ты какого черта молчала? Не могла трубку снять и мне
позвонить?
     - Да о чем ты?
      -  Как  о  чем? О бабе Витькиной. Вы там  что,  совсем
обалдели, затаились?
      -  Так  бабы-то  уже и в живых нет,  спохватилась!  Ты
вообще-то в курсе?
     - Теперь в курсе!
     - И кто же тебя просветил?
      -  Нашлись  люди,  но  ты-то хороша,  меня  там  дурой
выставляют, а ты молчишь.
      С  одной стороны, мне было перед Ленкой неудобно, а  с
другой - я разозлилась.
      -  Послушай, ты хоть представляешь, какая там в  фирме
обстановка? Да мы там пикнуть не смели. Ну хорошо, позвонила
бы  я  тебе, и в тот же день твой муженек бы меня уволил,  а
мне работа была нужна.
     - А теперь не нужна?
      -  Теперь  тоже нужна, но у твоего мужа  я  больше  не
работаю. Так что, дорогая подруга, хватит скандалить,  давай
распрощаемся по-хорошему. С тобой мы не ссорились. Но супруг
твой такая скотина, что даже говорить о нем не хочу.
     - Да, распустила я его, - грустно сказала Ленка.
     - Что уж теперь делать, теперь ничего не изменишь.
      -  Да? - Ленка оживилась. - Ты так думаешь? Ну, это мы
еще посмотрим!
      - Не делай глупостей, - решительно сказала я, - у тебя
семья,  делать ты сама ничего не умеешь, куда  денешься?  Он
хоть деньги в дом приносит.
      -  Ну  ладно,  пока до свидания. Еще увидимся,  -  она
закрыла за собой дверь. Я только головой покачала.

                      Суббота, 27 марта

      С утра, быстро выпроводив Борьку на работу, у него там
что-то  не  ладилось,  и главврач разрешил  ему  работать  в
субботу,  еще  и  лучше,  больница-то  всегда  работает,   а
административный  корпус закрыт, так что  Борька  никому  не
/.,%h   %b,   я  полетела  к  Надежде.  Надежда  внимательно
рассматривала паспорт Олега Примакова.
      -  О,  смотри-ка.  Улица Руднева, дом  пять,  квартира
пятнадцать,  это  тут недалеко. Сейчас туда  пойдем,  погода
хорошая, пешочком прогуляемся.
      На улице Руднева, дом пять мы застали такую картину: в
угловой  квартире  на  третьем этаже,  выходящей  окнами  на
улицу,  из обугленного окна выглядывал рыжий мужик и пытался
выбросить  обгорелый  диван, вернее,  только  остов  дивана,
потому что мягкая обивка и поролон сгорели полностью.  Диван
не  проходил по ширине, мужик радостно матерился. Внизу  под
окнами на протаявшем газоне стоял бодренький дедок в кепочке
и подавал мужику советы:
     - Володька, боком, боком его заноси, едрит твою!
      Из  окна  второго  этажа выглядывала  голова  тетки  в
бигудях,  она  пыталась разглядеть, что происходит  наверху.
Чуть  поодаль  в  стороне от опасной зоны  стояла  небольшая
кучка народу.
     Дворничиха, опершись на метлу, беззлобно переругивалась
с  рыжим  Володькой  в  окне.  День  был  субботний.  Погода
хорошая,     народ    вышел    прогуляться    и     подходил
полюбопытствовать,  поэтому  мы  с  Надеждой  тоже  рискнули
подойти  поближе. Интервью давала бойкая бабуля  в  стеганом
пальтеце и вязаной шапочке с помпоном.
      -  Как рвануло вечером, я сижу на кухне, чай пью,  так
чашка  прямо  из рук и выпала. Стекла удержались,  на  кухне
только треснуло, да у соседей сверху вылетели. И пожар такой
начался.  Пожарные  пока  приехали,  те  в  квартире  уже  и
сгорели.  А  как  стали водой заливать, так до  подвала  все
залили. Под нами Зинка-дворничиха, так ей жэк обещал  быстро
отремонтировать и бесплатно. А мы-то не знаем, как уж теперь
и   жить   будем.  Паркет  весь  горбом  встал,  на   стенке
полированной пузыри - пропала мебель!
      Надежда  что-то подсчитала, посмотрела на окна,  потом
показала  мне  глазами, что точно, это пятнадцатая  квартира
сгорела.  Бабулька  между  тем начала  рассказывать  все  по
новой, без дополнительных просьб:
      - В этой квартире муж с женой жили, Примаковы, самого-
то  Олега за два дня до этого избили сильно, хулиганы какие-
то, в больнице он находится. Маринка у него все время. А тут
брат  ее ночевал в четверг с бабой. Ну и как рвануло вечером
- не успели они и в кухню войти!
     - А что случилось-то? - не выдержала я.
      -  Утечка  газа, - важно сказала бабуля.  -  Кран  был
неисправен,  газу  нашло,  а  они  свет  включили,   вот   и
взорвалось. На кухне все в щепки, их двоих когда выносили  -
не узнать, где что, обуглились все.
      -  Да, вот мужик-то влетел, - вздохнули в толпе, - вот
тебе и развлекся с бабой. А она-то и вовсе ни при чем.
      -  Вот не спала бы с чужим мужиком по чужим квартирам,
тогда и была бы ни при чем, - дружно осудили соседки. - Брат-
то Маринкин женатый был, ребенок остался!
     - Что творится!
      -  Да,  -  продолжала бабулька, - пожарные  свое  дело
a$%+  +(  и  уехали,  а  убирать-то надо.  Вот  на  похороны
Маринкиного  брата приехали родственники из деревни,  -  она
махнула  рукой  к  окну, - сватья-братья,  седьмая  вода  на
киселе,  их  к делу и приставили. Да и то пьют  больше,  чем
работают.
      - Галя, Галя, - закричала она тетке в бигудях, - да не
высовывайся, тебе диваном по голове попадет!
      Мужик в окне справился, наконец, с непослушным диваном
и  с  криком  "Поберегись!" выбросил  его  на  газон.  Мы  с
Надеждой тихонько пошли себе в сторонку, делать нам там было
больше нечего.
      -  Значит,  утечка газа, - задумчиво  сказала  она.  -
Выходит,   этому  Олегу  еще  повезло,  что  он  в  больнице
оказался, а то бы сгорели с женой заживо.
      -  Что-то в последнее время вокруг меня одни трупы,  -
поежилась  я. - Сначала Леру убили, случайно, правда,  потом
Нину  эту  с  мужем,  твою соседку,  теперь  вот  тут  людей
совершенно посторонних газом тоже случайно.
     - Как много вокруг тебя случайностей!
      - Да, начиная с того, что каблук случайно подвернулся,
если бы не каблук, я бы не упала, пошла бы вместе с Лерой  к
ней домой. А там уж не стояла бы и не смотрела, как две бабы
дерутся, а разняла их, не то что этот дурак, Лерин муж.
     - А кстати, не нашли его еще?
      -  Надо  думать, не нашли, а то меня бы уж следователь
опять вызвал.
     Этот-то дурак, дурак, а умный, ишь как от милиции сумел
спрятаться.
      -  Ну  что тут долго раздумывать, надо навестить этого
Олега в больнице и спросить про деньги.
      -  Что ж, по всем больницам будем рыскать или звонить,
скажут ли еще?
      -  Да  нет,  я  вот думаю, ведь Олега где  избили?  На
Петроградской? Там рядом Первый медицинский. Может быть, его
туда отвезли, в больницу Эрисмана?
      -  Ну,  сейчас придем к тебе, позвоним в  Эрисмана,  в
хирургию.
      -  Мы  еще быстрее узнаем. У меня в Эрисмана  невестка
работает.
      - Надежда, какая еще невестка? У тебя же дочка Алена и
зять.
     - Это моя неродная невестка, Сашиного сына жена.
     - Ну, выдумала какую-то неродную невестку, она с нами и
разговаривать не захочет.
      - Да что ты, у меня с ней прекрасные отношения, это  с
первой  Сашиной  женой они не ладили. А  нам-то  что  с  ней
делить? Живем отдельно, я не вмешиваюсь.
      Она  набрала  номер,  сетуя,  что  сегодня  суббота  и
невестки может не быть на работе, но у той как раз оказалось
дежурство,  поэтому Катерину Лебедеву поискали и  позвали  к
телефону.
      -  Катюша, здравствуй, это Надежда Николаевна. Извини,
что  беспокою, но тут, понимаешь, какое дело. Там  у  вас  в
хирургии  должен лежать некий Примаков Олег Петрович,  но  я
b.g-.  не  уверена.  Так вот, нельзя ли  выяснить,  в  какой
палате  и,  вообще,  как состояние. Что? Когда  поступил?  В
понедельник,  надо  думать. Да, 22 марта. Перезвонишь?  Буду
ждать, - она повесила трубку, - ну что, кофейку пока выпьем?
      Не  успели  мы  напиться кофе с  остатками  вчерашнего
фруктового  торта, как раздался звонок Надеждиной  невестки,
видно, и впрямь отношения у них были хорошие.
      -  Что  говоришь,  есть  такой?  Во  второй  хирургии?
Отлично.   А   в   какой  палате?  Ах,  в  реанимации...   А
самочувствие? Там не понять... Слушай, а нельзя все-таки его
повидать как-нибудь? Да понимаешь, моя приятельница его, как
бы это сказать, очень близкая знакомая... Да-да. Я знаю, что
жена все время там, я поэтому к тебе и обратилась, чтобы нам
с  женой  случайно не столкнуться. Да, спасибо тебе большое,
значит, завтра вечером, ну хорошо.
     Надежда повесила трубку.
     - Видишь, все устроилось, завтра вечером часов в восемь
подойдем во вторую хирургию, там будет ее подружка дежурить,
Оленька,  она нас проведет куда нужно. Я сказала, что  ты  -
его  любовница, так что они постерегут там, чтобы никто  нас
не видел, и никому не скажут, что мы приходили.
      -  Надежда, ты что, с ума сошла? Это же молодой мужик,
тридцать два года, куда я ему в любовницы?
      -  Ну а я-то уж тем более ему только в тетушки гожусь.
Слушай, а тебе сколько лет-то?
     - В будущем году сорок, только тебе говорю по секрету.
      -  Ну  надо  же, как годы бегут! В общем  так,  сейчас
расстаемся,  а  завтра встречаемся в  семь  вечера  у  метро
"Петроградская". Что же мне придумать для Саши?
     - Да скажи ему все как есть!
      -  Что ты, никак нельзя. Он будет волноваться и никуда
меня не пустит.
      После  того  раза, помнишь, два года  назад,  когда  в
институте у проходной перестрелка была... - Она замолчала. -
Ладно,  придумаю  что-нибудь. А ты  макияж  наведи  получше,
приоденься, чтобы они тебя за любовницу приняли и ничего  не
заподозрили. Медики народ наблюдательный...
      Я поехала домой, по дороге накупила продуктов, дома  с
удовольствием принялась готовить обед, напевая и вертясь  по
кухне.  Давно уже не готовила для кого-то. Попутно убрала  в
квартире - в общем, окунулась в домашнее хозяйство.
      Борька  приехал  из психбольницы ужасно  расстроенный,
потому  что  имел  там беседу с главбухом по  поводу  оплаты
своей  программы, и нахальный главбух сказал,  что  заплатит
Борьке в пять раз меньше, чем обещал.
     - Ты что, договор не составлял?
      -  Составлял,  а он меня уговорил там сумму  поставить
меньшую,  чтобы  налоги платить поменьше. А теперь  говорит,
что стоит в договоре, то и оплатим.
      - Вот жулик, а еще главбух такой крупной больницы! Так
и психов бедных обкрадывает!
      После  обеда  настроение у Борьки улучшилось,  но  как
только я приступила к нему с требованиями починить, наконец,
бачок  в  туалете, он удалился к Лешке в комнату и  просидел
b  ,  за  компьютером  до вечера, а  я  так  разохотилась  к
домашнему  хозяйству, что даже испекла его любимый  пирог  к
вечернему чаю. Он ужасно растрогался и вообще выглядел таким
довольным  и  счастливым,  что у  меня  язык  не  повернулся
спросить  его,  что  у  него там произошло  с  женой,  какие
неприятности и почему, если он так по мне скучал,  то  решил
вернуться только теперь, когда с отъезда Лешки прошло  почти
полгода. И про свою дальнейшую жизнь мне не хотелось  сейчас
думать.  Вот  когда  разберусь с этими проклятыми  деньгами,
тогда  и  буду думать, как жить дальше, и искать работу.  Во
мне  еще  занозой  сидел  вопрос:  где  взять  восемь  тысяч
долларов  на  обучение Лешки в Штатах, две-то  у  меня  были
накоплены. Видно, придется распрощаться с мыслью об  Америке
и к лету ожидать сына сюда.
      Проводив  Милу, Надежда занялась работой.  В  среду  в
институте  присутственный день, как они шутят, то  есть  все
сотрудники  сходятся  и  координируют  свои  разработки.  До
вечера время пролетело незаметно, скоро муж вернется,  будем
ужинать.  Она  убрала свои схемы, поставила  чайник,  и  тут
раздался знакомый звонок в дверь.
      -  Как  хорошо, что ты сегодня пораньше! -  с  улыбкой
сказала она, но это был не муж.
      На пороге стояла смущенная соседка Мария Петровна, а с
ней  какой-то  мужчина.  Надежда совсем  забыла,  что  Мария
Петровна тоже звонила два коротких звонка, как все домашние,
Надежда сама в свое время так с ней договорилась.
      - Здравствуй, Надежда, ты уж извини, что мы к тебе без
предупреждения,  но  вот  человеку  очень  нужно   с   тобой
поговорить.  Он  из  очень  важной  организации,   ты   меня
понимаешь? Он тебе сам все объяснит. А я уж пойду.
      "Ну  и ну! Значит, этот тип решил через Марию Петровну
действовать. Что уж он ей наговорил там? Я бы его ни за  что
в квартиру не впустила", - пронеслось в голове.
      -  Простите,  из  какой вы организации?  Что-то  я  не
поняла. Из КГБ, что ли? Так теперь его нету.
      -  Если  вы имеете в виду ФСБ, то я не оттуда.  Это  я
вашей  соседке сказал, что я из КГБ, пожилой человек в  этих
тонкостях не разбирается.
      Надежда  вгляделась  в своего гостя.  Росту  среднего,
голос  негромкий,  на  вид лет сорок,  довольно  подтянутый,
словом,  черт  его  знает, что за человек,  и  как  это  она
впустила его в квартиру!
      -  Может  быть, не будем разговаривать в  коридоре?  -
гость улыбнулся довольно приветливо.
      Надежда открыла было рот, чтобы сказать, что она его в
дом  не приглашала, так что можно и в коридоре постоять, это
ведь  ему от нее что-то надо, а не ей, но как-то само  собой
получилось, что она кивнула в сторону кухни. "В  комнату  ни
за что не пущу", - подумала она на ходу.
      Гость  разделся, аккуратно повесил куртку на  вешалку,
остался в джинсах и сером свитерочке, вытер ноги и прошел  в
кухню.  Там он сел за стол напротив Надежды, достал какое-то
удостоверение и протянул ей.
     - Что такое? - удивилась Надежда.
     - Да-да, вы не ошиблись, я частный сыщик, это лицензия,
все законно, вот, сами видите, все печати на месте.
     Надежда прочитала фамилию - Петров.
      -  А на удостоверении из КГБ, которое вы показали моей
соседке, было написано Сидоров?
     Гость промолчал, только продолжал смотреть на нее очень
пристально.
      Голова  у  Надежды почему-то стала  тяжелая,  как  при
гриппе,  глаза  стали  закрываться,  но  усилием  воли   она
стряхнула  с  себя  эту  одурь. Она вдруг  вспомнила  своего
одноклассника  Гришку  Гинсбурга.  После  школы  он  окончил
медицинский,  потом  увлекся  всякими  методами  гипноза   и
внушения. И когда они отмечали десятилетие окончания  школы,
Гришка  проводил  над ними опыты. С Надеждой  он  промучился
почти  час,  никакого результата не получил  и  торжественно
заявил, что она не поддается никакому виду внушения,  это  у
нее  от  природы  такое  качество. Гришка  давно  в  Штатах,
работает  там в каком-то институте парапсихологии, видно,  и
правда  были  у  него  способности,  но  слова  его  Надежда
запомнила очень хорошо и свое тогдашнее состояние тоже.
     "Вот это да, ведь он меня гипнотизирует! Что же делать?
Притвориться,  что  засыпаю, а потом стукнуть  его  вон  той
сковородкой?  Черт, сковородка-то тефлоновая,  легкая.  Ведь
были  же  чугунные  сковородки, так  увезла  на  дачу.  Саша
говорит,  купи,  мол,  все  новое,  а  теперь  без  чугунной
сковородки как без рук.
      Господи,  Саша же должен скоро прийти! Совсем  немного
времени мне до него продержаться. А там уж он меня не даст в
обиду. Спокойно, Надежда, не нервничай!"
     Она пошевелилась и сказала гостю вежливым тоном:
     - Не хотите ли чаю?
      Если  он и удивился, то не подал виду, но смотреть  на
нее пристально перестал.
     "Не вышло, голубчик!" - злорадно подумала Надежда.
      Она  рассмотрела его повнимательнее. Пожалуй,  что  не
сорок лет ему, а к пятидесяти. Морщинки под глазами и вообще
вид  такой... А если сзади посмотреть, то тридцать лет можно
дать.  Худощавый, подтянутый, спортивный,  наверное.  Вот  и
Саша  у нее тоже худой. А она от этой спокойной жизни только
прибавляет.
Bee,