или.
   Брент предложил свой тост.
   - За "Йонагу".
   Снова наполнили чашечки, и Брент почувствовал, как по  телу  расходится
мягкое тепло. Он знал, что японцы пьют до еды, к тому же было поздно, а он
был зверски голоден и понимал, что очень быстро ощутит  действие  горячего
напитка со специями.
   - О-о, черт возьми, - тихо произнес Брент. - Может,  еще  через  четыре
недели.
   - Ты что-то сказал, Брент? - спросила Сара.
   - Э-э... нет, - ответил энсин. - Просто сакэ превосходно приправлено. -
Он посмотрел в чашечку, чудесным образом она оказалась вновь  наполненной.
Брент отпил глоток.
   - Чашечка никогда не должны быть ни пустой, ни полной, - сказала  из-за
плеча Миюмэ, дыша теплом ему в шею. Брент поймал быстрый и колючий  взгляд
Сары.
   Кимио подняла чашечку и посмотрела на Брента.
   - Да будет к вам благосклонен бог моря Ватацуми-но Микото.
   Все выпили, но Мацухара задержал чашечку в  нескольких  сантиметрах  от
своих губ и процитировал древнюю самурайскую максиму:
   - "Время жить и время умирать" - может, мы заполним море трупами  наших
врагов.
   -  Но  возвращайтесь!  Возвращайтесь!  -  взмолилась  Кимио,  ее  глаза
увлажнились.
   - А как же иначе! - уверенно сказал Брент. - Нами командует  лучший  из
когда-либо живших моряк и морской тактик. - Он посмотрел на Сару, которая,
казалось, плыла в легкой дымке  и  немного  не  в  фокусе,  как  стареющая
голливудская актриса, запечатленная на фотографии через газовый шарфик.  -
Адмирал Фудзита, - наконец удалось ему невнятно выговорить. Все выпили.
   Взмахи кимоно -  и  перед  каждым  гостем  возник  черный  лакированный
ящичек. Открыв свой, Брент обнаружил  в  нем  порезанного  кольцами  угря,
переложенного слоями риса.
   - Симагава! - со смаком произнес  Мацухара.  Он  схватил  палочки  и  с
жадным удовольствием набросился  на  еду.  Все  остальные,  кроме  Брента,
проявили такой же энтузиазм. Он же медленно взял палочки  и  начал  нехотя
есть, хотя угорь,  сильно  сдобренный  специями,  удовлетворил  бы  любого
гурмана.
   Дальше блюда следовали одно за другим.
   -  Тяванмуси,  -  возвестила  Миюмэ,  ставя  перед  Брентом   аппетитно
дымящееся блюдо из овощей и рыбы. Орехи гинкго,  маленькие  крабы,  вишни,
горох,  лапша  и  опять  же  сакэ.  Брент  узнал  маринованную  морковь  и
маринованные  сливы...  или  это  были  огурцы?  В  любом  случае,  что-то
маринованное.
   - Лучше, чем в "Ма-ку-до-на-ру-де", - язвительно заметила Миюмэ.
   Кимио и Сара взорвались смехом, а мужчины недоуменно переглянулись.
   - "Макдоналдсе"! "Макдоналдсе"! - наконец перевела Сара.
   Йоси покачал головой, а Брент засмеялся.
   Наконец насытившиеся гости отвалились от стола, а гейша и  майко  стали
убирать посуду. Потом Кодзику села, положив сямисэн  на  колени,  а  Миюмэ
прошла на середину помещения. Ее бедра начали  провоцирующе  двигаться,  а
взгляд  черных  глаз  перебегать  с  одного   мужчины   на   другого,   не
останавливаясь на женщинах.
   - В качестве последнего блюда,  -  сказала  она,  все  еще  играя  роль
традиционной молоденькой гейши, - я покажу вам  "варуцу"  гейши.  -  Миюмэ
пристально  посмотрела  на  Брента,  а  Сара  давилась  от  смеха.  Японка
улыбнулась. - Вальс гейши, энсин. - Брент ответил улыбкой.
   Кодзику прошлась пальцами  по  струнам,  Миюмэ  в  такт  музыке  начала
покачиваться из стороны в сторону, ее хорошо поставленный голос, низкий  и
сочный, заполнил комнату. Передвигаясь мелкими изящными шажками,  выставив
ладони вперед и непрерывно совершая руками движения, похожие на  колебания
перьев, обдуваемых ветерком, она запела, по-прежнему не замечая  женщин  и
бросая зовущие взгляды на мужчин, неотрывно смотревших на нее.

   Ты управляешь моими движениями в танце,
   И мои волосы растрепались в твоих
   Объятиях. Я ловлю взгляд
   Плывущей над нами любви. Я смущена
   И в то же время счастлива.

   Миюмэ поклонилась. Кодзику встала и  согнулась  в  поклоне.  Аплодируя,
гости встали и вчетвером поклонились.
   Улыбающаяся Миюмэ и ее майко ушли. Проходя мимо, гейша задела Брента, и
он почувствовал легкое касание  о  китель,  сунув  руку  в  карман,  Брент
обнаружил визитную карточку и улыбнулся.
   Кимио и Йоси сели пить чай из сервиза, оставленного на столе Миюмэ.  Но
Сара смотрела на Брента.
   - Мне не хотелось тебе этого говорить, но когда  я  уходила  из  офиса,
пришло какое-то  сообщение.  Его,  конечно,  расшифровали,  но  мне  нужно
просмотреть... я должна его просмотреть. - Она  с  мольбой  посмотрела  на
Брента. - Извини, Брент. Ты можешь остаться. Я поймаю такси...
   - Не надо, - ответил энсин. - Уйдем вместе. - Он обратился  к  Кимио  и
Йоси. - Вы извините меня?
   - Конечно, - ответил Йоси. Кимио кивнула.
   - Мы оставим вам штабную машину.
   - Отлично, - сказал Мацухара. - Думаю, мои права потеряли  силу,  но  я
попробую. - Все засмеялись.
   Когда Сара и Брент вышли в сад, Сара, сжав ему руки, тихо спросила:
   - Как ты думаешь, мне кто-нибудь поверил?
   - Абсолютно никто!
   Они засмеялись и сели в такси.
   ...После того как Сара и Брент ушли, японцы молча продолжали пить  чай.
Наконец Йоси смущенно сказал:
   - Кимио, вы хотели показать мне, что "Великая Япония" все еще жива.
   Она улыбнулась.
   - Я думаю, что это и так ясно, Йоси, - Кимио поставила чашку на стол. -
Так же ясно, как извинение Сары по поводу ухода. - Мацухара засмеялся. - Я
убедила вас, Йоси?
   - Нет, но я рад, что вы пытались.
   - Прошло много лет, как вы последний раз разговаривали с женщиной.
   - В декабре прошлого года в лифте я разговаривал с Сарой Арансон.
   - И все?
   - Да. Вы знаете историю "Йонаги", знаете, что мы были отрезаны от всего
мира - сидели в ловушке в бухте Сано более сорока лет.
   - Сара говорила мне, что вы потеряли семью.
   - Да. Жену Сумико и сыновей Масакеи и Хисайю во время налета на  Токио.
- Мацухара побарабанил пальцами по столу. - Меня переполняла ненависть,  я
жаждал мести сорока семи самураев, оскорблял Брента Росса.
   - Энсина Брента Росса? Но вы друзья, это все видят...
   - Мы не сразу ими стали. Я приставал к нему... изводил.  Я  выбрал  его
объектом своей мести. Но он противостоял мне,  как  самурай,  дрался,  как
самурай, мужественно и умно. И адмирал Фудзита зависит  от  его  соколиных
глаз и доверяет ему... -  Летчик  остановился  на  полуслове  от  внезапно
пришедшей ему в голову мысли. - Я встречался с семьей адмирала, когда меня
назначили на "Йонагу". С его двумя сыновьями. Один  из  них,  Макото,  был
высоким, крепким, умным...
   Кимио прервала его вопросом.
   - Они погибли?
   Йоси кивнул:
   - Хиросима.
   Женщина вертела в руках чайную чашку.
   - Йоси-сан, вы говорите с акцентом.
   Подполковник засмеялся.
   - Я родился в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.
   - Нисэй, - сказала она, широко открыв глаза.
   - Да, мои родители были дохо, лояльно настроенные к микадо.
   - И вы американский гражданин?
   - Разумеется. Тысячи нисэев служили императору.
   - Вы по-прежнему это делаете.
   - Верность императору дает команде "Йонаги" стимул к существованию.
   - Но боги все еще правят. Аматэрасу...
   - Да. Но это, - Мацухара обвел вокруг рукой, - не наша Япония.
   Кимио опустила глаза.
   - Извините, Йоси-сан. Мы устали.
   Она протянула руку через стол  и  накрыла  его  ладонь  своей.  Мягкое,
теплое  прикосновение,  словно  электрическая  искра,   ветром   пробудило
дремлющее пламя  к  жизни.  Будто  пронзенный  внезапной  болью,  Мацухара
отдернул руку и хрипло спросил:
   - А ваша семья?
   - Вы знаете, мой муж Киетака был первым помощником на "Маеда Мару".
   - Мы отомстили за него. Горы ливийских трупов...
   - Прошу вас! - оборвала летчика Кимио. - Я не хочу всего этого.
   - А чего вы хотите?
   - Мира. Хочу видеть своих детей растущими свободными  и  счастливыми  в
мире без ненависти.
   Мацухара вздохнул.
   - Да. Того, чего человечество желало с момента своего появления, но так
и не нашло. Вместо этого такие люди, как я, никогда не будут безработными.
- Он наклонился вперед. - У вас есть дети?
   - Сын Садамори  учится  в  университете  в  Фукуоке,  а  дочь  Симикико
замужем, живет в Кобэ и через четыре месяца сделает меня бабушкой.
   - Вы очень молодо выглядите.
   - Спасибо, Йоси-сан, я родилась в 1944.
   - А ваши родители?
   - Отец был летчиком, он пропал над островом Сайпан через два дня  после
моего рождения. А мать умерла несколько лет назад. -  Кимио  на  мгновение
прикрыла глаза. - И вы из тех, кто внешне выглядит молодо: черные  волосы,
кожа без морщин, телосложение молодого мужчины. - Она покачала головой.  -
Это кажется чудом.
   Мацухара почувствовал, что его лицо горит.
   - Спасибо, Кимио. Такое случается с людьми, которые пропадали, как  мы;
суровая жизнь, без табака и алкоголя, простая пища, ежедневные  физические
упражнения неплохо сохраняют здоровье.
   - Сохраняют здоровье? Нет, вы победили время!
   - Нет людей, которые могут победить время. Может быть, некоторые  могут
просто растянуть его.
   - Вы сказали, что обходились без многого, Йосисан.
   - Да. - Мацухара покраснел, понимая, о чем думает Кимио.
   - И все эти годы без женщин?
   - Да.
   - Вы могли пригласить "девочек для удовольствия", как  это  делается  в
армии. Все об этом знают.
   - Нет. Это было невозможно. Мы готовились к нападению на Перл-Харбор  и
являлись флагманом ударных сил.
   Кимио покачала головой.
   - У вас не было женщины более сорока лет.
   Странно, но Мацухара не был потрясен ее откровенным замечанием. Он  сам
выбрал эту женщину и понравился  ей.  Она  жадно  впитывала  его  слова  и
одновременно бросала ему вызов. Его ответ был таким же прямым,  как  и  ее
слова.
   - Изоляция не может развратить самурая. Мужчина не будет искать связи с
мужчиной из-за лишений. - Он смущенно поежился. - И воин не будет  унижать
себя.
   - Как вы спасались?
   - Никак, пока не появилась возможность убивать. - Ее глаза  расширились
от услышанного, но он сузившимися глазами, казалось, смотрел сквозь нее  в
прошлое, в уголках его рта играла легкая усмешка.  -  Сначала  три  сбитых
самолета над Китаем, потом огромный русский реактивный самолет,  когда  мы
вырвались  из   бухты   Сано,   вертолеты   над   Перл-Харбором,   русское
разведывательное судно, самолет службы наблюдения. Но легче всего  было  в
Эль-Карариме и Мисратахе. Мы сшибали арабов с  неба,  словно  воробьев  из
рогатки. Далее Острова Зеленого Мыса, мы поубивали их всех...
   - Пожалуйста, Йоси-сан. Прошу вас. Это ваша страсть? Война? Смерть? Так
ведут себя все мужчины?
   - Я не могу говорить за всех.
   - Тогда у вас неправильный бог - вас обманули.
   - Обманули?
   - Да. Вас завлекла проститутка. Она  увела  моего  отца,  мужа,  многих
других...
   - Это не самурайский образ мыслей. - Мацухара подался вперед. -  Кодекс
чести  самурая  учит,  что,  "получив  приказ   императора,   действуй   в
соответствии с ним". - Он ударил по столу, его глаза сверкали. - Что бы вы
сказали Каддафи? Позволили бы ему жить так, как хочет он?
   - Каддафи вокруг нас. Мир переполнен ими.
   - Он убил вашего мужа. Вы знаете, какой была его смерть? Сколько...
   - Пожалуйста! Прошу вас, подполковник, -  хрипло  взмолилась  Кимио.  -
Отвезите меня домой. - Закрыв глаза руками, она отвернулась.
   Йоси почувствовал отчаяние. Наклонившись, он  почти  прикоснулся  к  ее
руке. Эта женщина, эта изумительная женщина, была потеряна  для  него.  Он
так  долго  ждал...  но  понимал,  что  его  слова   оказались   резки   и
оскорбительны. Но он должен увидеть ее еще раз.
   - Не думайте, что я мясник, Кимио, - тихо  сказал  Мацухара  заботливым
голосом.
   - Я не... я знаю, что "Йонага" понес тяжелые потери  и  что  вы  стоите
между нами и теми сумасшедшими, Йоси-сан.
   - Могу ли я еще увидеть вас, Кимио?
   - Да,  конечно,  да.  Приезжайте  ко  мне  в  следующее  увольнение.  Я
приготовлю еду, которой порадовались бы даже  боги.  -  Она  улыбнулась  и
через стол протянула к нему руки.
   - В четверг... в следующий четверг.
   На этот раз Мацухара взял ее руки и надолго задержал, не сводя  взгляда
с ее глаз. Его сердце колотилось в груди, а  внутри  зарождалось  странное
тепло.


   Квартира Сары находилась  на  девятом  этаже  нового  здания  в  районе
Синдзюку. Очень современная, в западном стиле,  она  состояла  из  большой
гостиной, обеденного уголка, кухни, ванной, спальни  и  огромного  окна  с
видом на город. С роскошного дивана  в  гостиной  Брент  видел  освещенные
очертания императорского  дворца,  расположившегося  всего  в  трех  милях
отсюда, и ослепительные неоновые огни Гиндзы вдали.
   - "Чивас Регал" с содовой, - объявила Сара из вращающихся дверей кухни,
неся два высоких стакана.
   Подав Бренту его напиток, она уселась  рядом,  подняла  свой  стакан  и
сказала:
   - L'chaim.
   - И твое здоровье, - быстро ответил он.
   - Помнишь, - явно удовлетворенная заметила Сара.
   - Разве я смогу когда-либо забыть те тридцать шесть часов,  проведенные
с тобой.
   Она засмеялась и, опустив глаза, заговорила:
   - Думаю, мы установили рекорд, Брент.  -  Сара  поставила  коктейль  на
стол, в ее голосе вновь зазвучали солдатские нотки.  -  На  вас  напали  у
Островов Зеленого Мыса, торпедировали в трехстах милях от Перл-Харбора.
   - Это было в газетах и не представляет никакого секрета.
   - Вы захватили пленных.
   - Да, но и об  этом  сообщалось.  -  Брент  начал  удивляться  странной
направленности разговора.
   - Вы передали обоих пленных военно-морским силам самообороны.
   - Нет. Их было трое, двое немцев и  один  араб.  По  какой-то  причине,
известной ему одному, адмирал Фудзита  передал  только  немцев.  Араба  он
оставил на борту, полагаю для дальнейшего допроса.
   Брент отпил глоток, взял Сару  под  руку  и  уставился  на  ее  гладкие
коленки, когда она подтянула ноги на диван и пододвинулась ближе к нему.
   - Вы подобрали человека со сбитого самолета.
   - А-а, да. Кэтрин Судзуки. Но... информация о ней выдавалась адмиралом.
Не было официального сообщения.
   - Знаю. Ее имя Фукико Хино, и она террористка. Она  и  араб  Абдул  эль
Кадзарим вчера пытались взорвать "Йонагу".
   - Я даже не знал его имени.
   Сара отпила длинный глоток.
   - Ты был близок с ней, так ведь, Брент?
   - Бернштейн!
   - Не совсем, только в рамках его деятельности в аппарате  разведки.  Он
крепко держит рот на замке.
   - У вас есть агенты на Гавайях, в ремонтном доке, здесь?
   Сара улыбнулась.
   - Как офицер разведки ты понимаешь, что в данном случае я промолчу.
   Настала очередь Брента отпить длинный глоток.
   - Итак, о чем ты думаешь, Сара?
   - Ты спал с ней.
   Брента обожгло внутри, но не только алкоголем.
   - Это недостойно тебя, Сара.
   - Почему? - Солдат ушел, осталась только женщина.  -  Ты  самый  важный
мужчина в моей жизни.
   Брент убрал руку.
   - Ты тоже много значишь для меня, Сара. Но мы не брали на себя  никаких
обязательств и не давали никаких обещаний друг другу. Я тебя не  предавал.
- В его голосе прозвучал сарказм.
   - Ты чувствуешь симпатию к ней? Может... ты хочешь снова увидеть ее?
   - Увидеть снова? - Брент был  в  недоумении.  -  Она  мертва!  Они  оба
погибли. Разве ты не знаешь?
   - Нет.  Только  то,  что  была  диверсия  в  отношении  "Йонаги".  Наши
информаторы сообщили, что  Хино  и  Кадзарим  были  единственными  членами
"Саббаха" в Токио. Собрать картинку было нетрудно,  несмотря  на  молчание
Фудзиты. - Сара придвинулась еще чуточку ближе.
   - Как она умерла?
   -  Выстрелом  я  снял  Кадзарима  с  подножки  грузовика,  который  они
загрузили взрывчаткой.
   - А Кэтрин?
   Брент осушил стакан. Вздохнул.
   - Она лежала на спине, раненая.
   Он замолчал.
   - И?
   - И я всадил ей пулю между глаз.
   - О-о, Брент, - потрясенно произнесла Сара.
   - Ты ведь хотела ее смерти, а?
   - Да. Всех членов "Саббаха". Но тебе, наверное, было тяжело.
   - В общем-то, нет. Они перерезали  горло  старшине  Симаде,  попытались
взорвать "Йонагу". - Брент поднял пустой стакан.
   Сара быстро исчезла на кухне и возвратилась с новой  порцией  коктейля,
села рядом, ее груди вжались ему в плечо. Брент влил в  себя  значительную
порцию.
   - Может, мне лучше уйти, Сара?
   - Я не хотела обидеть тебя, но если так получилось, иди,  Брент.  -  Но
потом тихо добавила: - Я потеряю тебя... Это ужасно. - Сара коснулась щеки
Брента губами. Он  поставил  стакан  на  стол  и  впился  в  них.  Ее  рот
приоткрылся, губы оказались влажными и горячими, а  язык  страстным.  Сара
повалила его на  диван,  и  Брент  почувствовал,  как  она  дрожит  в  его
объятиях.
   - Ты не сердишься на меня? -  прошептала  она  между  поцелуями,  гладя
руками его широкую спину.
   - Боже, конечно, нет, Сара. Я так долго ждал тебя.  Так  долго.  -  Его
руки скользнули по ее набухшим грудям, талии, бедрам, под  юбку,  вверх  к
горящему страстью телу.
   Сара сильно уперлась к грудь Бренту.
   - Не здесь, милый.
   Они медленно встали, дрожа от взаимной близости, и долго стояли  рядом,
гладя друг друга. Сара прошлась руками по шее Брента, буграм мускулов рук,
плоскому животу, узким бедрам и  наконец  по  его  пульсирующему  мужскому
достоинству, а он в это время, скользнув ладонями по спине Сары к  твердым
ягодицам, плотно прижал ее тело к себе.
   - Боже, - застонала Сара, хватая Брента за руку. - Это  пытка.  -  И  с
этими словами повела его в спальню.



        "17"

   На следующий день Брент,  только  что  отстоявший  вахту,  был  удивлен
внезапно  раздавшимся  из  громкоговорителя  системы  оповещения  "Йонаги"
голосом капитана второго ранга Кавамото, объявившего:
   - Всем свободным от несения вахты офицерам немедленно  явиться  в  храм
Вечного Блаженства для особой церемонии.
   Когда Брент вошел в храм, размышляя, что это за "особая церемония",  он
обнаружил там около двухсот  офицеров,  стоявших  "вольно"  по  ранжиру  и
возглавляемых адмиралом Фудзитой со штабом. Многие  молодые  офицеры  лишь
недавно пополнили личный состав, и снова Бренту  бросилось  в  глаза,  что
ветераны выглядят почти так же молодо, как и вновь прибывшие. Брент  занял
место в первой шеренге между адмиралом  Марком  Алленом  и  подполковником
Мацухарой.
   - Что случилось? - спросил энсин. Мацухара пожал плечами.
   Вдруг вошли два матроса; один нес большую деревянную колоду,  другой  -
корзину. Колода была поставлена на помост в  центре  храма,  а  корзина  -
рядом.
   - Мне кажется, я догадываюсь, - зловеще сказал Марк Аллен.
   Кавамото крикнул:
   - Офицеры - смирно! - раздался глухой стук сотен каблуков. Затем  вошли
два матроса-охранника, волоча связанного и перепуганного Там  Али  Халифа.
Они втащили араба на помост. Фудзита кивнул, и туда же  взошел  Ацуми.  Со
свистом, как змея, делающая бросок из засады, он  вытащил  из  ножен  свой
длинный смертоносный меч.
   - Вот почему он держал его при себе, - пробормотал Брент.
   - Твои товарищи убили троих моих людей. За это ты умрешь.  Одна  собака
за трех самураев, конечно, ужасно невыгодная сделка, но все же лучше,  чем
ничего, - размеренно произнес Фудзита.
   - Нет! - воскликнул Халифа. - Без суда?
   - Суд будет таким же, как тот, что твои друзья устроили  над  старшиной
Симадой. - Фудзита кивнул,  охранники  грубо  швырнули  араба  на  колоду,
заковали его руки в наручники у основания помоста  и  крепко  связали  ему
ноги.
   - Адмирал Фудзита! - крикнул Марк Аллен. - Такой поступок не делает вам
чести. Этот человек должен предстать перед властями.
   - Скоро он предстанет перед верховной властью, адмирал Аллен. Пусть она
его и судит.
   - Это неправильно, сэр. Несправедливо, бесчеловечно...
   - Мы имеем дело не с человеком, а с псом. И, пожалуйста, адмирал Аллен,
не пытайтесь напоминать мне о  моих  обязанностях.  -  Голос  его  был  на
удивление сердечным.
   - Позвольте мне