йти на берег в увольнение, поэтому отправился  в  каюту
Йоси Мацухары, обуреваемый мыслями о Саре.
   Улыбающийся летчик впустил Брента в каюту. Удобно устроившись на  стуле
с жесткой спинкой, Брент увидел, что на столе лежат ножницы,  кусачки  для
ногтей и конверт. Заметив вопрос в глазах американца, летчик пояснил:
   - Мы, самураи, считаем,  что  надо  готовиться  ко  всем  превратностям
жизни. - Он указал на заваленный вещами столик. - Я пишу Кимио и положил в
конверт ногти и прядь волос.
   - Ногти и прядь волос?
   - Да. Если я погибну и мой прах не будет возвращен в Японию, она сможет
кремировать хотя бы это. - Мацухара постучал пальцем по  конверту.  -  Это
поможет моему духу войти в храм Ясукуни.
   Брент кивнул. Он только что написал записку Саре Арансон, уверяя  ее  в
своей любви и обещая вернуться. Рассказав об этом Йоси, он добавил:
   - Но я не вкладывал волосы или ногти.
   - Что ж, Брент-сан, она еврейка, а вы христианин,  -  серьезно  ответил
Мацухара.
   - Да, Йоси-сан. - Непроизвольно они затронули щекотливую тему,  но  это
их не удивило.
   - Ну тогда ваш дух будут поддерживать две самые могущественные религии.
Безусловно, ваша душа без труда попадет на  небеса.  -  Абсурдность  этого
утверждения маскировалась абсолютно серьезным  выражением  лица.  Мацухара
действительно пытался утешить  его.  Исполненный  чувством  благодарности,
Брент серьезно кивнул.
   - Брент-сан, - непривычно застенчиво спросил Йоси. - Вы любите поэзию?
   Удивленный вопросом, Брент ответил:
   -  Ну,  конечно,  я  наслаждался,  читая  Бернса,  Байрона,  Сэндберга,
Фроста...
   - А хайку?
   - Да, конечно. Мой отец очень любил их.
   Летчик перевел взгляд на  листок  бумаги  на  своем  столе  и  медленно
залился краской.
   - Мне очень нравится  Кимио  Урсядзава,  и  я  благодарен  вам  за  мое
знакомство с ней.
   Брент был ошеломлен. Самурай доверил ему самое сокровенное.
   - Я рад, Йоси-сан. Мужчина без женщины неполноценен.
   Подполковник вздохнул.
   - Большую часть жизни я летал, чтобы биться и  погибнуть,  не  думая  о
женщинах, семье, особенно после налета на Токио. Но  теперь  у  меня  есть
Кимио,  и  хотя  я  все  еще  летаю  во  славу  императора,  мне   хочется
возвращаться назад, Брент-сан. - Он посмотрел в глаза  американца,  удивив
того еще одним вопросом. - Как вы думаете, наносит ли мне  это  ущерб  как
воину?
   -  Безрассудная  храбрость  порождает  мертвецов,  а  не   героев   для
императора, - ответил Брент.
   Йоси хмыкнул.
   - Иногда в ваших словах больше самурайского духа, чем  у  японца.  -  И
серьезно добавил: - За долгие годы, проведенные в  Сано-ван,  я  перечитал
все  книги,  которые  только  были  на  борту.  Я  читаю  на   английском,
французском и немецком, -  отметил  он  с  гордостью  и  продолжал:  -  Вы
когда-нибудь читали "Моби Дика", Брент-сан?
   - Да, конечно. Это классика.
   Японец забарабанил пальцами по столу.
   - А вы не думаете, что мы все Ахавы, преследующие своих белых китов?
   Энсин пожал плечами.
   - Библейский Ахав поклонялся ложным богам.  Но  я  думаю,  что  Мелвилл
согласился бы с вами.
   - Тогда мой белый кит - это честь, традиция и смерть за императора.
   - А "Йонага" - наш "Пеко", Йоси-сан? - Брент был очарован этой стороной
Мацухары, о которой он никогда не подозревал.
   - Почему бы и нет? Ваши духовные ориентиры практически те же, что  и  у
меня: честь, традиция, и...
   - Но только я предпочел бы жить для своей страны. Энсин подался вперед.
- Смерть, Йосисан, не является мерилом моего мужества и судьбы.
   - Тут вы неправы, Брент-сан. Достойно умереть на поле  брани  -  высшая
цель самурая. После смерти мы обретаем вечную жизнь.
   - Конечно, я знаю, Йоси-сан. И вам известно, что я не стал бы бегать от
смерти.
   Явно удовлетворенный, летчик вновь устремил взгляд на стол  и  постучал
пальцем по листку бумаги.
   - Я написал Кимио стихотворение и хотел бы прочитать его вам.
   - Конечно, Йоси-сан. Я буду польщен.
   Летчик начал декламировать:

   Словно воздушный змей,
   Оторванный от бечевы
   Зимним ветром,
   Сердце мое
   Упало к ногам Кимио.

   - Превосходно, Йоси-сан.
   - Это хайку, и на английском размер не сохраняется.  В  японском  хайку
состоит из трех строк: пяти-, семи- и вновь пятисложной. Вот где  находишь
истинную красоту.
   - Нет, Йоси-сан. Истинная красота в мысли, а не в размере или слогах.
   - Вы слишком умны для столь юного американца, -  не  скрывая  насмешки,
начал  было  Мацухара,  но  был  прерван  последовавшим  легким   толчком,
различимым только теми, кто проводит свою жизнь в море.  -  Мы  отплываем,
Брент-сан.
   - Начался последний акт пьесы.
   - Да. Я слышу, что нас зовут  священные  хесиги.  -  Он  быстро  сложил
письмо и запечатал конверт.



        "19"

   На следующее утро авианосец выходил из пролива Урага. Развернув судно в
направлении мыса Нодзима так, чтобы  остров  Осима  оставался  по  правому
борту, Фудзита отдал  приказ  лечь  на  курс  один-восемь-ноль  и  держать
скорость восемнадцать узлов. Стоя на своем обычном месте на мостике, Брент
вновь обрел уверенность, чувствуя через стальную напольную решетку  глухие
удары четырех мощных двигателей. "Йонага" -  в  море,  его  пуповина  была
перерезана, шкура залатана, сердце билось с новой силой.
   Рассветные сумерки таили в себе нечто зловещее. Ветер гнал с юго-запада
большие волны, бившиеся  о  левый  борт  авианосца,  мягко  поднимавшие  и
перекатывавшие восьмидесятичетырехтонную  громаду.  Нос  судна,  раздвигая
тонны  свинцово-серой  воды,  с  треском   вспарывал   гребни   непрерывно
накатывавших волн, всплески  которых  достигали  ангарной  палубы.  Сверху
доносился гул  самолетов  воздушного  патруля,  неразличимых  в  затянутом
сплошными облаками  небе,  сером  как  лицо  мертвеца.  Поежившись,  Брент
засунул поглубже руки в карманы своей штормовки.
   Фудзита подозвал его к карте.
   - Мы находимся на сто сороковом  меридиане  и  будем  следовать  курсом
один-восемь-ноль, пока не достигнем тридцать второй параллели. После этого
мы ляжем на курс два-два-семь и войдем вот здесь в  Филиппинское  море.  -
Адмирал провел пальцем по карте. Брент кивнул и снова стал смотреть  через
ветрозащитный экран. Он был  свободен  от  несения  вахты,  но  остался  с
адмиралом, разглядывая в бинокль линию горизонта.
   К полудню развиднелось, море успокоилось. Купаясь в слепящем  солнечном
свете, авианосец резал ровную морскую гладь, входя в воду,  словно  нож  в
голубой бархат. Настроение моряков улучшалось вместе с погодой.
   Телефонист, матрос Наоюки, повернулся к адмиралу.
   - Радиолокатор обнаружил большое  скопление  самолетов,  приближающихся
курсом три-пять-пять, дальность триста километров, сэр.
   - Очень хорошо.  Наши  новые  авиагруппы,  -  сказал  Фудзита.  -  Всем
орудиям, находящимся в боевой готовности, держать под  прицелом  самолеты,
следующие курсом  три-пять-пять.  Боевому  информационному  посту  навести
самолеты патруля. - Брент улыбнулся, подумав про себя: "Старик никогда  не
полагается на случай". Спустя несколько минут позади  авианосца  высоко  в
небе послышался гул моторов. Подняв бинокль, Брент увидел цепь  самолетов,
выстроившихся в обычном для японцев строе -  тремя  тройками.  С  полетной
палубы послышались приветственные крики.
   -  Приготовиться  к  посадке  самолетов,  -  крикнул  Фудзита   Наоюки.
Послышались  команды,  взлетели  вымпелы,  и  мощный  авианосец   медленно
развернулся.
   Брент почувствовал, что на мостике появился кто-то еще.  Это  был  Йоси
Мацухара, который нетерпеливо припал к ветрозащитному экрану,  внимательно
оглядывая палубу, когда первый самолет, "Айти", заходил на посадку.
   - Черт возьми, Брент, - произнес летчик, ударив кулаком по  ограждению.
- Мне самому следовало бы вести их.
   - Зачем, Йоси? - спросил Брент,  указав  на  небо,  в  котором  высоко,
словно неугомонные  морские  птицы,  кружили  блестящие  белые  "Зеро".  -
Такамура и Кодзима - отличные летчики. Вы сами это говорили.
   - Знаю, знаю, но негоже мне быть здесь, пока они в небе.
   Брент хмыкнул.
   - Не один вы груши околачиваете...
   - Груши?
   Брент рассмеялся.
   - Я хочу сказать, что нам больше ничего не остается.
   Пилот понимающе улыбнулся.
   После того как все новые самолеты совершили посадку,  Мацухара  умчался
на галерейную палубу, а Фудзита потряс всех следующей командой.
   - Курс два-два-семь, скорость тридцать.
   - Тридцать? - удивился Марк Аллен.
   Фудзита медленно повернулся к американскому адмиралу.
   - Когда мне потребуется, тогда я буду обсуждать свои  решения  с  вами,
адмирал Аллен.
   - Разумеется, адмирал. Я не оспариваю вашего права командования.


   На скорости 30 узлов боевая группа быстро вошла  в  Филиппинское  море,
оставляя за восточным горизонтом острова Бонин и далеко  на  западном,  по
правому борту, Окинаву. На  следующий  день  Брента  вызвал  в  радиорубку
оператор РЛС Пирсон. Прокладывая себе путь  в  заполненную  людьми  каюту,
заставленную мерцающими зеленым электронно-лучевыми трубками, компьютерами
и горами электронного оборудования, Брент  наконец  добрался  до  молодого
шифровальщика, который  находился  у  пульта  аппаратуры  радиоэлектронной
разведки. Пирсон внимательно слушал сигналы в наушниках и приник  взглядом
к экрану индикатора РЛС. Он посмотрел на энсина умными темными  глазами  и
заговорил вибрирующим голосом, снимая наушник с правого уха.
   - Думаю, что кто-то там есть и  этот  кто-то  очень  любопытен,  мистер
Росс.
   Пирсон обладал  поразительным  умением  обнаруживать  и  расшифровывать
сигналы. Понимая, что оператор что-то нашел, Брент наклонился вперед.
   - Вот опять, сэр. - Пирсон плотно прижал наушник к голове. Брент указал
на  громкоговоритель  на  переборке.  Техник  щелкнул  выключателем,  и  в
динамике заскрежетали атмосферные помехи. Но потом раздался слабый неясный
сигнал - один раз.
   Через несколько секунд он повторился.
   Брент знал, что, поскольку  радар  можно  обнаруживать  на  расстояниях
значительно больших, чем генерируемый им обратный сигнал, у  них  отличные
шансы не быть обнаруженными. В любом случае, когда  оператор  обнаруживает
цель, он локализует сигнал на экране, а датчики судна-цели дают постоянный
высокий звук. Этот странный  сигнал  не  настораживает  оператора,  и  тот
продолжает стандартный поиск.
   Пирсон посмотрел на экран, изменил масштаб, выругался, повернул  другую
ручку. Он показал на темные пятна в углу экрана.
   - Сигнал, вероятно, идет оттуда,  из  грозового  фронта,  поэтому  наши
самолеты-разведчики не заметили цель.
   Неясный сигнал звучал снова и снова.
   - Он нас не засек, - задумчиво произнес Брент.
   - Да, он направил свой луч на нас,  а  мы  даем  устойчивые  помехи.  -
Пирсон переместил движок и переключил два  выключателя.  -  Диапазон  "X",
частота восемь гигагерц, киловатт пятнадцать, дальность около  ста  сорока
миль, судно мощное, но  не  торговое,  мистер  Росс,  РЛС  установлена  на
небольшом корабле.
   - Почему?
   - При такой дальности искривление земной поверхности является  причиной
того, что луч перескакивает через нас. - Динамик  снова  загудел  неясным,
пугающим звуком. - Вы слышите, сэр? Ширина  его  луча  всего  лишь  четыре
градуса, и мы попадаем на нижний фронт  импульса.  Именно  поэтому  сигнал
неясен, словно ненастроенная радиостанция, находящаяся в мертвой зоне.
   Брент кивнул.
   - Вы сказали, что это небольшое судно.
   - Да, сэр. Луч в четыре градуса при дальности сто сорок миль  означает,
что его антенна менее двух футов в диаметре. Большой корабль имел бы более
крупную антенну на высокой мачте, и они бы уже обнаружили нас.
   В углу экрана появилась тусклая точка, частично скрываемая штормом.
   - Это он, сэр.  Думаю,  подводная  лодка  или  разведывательное  судно,
мистер Росс.
   - Отличная работа, Пирсон, - похвалил оператора Брент.
   - Доложить вахтенному офицеру?
   - Нет, я сам сообщу адмиралу. Он сейчас на флагманском мостике.
   Спустя  минуту  Брент  опять  пробивался   через   заполненную   людьми
радиорубку к ходовой рубке и поднимался  вверх  по  трапу  на  флагманский
мостик к  адмиралу  Фудзите,  который  с  напряженным  вниманием  выслушал
доклад, потом снял трубку и прокричал команды,  после  чего  посмотрел  на
Брента.
   - B5N с фотокамерой сделает облет цели.
   - Это может быть вражеская подлодка или  разведывательное  судно,  сэр.
Там узнают, что мы поблизости.
   - Они и так знают, мистер Росс. Весь мир знает, что мы вышли в море.  -
Адмирал лукаво улыбнулся. -  Будем  надеяться,  что  это  разведывательное
судно. А мы уж перед ним в грязь лицом не ударим.
   Озадаченный Брент посмотрел в бинокль на облака на дальнем горизонте.
   - Это русское разведывательное судно  класса  "Приморье",  -  глядя  на
фотографию, сообщил присутствующим во  флагманской  рубке  Марк  Аллен.  -
Водоизмещение четыре тысячи тонн, максимальная скорость около четырнадцати
узлов. Настоящая фабрика разведки.
   - Хорошо, хорошо. - Фудзита повернулся к капитану третьего ранга  Ацуми
и отдал приказание, сбившее всех с толку. - Курс  один-семь-три,  скорость
шестнадцать.
   - Сэр, - заметил Марк Аллен. - Нас обязательно засекут.
   - Знаю, адмирал Аллен, знаю.


   На следующий день "Йонага" медленно прошел в шести милях от небольшого,
похожего на траулер судна, увешанного антеннами. Оно было так близко,  что
два "Флетчера" из эскорта авианосца прошли с ним борт о борт.
   - Плывет под русским флагом, - сказал Брент, глядя в  бинокль.  В  этот
момент шестерка "Зеро" сделала  крутой  вираж  и  пронеслась  над  русским
кораблем от носа до кормы, включив двигатели  на  полную  тягу.  Маленькое
судно медленно  развернулось  кормой  к  "Йонаге"  и  поплыло  прочь.  Все
засмеялись.
   Фудзита отдал команду телефонисту.
   - Поднять сигнал: "следовать за мной,  курс  два-два-семь".  -  Адмирал
подошел к переговорной трубке, не сводя глаз с Брента Росса.
   Энсин скользнул биноклем по дальнему флангу кораблей  эскорта,  которые
по-прежнему держались на расстоянии, позволяющем  использовать  для  связи
вымпелы и прожектора.
   - Все отвечают, сэр.
   - Хорошо. Матрос Наоюки, следовать за флагманом.  -  И  в  переговорную
трубку: - Право руля на два-два-семь. - Фудзита посмотрел  на  удаляющееся
разведывательное судно. - Теперь,  Иван,  сообщи  друзьям-арабам  о  наших
шестнадцати узлах. - Адмирал повернулся к Бренту. - Кто у радара?
   - Пирсон, сэр. Самый лучший специалист.
   - Как  только  окажемся  вне  досягаемости  радаров  Ивана,  немедленно
сообщите мне.
   - Есть, сэр. - Старик что-то задумал - за  мерцающими  черными  глазами
затаился острый ум тактика. Но что? Зачем этот нарочитый  контракт?  Брент
пожал плечами. Скоро все станет ясно. Может быть, с помощью бомб и торпед.
Энсин поднял бинокль.


   Совещание штаба было созвано сразу же, как Пирсон доложил, что  сигналы
русского разведывательного судна слабеют и скоро совсем исчезнут.  Фудзита
тут же приказал увеличить скорость до 30 узлов.
   Вошел  улыбающийся  и  возбужденный  Демпстер,  неся   в   руке   пачку
документов.
   - Адмирал, - обратился он, когда члены штаба расселись, - правительство
Филиппин разрешает нам использовать ВПП Пуэрто-Принсеса на Палаване.
   - Отлично.
   Но Марк Аллен принес плохие новости.
   - Шифровальщик Херера только что передал мне вот это. -  Он  помахал  в
воздухе листом бумаги. - Американские подлодки обнаружили  ударную  группу
арабов в двухстах милях, трехстах  двадцати  километрах  к  юго-западу  от
Цейлона, или Шри-Ланки, как он сейчас называется. - Он  опустил  голову  и
начал читать: - Семьдесят восемь градусов восточной долготы и примерно три
градуса северной широты.
   Фудзита поднялся и подошел к карте.
   - Где-то здесь, - сказал он. - Они, наверное, делают узлов двадцать.  -
Адмирал  пальцем  поскреб  подбородок.  -  От  северо-западного  побережья
Суматры они  могут  добраться  сюда  примерно  за  тридцать  три  часа,  с
заправкой и заходом в Малаккский пролив - потребуется около сорока... если
они хорошие моряки.
   - Сэр, - сказал Марк Аллен. - Они знают о нас. Мы перехватили  передачу
с русского разведсудна, которое сообщило всему свету, где мы находились.
   - Отлично! И сказали всему свету, что наша скорость шестнадцать  узлов.
- Офицеры переглянулись.
   - Но, сэр, - настаивал Марк Аллен. - Они могут ожидать, что мы  изменим
скорость... в тактических целях.
   - Но точно они этого не знают, адмирал Аллен. -  Фудзита  повернулся  к
карте и ткнул указкой на значительном расстоянии от Южно-Китайского  моря.
- Мы будем находиться  здесь,  между  полуостровом  Малакка  и  Борнео,  в
четырехстах восьмидесяти пяти километрах, трехстах  милях  от  Малаккского
пролива, когда они появятся. - Мы сравняем наши шансы.
   Аллена это не удовлетворило.
   - Слишком много допущений: что у них плохо поставлена разведка, что они
придут в назначенное время, что они не обнаружат наши самолеты...
   Фудзита нетерпеливо ударил резиновым концом указки по столу.
   - Адмирал Аллен, я читал доклад Морисона о сражении у острова Саво.
   Аллен покраснел.
   - Знаю, сэр. Я опрашивал выживших и помогал писать этот том.
   - В этом сражении вы в течение  получаса  потеряли  крейсеры  "Квинси",
"Винсеннес", "Астория" и "Канберра" просто из-за глупости адмирала Гормли,
который, зная о силе крейсеров и эсминцев под командованием моего  старого
приятеля Гунити Микава, пошел на него, не приняв  во  внимание  повышенную
скорость движения Микавы, почему и попал под его орудия.
   - И вы думаете, что сможете посоперничать с  Микавой  и  застать  врага
врасплох? Это будет удачей.
   - Только дураки полагаются на удачу, адмирал  Аллен.  -  Фудзита  снова
повернулся в карте. - Когда они окажутся в зоне  досягаемости,  мы  вышлем
двадцать семь "Зеро" и двадцать семь "Айти" на высоте  восемнадцать  тысяч
футов.
   - Их РЛС перехвата засекут самолеты за двести - двести пятьдесят  миль,
адмирал, - заметил Марк Аллен.
   - Разумеется. Они их будут перехватывать. - Японец ткнул в карту.  -  А
мы пошлем B5N на малой высоте, метрах в ста над водой, в мертвой  зоне  их
радаров. Пока они будут смотреть вверх, мы ударим торпедами из воды.
   - Банзай! Банзай!



        "20"

   Три дня пути привели "Йонагу" в место, расположенное  в  150  милях  от
северной точки острова Лусон, потом на юг мимо  Борнео  и  Вьетнама,  пока
полуостров Малакка не оказался всего в 100 милях за  южным  горизонтом,  а
Малаккский пролив - в трехстах в том же направлении. Ни  одного  торгового
судна не наблюдалось. У Брента было  ощущение  близости  развязки,  чистых
безлюдных улиц и пустых магазинов перед обстрелом.  В  общем-то,  однажды,
когда он стоял позади Пирсона и смотрел на пульт аппаратуры радиоразведки,
шифровальщик с горечью сказал:
   - Ничего, сэр. Ничего. С тех пор как мы встретили  то  судно,  они  все
боятся. Так ведь, мистер Росс? Так ребята из  одного  квартала  наблюдают,
как один смельчак из них мерится силами с задирой из соседнего района. Они
не желают вмешиваться, но не хотят  и  пропустить  зрелище,  когда  задире
надерут задницу.
   - Боюсь, что вы правы, Пирсон, -  ответил  энсин  с  собственной  долей
горечи.
   "Зеро" продолжали непрерывное боевое патрулирование, а полдюжины "Айти"
и "Накадзим" с дополнительными топливными баками  рыскали  по  секторам  в
поисках врага. Фудзита метался по мостику, словно тигр в  клетке,  сначала
удерживая боевую группу на курсе два-семь-ноль, а потом снова переводя  ее
на ноль-девять-ноль.
   - Они должны появиться! Должны! - расстроенно бормотал он сам  себе.  -
Мы зря жжем топливо.
   Первое сообщение  о  враге  пришло  не  от  воздушной  разведки,  а  от
индонезийцев, когда пятьдесят  Ju-87C  разнесли  в  щепки  нефтеперегонный
завод в Банде на Сума