Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Боевик
      Беркеши Андраш. Агент N 13 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -
орт машины. - Но если автомобиль был взят напрокат, все наши гипотезы летят к черту. Вполне возможно, что Меннель и не знал о существовании у него в машине всего этого устройства! - А теперь получается, что прав-то оказался Эрне, - подхватила Лиза. - Что, Оскар, осечка? - Все может быть, - повел плечом Шалго. - Но вряд ли. Каково бы мне было, если бы все оказалось именно так? Миклош Балинт замучил бы меня своими насмешками. Черт побери, и как я об этом не подумал? Шалго тяжело поднялся и ушел к себе в комнату. Немного погодя они услышали, что он с кем-то говорит по телефону. Вскоре он возвратился на веранду и с кислой миной сообщил: - Машина принадлежит фирме по прокату автомобилей "Фридрих Мессер", Гамбург, Кенигсплац, три. Оставшись наедине с Фельмери, Кара отдал распоряжения: - Поезжайте к майору Балинту. От него позвоните в Будапешт подполковнику Домбаи и передайте следующее: пусть товарищи в Центре соберут асе имеющиеся сведения о фирмах "Ганза" и "Фридрих Мессер", о профессоре Табори, а также о Бланке и Казмере Табори. Кроме того, пусть Домбаи установит в отделе постоянное дежурство. Все сведения я хотел бы получить сегодня. - Дорогой господин профессор, - говорил Отто Хубер, сидя в гостиной виллы Табори, - я вам весьма признателен за приглашение, но мне не хотелось бы обременять вас. Отто Хубер действительно говорил по-венгерски очень хорошо, хотя и медленно, тщательно обдумывая каждую фразу. У него был негромкий, слегка хрипловатый, как у всех заядлых курильщиков, голос. - Вы ничуть не обремените меня, - запротестовал профессор. - Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Гость сидел в кресле спиной к камину и явно любовался через распахнутую дверь видом на Балатон. - Очень тронут, - поблагодарил он, закуривая сигару, - но я не могу воспользоваться вашим гостеприимством безвозмездно. Хотя профессор сидел в глубине комнаты, гость смог хорошо разглядеть его: узкий разрез глаз и тонкие, как лезвие клинка, губы, горестная складка в углах рта, глубокие морщины на щеках, под глазами. - Милый доктор, - возразил профессор Табори. - Моя вилла не платный пансионат. И хоть я и не миллионер, вы можете гостить здесь и целый год. В это время на крыльце послышались шаги. Профессор обернулся и увидел в залитом солнцем квадрате распахнутой настежь двери фигуру своего племянника. - Казмер Табори, инженер-электрик. Доктор Хубер, - представил он их друг другу. Племянник профессора, высокий худощавый молодой человек лет двадцати восьми, поклонился Хуберу, крепко пожал ему руку и, пригладив свои растрепавшиеся русые волосы, сел в плетеное кресло. - ...Казмер у нас молодой ученый, занимается исследовательской работой в области ультракоротких волн. Скоро уезжает в СССР на несколько лет... - Думаю, что господина Хубера это мало интересует, - заметил Казмер Табори, зло посмотрев на дядю. - Боюсь, что стесню вас. Вот и господин инженер... Пожалуй, я все же попытаюсь получить номер в отеле. - Честное слово, господин Хубер, вы меня нимало не побеспокоите. - Казмер положил журнал на колени и попытался встретиться взглядом с Хубером. Он любил говорить, глядя в глаза собеседнику. - Но даже если бы это было и так, вы можете не считаться со мной. На этом корабле капитан - мой дядя! А я здесь тоже только гость. Не так ли, дядюшка? - с легкой иронией спросил Казмер и перевел взгляд на профессора Табори. - Чепуху ты мелешь, мой мальчик, - махнул тот рукой, стараясь понять, почему Казмер враждебно отнесся к появлению нового гостя. - Честно говоря, знаете, господин доктор, что мне в тягость? Бесконечные вопросы-допросы, неприятные визиты из милиции. Мне во время отпуска хотелось бы только отдыхать. И ничего больше. - Насколько мне известно, тебя всего один-единственный раз допросили. И не делай из этого трагедии. Майор Балинт выполнял свои обязанности. Будем надеяться, что больше никаких допросов не последует. - Если не последует новых убийств, - вставил Казмер. Наступила пауза. "Память погибшего почтили молчанием, - усмехнувшись, подумал Казмер. - Если бы дело было не в гостиной, все, наверное, почтительно встали бы". Он прислушался к хрипловатому голосу дяди. "Все в порядке, - процедил Казмер сквозь зубы, - профессор нашел благодарную аудиторию. Дамы и господа, сейчас профессор Табори прочтет вам научно-популярную лекцию об устойчивости болезнетворных бактерий". - Должен признаться, профессор, - проговорил Хубер, - я не очень хорошо знаком с биологией. Знаю только, что в генетике сейчас происходят эпохальные открытия. Но я простой инженер и еще юрист. И служащим фирмы "Ганза" стал совершенно случайно. Правда, таким занимающимся коммерческой деятельностью предприятиям юристы бывают подчас нужнее любых других специалистов. Но я не хочу этим принизить роль ученых. Отнюдь. Я высоко ценю тружеников науки и восхищаюсь их достижениями. Собеседники посмеялись. Потом Хубер снова заговорил: - Прежде чем я вернусь к официальным переговорам, я хотел бы распорядиться относительно отправки на родину останков моего друга Меннеля. Казмер встрепенулся: - Почему вы не хотите похоронить его здесь? - Где здесь? - Табори с ненавистью впился взглядом в племянника. - В Балатонэмеде! - отвечал тот, переводя взгляд на Хубера. - Меннелю теперь безразлично, где вы его похороните. А фирма может сэкономить на этом кучу денег. - Казмер! - резко оборвал его профессор. - А что, дядюшка? - откликнулся Табори-младший. - Тебе ведь известно, что это так. Сам же просил нас в прошлом году, чтобы тебя похоронили именно здесь. - Это не имеет никакого отношения к делу, - возмутился профессор. - И прошу тебя, перестань паясничать. Никого не интересуют твои советы. Казмер, войдя в роль расходившегося сорванца, только пожал плечами: - Как вам угодно. Я ведь хотел как лучше. Надеюсь, не обидел? - сказал он, посмотрев на Хубера. - Ничуть, господин инженер, - заверил его гость. - Откровенно говоря, вы правы. Но ведь есть семья: отец, мать, братья. Они настаивают на отправке тела на родину. Вы же знаете, что такое родительская любовь. - Не знаю, - безразличным голосом бросил Казмер. - Я не знаю своих родителей. Родители подкинули меня в чужое парадное, когда мне было не то два, не то четыре месяца. - По его лицу промелькнула горестная усмешка. - Но вполне возможно, что и они тоже горевали бы, узнав о моей смерти. - А родители ваши еще живы? - Не знаю. Никто этого не знает. Даже моя приемная мать, усыновившая меня. - Простите, - сказал немец. - Я не хотел сделать вам больно. Казмер махнул рукой и отвернулся. И в этот момент на террасу вошли женщины. Казмер поспешил навстречу матери, ласково осведомился о ее самочувствии и, повернувшись к Хуберу, воскликнул, смеясь: - Вот видите, доктор, почему вы не сделали мне больно? Потому что у меня есть мама. В тысячу раз лучше, чем самая родная. - Казмер нежно обнял и поцеловал мать. - Мама, а у нас гость. Вы еще не знакомы? Хубер поднялся и поклонился Бланке Табори. И вдруг Казмер почувствовал, как дрогнуло у него под рукой ее плечо. Он крепко прижал к себе мать, испуганно спросил: - Что? Что с тобой? Тебе плохо? - Жарко, - едва слышно прошептала она. Лиза опомнилась раньше всех. Крикнув профессору, чтобы он поскорее вызвал врача, она побежала в кухню за водой. Но Бланка и слышать не хотела о враче, уверяя, что она просто перегрелась на солнце и что это скоро пройдет. Лиза смочила ей водой виски, лоб. Профессор же с глубокой тревогой взирал на все происходящее, не зная, что делать. - Я пойду к себе, - тихо проговорила Бланка, с трудом поднимаясь из кресла. Казмер подхватил ее под руку и вывел из гостиной. - Упрямцы! - сказал им вслед Табори-старший. - С ней уже и раньше так бывало? - почему-то вдруг заинтересовался Хубер. - В последние дни - несколько раз, - доставая из серванта бутылку абрикосовой водки, ответил Табори. - Хочется думать, ничего серьезного. - Он налил себе и гостю. - Моя сестра - женщина крепкого здоровья. Крепче стали. Я всегда дивился силе ее воли. Профессор опустился на кушетку, закрыл глаза. В его ушах зазвучали однажды оброненные сестрой слова: "Если мне станет совсем невмоготу, я знаю, как поступить. Но ты не бойся, Матэ, решительный миг еще не пришел". - Можно еще вам налить, профессор? - дошел до его сознания голос Хубера. - Да, пожалуйста. - Он протянул свою рюмку в сторону, откуда доносился голос гостя. Вернулся Казмер. На лице его уже не было беспокойства. - Ей лучше, - сказал он. - Не волнуйся. Ты же знаешь, у мамы отличное здоровье. Только ее все время как магнитом тянет на солнце, а это ей как раз противопоказано. - Мне не хотелось бы вмешиваться... но на вашем месте я обязательно пригласил бы врача, - заметил Хубер. - Господин Хубер прав, - подхватил Казмер. - Мы это сделаем. Очень скоро. Хотя я не предполагаю ничего опасного. Мама просто очень устала. И немудрено: взвалить на себя столько забот и хлопот. Месяц назад от нас ушла прислуга. Она одна ведет хозяйство: убирает, стряпает. От взгляда Казмера не ускользнуло, что Хубер слушает его с явным интересом, профессор же сидит с отрешенным видом. "Зачем я, собственно, все это рассказываю?" - подумал Казмер, однако, словно помимо своей воли, продолжал: - Внезапная смерть Меннеля очень подействовала на нее. Представьте себе: вы беседуете с человеком, вместе завтракаете, а через полтора часа вам звонят и говорят, что ваш собеседник только что утонул. - Через полтора часа? - перестав мерить шагами гостиную, спросил Табори. - Откуда ты взял? Прошло не меньше двух с половиной часов. - Да? Может быть. В конце концов неважно, через сколько часов позвонили, - заметил инженер. - Интересна сама ситуация. - Интересна? Что ты находишь в ней интересного? - Ну как же? Внезапно умирает здоровый человек. Молодой, жизнерадостный. Это же не только трагично, но и интересно. Разве ты не согласен со мной? - Я считаю это ужасным! - возмущенно выкрикнул Табори. - Да-да! Ужасным и трагичным. - Фантастическим и непонятным, - добавил Хубер. - В Гамбурге мы все были в недоумении. Кто мог убить Виктора, за что? - Мы тоже недоумеваем, - подтвердил профессор. - Да и милиция... Казмер махнул рукой. - Милиция... Знаю я их. На все эти вопросы мы никогда не получим ответа. Табори-старший стоял, прислонившись спиной к камину, и смотрел в сад. - Как знать? - обронил он. - Жизнь доказывает обратное: ни один вопрос не остается без ответа. И я убежден, что милиция очень скоро поймает преступника или преступников... - Возможно, - погасив сигару, проговорил Хубер. - Только Виктору это уже не поможет. - Он взглянул на часы. - Машина Меннеля в гараже? - Да, - сказал профессор. - Власти разрешили ее переправить на родину покойного. Это его собственный автомобиль? - Я отвечу вам на этот вопрос, когда увижу машину. Не исключено, что он приехал сюда на служебном автомобиле. Но возможно, и на своем. У него был "БМВ-250". - А это "мерседес", - сказал Казмер, - "Мерседес-280". - Ключи от машины у вас, господин профессор? - Казмер, не сочти за труд. Они лежат у меня в кабинете, на письменном столе. Сегодня утром мне их передал майор Балинт, - сказал Табори, заметив вопросительный взгляд Хубера. Когда Казмер вышел, гость спросил: - Они осматривали и машину? - Весьма тщательно, - подтвердил Табори-старший. - Даже отпечатки пальцев снимали. Хотя не вижу в этом резона. На любой машине можно найти тысячи отпечатков. - Наверное, таков порядок. Выполняют все, что предписывают инструкции, - вежливо заметил Хубер. Возвратившийся с ключами от машины Казмер предложил гостю свои услуги, но тот сказал: - Спасибо, не беспокойтесь. Я разбираюсь в "мерседесах". Казмер равнодушно посмотрел вслед удаляющемуся Хуберу и, улегшись на кушетку, принялся разглядывать свисавшую с потолка замысловатую люстру из кованого железа. Он догадывался, что вот-вот раздастся голос дядюшки, и весь подобрался, твердо решив про себя, что, несмотря ни на что, больше не ввяжется с ним в спор. Он достал сигарету и закурил. - Я хотел бы, Казмер, чтобы ты кое-что принял во внимание, - действительно заговорил уже мгновение спустя профессор. Казмер промолчал, разглядывая потолок гостиной и пуская вверх колечки дыма. - Як тебе обращаюсь. - Слышу и жду продолжения... Казмер чувствовал, что ответ его был не очень учтивым да и голос противно дрожал. - Этот дом - мой дом... - Ты уже столько раз напоминал об этом, дядя, что я при всем желании не смогу этого забыть, - уже спокойно, с примирительными нотками в голосе и даже с улыбкой подтвердил Казмер. - И я волен приглашать к себе в гости кого захочу. Поэтому я требую от тебя соблюдать приличия по отношению к моим гостям. - Блестяще! - отозвался Казмер. - А я ради тебя буду ползать перед этой иноземщиной на брюхе? Нет уж, дудки! Да и тебя я не понимаю, чего это ты перед ними кривляешься? Ты же не дипломат, чтобы так-то уж ухаживать за ними! - Никто от тебя не требует, чтобы ты ползал, как ты выражаешься, на брюхе!.. Казмер сел на тахту и, с неприязнью посмотрев на дядю, сказал: - Может, хватит поучать меня? Если хочешь, я могу немедленно покинуть твой дом. Жалею, что не сделал этого раньше. Мне было тошно смотреть, как профессор Табори угодничает перед этими подонками. - Меннель не был подонком. - Все равно. Мне он был просто противен. - Прежде ты этого не говорил. - Потому что ты не спрашивал. Настолько тебя очаровал этот неофашист. А он был им. Я ведь тоже с ним побеседовал. Я почему-то считал, что человек, отсидев четыре года в Бухенвальде, никогда не забудет это время. Но я ошибся: ты все забыл. Все на свете. Или не хочешь помнить. - Я ничего не забыл, - проворчал Табори, мрачнея. - Виктор Меннель за Бухенвальд не отвечает. - Возможно. Но я видел все это. Был там на экскурсии. И не требуй от меня, чтобы я заискивал перед твоими дорогими гостями! - Никто не заставляет тебя заискивать перед кем-то. Но твои вульгарные замечания отвратительны. - А мне было отвратительно зрелище фабрики смерти. Так что не учи меня этикету. В это время в гостиную вошла Лиза, и они прекратили разговор. - Бланка попросила меня похозяйничать у вас сегодня. Я пришла. Хотите кофе? - Спасибо, но, пожалуй, попозже, - попросил Табори. - Как она себя чувствует? - Ей лучше, однако серьезное обследование у хорошего врача ей не повредило бы, - сказала Лиза. Поняв по мрачному виду Казмера, что он опять поругался с Матэ, она не удержалась: - Что с тобой? Ты будто в воду опущенный! - Да вот дядюшке не нравится, что я нелюбезен с его доктором Ху-Хубером... - Мой племянничек любит преувеличивать, - примирительным тоном заметил Табори. Скрипнула садовая калитка. По тропинке медленной, тяжелой поступью приближался Оскар Шалго со своей неизменной дымящейся сигарой во рту, в потрепанной соломенной шляпе, надежно укрывавшей от солнца его круглое лицо. "Тебя только не хватало, - раздраженно подумал профессор. - Святая троица в сборе. Ну, держись, Табори!" - Слава всевышнему! - крикнул ему толстяк. - Наконец-то тучи покинули твое чело. - Чело? - Ну да, оно же было мрачное, как дождливое небо, - подтвердил Шалго и перевел взгляд на Табори-младшего. - Привет, Казмер. Давно вернулся? - Сегодня утром, - ответил Казмер. - Забавно. Как же это я не расслышал знакомый рев мотора? Шалго добрался до стола и завладел коньячной бутылкой. - Я оставил машину внизу, на станции обслуживания, - объяснил Казмер. - Возьмите чистую рюмку в серванте. - Ты предлагаешь мне выпить? Что ж, не возражаю. - Только не увлекайся, пожалуйста! - предостерегла его Лиза. - Сегодня ты уже выполнил норму. Шалго некоторое время разглядывал рюмку с коньяком на свет, затем плюхнулся в кресло и без всякого перехода вдруг спросил: - Казмер, а где ты был ночью с девятнадцатого на двадцатое? - А с какой стороны это может вас интересовать? Казмер как-то странно заглянул сверху в лицо толстяка. - Да не меня. Майор Балинт из милиции спрашивал. А я сейчас вспомнил. - Почему же он спросил об этом вас? - Действительно странно. Как иногда ты бываешь несокрушимо прав. Казмер, заметно волнуясь, достал сигарету. - И как пришло в голову этому майору вынюхивать обо мне стороной всякие сведения? - Это его обязанность, - сказал Табори. - Не забывай, произошло убийство. В таких случаях принято проверять алиби всех без исключения. Правильно я говорю, Оскар? Шалго пододвинул к себе пепельницу. - Лучше не смог бы выразить эту мысль даже я, - подтвердил он. - Алиби очень важно. Особенно сейчас. - Сейчас? Почему сейчас? А вчера оно не было важно? Или позавчера? - уже более спокойно выразил свое удивление Казмер. Шалго отметил про себя, что инженер хорошо владеет собой. - Сейчас потому, - пояснил он, - что следствие взял в свои руки полковник Кара из Будапешта. А он не новичок. И у меня такое ощущение, что он скоро задаст тебе, Казмер, тот же самый вопрос: где ты был двадцатого июля, между двумя часами ночи и десятью утра? И тебе придется ответить на него. Вот я и хотел, чтобы ты был готов к такому вопросу. Казмер задумчиво погладил подбородок. А в это самое время полковник Кара сидел в "штабе" следственной группы - в комнате на втором этаже здания поселкового совета - и внимательно просматривал поступившие оперативные донесения. К сожалению, в них было много пробелов, и это соответственно рождало новые вопросы. - Так что же мы знаем о Матэ Табори? - спросил он. - От Домбаи еще не поступили материалы? - Пришел ответ из архива: в картотеке не значится, - ответил Фельмери. - Оказывается, он не так уж и стар, наш профессор, - заглянув в одну из бумаг, заметил Кара. - Родился в четырнадцатом году. - Ему пятьдесят пять, и он в отличнейшей форме, - подтвердил майор Балинт. Кара вслух стал читать справку: - "...Вдов, жена умерла в марте тысяча девятьсот сорок шестого года..." - Неудачные роды, - пояснил Балинт. - Но дочка осталась в живых. Сейчас она чемпионка страны по теннису. Входит в состав сборной Венгрии. В настоящее время уехала на соревнования в Калифорнию. - Это я знаю, - взглянув на него, сказал полковник. - Но я почему-то считал, что и Казмер его сын. - Нет, Казмер усыновлен сестрой профессора, Бланкой Табори. Она взяла его в июле сорок пятого из веспремского детдома. - А кто его родители? - спросил Фельмери. - Не знаю. Я не проверял. Не думал, что это существенно. - Посмотреть не мешает, - посоветовал Кара. - Меннель жил у них. Желательно знать об этом семействе все. Словом, как можно больше. - Хорошо, я себе заметил, - сказал Балинт. - Есть еще одно обстоятельство. В документах оно, правда, не отражено, но хочу обратить на это ваше внимание: до войны Матэ Табори проживал в Дании. После оккупации страны сражался вместе с датскими патриотами против нацистов. В сорок втором он и его жена были схвачены гестапо и отправлены в Бухенвальд, где пробыли вплоть до освобождения лагеря. - Это интересно. А его сестра? - Она

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору