Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Боевик
      Булычев Кир. Операция "Гадюка" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -
то место - базу или склад, - какое-то очень опасное место. Ехать надо поездом до Бологого, а потом по шоссейке на автобусе в пустую деревню Максимовку. - Значит, точно! - Что? - Максимовка! Я же слышал это название, когда забрался на их совет. - На какой совет? - Это не так важно. Главное, что совпадает! Интересно, наши уже нашли Максимовку? Доктор покачал головой. Впрочем, в кромешной тьме Егор не видел. И не мог почувствовать его недоумение. - Там, в Максимовке, находится нечто... - сказал Егор, - нечто страшное для всего мира. - И я так понял, - сказал доктор. - Это яд или чума. Кто-то шел по коридору, пройдет несколько шагов, останавливается, будто прислушивается. Шаги замолкли у приоткрытой двери на склад. Некто стоял в щели. - Эй, - сказал он негромко, даже с опаской. - Есть тут кто? Потом сам себе ответил, успокаивал страх: - Нет тут никого. Чего им в темноте делать? Когда шаги зазвучали вновь, доктор прошептал: - Может, нас уже хватились. - Тогда быстро говорите, что вы еще узнали. - Я ввел им мою вакцину, - сказал доктор. - Я тебе о ней говорил? Ладно, повторю. У нас есть вакцина, может быть, это прорыв в будущее. С определенной степенью точности я могу гарантировать, что вы сможете без особого вреда для здоровья пробыть там, наверху, до трех дней. - Не может быть! - Но дальше мне не шагнуть. Нет ни людей, ни знаний. Ни оборудования. Интуитивно я чувствую, в каком направление двигаться. Но не более того. - У них будут три дня? - спросил Егор. - Они утверждают, что этого достаточно. - Достаточно для чего? - Достаточно, чтобы погубить все живое на Земле. - Но вы - как ученый, вы можете сказать: это возможно? - Если это биологическое оружие - все возможно. Штаммы бактерий чумы или какой-нибудь другой злобной болезни могут распространяться по всему миру... и защиты от этого нет. - Значит, их надо остановить. - Но ты говоришь, что сообщил туда? - Как я могу быть уверенным, что наверху получили мое послание, что они разобрались в нем, что отыскали нужную Максимовку? Как я могу? - И что же делать? - Разве я знаю? - сказал Егор. - Ведь Берия не шутит? В вопросе прозвучала капля надежды - а вдруг это игра, ход в борьбе за власть... Но Егор не мог поверить в утешительную версию. - Берия никогда не шутит, - печально ответил доктор. Они замолчали. Потом в тишине прозвучал голос Егора. Доктор знал, что он скажет. - Мне придется... вы можете сделать вакцину для меня? - Ты не понимаешь, как это опасно! - Глупости, - сказал Егор. - Здесь все опасно. Но по крайней мере я знаю, ради чего рискую... Альтернативы нет. - Альтернатива, альтернатива - глупое слово, - проворчал доктор, - всегда есть альтернатива. - Какая же? - Я сам пойду, - заявил доктор. - Ну сколько можно повторять! - рассердился вдруг Егор. - Вас никто не выпустит. - Любая нормальная беседа состоит из повторений, - возразил доктор. - Люди стараются найти компромисс. - Что-то я давно не видел таких людей, - сказал Егор. - Сколько у нас еще времени? - Боюсь, что времени у нас нет. - Что с вами, Леонид Моисеевич? - Я боюсь за тебя. И не только из-за вакцины. А потому, что ты окажешься рядом с очень опасными людьми. А мы с Люсей... будем скучать без тебя. - Это нечестно. Это удар ниже пояса! Так вы сможете приготовить для меня вакцину? - Все зависит от того, что делает Гоглидзе. И не вернулись ли агенты. - Думайте, доктор. Что будем делать? Доктор первым вышел в коридор. Там было пусто. Они пошли к лаборатории. Охранник у входа не обратил на них внимания. Внутри было пусто. Гоглидзе сидел за столом, вытянув ноги и закрыв глаза, словно дремал. Но он не дремал. - У нас доброволец, - сказал Леонид Моисеевич бодрым голосом. - Быстро готовьте приборы. Возьмите у него кровь. - Он что, с ними пойдет? - удивился Гоглидзе. - Лаврентий Павлович не сказал, - ответил доктор. - Мне прикажут, я сделаю, - подтвердил слова доктора велосипедист. - Тогда сними плащ и закатай рукав рубашки. Доктор кинулся к столу и стал готовить вакцину. Он внутренне считал до ста и снова начинал считать. Сейчас распахнется дверь и ворвется взбешенный Берия. И тогда никому из них не жить. Егор снял плащ, кинул его на стул, но шлема не стал снимать, и сабля осталась на поясе. Гоглидзе взял кровь и протер сгиб руки какой-то остро пахнущей жидкостью. - Совершенно не понимаю, - повторял он. Гоглидзе любил ясность. Сейчас все его естество возмущалось неправильностью ситуации, но придраться он не мог. Хоть и помнил, что этот велосипедист неправильно называл шефа. В отличие от шефа Гоглидзе не был чекистом, и в нем не жило почти генетическое чувство подозрительности. Берия давно бы расстрелял и доктора, и пациента, а Гоглидзе разрывался между подозрениями и верой в гениальность своего доктора. Егор уселся на стул. - Ждите, - сказал доктор после того, как Гоглидзе занялся светлой кровью Егора. Незаметно для себя Егор тоже начал мысленно считать секунды. И страшиться возвращения Берии. - Вы можете погулять, - с явным облегчением сказал доктор. - Изготовление вакцины требует времени. - Тогда вы найдете меня там, где мы встретились, - ответил велосипедист, чем окончательно привел Гоглидзе в растерянность. Либо это не простой велосипедист, либо вовсе не велосипедист. Когда велосипедист вышел, Гоглидзе обратился к доктору: - Кто он такой? Почему... Доктор поднес палец к губам. - Есть вещи, Горацио, о которых простым смертным лучше не знать. - Почему Горацио? - не понял его Гоглидзе. - Меня Георгием зовут! - Правильно, Георгий, - сказал доктор. - Следите за приборами. У меня есть теория, но вы должны поклясться рекой Арагви, что не выдадите меня! - Клянусь мамой! - ответил ассистент. - Очень хорошая клятва, - одобрил доктор. - Как вы знаете, Лаврентий Павлович отправляет наверх своих агентов. Вы представляете, в какой обстановке они окажутся? - В какой? - Вокруг враги, вокруг их все подозревают, задание может сорваться в любой момент. В конце концов, Георгий, может ли рассчитывать Лаврентий Павлович на людей, которых он нашел здесь и подготовил? Что случится с ними, когда они выйдут на площадь Московского вокзала в Ленинграде, где звенят трамваи и гудят автомобили? - Вы думаете... - Гоглидзе не закончил фразы, потому что не знал точно, в чем же уважаемый батоно доктор подозревает этих шахматистов. Как называл своих агентов Берия. - Что бы вы сделали на месте Лаврентия Павловича, ну? - Я бы? Я бы послал людей, надежных сотрудников. - И много их здесь? - Совсем не встречаются, - признался Гоглидзе. Он даже развел руками от безнадежности, он провел в этом мире больше двадцати лет по земному счету и не переставал удручаться, насколько плохо все здесь в Чистилище устроено. Правда, у Гоглидзе была одна мечта - неосуществимая, но сладкая: добраться до Тбилиси, где осталась настоящая жизнь, где вечерами хорошие люди гуляют по проспекту Руставели, где пахнет шашлыками и дорогими духами, по улице скользят джипы и "мерседесы", и каждому вслед можно сказать: "Гоги поехал", "Гиви поехал" с уважением или презрением. Он понимал, что стоит поделиться мечтой с кем-нибудь в этом проклятом подземелье, как его поднимут на смех. Даже сам Лаврентий Павлович, даже Леонид Моисеевич. Так что приходилось молчать. Леонид Моисеевич перешел на шепот. - Лаврентий Павлович решил, - произнес он, - что отправлять сотрудников без наблюдения и, если надо, поддержки слишком рискованно. И тогда решено направить с ними негласно... - На последнем слове доктор сделал значительную паузу. Гоглидзе уловил ее значение и склонил черную голову. - Этот сотрудник, - доктор показал на прикрытую дверь, - срочно получает от нас дозу вакцины. Но вы его не видели, я его не видел, и даже Лаврентий Павлович его не видел. Вы меня поняли? - Конечно, как не понять! - громким шепотом ответил Гоглидзе, потрясенный мудрой предусмотрительностью Лаврентия Павловича. - У меня есть указание, - закончил монолог Леонид Моисеевич, - сделать все в режиме специального обслуживания. Ни один человек в мире, кроме вас, Георгий, этого велосипедиста не видел. Кстати, это не простой велосипедист, а родственник одного человека из членов Политбюро. - Ой, - сказал Гоглидзе. Он был эмоционально переполнен и мог взорваться от избытка чувств. Именно в этот момент вошел сам Берия со своими агентами. Гоглидзе шумно сглотнул слюну и принялся преданно смотреть на генерального вождя. - Вольно, - сказал Берия, не придав значения интенсивности взгляда, - давайте поскорее готовьте наших товарищей. Вакцина, включавшая несколько кубиков крови пациентов, была уже готова, созрела, как говорили в лаборатории. Доктор сам ввел ее шахматистам. Те посматривали на него с опаской, но подчинялись. Берия стоял вблизи и не спускал глаз с рук доктора, словно мог уследить тот момент, когда доктор вкатит его сотрудникам смертельный яд. Нет, конечно, Берия этого не мог уловить, но стоял потому, что знал: его присутствие, его взгляд действуют на всех здесь, как взгляд кобры на кролика. - Теперь отдых, - сказал Берия за доктора. - Правильно, - согласился доктор. - Только это не отдых - это возможность организму внедрить вакцину в кровеносные сосуды. Однако прошу вас далеко не отходить. Потому что только я могу определить момент, когда вам следует уходить наверх. Только я. - Смотри у меня, - впустую пригрозил Берия. - Смотрю, - как бы пошутил в ответ доктор, что Берии не понравилось. - Гоглидзе, - сказал доктор, - проводите пациентов в лазарет. Там стояли койки. Майоранский и Лядов молчали. Как молчат люди, прислушиваясь к неизвестной болезни в своем теле. Они знают, что отравлены, но еще не знают, в чем это выразится. - Ты иди, - сказал Берия доктору, - я с ними побуду. - Времени осталось немного, - сказал доктор. - Не волнуйтесь, Леонид Моисеевич, - вдруг подобрел Берия, неправильно прочтя мысли доктора. - Я постараюсь, - ответил доктор. Он думал о том, как незаметно ввести вакцину Егору. Он был бы рад, если Егор откажется от путешествия, и в то же время был бы в отчаянии, если Егор испугается. Он верил в злой гений Берии. - Тогда я вас оставлю на несколько минут? - вежливо сказал доктор. - Давай топай, - сказал Берия. - Нам еще надо перекинуться несколькими словами. Доктор быстро вышел в лабораторию. - Готова вакцина? - спросил он. - Готова. А как они? - Вроде бы все в порядке. Но Лаврентий Павлович, - доктор снова перешел на шепот, - не хочет, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел велосипедиста. Дай мне шприц. Я введу вакцину снаружи, где он меня ждет. Ну, быстро! А то Лаврентий Павлович позовет меня и будет сердиться. Гоглидзе не возражал, когда доктор сам схватил шприц и поспешил наружу. От двери обернулся и сказал: - Если Лаврентий Павлович спросит, где я, скажешь, что живот схватило. Сейчас буду. - Живот? Схватило? - Этот предлог показался Георгию невероятно смешным. Он захихикал. Доктор кивнул охраннику снаружи, тот кивнул в ответ. Он прошел к складу. Обернулся перед открытой дверью. - Ты здесь? - спросил он тихо. - Заходите. - Протяните руку, - сказал доктор. Егор быстро заговорил: - Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, но дом 45... 11. ЕГОР ЧЕХОНИН К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих агентов к переходнику. Он не захотел расставаться со своим "паккардом", поэтому младшему агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал медленно, с трудом крутя педалями. Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах. Так они и ехали за экипажем первого консула. Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия. Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса - это занятие не для человека в Чистилище. Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенной фабрики. Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве. Берия окликнул: - Феничка! Ты где? Посыпались кирпичи, из них вылезла страшная, толстая, покрытая шерстью или рваной ватой фигура - лысая голова поднималась из этой массы, как желтый бильярдный шар. Нет, скорее существо было похоже на преувеличенного новорожденного орленка. Может, таким и был птенец птицы Рокк. - Ну вот, - загудел Феничка, - а я уж ждать раздумал. На что, думаю, мне спать, раз никто не придет, все вы заняты, дела у вас, заботы, разве я не понимаю, я ведь все понимаю... - Как дела с переходом? - оборвал его Берия. - Теплится, зиждется, молотится, - ответил Феничка. - До ста досчитайте и можно лезть. Головкой вперед, все равно не вернетесь. И Феничка залился неудержимым смехом, блестящая голова дергалась, а притороченное к ней мохнатое тело шаталось, будто старалось отделиться от головы. Феничка отсмеялся, и все покорно ждали, пока он утихнет, потом полез в сторону, по проходу, по битому кирпичу в арматуре, приговаривая: - Камуфляж долбаный, когда-нибудь я ножку сломаю, вторую сломаю и обезножу. Как вы без меня будете? Он остановился перед занавесом, висевшим на проволоке. Кольца были тоже сделаны из проволоки. Феничка потянул занавес в сторону, заглянул туда, в темноту, и сказал: - Располагайтесь, берите бутерброды, начинается минута ожидания. Никто не двинулся с места. - Не хотите - как хотите, а я вам должен заявить, что намедни сюда оттуда две крысы проникли. Они ведь без понятия. Боюсь, что расплодятся они на человеческом мясе. - Вряд ли, - сказал Лядов. - Не тот у них здесь метаболизм. Мне приходилось их ловить. Жалкие создания. - Жалкие-жалкие, а им принадлежит будущее, - сказал Феничка. - Было у меня к этому видение. Вы все друг дружку перебьете, передушите, придут крысы во главе с крысиным царем - я его видел, как вас видел, - и возьмут этот мир в свои корявые лапки. И снова Феничка рассмеялся. Егор надеялся, что у Фенички нет особого нюха, предчувствия. В Чистилище встречались отшельники - то религиозные, то по склонности души. Большей частью чудаки, иногда опасные маньяки, и именно среди них водились люди с повышенной чувствительностью. Одни могли почувствовать твое настроение или даже намерения, другие чуяли человека за несколько метров - ведь им приходилось все время напрягать свои чувства. Феничка не почувствовал присутствия Егора. И то хорошо. - Там ничего не построили? - спросил Лаврентий Павлович. - А мне что? Если построили, вы лбы расшибете! - Сначала тебе расшибут, - сказал Лаврентий Павлович. - И то верно, - согласился Феничка, - вы человек безжалостный. Но по моему разумению, там никаких перемен нет. Запустение, почти как у нас. - Кроме крыс, никто не совался? - Как я понимаю, - сказал Феничка, - наш ход - резервный, о нем знать не положено. - Другие ходы я ликвидирую, - сказал Берия. Видно, он был давно и хорошо знаком с Феничкой, потому что после первого укола фразами они стали говорить спокойно и доверительно. - Не получится, - сказал Феничка. - Не ликвидируете, Лаврентий Павлович, - одеяльце на глазах расползается. Такова наша планида. Я ведь себя последнее время чувствую просто ужасно. А оттуда зараза идет. Честное слово, даже меня напугали. То ветерок ядовитый, то жарой пахнет, а иногда даже запахи стали проникать. - Потерпи, - сказал Берия. - Скоро мы все это исправим. - Я слышал, - сказал Феничка, - что ты там натворил. - Я? - Чаянова убили, Лариску, а потом война была, и ты еще кого-то из консулов чик-чик? Стремишься к неограниченной власти? - Без нее не бывает настоящего порядка, - твердо ответил Берия. - Если не взять власть, она упадет на землю, и ее затопчут кому не лень. Тогда поднимай не поднимай, все равно уже не отмоешь. - Красиво говоришь. Скоро будет свет. - А какая сейчас периодичность? - спросил Берия. - Каждые полчаса, - сказал Феничка, - но неточно. - Смотри не пропусти момент, - сказал Берия. - Я его чую, - сказал Феничка. - Не зря на этом деле держусь к взаимному уважению. Они замолчали, ждали. Потом Берия спросил: - А сам часто туда шастаешь? - Ну как можно, у меня здоровье одно, - ответил Феничка. - Я хочу досмотреть. - Что досмотреть? - Падение дома Эшеров. Берия почуял подвох. Феничка знал что-то, неизвестное Берии. Берия не стал переспрашивать. В наступившей паузе громко раздался голос Лядова: - А вы кем были в прошлой жизни? - Никогда не догадаетесь, - сказал Феничка. - По хозяйственной части? - спросил Майоранский. - Не буду вас мучить подозрениями, - сказал Феничка, поводя вокруг себя орлиным ярким взглядом. В полутьме глаза чуть светились. - Я был секретарем райкома. - Нет, - откликнулся Лядов. - Таких в секретари не брали. Требовался облик. - Правильно! - вдруг поддержал его Лаврентий Павлович. - Без облика какой может быть руководитель? - Я был доцентом кафедры марксизма-ленинизма, - признался Феничка и лукаво усмехнулся. Оказывается, он умел лукаво усмехаться. И тут слабый отблеск из-за занавеса упал на голову Фенички, вспыхнул искоркой, и громадный зал заброшенной фабрики на мгновение осветился алым отблеском адского пламени. - Ура! - закричал Феничка. - Ура. Карета подана, господа присяжные заседатели. Вы не узнали меня, любимого героя своих детских лет, но я на вас не обижаюсь. Пошли, открывайте занавес и шагайте. Смело. В нашем распоряжении всего две минуты. - До свидания, товарищи, - торжественно произнес Феничка и оттянул на себя край занавеса. Свет оттуда раздражал, он был болезненным и мерцающим. Агенты Берии задержались, не решаясь сделать шаг. - А ну, пошли! - крикнул Берия, словно на лошадей. Как ни странно, этот окрик воздействовал, и шахматисты дружно, парой, как малыши в яслях, шагнули к свету и исчезли, поглощенные им. И тут же Феничка отпустил занавес. Свет из-за занавеса тускнел, пока не пропал. - Славно потрудились, - сказал Феничка. - Какие планы на будущее? - Через три дня должны возвратиться, - сказал Берия. - Если операция "Гадюка" увенчается успехом. - То есть если они возвратятся - хорошо, а если не возвратятся - еще лучше? - Нет, - задумчиво ответил Берия. - Я не планирую их ликвидировать. Если они выполнят задание - пускай живут. Если решат остаться там, то через три дня помрут. Для меня это будет ударом. - Доктор сказал? - Феничка был в курсе многих дел Берии, и Лаврентия Павловича это не удивляло и не сердило. - Доктор сказал. Это его вакцина. - Ценный фрукт - этот доктор. - Мне он не нравится, но я пока не могу себе позволить... - Его ликвидировать, - закончил Феничка фразу за Берию. - Потому что он единственный, кто может сделать вакцину. А мой уважаемый собеседник не исключает, что вакцина может понадобиться и ему самому. - Если рейд моих шахматистов провалится и если вакцина будет действоват

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору