концов путешествие закончилось тем, к чему все и шло, - камерой.
     За спиной Карташа лязгнул засов, оставляя его в одиночестве среди полумрака и кислой вони. В свете тусклой потолочной лампочки можно было различить сырые бетонные стены, кое-где украшенные незатейливой скальной живописью арестантов, склизкие циновки на полу, невысокую парашу в углу и полное отсутствие каких-либо окон.
     Наручники не сняли, однако сие обстоятельство нисколько Карташа не расстроило. Скорее наоборот. Значит, затягивать с первым допросом не должны. Поэтому Алексей не спешил обживать хоромы, и вообще его не очень-то тянуло разгуливать по бетонному пеналу.
     Почему-то он не сомневался: сделай шаг, и обязательно вляпаешься во что-нибудь чмокающее, липкое, пахучее.
     Он остался возле двери. Попробовал собраться с мыслями. С тем, куда его привезли, кажется, ясно. Голову можно прозакладывать, его повязали парни из КНБ и доставили на свою ашхабадскую Лубянку. Короче, в самое логово. И что из этого следует? Вот с этим полная непонятка. Вариантов - море разливанное. От простого "показались подозрительными" до того, что на них кто-то специально навел этих борцов за национальную безопасность. А главное, часики тикают, время неуклонно стремится к часу Икс и что с этим делать...
     Опять загремели засовы.
     - На выход!
     Карташа поджидала в коридоре парочка тех же самых типов, что сопровождали его до камеры. Подготовили помещение для допроса и пригласили спеца по задушевным разговорам? Похоже, так и есть.
     Алексея провели в конец коридора, завели в очень маленькую, но зато сухую и светлую комнату, усадили на табурет, прибитый к полу, после чего метровой длины цепью прикрепили наручники к специальному металлическому гнезду в полу. Подергав для верности цепь, конвоиры ушли. Карташ остался наедине с человеком, сидевшим напротив него за совершенно пустым столом.
     Этого человека, что молча и внимательно разглядывал сейчас Карташа, можно было бы назвать воплощением невзрачности и неприметности. Средних лет, средней упитанности, залысина, азиат (хотя туркмен или еще кто, Карташ определить не мог, это местный народ с ходу просекает: вот идет узбек, вот киргиз, а вот и наш). Короче говоря, ни дать ни взять - бухгалтер из затрапезной конторы, законченный неудачник. Серый костюм и тусклый галстук лишь усиливали впечатление. Он разглядывал Карташа, Карташ - его. Игра в гляделки продолжалась еще какое-то время.
     - Почему вы не кричите про произвол, не возмущаетесь, не требуете адвоката... или консула? Почему не грозите мне? - наконец нарушил молчание субъект в сером костюме. Говорил он по-русски без акцента.
     Карташ пожал плечами.
     - А чем вам пршрозишь?
     - Это верно, нечем. А вот я могу, - он сказал это будничным тоном, каким игрок в шахматы заявляет:
     "А вот сейчас я своей лошадкой вашу пешечку скушаю". - Но мне бы не хотелось... так сказать, прибегать к чрезвычайным мерам. Знаете, лишняя возня, пустая трата сил - и ваших, и наших. Я, конечно, могу взять вас под локоток, провести по коридорчику, разрешу вам поглядеть в "глазки", полюбоваться на условия содержания. А то вдруг вы подумали, что вас сперва завели в какую-нибудь специальную камеру для запугивания. Нет, обычная камера, обычные условия. Мы считаем, что нечего баловать преступников излишним комфортом. Потом мы спустимся на третий подвальный этаж, пройдем в четвертый блок. Там у нас работают мастера по отделению правды от лжи. Которые очень не любят ложь, просто не выносят, когда люди им врут.
     Боюсь, расстроит меня эта прогулка, не люблю, знаете, жестоких зрелищ...
     - Простите, что перебиваю, - сказал Карташ. - Но то, что я не требую адвокатов и не зову консула, не снимает с повестки дня простой вопрос: "А что я здесь, собственно, делаю?"
     - А я-то все думаю, когда вы спросите! - словно бы обрадовался собеседник Карташа. - Я бы мог вам ответить очень просто - вы в гостях. Но вы же непременно с возмущением отвергнете этот посыл: "В гости по-другому зовут". Верно, верно. Но позови я по-другому, вы бы непременно отказали, сославшись на дела.
     - И все-таки... нельзя ли поконкретнее?
     - Отчего же нельзя, можно. А вы никак спешите?
     - Честно говоря, я почему-то предпочитаю гулять по вашему прекрасному городу, а не торчать в...
     - ...застенках охранки, в обществе сатрапа, - охотно подсказал собеседник. - Ладно, не буду отнимать ваше драгоценное время. Да! Вам же надо будет ко мне как-то обращаться в процессе нашего увлекательного разговора. М-м... Ну, зовите меня просто: "товарищ полковник". Что ж, теперь перейдем к столь любезной вашему сердцу конкретике. Для начала уладим некие формальности, снимем маленькие неясности.
     - Как бы покурить? - Карташ попытался поднять руки - цепь, соединяющая наручники с полом, натянулась.
     - А никак. Мы не нарушаем законов, а боремся за их соблюдение. В камере покурите. Она ведь вам станет домом родным, так что указ о некурении за пределами домов нарушен не будет. Но давайте не отвлекаться. Итак, пунктик первый - ваш паспорт. Российский. Даже заграничного паспорта при вас нет. Есть военный билет. Российский. И все. Больше документов при вас нет. Выходит, вы находитесь на территории нашей страны нелегально. Уже это нас обязывает поработать с вами самым вдумчивым образом. Кто вы такой, что делаете на территории независимого Туркменистана, как сюда попали?
     Видите, сколько вопросов сразу. Единственно приемлемый для вас итог этих разбирательств - выдворение из страны. Так ведь его еще заслужить надо... Но оставим пока пунктик первый и перейдем к пунктику второму. Не догадываетесь, что это такое? Ваши подозрительные знакомства. Вам их перечислить? Охотно и радостно. Здесь и авторитеты уголовного мира, и простые уголовники, и некий подручный феодальчика, скончавшегося, кстати, при весьма загадочных обстоятельствах, и некие другие, не менее любопытные фигуры, которые так и просятся в тщательную разработку. Удивлены? Вижу, да.
     Если до этого "товарищ полковник" говорил ровным, бесцветным голосом, каким замполиты проводят политинформации для полусонных срочников, то тут неожиданно его речь заблистала искренней эмоциональностью.
     - А вы думали, мы здесь разучились работать с советских времен? Остались без Старшего Брата и начали стремительно скатываться на обезьяний уровень?
     А вот и дудки! Как говорится, щуку съели, зубы остались. Это у вас, - он вытянул палец в направлении Карташа, - бывшие разбежались кто куда, по всяким частным лавочкам. Мы профессионалами не разбрасываемся! Я согласен, масштабы и задачи несколько не те, что раньше, и за спиной не нависает скала, которая способна как защитить, так и придавить. Но работать мы не разучились и агентуру не растеряли, а также не рассекретили ее и не распродали - в отличие от вас. Агентура никуда не делась, а только еще и прирастает новыми вербовками...
     В голову лезли совершенно несообразные моменту мысли: "Кто ж, интересно, им барабанит? Думать-то, понятно, вольно на любого, от воровских шестерок вплоть до самого Дангатара", - словно бы это и есть самое важное в данный момент.
     - Итак, достаточно первых двух пунктов, чтобы ваша персона привлекла наше внимание - внимание службы, отвечающей за национальную безопасность. Согласитесь, когда по столице, поблизости от особо охраняемых объектов и персон, разгуливает не внушающий никакого доверия иностранец и при этом сводит сомнительные знакомства - уже это повод спецслужбам озаботиться его личностью и, как говорили в двадцатые годы прошлого века, разъяснить этого темного иностранца... А теперь переходим к главному пунктику.
     К третьему. Я бы его поименовал экспериментальным.
     - В том смысле, что мне просто не терпится поставить некий эксперимент. А именно - не придавать широкой огласке факт вашего задержания. Я всего лишь не стану докладывать наверх, не стану вас нигде регистрировать, предупрежу моих людей, чтоб помалкивали. Пусть это останется маленькой тайной нашего подразделения.
     Очень уж мне любопытно посмотреть, кто и какое беспокойство станет проявлять. Может, начнется какое-нибудь интересное шевеление, может, кто-то внутри этого здания шевельнется. Ну уж если вдруг поднимется сильная шумиха, если принцы и короли, главы дип-миссий, лично Путин и Буш станут тревожиться, давить на все кнопки и рычаги, тогда мы вас всегда сможем найти. Но почему-то мне кажется, что никто из сильных мира сего не обеспокоится по поводу вашего исчезновения. Или я не прав?
     Весь разговор "товарищ полковник" не отводил взгляд от переносицы Карташа. Алексей знал этот прием, который чаще прочих используют именно оперативные работники: вроде собеседник смотрит прямо на вас, а взглядом с ним не встретишься. Кое на кого подчас действует гипнотическим образом, и этот кое-кто начинает петь, что соловей.
     - И после того, как станет ясно, что вокруг вашей персоны не поднялся ажиотаж, я со спокойной совестью смогу вычеркнуть вас из списка живущих, стереть, как ластиком стирают в тетради неудачный карандашный набросок. Вы даже не представляете, как просто это сделать. Я лишь распоряжусь не подходить к вашей камере, и откроют ее только... ну, скажем, месяца через два, когда от вашего организма останутся только обглоданные костяшки. Даже следов одежды не сохранится - все скушают крысы. Костяшки эти соберут в мешок и бросят в печку, вместе с изъятыми у вас вещами и документами. Есть у нас тут специальная печечка, между прочим, экологическая, которая изначально сконструирована для сжигания шпал, но и нам пригодилась. Любой "зеленый" останется доволен отсутствием вредных выбросов в атмосферу.
     Хотя у нас и нет никаких "зеленых", это все ваши забавы, там у себя, на Западе. Думаете, не посмею, потому что слишком много людей были свидетелями вашего задержания? Ошибаетесь, вернее, не делаете маленькую, но крайне важную поправочку. Это были мои люди, которых я тщательно отбирал, скрупулезнейше отсеивал, на каждого из которых у меня есть... свой строгий ошейник. Вы, наверное, за волнениями и тревогами на время упустили из виду, что вокруг вас Азия со всеми ее странностями и особенностями. Однако западному человеку подобная забывчивость простительна...
     Карташа вдруг проняло. Как не пронимало ни при стычке с Ханджаром, ни при беготне по мертвому городу, ни при дружеской беседе с Неджем и последующей вылазке в Афган. Только сейчас он по-настоящему осознал, что влип, и влип основательно. И дело тут даже не в речах "товарища полковника", которыми он опутывал жертву, как удав кольцами. Пожалуй, метаморфозу можно удачно сравнить с замерзанием на холоде.
     Если ты вышел на мороз одетым, то не сразу начнешь замерзать. Сперва прихватит щеки, станут неметь кончики пальцев, волнами будет пробегать озноб, но встряхнешься, попрыгаешь, потрешь там-сям, и вроде ничего. А потом вдруг враз продерет так, что язык к небу примерзнет, а зубы начнут выдавать сокрушительную чечетку. То же и сейчас. Только подставь на место мороза внезапно свалившееся осознание безнадеги...
     Короче говоря, взвился занавес и открылась безрадостная перспектива. Вытаскивать его некому. Даже если Грине удалось бежать и он встретится в условленное время с Дангатаром, последний не станет ничего предпринимать до конца сегодняшнего дня. А чем закончится сегодняшний день? Вот то-то... Пусть и победой все завершится. Хватит ли возможностей и связей у воров, чтобы вырвать человека из лап КНБ? Станут ли они этим всерьез заниматься?
     М-да, подводя неутешительный итог, следует признать - имеются все шансы бесславно погибнуть, не на бегу, не от пули, а в поганом подвале, заживо сожранным крысами.
     "Товарищ полковник", который, ясное дело, сейчас проводит не первый допрос за карьеру, уловил изменения в состоянии собеседника.
     - Ну-у во-от, - с удовлетворением протянул он, - гора стронулась с места. Чую, возникла, так сказать, способствующая доверительности атмосфера. Самое время перейти к исповеди, очищению души и облегчениям участи посредством чистосердечного признания. Вы, дорогой мой, учтите и зарубите главное - для вас весь свет клином сошелся на мне. Я на сегодня ваш бог и отец в одном лице. От меня зависит, получите ли вы воскрешение и, быть может, начнете новую жизнь, или исчезнете навсегда.
     И не без удовольствия повторил, просмаковал:
     - Исчезнете. Так что для начала, для затравки, чтобы я поверил в ваше желание активно сотрудничать со мной, ответьте мне на три простейших вопросика. Кто вы? Цель вашего пребывания в Туркменистане? Что вас связывает с ранее перечисленными мною лицами? Можете отвечать в любой удобной вам последовательности. У нас времени много.
     "Время, - усмехнулся про себя Карташ. - Времени нет напрочь. А для того чтобы придумать мало-мальски убедительную легенду, логически выстроить ее и увязать концы, - уже только на это нужно туеву хучу времени".
     - А как бы все-таки насчет покурить, - сказал Алексей. - Трудно говорить, когда мешаются посторонние желания.
     - Эхе-хе, чего не сделаешь ради хороших отношений. На какое только должностное преступление не пойдешь...
     С этими словами "товарищ полковник" выдвинул ящик стола, достал оттуда пепельницу и его, Карташа, пачку "Винстона", изъятую при обыске. Обойдя стол, выщелкнул сигарету, дал задержанному ухватить ее зубами, от Карташовой же зажигалки дал прикурить.
     Поставил задержанному на колени пепельницу и вернулся на свое место.
     - Ну, подумайте, подумайте, соберитесь с мыслями.
     Этим Карташ и намерен был заняться. Разве что курить, когда руки удерживает короткая цепь, мягко говоря, неудобно. Приходилось курить, не выпуская сигарету изо рта, а чтобы стряхнуть пепел, приходилось нагибаться.
     Алексей лихорадочно искал выход. Но поди найди его, когда на сто кругов сплошная беспросветность.
     И времени нет ни на что. А если... использовать как раз цейтнот? Ведь цейтнот - он для всех цейтнот. Ну-ка!
     Ч-черт, авантюрная игра, зыбкий шанс, но... единственный, другого просто нет. Правда, если "товарищ полковник" работав против Ннязова, допустим, служит этому Саидову, то хана в любом случае. Однако кому служит полковник, все равно не определишь. Так что ничего не остается, как в омут с головой.
     Карташ загасил окурок.
     - Ну? - выразил нетерпение "товарищ полковник".
     - Прежде я бы хотел узнать, с каких верхов поступил приказ брать меня в разработку? Или это ваша личная инициатива?
     - А вам не кажется, задержанный, что вы неверно начинаем свой монолог? Не люблю штампов, но сейчас как раз уместен штамп: вопросы здесь задаю я.
     - А вы не боитесь перестараться? - Алексей старался говорить ровно и уверенно, как человек, за которым действительно стоит серьезная сила. - Хорошо, если предыдущие вопросы вам показались излишне нескромными, не ответите ли вы мне на совсем невинный и простой вопрос - сколько сейчас времени?
     - Времени? - переспросил полковник.
     - Да.
     Он несколько секунд раздумывал, видимо, над тем, не вооружит ли он тем самым задержанного каким-либо опасным знанием. Потом отодвинул рукав пиджака, бросил взгляд на часы.
     - Семнадцать часов сорок минут. И?
     - Значит, до назначенного на час завтрашнего дня выступления вашего президента остается без малого двадцать часов. Отчего-то мне кажется, что мое задержание, будь то ваша личная инициатива или приказ сверху, не случайно проведено именно сегодня. Если вашей агентурой действительно профильтрованы все слои, то в той или иной форме до вас должны были дойти сигналы о готовящемся покушении на президента. На вашего президента.
     По непроницаемому лицу собеседника трудно было догадаться, о чем тог думает, но Карташу показалось, что на последней фразе что-то такое неуловимое отразилось в этих глазах напротив. Но вот поди ж ты установи, что именно! Может, просто хищник почуял скорую поживу - пожива та сидит сейчас перед ним и распинается, может, что-то еще... Впрочем, отступать некуда, надо переть напролом, как кабан сквозь камыши, и будь что будет.
     - Если уж к нам что-то такое просочилось...
     - К вам? - ухватился полковник. - К кому это - к вам?
     - К нам. Увы, в создавшейся ситуации я вынужден раскрываться, поскольку мой провал дело свершившееся, моя миссия в любом случае окончена. Считайте, что вы задержали того, кого надо, кого вам и надлежит задерживать по роду службы. Только представители одного государства, действующие на территории другого государства, не всегда агенты спецслужб и не всегда действуют с враждебными намерениями. Зачастую они действуют по конкретной задаче, не имеющей ничего общего с национальной безопасностью. Потом, и само понятие национальной безопасности можно трактовать по-разному, один скажет: "Стране необходима стабильность", другой заявит, что стране только на пользу пойдет кровавый хаос и, дескать, из пепла восстанет феникс.
     Карташу вдруг почудилось, что его визави в сером костюме старательно подавляет усмешку. Так это или не так, но Карташ вдруг нешуточно разозлился.
     - Я не представляю спецслужбы, что для тебя только хуже. Скажем так, я представляю частные интересы группы лиц в России. Интересы исключительно финансовые, и вы встаете поперек больших денег, лезете не в свою игру...
     - Вы что-то говорили о покушении, - напомнил полковник.
     - А я-то все думаю, когда вы спросите! - процитировал Карташ сидящего перед ним "товарища полковника", из его вступительной части к разговору. - Я не профессионал, я тоже оказался вовлеченным в игру достаточно случайно. Пожалуй, взялся не за свое дело, поэтому и сижу сейчас здесь, у вас. Просто до меня довели информацию: сегодня президента Ниязова будут убивать. И передо мной поставили задачу: сделать все, чтобы этого не случилось. Задействовать все имеющиеся связи. Финансовые интересы, которые я представляю, завязаны на ныне действующем президенте. Хаос, развал, раздрай и новый президент моим работодателям категорически не нужны. Это ставит под угрозу их интересы в вашей стране. И в том, чтобы предотвратить преступление против главы вашего независимого государства, насколько я понимаю, интересы моих работодателей смыкаются с вашими.
     - Ну допустим, - кивнул "товарищ полковник". И что дальше?
     - А дальше я знаю то, чего не знаете вы. Я все-таки успел кое-что сделать до того, как ваши ребята меня выдернули. Кое-кто мне известен в лицо, имеются кое-какие наработки. Но за просто так, за здорово живешь делиться с вами информацией я не намерен. Баш на баш.
     Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.
     - Интересно, и как вы его себе видите?
     - Времени почти не осталось. Я прекрасно понимаю, что у каждого имеется свой порог болевой терпимости и что рано или поздно я не выдержу. Но вдруг я сломаюсь поздно'? Так что вы просто не успеете распорядиться выбитой из меня информацией? Поэтому на вашем месте я бы рискнул. Я должен оказаться поблизости от президента. Я в курсе, что Сердара охраняют преторианцы из его тайпа, но и у вашей службы должен быть свой крут охраны...
     - Ну а как же. Наш круг охраны не ближайший, но этот круг существует.
     - Я должен оказаться в нем. Да, собственно, чем вы рискуете? Я же не прошу выдать мне оружие, я не прошу оставить меня без надзора. Ради бога, пускай вокруг толкутся ваши орлы. Отдайте им приказ, в случае если я переступлю условную черту невидимого круга, стрелять на поражение. Ну куда я денусь? А представляете, какой шанс у вас в руках. Такой выпадает раз в жизни. Спасение жизни монарха - это то, о чем может только мечтать любой служивый человек. Генеральские погоны - самое малое из того, что вы получите в награду. Ну а моя награда будет поскромнее. Свобода.
     Черт его знает, что там творится за этими азиатскими глазками, какие процессы бурлят. В любом случае, Карташ сделал свой ход, и теперь только остается дожидаться хода ответного.
     - Я понял вас, - сказал "товарищ полковник", поднимаясь из-за стола. - Любопытно, любопытно...
     Он обошел стол, сел на его край, наклонился. Его лицо оказалось совсем