о,   свято   соблюдая
начальственную дистанцию, но шашлык уписывал за обе щеки. Лишь шофер, этакий
красавчик с аккуратно подстриженной  бородкой,  лениво  прохаживался  вокруг
машины, лениво попинывал колеса и сливаться с коллективом не торопился.
   - Что? - Вадим только  теперь  сообразил,  задумавшись,  что  Паша  через
голову Мухомора обращается к нему.
   - Я спрашиваю, откуда такие камуфлированные?
   - Долго объяснять,- ответил Вадим нейтральным тоном.
   - Долю ищете?
   - Да вроде того.
   - А едете куда?- простецки ухмыльнулся Паша.
   - В Бужур.
   - Тамошние?
   - Нет, шантарские. Занесло вот...
   - Это бывает,- Паша окинул его цепким взглядом.- И  без  багажа?  И  безо
всего?
   - Занесло...
   - Вмажешь? - Мухомор непринужденно подсунул ему раскупоренную бутылку, не
скверный портвейн, а "Монастырскую избу".
   Подумав, Вадим отпил немного из горлышка.
   - А дама будет?
   - Мухомор! - укоризненно протянул Паша.- Ну когда это дамы пили из горла?
Ты еще колбасный огрызок из кармана достань, у  тебя,  по-моему,  с  Парнухи
завалялся... А если серьезно, девушка, в машине есть чистый  стакан.  Мы  от
всего сердца и без задних мыслей, шантарская  геофизика,  чтобы  вы  знали,-
заповедник джентльменов... Хотите?
   - Хочу,- сказала Ника, улыбаясь ему вполне кокетливо.
   Вадиму это не понравилось, но он мысленно махнул рукой - как  бы  там  ни
было, впервые за время своих печальных странствий он не чувствовал исходящей
от  новых  знакомых  угрозы.  Очень  уж  естественными  и  дружелюбными  они
выглядели. Люди без подтекста, весь текст написан на лице...
   - Женя! - окликнул Паша.- Аршин изобрети!
   Бородатый красавец нехотя полез в кабину и принес чистый стакан,  остался
стоять, задумчиво покачиваясь с пятки на носок.
   - О! - сказал Паша радостно.- Заработала  программка!  Он  у  нас  первый
Дон-Жуан и при виде очаровательной  женщины  впадает  в  любовный  ступор...
Женечка, хорошо, если это брат, а если это  ейный  муж?  -  и  вопросительно
глянул на Вадима.
   - Муж.
   - Вот так-то, Женечка. Иди, колеса попинай...
   Красавчик пожал  плечами  и  отошел.  Вадиму  показалось,  что  особенной
любовью сослуживцев он не пользуется.
   - Значит, по свету странствуете? - непринужденно продолжал Паша,  наливая
Нике полстакана.
   - Странствуем,- улыбнулась она так,  словно  и  не  было  никаких  ночных
трагедий.
   - И делать нечего?
   - Выходит, нечего...
   - Счастливая вы парочка, я вам скажу...- покачал головой Паша.- Порхаете,
как птички, а тут изволь трудиться... Все, орлы, я  вижу,  допили.  Поехали!
Да, так вы, значит, бужурского автобуса дожидаетесь? Его может и не быть...
   - Говорили нам уже,- сказал Вадим.
   - Печально... Ну что ж, приятно было познакомиться...
   Они ушли к машине, все четверо, уводя лайку. Вадиму стало  грустновато  -
моментально погасло веселье, им вновь предстояло в одиночестве ждать у  моря
погоды...
   - Эй, искатели приключений!
   Он поднял голову. Паша, стоявший у распахнутой дверцы,  манил  их  рукой.
Они не торопясь подошли.
   - Уговорили,- сказал Паша.- Довезем до Бужура. Автобус может и до  завтра
не появиться...
   - Ой, спасибо, мы заплатим...- оживилась Ника.
   - Мадам! - развел руками Паша.- Гусарские офицеры, как известно, с женщин
денег не берут. Прошу никакой пошлости и  намеков  в  таковом  замечании  не
усматривать. Как все люди  суровой  и  романтической  профессии,  охамели  в
тайге-с - и только. Садитесь в кабину, там удобнее.  А  если  этот  Казанова
вздумает бросать масленые взгляды, пожалуйтесь, я его электродом отоварю...
   - Едем? - радостно и оживленно повернулась к Вадиму Ника.
   После короткого раздумья он махнул рукой:
   - Едем...
   И полез в фургон, где на груде вещей  возлежали  трое  мужиков  и  лайка,
которую заботливо придерживал за ошейник Иисус, Лег на  свободное  местечко,
поперек четырех спальников.В спину ему упиралась загадочная железная катушка
с черным проводом, но  ничего  не  поделаешь,  более  удобного  местечка  не
отыщешь. Меж кабиной и грузовым отсеком - или как он  тут  называется  -  не
было никакой перегородки, так что Вадим прекрасно видел: Нику и брезентового
Казанову разделяет широкий кожух  двигателя,  да  и  не  пытается  бородатый
приставать  с  ухаживаниями.  Положительно,  нормальные  мужики,  от  сердца
отлегло...
   Гаишники не обратили на них ни малейшего внимания, и "уазик",  вырвавшись
на вольную дорогу, набрал  скорость.  Лежащих  слегка  потряхивало,  но  они
сноровисто принялись за  работу  -  подтянули  поближе  рюкзак  и  принялись
извлекать из него охапку той же "Избы".
   -  То-то  Мухомор  где-то  подзадержался...-  покрутил   головой   Паша.-
Затаривался, стервец...
   - Паша, святое дело - обмыть новый  участок.  Сам  знаешь,  пахать  потом
будем, как пчелки.
   - Да знаю,- сказал начальник.- За это и терплю  вас,  хитрованов.  Только
вот без Макси-мыча...
   - Чего-нибудь изобретем. Интересно, баку-ринские нам нары сколотили или с
колес пошли квасить?
   - Могли и с колес...- задумчиво  сказал  Паша.-  Жень,  ты  ружье  далеко
засунул? Озерцо ж по дороге будет, с утями.
   - Помню. Во-он там, за вьючником лежит.
   - Уток - немеряное количество,- сообщил Паша, вежливо полуобернувшейся  к
нему Нике.- С пары дуплетов столько насшибать можно... Вы готовить умеете?
   - Умею,- кивнула она.
   Ника и в самом деле умела неплохо готовить - родитель, хотя и принадлежал
некогда к третьеразрядной советской элите,  вел  народ  к  коммунизму  в  те
времена, когда персональные кухарки полагались разве что  первому  секретарю
обкома. И его супруга, Вадимова теща, происходившая отнюдь не  из  столбовых
дворян, от безделья изощрялась в кулинарном искусстве, многому научив  Нику,
тем более что пожрать тестюшка любил...
   - А диких уток, только что подшибленных, готовить приходилось?
   - Неа.
   - Знали б вы, какая это вкуснятина...
   Вадиму сунули в руку откупоренную бутылку, он улучил момент, когда машину
не  так  подбрасывало,  сделал  приличный   глоток.   Настроение   понемногу
повышалось - больше нечего было бояться, они целеустремленно мчались к цели.
Конечно, в Бужуре еще предстояло провести какое-то время,  но  вряд  ли  эти
мужики будут брать с  них  деньги  за  проезд,  значит,  на  дешевые  билеты
хватит... Интересно, сколько могут стоить самые дешевые билеты? Сто  лет  не
ездил на поезде...
   - А в Бужуре что будете делать? - спросил Паша.
   - На поезд - ив Шантарск.
   - Паспорта в порядке?
   - Ну, вообще-то...- Вадим чуточку растерялся.- А зачем?
   - Как зачем? - искренне удивился Паша.-  Давненько  уж  билеты  на  поезд
продают только по паспорту...
   Очень похоже, он не врал.
   - Нет, серьезно? - спросил Вадим.
   - Совершенно серьезно. Вадик, откуда ж ты взялся,  если  таких  вещей  не
знаешь? Года два, как по паспорту...
   - Шпионы,- расхохотался рассолодевший Мухомор.-  Девушка  очаровывает,  а
Вадик секретные документы фотографирует.
   - Иди ты,- сказал Паша.- Во-первых, шпионы обязательно знали бы про такой
порядок,  а  во-вторых,  паспорта  при  себе  имели  бы.  А  у  вас,   такое
впечатление, документов нема... Верно?
   - Верно,- осторожно сказал Вадим.- Так уж получилось... Да и  на  поездах
мне давненько не  приходилось  ездить...  С  паспортами  приключилась  такая
петрушка...
   И умолк, притворяясь, что поперхнулся, решительно не представляя, что тут
можно соврать, убедительное и максимально похожее на правду.
   - Да ладно тебе,- великодушно сказал Паша.- На беглых зэков не похожи,  и
- проехали. Будем считать, что ты у нас герцог  в  изгнании.  По  ГекльберрИ
Финну. Вадим и... и Вероника. И все дела, без чинов... Но  если  подумать  -
как же вы в Бужуре на поезд сядете? Без аусвайсов?
   - С проводницей попытаюсь договориться.
   - Тоже вариант...
   - Ох, парни, как мы до Бужура в мае ехали...-  вмешался  Иисус.-  Вас  не
было, вы на "газоне" добирались, а нам четверым Босс сунул билеты на  поезд.
Заходим - а вагон, оказывается, купейный. Ну, пошли мы квасить... Проводника
споили, потом заглянул бужурский мент, молодой такой сержантик, в поезда  их
нынче  ставят  за  порядком  следить.  К  полуночи  он  у  нас  прижился   -
любо-дорого, свой мужик, мы ему обещали, что за порядком  все  вместе  будем
следить. Всю ночь лопали...
   - Стоп! - распорядился Паша.
   Вытащил из-за огромного, обитого по углам железом сундука  ружье,  достал
из мешочка горсть патронов, распахнул дверцу и целеустремленно  затопотал  к
камышовым зарослям, широкой полосой окаймлявшим вдали узкое длинное озеро.
   - Ну, это надолго...- заключил Худой.- Пока все патроны не исстреляет, не
вылезет. А ведь подшибет парочку... Жень, подай девушке стакан,  стоять  нам
долго...
   Они попивали винцо, вольготно развалившись, удерживая то и дело рвавшуюся
наружу лайку по имени Бой. Время от времени в камышах раздавались выстрелы.
   - Вот так и  живем,-  сообщил  Вадиму  Иисус.-  На  природе,  на  вольном
воздухе, ни начальства, ни ментов. Экологически чистая жизнь, я бы сказал...
Как тебе?
   - Что-то в этом есть,- из вежливости сказал Вадим.
   - Что-то? - возмутилась чуточку захмелевшая Ника.- Благодать!
   В самом  деле,  было  во  всем  этом  нечто  от  безмятежного  пикника  -
явственный привкус экзотики, не самое скверное вино,  люди,  от  которых  не
ждешь подвоха... Лайка, рюкзаки, романтика...
   Наконец вернулся Паша, гордо тащивший за лапки четырех уток, не  особенно
и больших.
   - Ой, жалко,- сморщилась Ника.
   - Зато  вкусны,  окаянные,-  Паша  старательно  запихал  добычу  в  яркий
пластиковый пакет.- Погоняй, Женя, нам бы к обеду добраться...
   Глава вторая. Рабство на пороге третьего тысячелетия
   Вадим, уже успевший несколько  захмелеть,  заметил  впереди  дома,  почти
сразу же Паша, сидевший вполоборота и перешучивавшийся с Никой, объявил:
   - Прибыли. Ага, вон бичи стадо гонят. Поздновато они сегодня что-то...
   "Уазик" свернул в сторону и остановился. Десятка три небольших, сереньких
овечек  протопали  посередине  дороги,  подгоняемые  мужиком  и  женщиной  в
брезентовых плащах, в самом деле, предельно бичевского вида.
   - Паш, давай Боя пустим? - предложил Мухомор. Громко  пояснил  Вадиму:  -
Бой у нас овец душит, как серый волк.  С  маху.  Ну,  потом  свалим  все  на
случайность, с хозяином полаемся, денежки заплатим - и с мясом... Паша...
   - Ладно, ладно,- фыркнул начальник.- Только отъедем, чуть погодя, чтобы и
в самом деле выглядело, будто по случайности отвязался...
   - Варварство какое,- возмутилась Ника.- Они же такие кудрявенькие.
   Машина проехала метров триста, Паша распорядился:
   - Пускайте. Кудрявенькие, конечно, но и вкусненькие...  Вы,  Вероника,  в
Шкарытово шашлык ведь кушали...
   Мухомор  дотянулся,  распахнул  дверцу.  Бой  мгновенно  прыгнул  наружу,
завертелся на месте, опустил нос к земле, шумно втянул воздух -  и,  азартно
гавкая, припустил вслед за стадом.
   Проехали еще немного, остановились окончательно. Худой похлопал Вадима по
плечу:
   - С прибытием, герцог!
   И первым выскочил. Вадим выбрался  следом,  ошеломленно  оглядываясь.  На
райцентр, каковым являлся  Бужур,  это  не  походило  ничу-точки.  Ни  следа
рельсов, вокзала, многолюдства...
   Слева, за одиноким домом с вывеской "Магазин", сверкало  обширное  озеро,
на дальнем его берегу  вздымались  голые  сопки.  Справа  тянулось  шеренгой
десятка полтора домов, видно было с этого места, что вдали за последним  нет
уже никаких признаков жилья -  лесок  и  заросли  какого-то  кустарника.  За
домами местность полого поднималась, заканчиваясь густым лесом.  Места,  что
скрывать, были красивые, даже живописные, одно озеро чего стоило...  но  где
же Бужур?
   - Послушайте...- начал было Вадим. Грянул хохот в три глотки  -  Иисус  и
Мухомор с Худым прямо-таки шатались от смеха,  смахивая  натуральные  слезы.
Худой хлопнул Вадима по плечу:
   - Привыкай, герцог. В старые времена это называлось  "зашанхаить".  Джека
Лондона читал?
   Он читал Джека Лондона и прекрасно помнил, что означало  это  словечко  -
когда  в  портовом  кабачке   незадачливого   моряка   поили   в   доску   и
бесчувственного уволакивали на незнакомый корабль, и в себя он приходил  уже
в открытом море...
   Он невольно сжал кулаки. И остался стоять - они вовсе не злорадствовали и
не  выражали  враждебности,  наоборот,  такое  впечатление,   относились   к
происшедшему  как  к  веселой  шутке  и  предлагали  ему  самому  посмеяться
вдоволь... Судя по лицам, никто не считал, что  совершил  какую-то  подлость
или хотя бы пакость.
   - Ну извини, Вадик,- покаянным тоном сказал  Паша.-  Это  не  Бужур,  это
Каранголь. Есть такая  деревушка  у  черта  на  куличках.  Ты  пойми,  чтобы
нормально работать, в бригаде обязательно должны быть четыре  человека  -  а
тут, сам видишь, трое, дошло до того, что я один буду таскать и  батарею,  и
аппарат, хотя обычно для этого нужны двое...  Макси-мыч  у  нас  загремел  в
больницу в Шкарыто-во, положение аховое. В деревне лишних  рук  нет,  никого
нанять нельзя, пробовали в Шка-рытово, не нашли  подходящих.  А  ты,  как  я
понял, пташка небесная.  Какая  тебе  разница,  если  поторчишь  здесь  пару
недель? К тому же и с кухаркой загвоздка, а Вероника готовить умеет...
   - Недельки две потаскаешь провод, дурило, а потом поедешь в Шантарск, как
барин, на этой самой машине,- поддержал Мухомор.-  И  никаких  тебе  хлопот.
Управимся за две недели, зуб даю, а там и сезон кончится... Ты за это  время
сотни четыре заколотишь, плюс  Вероника...  Кормежка  казенная,  энцефалитку
найдем. Жизнь - во! Я тебе авторитетно говорю, двенадцатый сезон добиваю, то
бишь - двенадцатый год...
   - Не с кайлой вкалывать,- поддержал Иисус.
   - Вот это влипли! - хмельно расхохоталась Вероника, закидывая голову.-  А
казались такими джентльменами...
   - Мы и есть джентльмены,- ухмыльнулся Паша.- Честью клянусь, недельки  за
две управимся...
   Она, к великому неудовольствию Вадима, смеялась без всякой злобы:
   - Вот это угодили... Работорговля в стиле рюсс...  А  в  кандалы  вы  нас
заковывать будете?
   - Вероника!  -  возмущенно  прижал  Паша  к  груди  здоровенные  кулаки.-
Помилуйте, за кого ж вы нас, таких белых и пушистых, принимаете? В  конце-то
концов, и не принуждаем ничуть...
   - А если мы откажемся? - угрюмо спросил Вадим.
   - Пожалуйста,- развел руками Паша.- Нешто я  вас  держу?  Вот  только  до
Бужура придется добираться на своих двоих, а это, между  прочим,  километров
девяносто. В деревне  ни  у  кого  ни  лошади,  ни  мотоцикла.  Если  сейчас
двинетесь в путь-дорогу, к завтрашнему утру, может,  и  дойдете...  если  не
заплутаете. А тут, кроме Каранголя, жилья в радиусе  девяноста  кэмэ  нет...
Зато волки, кстати, попадаются. Ну, решайся, пилот. Говорю тебе честно:  две
недели полюс-минус пара дней - это уж как вы сами справитесь.  И  поедешь  в
Шантарск,  как  король,  на  тех  же  спальниках,  а  там  получишь  нехилые
денежки...
   - Но мы...
   - Слушай, а что это ты за обоих решаешь? - перебила Ника с видом  веселой
бесшабашности.- Мне,  например,  надоело  болтаться  по  этой  романтической
глуши. Хочу жить здесь. Вы меня работой не перетрудите?
   - Никоим образом, Вероника! -  оживился  Паша.-  Утречком  сварить  ведро
борща, ведро каши  -  и  к  вечеру  то  же  самое.  На  обед  в  деревню  не
возвращаемся, берем сухой паек... И всего-то делов. Поселим вас у бабки, там
у нее в избе хоть пляши, а для него,- он  кивнул  на  Вадима,-  местечко  на
нарах найдется, тут половина домов пустует.
   - А баня у вас найдется?
   - В два счета! Бабка затопит. Ну, согласны? Есть у рабства свои прелести?
   Она погрозила ему пальцем:
   - Только чтобы непременно - галантное обхождение...
   - Есть! - длинноволосый верзила отдал честь.- Мужики, в темпе запомнили и
передали всем остальным: кто нашей  очаровательной  поварихе  нагрубит  хоть
словом, не говоря уж о жестах - вышибу по двум  горбатым,  и  поплетется  он
пешком в Шантарск... Ясно?  Ну,  мы  тогда  поехали,  а  вы  тут  с  Вадиком
окончательно помиритесь. Спальники Женька сбросит, вам, наверное,  во-он  ту
хату оборудовали. Прошу!
   Он подал руку Нике, помог ей забраться в кабину, запрыгнул сам, и "уазик"
помчался по единственной улочке вымирающей деревни. Вадим стоял, набычась.
   - Держи,- сунул ему бутылку миролюбиво ухмылявшийся Мухомор.-  Давай  без
обид? Ну, так уж вышло... Ты вон посмотри на Иисуса. Мы  его  в  свое  время
точно так же  зашанхаили.  Открывали  сезон,  сели  как  следует  вмазать  в
Шантарске перед выездом, он к нам и упал на хвост. Поили его два дня,  потом
по дикой пьянке сдал все документы в контору - и на крыло.
   - Вот был  номер!  -  подхватил  Худой,  прыснув.-  Продирает  наш  Иисус
глазенки на третий день, видит - вокруг примерно такая же картина. Мы  тогда
стояли... В Береше, кто помнит?
   - В Линево,- уточнил сам Иисус.
   - Вот... Начинает Иисус орать: "Где я, что со мною?" Мы ему,  как  только
что Пабло тебе, объясняем: мол, завербовался ты, голубь, в  геофизику,  сдал
трудовую, спальник и костюм с сапогами получил, расписался за них  и  поехал
за туманом... Иисус едва не подвинулся крышей, вопит: не хочу я среди здесь,
я домой хочу! Мы ему объясняем: чудак, кто ж тебя держит? Он сгоряча хватает
сапоги и орет: я пошел домой, в Шантарск. Мы ему  объясняем:  до  Шаитарска,
мил человек, триста километров, как ты  их  пройдешь  пешком,  без  копейки,
документов и даже сухой корочки? Ну, немного рассказали  про  работу  и  про
житье-бытье... Что  мы  в  итоге  имеем?  Иисус  четвертый  сезон  мотает...
Четвертый год. И не надо ему другой жизни. Верно, Иисус?
   - Верно! - возопил поддавший Иисус, обнял за шею  Мухомора.-  Мужики,  да
мне теперь подумать страшно, что могло тогда повернуться  по-другому!  Я  бы
непременно в Шантарске от белки помер или  по  пьянке  под  автобус  влетел!
Мухомор, друг, не надо мне другой жизни!
   - Вадик, бля буду, это чистая  правда,-  заверил  Худой.-  Видишь,  нашел
человек свое счастье. Может, и вы  с  Вероникой  прикипите,  жизнь,  я  тебе
клянусь, у нас неплохая... Ты честно скажи, кончал что-нибудь такое? У  тебя
вид образованный.
   - Было дело,- хмуро сказал Вадим.
   - Ага, а потом жизнь пошла писать кренделя? Ничего, не ты первый,  не  ты
последний. Посмотришь мужиков, убедишься. У  Лехи  два  диплома,  политех  и
шкипер дальнего плаванья. Водяра сгубила. Майор-танкист есть. Только что  из
бывшей несокрушимой выперли - взял моду  командира  полка  с  пистолетом  по
танкодрому гонять. Славка ничего еще по  молодости  не  кончал,  зато  стихи
пишет, писателем хочет быть. Глядишь, и станет, он упрямый... У Михи  четыре
курса универа. Народ не сермяжный, точно тебе говорю... Ну, без обид?
   Вадим исподлобья оглядел их, протянул:
   - Без обид... Значит, две недели?
   - За две недели мы эти профиля всяко разно  пройдем,-  заверил  Мухомор.-
Лишь бы дожди не нагрянули, тогда, конечно, затянется. Ну, за знакомство?
   Вадим допил бутылку. Он и в  самом  деле  не  собирался  поднимать  бунт.
Во-первых, Нике вожжа попала под хвост. Во-вторых, вряд ли они врали  насчет
девяноста километров и полного безлюдья. В-третьих...
   Ему не хотелось бы признаваться в этом вслух (благо никто и не требовал),
но сил больше не было. Чересчур много хлебнул горького.  Выть  хотелось  при
мысли, что снова придется тащиться куда-то парочкой никому не нужных изгоев.
В конце концов, это не те куркули - шантарские мужики, земляки... Две недели
постарается вытерпеть. К тому же в этом захолустье  можно  пересидеть  любые
неприятности. Должно быть, те же примерно мысли  пришли  в  голову  и  Нике,
оттого и перенесла новость так легко, не сопротивляясь...
   - Слушайте,- сказал он.- Но потом-то точно в Шантарск?
   - Ну что тебе, землю есть, как Том  Сойер?  -  фыркнул  Мухомор