ь в преступный сговор с
пиратами. Я думаю, вас немного утешит тот факт, что вс„  это
относится  не  к вашей подлинной личности, а к  принятой  на
себя роли:
     - Непременно утешит, - хмуро сказал Мазур.

                             ***

:  К вялому удивлению Мазура, господин Ма, на первый взгляд,
не  выказывал  и  тени волнения, как будто вовсе  и  не  ему
предстояло   вскоре  продать  своего  давнего   собрата   по
нелегкому пиратскому ремеслу. Он непринужденно обсуждал меню
с  куколкой-официанткой, вольно раскинувшись на стуле в позе
хозяина жизни, известного здесь всем и каждому. Пожалуй, так
оно  и  было:  Мазур то и дело перехватывал направленные  на
своего соседа взгляды - его явно узнавали, но не подходили и
даже  не  приветствовали жестами. Скорее всего,  тут  имелся
свой  неписаный этикет, предписывавший ни за что не узнавать
знакомого,  сели  он сидит с личностью незнакомой.  Мало  ли
какими они там заняты делами:
      Как  ни  беги  от  экзотики, а  она  рано  или  поздно
настигнет.   С   точки   зрения   советского   офицера,   не
('! +." --.#. заграничными ресторациями, кабак этот выглядел
неприкрытой   экзотикой  -  все  эти   фестончатые   фонари,
распространявшие   мягкий  приглушенный   свет,   решетчатые
перегородочки,  гирлянды,  восточные  орнаменты  на  стенах,
жаровенки  под  черными  сковородами,  расписные  ширмы:  Не
говоря уж о возвышении, на коем вокруг сверкавшего сусальным
золотом  шеста  грациозно выгибалась черноволосая  красотка,
успевшая освободиться от части одежд.
     На миг позволив себе расслабиться, Мазур подумал, что в
его  ремесле  есть, как ни крути, своя прелесть.  Попробуйте
представить себе обыкновенного капитан-лейтенанта советского
флота,  который  отправился бы в  ночной  кабак,  где  нагло
расселся за столиком посреди аборигенов и стал бы, потягивая
виски,   созерцать   стриптиз  -  олицетворение   разложения
буржуазного  общества: Представили? Захолустный  гарнизончик
где-нибудь   на  Чукотке  был  бы  для  такого   проказника-
вольнодумца раем земным - после соответствующих оргвыводов и
громов средь ясного неба:
      -  Она  вам  нравится? - спокойно поинтересовался  Ма,
небрежно ткнув сигаретой в сторону танцовщицы.
      - А почему бы и нет? - пожал плечами Мазур. - Красивые
девушки   мне  обычно  нравятся.  А  вы  что,  предпочитаете
мальчиков?
      - Предпочитаю девушек, - ответил Ма без промедления. -
Я просто считал, что идеология вам не позволяет:
     - Глупости.
      -  Да? - прищурился Ma. - Я был на континенте лет пять
назад.  Жуткое  зрелище  - одинаково одетые  толпы,  мириады
значков с ликом Мао:
      - Вы уж не путайте нас с китайцами, - сказал Мазур.  -
Мы, знаете ли, не впадаем в такие крайности:
     - Хотите сказать, что живете свободно?
      -  Да,  в  общем-то: - сказал Мазур.  -  Я  вам  выдам
страшный секрет, господин Ма, - у нас тоже есть рестораны, И
там порой тоже появляются танцовщицы на сцене, пусть даже не
блещущие  такой вот откровенностью: - кивнул  он  в  сторону
низенькой  эстрады, где грациозная красотка уже  осталась  в
немудрящем наряде Евы.
      -  Ах,  вот  как: - прищурился Ма. - Если вы  говорите
правду, это означает, что перемены пошли. А вы, пожалуй что,
говорите правду. Я видел вашу кинохронику пятидесятых  годов
-  и  видел парочку ваших же художественных фильмов  гораздо
более позднего времени. Определенные изменения налицо.  Есть
даже  сцены, прямо приближающиеся к эротике: Если так пойдет
дальше, лет через двадцать вы вернетесь к тому, против  чего
устраивали  революцию.  У вас будет стриптиз,  а  ваши  люди
станут рассчитываться долларами:
      - Да бросьте, - усмехнулся Мазур. - Скажите еще, что у
нас будут капиталисты и полиция.
      -  Почему бы и нет? Человек всегда стремился  к  тому,
чтобы  жить  сытно. И это его подспудное  желание  рано  или
поздно уничтожает плоды любых революций, хотя пока что лично
я  не  в  состоянии  представить  кардинальные  изменения  в
континентальном Китае. Но как знать:
     - Да вы философ, а?
      -  Каждый китаец - чуточку философ, - сказал Ма. - Это
изначальное.   -   Полуотвернувшись,  он  небрежным   жестом
подозвал официантку и что-то сказал ей на непонятном  языке.
Вновь повернувшись к Мазуру, непринужденно продолжил:
     - В конце концов, философия - это то, что испокон веков
помогало китайцам бороться с любыми превратностями судьбы. С
любыми:
       Пожалуй,   он  все  же  играл.  Бутафорил.  Изображал
полнейшую  непринужденность,  беззаботность,  спокойствие  -
чтобы  не  выглядеть  перед  Мазуром  и  перед  самим  собой
пленником,  которого  сломали.  Ну  и  черт  с  ним.  Вполне
естественная  попытка сохранить лицо.  Лишь  бы  не  продал,
флибустьер  чертов.  Лишь бы не оповестил  о  своем  провале
каким-нибудь  условным  знаком или безобидным  словечком  из
тех, что Мазур не в состоянии понять. За соседним столиком в
компании господина Герберта и Князя восседает Лаврик (шумная
компания  подгулявших белых мореходов, пока что не выходящих
за  рамки приличий), метрах в двадцати, в углу, примостились
Морской  Змей  и  пара  его ребят (такие  же  мореплаватели,
только  что  усевшиеся  за  столик  и  успевшие  принять  по
первой).  Без  сомнения,  здесь присутствуют  и  другие,  не
имеющие  отношения к "Нептуну", но служащие тем  же  морским
богам.  Даже  если  Ма продаст, есть все шансы  уйти  отсюда
целыми  и  невредимыми - при такой-то концентрации  "морских
дьяволов"  и  шпионов и умении их за себя постоять  в  любой
ситуации,  -  но вот чертов Лао может смыться,  и  лови  его
потом по всем Южным морям:
     - Господин Ма, как мило, что вы вновь посетили нас:
      Давешняя  танцовщица, уже в коротеньком белом  платье,
стояла  возле  их столика, и на ее свеженьком очаровательном
личике  играла неподдельно радостная улыбка -  щедр,  должно
быть,  сосед  Мазура  с  милыми созданиями,  щедр,  вон  как
глазыньками  играет,  чертовка: Определенно  в  предвкушении
приятных гостинцев с водяными знаками и прожилочками:
      Мазур  ощутил  мимолетную обиду на то, что  она  такая
юная, свежая и очаровательная. По всем идеологическим нормам
правильной   жизни   ей  полагалось   быть   потасканной   и
вульгарной, а она вон какая:
       Ма,  небрежно  притянув  красотку  за  талию,  что-то
пошептал ей на ухо, и она без промедления порхнула на колени
Мазура,  устроилась  на них столь непринужденно,  словно  он
этого  и  требовал. Ну, ничего необычного -  там  и  сям  за
столиками  маячили  столь  же  непринужденные  красотки,  не
переходившие,  впрочем,  границ  приличия.  Мазур  стоически
терпел, уже определив к тому времени, что, кроме означенного
платьица,  на  красотке ничего более  не  имеется.  Судя  по
первым  наблюдениям, происходило это очаровательное создание
с Филиппин.
      -  Я надеюсь, вы подружитесь, - как ни в чем не бывало
сказал Ма, отечески взирая на эту идиллию. - Не обижайте ее,
друг мой, она девушка добрая и отзывчивая:
      -  Ну  что вы, мне и в голову не придет: - в  тон  ему
сказал   Мазур,   без  труда  удерживая   на   коленях   сей
.g `." b%+l-k) груз. - К юным и красивым танцовщицам следует
относиться   со  всем  уважением,  ведь  они  порой   делают
головокружительную  карьеру - и на суше,  и  на  морях,  что
характерно:
      Девушка,  должно быть, оказалась неглупа  и  прекрасно
поняла подтекст - она бросила на Ма быстрый взгляд, хлопнула
ресницами,   личико  на  краткий  миг  стало  испуганным   и
серьезным: Без сомнения, она прекрасно знала, что за пашенку
пашет господин Ма:
      "Интересно,  -  подумал Мазур. - Какого  черта  он  ее
отправил  ко  мне на колени? Забавляется, пытаясь  усмотреть
хоть  каплю  юмора  в своем сложном положении,  или  намерен
сдернуть?  Но не может же он не понимать, что блокирован  со
всех сторон? Да и красотку в случае чего смахнуть с колен  -
секундное дело:"
       На   всякий   случай   он   подобрался,   готовый   к
неожиданностям, - и продолжал с безмятежной рожей общаться с
восседавшей  на  коленях красавицей, перебиравшей  форменные
пуговицы его белоснежной рубашки и щебетавшей всякий вздор -
откуда, мол, гостенек к нам приплыл, нравится ли ему  здесь,
нравятся  ли  местные девушки и конкретно та, что  в  данный
момент прельщена и покорена бравым капитаном:
      Смотревший  через его плечо Ма вдруг  на  миг  дрогнул
лицом.  Отставил  бокал  и  послал Мазуру  многозначительный
взгляд. Тот понял. Откровенно оглянулся - в конце концов, он
был   не   шпионом  каким-нибудь,  не  тайным   агентом,   а
собравшимся   заключить  сомнительную  сделку   с   пиратами
моряком, имевшим право волноваться:
     Трое китайцев в белоснежных костюмах направлялись прямо
к их столику. Мазур почувствовал, как ладонь девушки застыла
на  его плече, - ну конечно, она и их знала, сообразительная
киса, имеющая жизненный опыт:
      -  Анита,  прелесть,  погуляй пока,  мы  будем  заняты
серьезными делами: - небрежно распорядился Ма.
      Девица проворно вспорхнула с колен Мазура и ушла куда-
то  вглубь  зала,  не  оглядываясь.  Троица  остановилась  у
столика.
      Мазур,  моментально прокачавший ситуацию,  решил,  что
главный у них - тот, что посередине. Двое по бокам, несмотря
на   всю  загадочность  для  европейца  внешне  бесстрастных
восточных  физиономий,  несли на рожах  неизгладимую  печать
вечных шестерок. А вот тот, что в центре: От него прямо-таки
веяло  умной  и  злой  силой, которую  человек  определенной
профессии обязан определять с маху не хуже гончей собаки,  в
погоне за зайчишкой пересекшей след волка:
     Ма спокойно произнес несколько фраз - надо полагать, по-
китайски. Мазур все равно не понял ни словечка. На душе было
неуютно.  С  тем  же успехом эти мяукающие,  короткие  слова
могли  означать что-то вроде: "Ребята, этому поганому  шпику
нужно немедленно оторвать башку и еще чего-нибудь:"
     Кульминация, а?
     Стоявший в центре скупо улыбнулся Мазуру:
      -  Господин Хансен? Очень приятно. Меня зовут Лао. Мой
друг Ма говорит, что у вас дело ко мне?
     - Взаимовыгодное, - сказал Мазур твердо.
      -  Вот  как?  Это  интересно.  В  нашей  несовершенной
Вселенной не столь уж часто случаются взаимовыгодные дела: -
Лао  смотрел на него спокойно, без улыбки. - В таком случае,
не перейти ли нам в более удобное место?
      Он  отвернулся с таким видом, словно заранее ждал, что
Мазур  послушно  последует за ним.  Чтобы  не  показаться  с
самого  начала  излишне  услужливым,  Мазур  не  шелохнулся.
Спокойно спросил:
     - Куда это? Здесь вроде бы удобно:
     Лао обернулся, чуть приподнял левую бровь:
     - Вы чего-то боитесь? Бросьте. Здесь есть уютные задние
комнаты,    где   можно   говорить   совершенно    спокойно:
Успокойтесь,  я  же не зову вас в какие-то грязные  трущобы:
Идемте.
      Мазур, встав без особой спешки, двинулся за ним.  Двое
спутников Лао замыкали шествие, но в этом пока что  не  было
ни  угрозы,  ни  опасности. "Это нашенские игры,  -  мельком
подумал  Мазур, - ребята, конечно, хваткие, что и  говорить,
но  нас,  знаете  ли, учили и с такими хватами  общаться  на
очень ограниченном пространстве:"
       За   ширмой,  куда  направился  Лао,  оказался  узкий
полутемный   коридор,  едва-едва  освещенный   парой   синих
причудливых  фонариков.  Мазура моментально  зажали  с  двух
сторон,  как  шлюху  на танцульках, но он,  ощутив  на  теле
жесткие лапы, не стал дергаться - ничего страшного пока  что
не происходило.
       Один   из  орангутангов  что-то  коротко  бросил   на
непонятном наречии, и хватка ослабла, его больше не  держали
в "коробочке".
        -    Бога   ради,   простите   за   эти   неизбежные
предосторожности, - небрежно сказал Лао. - Люди, знаете  ли,
склонны   таскать   на  себе  всякую   гадость   -   оружие,
звукозаписывающую аппаратуру, а я, знаете ли, брезглив: Но с
вами пока что все в порядке. Пожалуйста, сюда.
      Он  вошел первым, не оглядываясь. Мазур последовал  за
ним,  а оба молчаливых охранника остались снаружи. Небольшая
квадратная   комнатка,   обставленная   в   японском   стиле
гармоничной  пустоты  -  циновки на полу,  крохотный  резной
столик  с асимметрично установленной на нем синей стеклянной
вазочкой. И все. Ни единой табуретки.
      Лао  привычно  опустился на пол, сел, подвернув  ноги.
Очень может быть, такая меблировка для того была и задумана,
чтобы  с  ходу  поставить европейского человека  в  неловкое
положение  и  заставить  его чувствовать  себя  второсортным
просителем. Ну уж хрен: Мазур столь же непринужденно сел  на
корточки,  потом  растянулся на жесткой циновке,  подпершись
локтем, - так, чтобы при нужде моментально взмыть в прыжке и
поинтересоваться  левой подмышкой собеседника.  Похоже,  Лао
был  брезглив лишь в отношении чужого оружия - у него самого
под легким пиджаком висело в кобуре нечто солидное, уж никак
не   дамская  безделушка  смешного  калибра,  -  Мазур   это
определил совершенно точно.
      - Итак? - преспокойно спросил Лао. - Ма сказал, что  у
"  a  есть  некое  предложение. Как вы только  что  сказали,
взаимовыгодное:  Я  готов  его  выслушать,  если  оно  будет
изложено не очень многословно и по-деловому:
     - Вы не спрашиваете, кто я такой? - усмехнулся Мазур.
      -  Ма мне говорил. Вы - суперкарго с "Нептуна", верно?
Новоявленный, уточняю.
     - В том-то и оно: - сказал Мазур. - В том-то и оно:
       -  Вам  не  нравится  повышение?  Вы,  насколько  мне
известно,  были вторым помощником - а теперь стали  старшим.
Почему   же  вам  это  не  нравится?  Согласитесь,  человеку
несвойственно грустить, когда его повышают:
      -  Тут есть свои нюансы, - сказал Мазур. - Знаете,  не
будем  играть  словами. Вы правы, давайте  по-деловому.  Мне
известно, кто вы и чем занимаетесь:
      - Очаровательно, - сказал Лао с мимолетной, загадочной
улыбкой.   -  А  то,  что  посторонним  людям  за   подобные
высказанные  вслух  заявления порою отрезают  язык  и  рубят
руки,  вам  известно? Это все не из садизма,  -  пояснил  он
любезно. - Без языка человек не может говорить, а без рук  -
писать:
     - Писать, при нужде, можно и пальцем ноги:
      -  Ну, это, скорее, символ, - сказал Лао терпеливо.  -
Мы, восточные люди, любим символы: Итак?
      -  Дело у меня предельно простое, - сказал Мазур. - На
"Нептуне"  -  довольно ценный груз. Я  сообщаю  вам  маршрут
следования,  а вы, в свою очередь, дарите мне  десять  тысяч
долларов:
     - Деньги немалые.
     - Груз того стоит.
      -  Возможно,  - кивнул Лао. - Но вы, господин  Хансен,
упускаете очень существенную подробность: Не спорю, японские
цветные   телевизоры  -  интересный,  ликвидный  товар.   Но
простите за свойственный бизнесмену цинизм: к чему нам нести
лишние  расходы?  И  платить вам десять тысяч?  Наших  людей
хватает  и  в управлении порта, и в капитанате, и, признаюсь
вам  откровенно,  в  таможне, а  также  полиции.  И  маршрут
следования "Нептуна" мне уже известен.
      - Ну да? - широко осклабился Мазур. - Вы имеете в виду
легальный? Мимо Параттачая - в Мабайский пролив? А почему вы
решили, что "Нептун" пойдет именно этим, заявленным курсом?
     - Объясните, - бросил Лао, прищурившись.
     - Маршрут будет совершенно другим, - сказал Мазур с той
же широкой ухмылкой. - Понятно вам? До Параттачая вы вряд ли
рискнете  что-нибудь  предпринять  -  в  тех  местах   полно
патрулей: Но в том-то и штука, что после Параттачая "Нептун"
ляжет  на  совершенно другой курс: И у вас  есть  все  шансы
упустить судно.
      - Интересно, - сказал Лао бесстрастно. - Согласен, это
интересно: Почему же так произойдет?
      -  Там нет никаких телевизоров, - сказал Мазур. -  Это
только  коробки, любезный господин Лао: А вместо телевизоров
в   них  автоматы.  Точнее  говоря,  пистолеты-пулеметы.  Из
разряда компактных. "Беретта" типа "двенадцать" и германские
"Вальтер-курц".  Кое  для кого это  еще  более  ликвидный  и
(-b%`%a-k) товар, нежели японские телевизоры, не правда ли?
      -  Пожалуй: - протянул Лао. - Пожалуй: И для  кого  же
груз?
      - Вы никогда не слышали о штуке под названием "аванс"?
В это понятие входит ровно половина: Пять тысяч.
     - И все же - многовато: Пять. Аванс - две.
     - Дорогой господин Лао, - проникновенно сказал Мазур. -
Я  эту  цифру взял не с потолка. Мне необходима именно такая
сумма. Именно такая сумма необходима, чтобы покинуть  и  эти
места, и суда вроде "Нептуна", устроиться на хорошее место в
Европе:
      -  Что,  в  Европе тоже берут взятки за устройство  на
хорошее место? - усмехнулся Лао.
     - А где их не берут?
     - Семь.
     - Девять.
      -  Господин  Хансен, вы, я вижу, неглупый человек.  Не
может   быть,   чтобы   вы   не  предусмотрели   возможность
манипуляции  суммами:  Давайте по старому  торговому  обычаю
разделим разницу пополам. Восемь. Это мое последнее слово.
      После  некоторого раздумья, старательно изображаемого,
Мазур махнул рукой:
     - Идет: Но половину вперед.
      Уже  сунув  руку  во  внутренний  карман  белоснежного
пиджака, Лао вдруг осклабился:
      -  А  вы  не  боитесь, что я пожелаю получить  от  вас
информацию даром?
      "Ах  ты,  поганец, - ласково подумал Мазур.  -  Хочешь
получить  за свои денежки максимум удовольствия?  А  вот  те
хрен:"
     И уверенно сказал:
      - Нет, нисколечко не боюсь. Во-первых, господин Ма вас
аттестовал как очень умного человека. Перед таким  рейсом  с
таким  грузом  исчезновение суперкарго способно  привести  к
самым  непредсказуемым последствиям, я эти последствия  даже
просчитать не берусь. Во-вторых: Я немного наслышан о вашем:
братстве. Вы, насколько мне известно, честно расплачиваетесь
за   информацию.   Кто   бы  стал   с   вами   сотрудничать,
распространись  широко  известия,  что  вы  предпочитаете  в
честных сделках расплачиваться пулями?
      Задержав  руку  в кармане, Лао бросил на  него  цепкий
взгляд, усмехнулся:
      -  Ну  что  ж,  вы правы. За честную  работу  мы,  как
правило,  платим. Но за обман и прочие непристойные поступки
непременно караем. Не забудьте об этом:
      -  Я  намерен совершить совершенно честную  сделку:  -
пожал плечами Мазур. - Ничего, если я использую этот сосудик
в качестве пепельницы?
      - Сделайте одолжение, - сказал Лао. - Я - китаец, меня
не  волнует  надругательство над японскими  икебанами:  Вот,
держите.
      И  он небрежно бросил пачку банкнот на разделявший  их
столик,  чуть  оттопырив нижнюю губу  с  видом  несомненного
превосходства.  Придвинув  к себе купюры,  Мазур  безмятежно
a/`.a(+:
     - Если я их пересчитаю в вашем присутствии, я не нарушу
ненароком   каких-нибудь   местных   обычаев?   Смертельного
оскорбления не нанесу?
     - Ну что вы, извольте: - ответил Лао вовсе уж надменно.
- Знаете, господин Хансен, мне кажется, что вы в этих местах
человек новый.
     - Отдаю должное вашей проницательности, - сказал Мазур,
старательно пересчитав зеленовато-черные бумажки с портретом
старинного американского президента. - Пришлось связаться  с
панамцами  -  обстоятельства, знаете ли: Но климат,  похоже,
придется менять. Мне не по душе такие рейсы.
      -  И,  конечно  же,  по причине  моральных  препон?  -
усмехнулся Лао.
      -  Я  бы не сказал, - ответил Мазур. - Просто-напросто
выгода очень уж скудная, а шансы случайно вывалиться за борт
и  утюгом  пойти ко дну весьма даже велики. На море человеку
исчезнуть бесследно в сто раз легче, чем не суше.
      -  Вздор, - лениво сказал Лао. - Если кто-то серьезный
очень захочет, чтобы человек пропал бесследно, совершенно не
имеет значения, на суше происходит дело или на море.
     - Ну, вам виднее:
      -  Безусловно, - сказал Лао с непроницаемым  лицом.  -
Поэтому  еще  раз  убедительно попрошу вас воздержаться  от:
глупых  поступков. Чтобы покинуть зону нашего  вл