ичной мастерской.  Данил
бежал третьим. Дверь  отлетела  от  пинка  массивным  черным  ботинком,  они
ворвались внутрь, под яркий свет, рассыпались в обе стороны, навели короткие
автоматы.
   - На пол, суки! - заорал Степаша. - Всем лежать!  -  и  чиркнул  короткой
очередью по ближайшей грозди ламп.
   Застигнутые врасплох торопливо плюхались на пол, кто-то промедлил, и  ему
тут же прилетело под ребра подошвой,  а  подошва  была  толстенная.  Шестеро
гавриков - причем двое столь испуганно скорчились, закрывая ладонями головы,
что были людьми явно сторонними, но Данил не собирался  сейчас  вдаваться  в
такие тонкости.
   - Заберите стволы! - скомандовал он, чувствуя себя окрыленным и  веселым.
- Пусть потом жалуются дяденьке милиционеру...
   Ухватил Хиля за ворот, поднял с пола.  Изувеченный  "Паджеро"  красовался
тут же, на смотровой яме, но не похоже было, чтобы Жору поранило серьезно  -
так, пара полосок пластыря с правой стороны морды лица... Данил заломил  ему
руку, головой вперед вытолкнул в дверь,  под  безоблачное  небо,  огляделся,
оценивая ситуацию.
   Принадлежавшая Бесу автостоянка (где, помимо  прочего,  наводили  должную
косметику на угнанные тачки) располагалась на приличном отдалении от  домов,
и оттого посторонних свидетелей не нашлось. Да и будь  они,  постарались  бы
убраться подальше  от  греха:  в  нынешние  непонятные  времена,  право  же,
автоматчики в камуфляже могут оказаться решительно кем угодно, от банковской
охраны до банковских потрошителей...
   На свежем воздухе Хиль ожил:
   - Ордер покажите!
   - Сейчас, - сказал Данил, озираясь.
   Он  выбрал  стоявшую  неподалеку  "Тойоту-Карину",   чистенько   вымытую,
белоснежную. Пинком под задницу подогнал Хиля туда, сцапал за волосы и  пару
раз приложил физиономией к сияющему лаком  багажнику,  да  еще  повозил  для
завершенности картины.
   - Печати к ордеру нужны? - спросил он, медленно стягивая маску.
   Хиль шарахнулся. Данил поймал его за куртку:
   - Только не писяйся, это лишнее...
   - Давай разберемся...
   - А чего я, по-твоему, жажду? - Данил замахнулся. - Задавлю! Коммерческий
директор, мать твою... Пошел в машину! Живо!
   И погнал Хиля к микробусу, подталкивая кулаком в поясницу. Свистнул в два
пальца, созывая своих. За воротами  стояла  серая  "восьмерка",  и  какой-то
мужик, высунувшись из дверцы, оторопело  таращился  на  происходящее.  Данил
вежливо с ним раскланялся:
   - Мы закончили, стоянка работает,  так  что  прошу...  -  Однако  мужичок
нырнул в машину, развернулся и помчался искать более тихой  пристани.  Данил
пожал плечами, затолкнул Хиля внутрь, подставил ногу, чтобы  тот  растянулся
на полу, и залез сам. Микробусы помчались прочь, соблюдая  правила  уличного
движения. Хиль  ворочался  на  полу,  пытаясь  встать,  но  его  всякий  раз
укладывали, придавив шею ботинком, пока не угомонился окончательно.
   - Тяжелое что-нибудь приготовили? - спросил Данил громко.  -  А  то  ведь
всплывет непременно, он беспокойный...
   - В той машине аж четыре колосника от печки, -  ухмыляясь  во  весь  рот,
ответил Степаша. - Хватит ему  выше  крыши,  козлу,  булькнет,  как  Муму  у
Герасима...
   Хиль ерзал.
   - Клиент, такое у меня  впечатление,  определенно  нервничает,  -  сказал
Данил задумчиво. - Нервный клиент, дерганый. Палить в меня из  помповушки  -
это его, изволите ли видеть, не волнует ничуть, а вот поплавать в Шантаре на
манер Муму - тут начинаются комплексы...
   - Не стрелял я в тебя! - взвыл Хиль.
   - Может, тебя и за рулем не было? - благостно спросил Данил. - Может,  ты
мне вовсе даже и померещился? И Астральную Мамашу не ты подначивал? И Светку
Глаголеву не ты нажаривал? И на узкой дорожке мне то и дело  твой  двойничок
попадается?
   - Ну, слушай...
   - Молчать, - сказал Данил. - Я с тобой шутить не  буду,  падаль.  Никаких
спектаклей. Спущу в Шантару к чертовой  матери,  менты  мне  только  спасибо
скажут. А обидится Бес или нет - тебе все будет до лампочки...
   - Петрович, ну давай по уму...
   - Уже и отчество знаешь? А когда ты мне попался возле Светкиной хаты,  ты
меня не знал на лицо? Не знал ведь, сука?
   - Ну, не знал. Мне потом твою фотку показали
   - Кто?
   - Фантомас. Петрович, ну поговорим, как  белые  люди,  -  Хиль  попытался
встать, и его опять  придавили  подошвой.  -  Мне  до  тебя,  как  зайцу  до
китайской  философии,  Фантомас  велел  взять  тебя  в  разработку,  мне   и
пришлось...
   - Слова-то какие выучил... - хмыкнул Данил. - Ты, никак, сопля,  возомнил
себя Штирлицем? Жорочка, твой номер - девятый,  так  оно  на  веки  веков  и
останется... если выживешь, конечно. Может, я  тебя  и  в  самом  деле  пущу
плавать. А может, и помилую. Смотря с каким темпераментом ты будешь работать
язычком, душа моя...
   Передний микробус съехал к воде по отлогому песчаному склону. Место  было
уединенное: ни жилых домов, ни приличного пляжа, на всем протяжении  Шантары
в черте города таких уголков полно. Только выше, на вершине  откоса,  серело
недостроенное  здание  какого-то  несостоявшегося  завода  -  стройка,   как
водится, с приходом демократов оказалась без финансирования, и глаз  на  нее
никто пока не клал по причине ее полной бесполезности.
   Данил  вытолкнул  Хиля  наружу,  усадил  на  серое   полугнилое   бревно.
Примостился рядом, положил на колено черный японский диктофончик и сказал:
   - Поехали?
   - Убрал бы ты эту игрушку...
   Не  было  охоты  на  церемонии.  Данил  врезал  ему  от  души,  так   что
незадачливый разработчик полетел с бревна. Потом сказал:
   - Встань и сядь. Больше я об тебя, паскуда, руки пачкать не буду - вон  в
машинах мордоворотов полно... Вот тебе быстра реченька, а вот тебе диктофон.
Выбирай давай.
   Хиль устроился за полметра от него, угрюмо проворчал:
   - Я ж тебе не Муму, в конце концов...
   - Верно, - сказал Данил. - Ты глупее. Хоть и коммерческий  директор.  Что
ты у Крогера-то делал, финансист? Пристраивал басалаевскне денежки в работу?
   - Ну.
   - И Басалай тебе надоел?
   - Надоел, -  глубоко  вздохнув,  сказал  Жора.  -  Процент  с  этого  шел
приличный,  да  все  равно,  тяжело  быть  шестеркой  при  неруси.  Гыргычут
по-своему, то ли хвалят, то ли издеваются...
   - Патриот ты у нас, я смотрю, - сказал Данил.  -  Значит,  надоело  тебе,
когда гыргычут. И начал ты присматривать запасной аэродром...  Как  попал  к
Бесу?
   - Я ж Фантомаса знаю сто лет. Он и сфаловал... А до Беса я и не  доходил,
он там где-то, наверху... Точно так же крутишь бабки - да здесь хоть  ребята
свои...
   - Бес взял Крогера под крышу?
   - Ну.
   - А ты - связником?
   - Ага.
   - И от Басалая окончательно не отходил?
   - Так никому ж не мешало...
   - А ты знаешь старую истину - если в ротик входят два соска,  обязательно
войдут и два хрена?
   - Басалай знал, его не колыхало. Он и  сам  старается  улыбаться  во  все
стороны...
   - И Фрола не боишься? - ласково спросил Данил.
   - Я ж ему на мозоли не наступал... Кто я для Фрола?
   - Зато мне ты все ноги оттоптал,  как  бабища  в  троллейбусе,  -  сказал
Данил. - Ты кровищу-то по харе не размазывай, -  инфекцию  занесешь.  Платок
есть?
   - Ну, есть.
   - Промокни платком, как воспитанный человек... Что делал у Светки?
   - Что-что... Имел.
   - Знаешь, что ее убили?
   - Светку?! - судя по его лицу, Жора слышал об этом впервые. - Когда?
   - Через часок после того, как ты от нее смотался.  Не  скалься,  Жора.  У
меня, знаешь ли, алиби. А вот если тебя  начнут  таскать  вдобавок  ко  всем
неприятностям... Папочка-то у нее, как поет Алена Апина - "ну, а в остальном
я ой-ей-ей..." Мне на твоем месте было бы ох как неуютно жить.
   - Да зачем мне мочить Светку? Удобная баба, а что блядь, я и так знаю...
   - Фантомас тебе касаемо Светки ничего не поручал?
   - Нет.
   - А знал?
   - Знал.
   - Значит, над тобой стоял Фантомас... Когда  он  тебе  поручил  подогреть
башлями Раечку?
   - Дней десять назад. Из крогеровских денежек, тех, что он нам был  должен
за крышу.
   - А потом велел устроить митинг у нашего парадного подъезда?
   - Ну.
   - И чем он это все мотивировал?
   - Сказал, на вас будут  наезжать  большие  люди.  И  чтоб  я  не  боялся.
Прикроют в любом случае.
   - А точнее?
   - Все. Мое личное впечатление  такое,  что  Бесу  кто-то  обещал  твердую
крышу. Он, конечно, борзой выше некуда, но не стал бы так наглеть  из  одной
собственной борзоты...
   - Кто на нас спускает Таньку Демину?
   - Эту, из "Листка"? Вроде бы Фантомас...
   - А точнее? - рявкнул Данил, уловив в его тоне нечто от увертки.
   - С Фантомасом пару раз приезжал какой-то мэн, я и уловил краем уха,  что
разговор у них шел как раз про "Листок" и про Таньку...
   Данил оживился, но виду не показал:
   - Что за мэн?
   - Незнакомый какой-то. И похож больше  на  интеллигента  -  очки  во  все
шнифты, галстучек-платочек - все подобрано в масть, под носки, я  про  такое
только  в  журнале  читал...  Волосы  пышные,  светлые,  усы  аккуратно  так
подстрижены... Только вряд ли это интеллигент - во-первых Фантомас перед ним
ходил на пальчиках, во-вторых, у него под пиджаком дура просматривалась...
   - Значит, ты его видел два раза?
   - Ну. На стоянке и в нашем кабаке. Я к ним особенно не  лез  в  том  мэне
крутой авторитет чувствуется с маху. В жизни не видел, чтобы Фантомас  перед
посторонним по стойке стоял. Разве что Бес велит...
   Бабуля? - подумал Данил. А почему бы и нет? Есть кто-то извне,  есть,  он
возле Беса, теперь в том никаких сомнений...
   - Что же это за большие люди? -  спросил  Данил.  -  Блатные?  В  законе?
Может, государственные?
   - Да не знаю я... Меньше знаешь - больше получаешь.
   - Это смотря чего и как, - сказал Данил. - А что было с Есаулом?
   - С каким есаулом?
   - Которого вы прикрывали у СИЗО.
   - Я его первый раз видел. Приехал  Фантомас,  сказал,  что  нужно  срочно
прикрыть мужика, что ему нужно оторваться в  аэропорт,  что  вы  его  будете
брать под бока... Показал твою фотку, сказал, что волчара ты битый,  но  все
равно, нужно вам показать, чья нынче масть. Ну, я взял кентов с Восточного и
поехал... Фантомас еще ментов прихватил...
   - Слышал бы покойничек, как ты его назвал мужиком - непременно опустил бы
за такое оскорбление...
   - Что, вы его...
   - А ты ничего не слышал?
   - Какое? Доковыляли до города, а тут и вы, как серпом по яйцам...
   - Хлопнули их на вокзале,  радость  моя,  -  сказал  Данил.  -  И  твоего
"мужика", и Фантомаса для полного комплекта. Есть у меня такое ощущение, что
постарался ваш "интеллигент". И если он вдруг решит,  что  совершенно  ни  к
чему тебе писать мемуары о встрече с ним, он и тебя следом наладит...
   - Меня-то за что?
   - За глотку, - сказал Данил задумчиво. - Слушай-ка, Фантомас в  последнее
время не пытался стать круче, чем  он  есть?  Не  пробовал  выступать  перед
Бесом?
   - Было немного... Волок он на Беса, по пьяному, между нами...
   "Это чуть-чуть повышает наши  шансы,  -  подумал  Данил.  -  "Икс"  может
по-прежнему маячить возле Беса, потому что довольны обе  стороны:  Иксу  был
нужен мертвый Есаул, а Бес не  станет  рыдать  и  объявлять  вендетту  из-за
Фантомаса-жмура..."
   - А золотишка тебе Фантомас не обещал? Из клада? К  некоторому  удивлению
Данила, Жора, не виляя и не переспрашивая, о чем, собственно,  речь,  вполне
буднично пожал плечами:
   - Обещать-то обещал, да мог и не дать...
   - А что говорил про клад? - как мог небрежнее спросил Данил.
   - Что вы... что в вашем офисе, в подвалах,  и  был  закопан  булдыгинский
клад. А вы его выкопали и где-то прячете.
   - "Интеллигент" про клад ничего не говорил?
   - Я ж говорю: слышал краем уха, как они базарили про Таньку... и про  то,
что вам придет звиздец. И все.
   - И все... - протянул Данил. - Что ж, Жора, Муму из тебя и впрямь  выйдет
хреновая, а вот насчет будущего...  Ты  понял,  звезда  маркетинга,  чей  ты
теперь человек? Или объяснять тебе, что с тобой сделает Бес, попади  к  нему
эта пленочка?
   - Петрович, да я,  в  натуре...  Я  ж  не  дурак,  ты  не  думай,  просто
институтов не кончал, да  не  умею  ученые  слова  писать  без  ошибок...  А
голова-то на плечах работает, как-никак четвертый год по бизнесу хожу...
   - Ты теперь по бритве ходишь, -  сказал  Данил.  -  По  лезвию,  как  тот
акробат. Басалай мне тебя выдал головой, ясно? Заложишь меня - мне от  этого
ни горячо, ни холодно, в общем. А вот тебе Бес все равно не простит...
   - Что я, не понимаю? И Фантомасу сто раз говорил, чтобы не развешивал уши
перед всякими заезжими, оттого только, что у него галстук в масть носкам...
   - А палить-то в меня палил? - ласково спросил Данил.
   - Так это Рафаэлло... Ну, тот чувак с помповушкой. Кличка у  него  такая,
"Рафаэлло" упаковками жрет. У него рука сломана, кстати.
   - Жаль, что не две, - сказал Данил. - Слушай сюда, коммерческий директор.
Своим скажешь, что я  тебя  долго  пинал  за  сегодняшние  гонки.  И  упорно
добивался, кто такой Есаул. А ты валил все на Фантомаса и молчал, как жопа в
гостях.  Ни  о  каком  интеллигенте  и  речь  не  заходила.  Тебя  ведь  Бес
обязательно допросит, так что попытайся сыграть талантливо, иначе там  же  и
закопают.
   - Да понятно...
   - Не перебивай. Интеллигент  этот  мне  нужен.  Любопытно  мне,  кто  это
собирается  нас  закопать...  Завтра,  когда  выдастся  свободная   минутка,
позвонишь  по  этому  телефону,  тебе  скажут,  куда  придти  и  перед   кем
отчитаться. И не вилять.  Думаешь,  у  меня  там  нет  своих  людей?  Просто
информацию, знаешь ли, полагается проверять и перепроверять, так меня  учили
серьезные люди с большими звездами на погонах, когда ты кошек мучил и письку
дрочил...
   Откровенно говоря, он блефовал. Его нынешние  информаторы  в  кодле  Беса
были мелочью еще пониже Жоры - а что до интеллекта, Жора по сравнению с ними
был сущим Ньютоном. А  единственный  серьезный  агент,  заслуживающий  этого
почетного определения, три месяца назад был обнаружен в лесу под  Шантарском
в  разрозненном  виде  -  так  что  совершенно  непонятно,   проследил   Бес
интеркрайтовскне  связи  Данилова  стукача,  или  тот,  мальчик   хитрый   и
скользкий,   заигрался    на    других    интригах...    Признаться,    этих
мальчиков-беспредельщиков вербовать  было  нелегко  -  по  юному  нахальству
своему компромат  они  не  считали  компроматом,  зоны  не  боялись  ничуть,
деньгами не особенно прельщались, полагая, что сами всегда будут выдавливать
из лохов не в пример больше, и потому либо не поддавались на вербовку,  либо
начинали  топорно  вести  двойную  и  тройную  игру,  отчего  горели   почти
моментально. Каретникову во  времена  развитого  застоя  было  не  в  пример
легче...
   - Пошли уж, - сказал Данил. - Подброшу чуток до более обитаемых  мест.  И
смотри у меня...
   ...К  "Черной  жемчужине"  подъехали  в  половине  десятого,  на  закате.
Ресторанчик, оборудованный  в  бывшей  котельной  (но  по  высокому  классу)
располагался  на  окраине,  в  стороне  от  всех   маршрутов   общественного
транспорта, в окружении безликих до рвоты девятиэтажек. Широкой  публике  он
был известен мало, да и со стороны не виден, так что ехали сюда  в  основном
люди посвященные.
   Данил остановил  БМВ  чуть  поодаль,  выкинул  окурок  в  окно  и  окинул
критическим взором сидевшую рядом Катеньку:
   - Ноги на виду, вырез  есть...  ну,  мечта  лесбиянки.  Сделай-ка  взгляд
томный и невинный... Катенька сделала взгляд.
   - Невинности больше, ты ж у нас не профессионалка, тебе просто любопытно,
столько про этот кабак наплели... Во-от так. Умница.
   Это была младшая сестренка Степаши, та еще  девятиклашка,  пару  раз  уже
выступившая  с  блеском  в  хитрых  делах,  где  требовалось  не  постельное
мастерство, а актерское.
   - Значит, так, - сказал Данил. -  Если  она  там  никого  еще  не  сняла,
вступаешь в игру. Только не забудь: у тебя посадочной  площадки  нет,  пусть
влечет к себе домой, мне она нужна  тепленькой  на  собственной  квартире...
Вперед!
   Катенька выпорхнула из машины, мимоходом послала цинично-уверенный взгляд
любимому братцу, сидевшему за рулем "Волги" в  некотором  отдалении,  прошла
мимо меланхоличного вышибалы, как мимо пустого места, скрылась в кабаке.
   Ждал он недолго. Уже минут через пятнадцать Катенька,  заметно  благоухая
спиртным, уселась рядом:
   - Она уже сняла. Какую-то кису еще помоложе меня. Воркуют. Ну я  хлопнула
фужер у стойки и отступила, как учили.
   - Могла бы и не хлопать... - проворчал Данил,  чтобы  сохранить  показное
благонравие. - Ну что ж, сиди, я пошел...
   Кабак был как кабак, в меру шумный и  в  меру  вульгарный  -  вот  только
парочки и компании в  основном  однополые,  хоть  попадались  и  нормальные,
двуполые. Подходящее место он отыскал  за  столиком,  где  разместились  три
сосредоточенно и чинно веселившихся японца - судя по их деликатно  рыскающим
взглядам,  прекрасно  осведомленных  о  характере  заведения  и  заявившихся
набраться экзотики. Официантка, притащившаяся к столику  минут  через  пять,
судя  по  ее  совершенно  отстраненному  взгляду,  мужиками   интересовалась
исключительно  с  точки  зрения  чаевых.  Впрочем,  она   довольно   лояльно
предупредила Данила вполголоса:
   - Мэн, эти "косари" поглазеть пришли, имей в виду...
   - А ты-то сама из каких, герл? - хмыкнул Данил.
   -  Из  наших,  -  исчерпывающе  проинформировала  она,   поведя   искусно
нарисованными   глазами.   -   Но   при   заманчивых   предложениях   вполне
бисексуальная... Что будем заказывать?
   - Ничего заманчивого. Попить и пожрать, в умеренном количестве. Это, это,
это. Рябиновую чаем не разбавлять, просеку.
   - Опер, что ли?
   - Оперетта, - сказал Данил. - "Женитьба Фигаро на Марице". Не слышала?
   Официантка нейтрально фыркнула и удалилась. Заказанное принесла, впрочем,
довольно быстро, и рябиновая оказалась не разбавленной.  Японцы  лопотали  о
своем и на своем,  как  это  всегда  бывает  с  незнакомыми  языками,  слова
сливались в поток сплошной бессмыслицы. Данил допил  бокал,  краешком  глаза
наблюдая за примостившейся через три столика от него парочкой.
   Танька Демина, сиречь Рамона, легко узнавалась по фотографии  -  довольно
симпатичная  крепкая  баба  на  полпути  к  сорока,   волосы   и   в   жизни
антрацитово-черные, этакая Кармен из глубины сибирских руд, а одежда, должно
быть, специально подобрана в испанском стиле  -  узенькие  черные  брючки  и
блуза с пышными рукавами, намек на тореадоров, фанданго и прочие андалузские
прибамбасы. Или толедские? В Испании он бывал тогда, в прошлой жизни  -  но,
как оно обычно водилось, в памяти осталась лишь парочка старинных церквей да
напирающая любопытная толпа, которую  он  фильтровал  взглядом,  прокачивал,
оценивал до боли под веками...
   Спутница Рамоны и в самом деле выглядела даже моложе Катеньки - белокурая
соплюшка  с  волосами  под  Ким  Бэссинджер  в  "Девяти   неделях",   черная
мини-юбочка, красная блузка, сережки определенно  из  "желтого  металла",  с
золотом ничего общего не  имеющего.  Вряд  ли  девочка  из  богатеньких,  на
"золотую молодежь" никак не тянет. Идиллия за столиком царит  несомненная  и
полная - Рамона ей что-то вкручивает нежно и обаятельно, дает померить  свою
золотую гайку, мимолетно гладя то  ручку,  то  коленку,  а  соплюшка,  четко
видно, смущается, хлопает ресницами, но определенно поняла  давно,  в  какие
игры ее зовут играть, и сбежать что-то не порывается. Ну и ладушки...
   Сосед  Данила,  поймав  его  взгляд,  вежливо  оскалился  и   старательно
выговорил:
   - Господин есть русский гей... гомосексуар-р? Газета,  которую  мы  имеем
быть представрять, очень интересует свежий  материар-р  из  жизни  уважаемых
сибирских гей...
   - Господин - член общества "Руки прочь от Курильских островов", -  сказал
Данил по-английски.
   Японец, никаких сомнений,  английский