пытаюсь  с  помощью  данной  ксивы  провернуть  какое-нибудь  мошенничество,
опять-таки четко прописанное в кодексе, беспокоиться  нечего.  Бзик  у  меня
такой - мастерить ксивы  несуществующих  держав,  в  Москве  есть  психиатр,
который  при  нужде  это  подтвердит  и  толстенную  историю  болезни   даже
предъявит... Вот ты способен с ходу сказать, какая страна граничит на севере
с Габоном?
   - А хрен его знает,- честно признался Данил.- Сомневаюсь,  что  я  вообще
когда-нибудь знал.
   -  Прекрасно.  Интеллигенты  тем  более  не  обременены  точным   знанием
географии. А вот то, что слава их могучего Народного фронта докатилась аж до
знойной жаркой Африки, прямехонько до республики Котт-Гранжер,  их  заставит
испытать такой оргазм, что ни единого  въедливого  вопроса  не  дождешься...
Видишь во всем этом какие-то изъяны?
   -Пожалуй, нет,-добросовестно подумав, сказал Данил.- Однако ушки держи на
макушке. Я тебе с ходу могу  назвать  полдюжины  сопредельных  и  отдаленных
держав, которые подпитывают "возняков" и денежкой, и техникой, а  значит,  и
агентуру свою к ним давно инфильтровали...
   - Я тебе эти державы и сам назову... Не бери в голову. За  то  ты  мне  и
платишь, чтобы я рисковал жопой. Ну, а  моя  забота  -  отработать  денежки,
уберегши при этом жопу... Короче, тебе нужно что-то конкретное?
   - Трудно сказать,- признался Данил.- Не знаю пока. Расклад такой:  против
нашей фирмы здесь начали работать. Люди- наши люди, я имею в виду  -  гибнут
при  загадочных  обстоятельствах,  исчезают   бесследно,   перевербовываются
непонятно кем. При этом народофронтовская пресса, стараясь не  делать  этого
слишком явно, организовала нехилый наезд. В самое ближайшее время через наши
структуры сюда должны пойти хорошие деньги... Я ничего пока толком не  знаю,
но обязан подозревать, что кто-то хочет этому помешать. Вот и все, что  тебе
надо знать, ты же и сам не стремишься знать больше?
   - Разумеется,- сказал Франсуа.- Чем меньше знаешь,  тем  крепче  спишь  и
дольше живешь... Деньги, значит, хорошие?
   - Более чем. Ох, более чем...
   - Понятно. Значит, мне следует закинуть невод в здешние  сточные  воды  и
трудолюбиво исследовать улов, не обращая внимания на амбре... Так?
   - Так,- Данил достал из сумки пакет, который Франсуа тут же ловко убрал в
"дипломат".- Здесь все, что мои ребята накопали в прессе, кое-какие схемы  и
построения.  И  аванец,  конечно.  В  гостиницу,   извини   за   черствость,
устраивайся сам - чем меньше мы с тобой будем  общаться,  тем  лучше.  Связь
сейчас тщательно обговорим, просчитаем все возможные  варианты.  И,  я  тебя
умоляю, вывернись вон из кожи...
   - Кстати, о коже. Мне, не исключено, понадобится помощник с самым что  ни
на есть белым цветом кожи. Самому не всегда удобно крутить чисто оперативные
дела...
   - Сделаем,- кивнул Данил.- Ты поосторожнее там...
   - Что это с тобой? Не припомню, чтобы ты столь трогательно  напоминал  об
осторожности.
   - Стареем,- усмехнулся Данил.

   Глава шестая
   Ханум Оксана
   Сдается,  он  оказался  неплохим  актером  -  со  своей   унылой   мордой
преждевременно одряхлевшего язвенника, дурно скроенным  костюмом  и  понурой
сутулостью. В автобусе, едва он вошел, с сиденья  вспорхнуло  юное  создание
женского пола (невинная мордашка первоклассницы и вполне женская фигурка)  и
громко, как полагалось благовоспитанной пионерке былых времен, предложило:
   - Садитесь, дедушка!
   Звонко это прозвучало, со всей возможной юной  безжалостностью.  Что  тут
сделаешь? Данил  без  церемоний  поблагодарил  добрую  самаритянку,  уселся,
прикрыл глаза. Пытался в десятый раз прокрутить в уме собственные действия и
оценить, все ли было сделано правильно.
   Получалось, что - все. Кто бы им ни  противостоял  -  ревнивый  обожатель
Оксаны Башикташ, не  гнушавшийся  откровенным  криминалом,  или  неизвестный
конкурент,- в данной ситуации именно так и следовало  поступать.  Во-первых,
всегда в таких случаях нужно действовать, исходя из самого худшего варианта.
Подозревать самое скверное. Если  перебдишь,  ухмылочки  за  спиной  -  дело
десятое. Значительно страшнее-недобдить.
   И второе... Так следует работать и впредь: в  глухой  конспирации,  будто
Штирлиц в тылу врага" опираясь исключительно на своих "нелегалов" и  здешних
знакомых, не входящих в систему. Он на многие кнопки  мог  бы  нажать  здесь
совершенно легально, задействовать и здесь, и в столице людей, по влиянию  и
значимости даже превосходивших генерала Басенка, но сие противоречило бы  не
просто деловой  этике  -  правилам  игры.  На  то  ты  и  поставлен  главным
волкодавом  "Интеркрайта",  чтобы  справляться  собственными  силами,  а  за
помощью обращаться лишь при крайней нужде...
   До  "Клейнода"  он  добрался,  опять-таки   не   отягощенный   топтунами.
Учрежденьице, не подозревая о своем истинном -  и  единственном  -  грядущем
предназначении, работало в обычном ритме. На Данила, откровенно  говоря,  не
обратили и внимания,  многие  его  попросту  не  знали.  План  действий  был
продуман заранее. Поговорив с Бесединым минут десять, Данил немного  повисел
на телефоне и, узнав, что "груз 200", то есть рефрижератор  в  сопровождении
вооруженной охраны, благополучно прибыл в столицу, слегка расслабился.
   Самую чуточку. Не больше, чем на одно деление. Расслабиться,  скажем,  на
два деления не позволял примечательный фактик: с помощью нехитрого,  заранее
обговоренного словесного кода Довнар сообщил, что  за  ними  какое-то  время
тащилась машина, выполняя, вне всякого сомнения, функции хвоста...
   Повесив трубку, он пытливо осмотрел в  зеркале  свою  унылую  физиономию,
вышел в коридор и  вразвалочку  направился  к  двери,  украшенной  табличкой
"менеджер по  связям  с  общественностью".  Открыл  ее  без  стука  -  какие
формальности в учреждении в рабочее  время  -  и,  убедившись,  что  хозяйка
пребывает в одиночестве, вежливо осведомился:
   - Простите, не помешал?
   - Не помешали,- обнадежила хозяйка, послав ему безликую  профессиональную
улыбку.- Вы из трансагентства?
   - Отнюдь,- сказал он, садясь.- Я из Сибири, из  головного,  так  сказать,
предприятия, Черский моя  фамилия,  по  паспорту,  вы  только  не  смейтесь,
Данила, а по отчеству Петрович...
   -  Ого!  -  Какой-то  миг  казалось,   что   она   по-мальчишески   вдруг
присвистнет.- Мне встать в знак почтения?
   - Да что вы, дамам вроде бы и не положено...
   - Данила Петрович...- протянула она.- Смеяться я не буду,  я  и  сама  по
паспорту - Оксана Моллаховна. Ужас, верно?
   Данил откровенно ее разглядывал, прежде всего, она вовсе  не  производила
впечатления убитой горем, что для ветреной красотки, которую  иные  обзывают
вовсе уж  непечатно,  в  общем,  объясни-мо...  Самую  чуточку  перефразируя
классика, можно сказать: перед ним сидела совершеннейшая  красавица.  Вместо
роскошной косы, правда, роскошные распущенные волосы,  а  вот  ресницы  и  в
самом деле стрельчатые, а уж синие глазищи... черные волосы и синие глаза  -
сочетание, будоражащее кровь, можно приревновать и наделать глупостей. Из-за
такой вот - можно.
   - Может, мне встать и повернуться вправо-влево? - спросила  она  с  самым
невинным видом.
   - Зачем?
   - Вы с меня прямо-таки мерку взглядом снимаете...
   - А вдруг - раздеваю? - усмехнулся он.
   - Да нет,- серьезно сказала она.- Именно мерку снимаете,  когда  взглядом
раздевают, глаза совершенно другие... Каков же итог?
   - Стараетесь показать, что вы чертовски независимы,- сказал Данил.- В чем
истоки и корни, понятно - хороший специалист, да еще с вашей внешностью, без
работы долго не останется. Про вас говорили, что вы хороший специалист...
   - А у вас что, к независимым женщинам какое-то особое отношение? С ноткой
негатива?
   - Помилуйте,- сказал Данил.- Независимые женщины  мне  всегда  нравились:
Маргарет Тэтчер там, миледи Винтер... Знаете, я просто  раздумываю,  с  чего
начать...
   - А это зависит от того, что вам про меня наговорили.
   - Почему непременно "наговорили", а не "рассказали"?
   - Ох, да знаю я наши злые язычки, частная фирма кое в чем от коммунальной
кухни мало отличается...
   - Это  точно,-  философски  сказал  Данил.-  Итак,  Оксана...  вас  нужно
называть по отчеству?
   - Совсем не обязательно. Я от родителя не отрекаюсь, с чего бы вдруг,  но
все равно звучит и в самом деле смешно... Хватит с меня школьных дразнилок.-
Она наигранно вздохнула, без нужды одернула строгий красный жакетик в черный
горошек.
   У Данила понемногу стало складываться впечатление, что под этим жакетиком
либо ничего нет, либо наличествует самый минимум.  Но  главное,  конечно,  в
другом. Ее стол чертовски похож на климовс-кий - ничего лишнего, только  то,
что необходимо в данный момент, и вообще, если не знать заранее, что кабинет
принадлежит женщине, ни за  что  этого  не  определишь  при  простом  беглом
осмотре. Никаких посторонних безделушек, даже сумочки  не  видно  -  видимо,
лежит в шкафу. Стандартное  обиталище  делового  человека,  не  имеющего  на
службе ни пола, ни возраста. Что ж, девочка непроста...
   - Итак, Оксана...- произнес  Данил  нейтральным  тоном.-  Скажите-ка,  вы
ждете неприятных вопросов?
   - Конечно.
   - Почему?
   - Ой, да не играйте вы в прятки! - досадливо поморщилась она.-  Я  о  вас
чуточку наслышана. Вы из безопасности или как там  это  называется...  Хотя,
конечно,  судя  по  Сереже  Климову  и  этому...-  она  на  миг  замолчала,-
называется это как-нибудь нейтрально.  Второй  отдел,  второе  бюро,  "общие
вопросы" и "исследования"... И вам непременно Должны были открыть  глаза  на
наши с Сергеем отношения. Так что вы с меня начали, а?
   - Люблю  я  умных  женщин,-  сказал  Данил.-  И  боюсь  я  умных  женщин.
Подсознательно. Как всякий мужик... Так вот,  что  касается  взаимоотношения
полов. Месткомов давно уже простыл и  след,  а  потому  меня  совершенно  не
интересует, чем занимаются взрослые люди в постели. Меня интересует  другое:
влияют ли в данном и конкретном случае постельные отношения на все прочее.
   - То есть?
   -  Погиб  человек,-  сказал   Данил.-   Обстоятельства,   мягко   скажем,
странноватые. Многое я за ним знал, но не было у него привычки в пьяном виде
лазать по водоемам...
   Он осекся: черноволосая красавица, выразительно на него глядя,  приложила
палец к губам.  Ах,  вот  даже  как...  Мгновенно  сориентировавшись,  Данил
продолжал, ничуть не сбившись:
   - Да и в трезвом виде недолюбливал он воду...
   Оксана тем временем что-то лихорадочно писала на нервом попавшем под руку
листочке. Толкнула его ногтем через стол  Данилу.  Он  моментально  прочитал
единственную строчку, написанную твердым, разборчивым почерком.
   "Не здесь. Потом. Позже".
   Глядя ей в глаза, Данил многозначительно покрутил пальцем вокруг  правого
уха. Когда она кивнула с облегченным вздохом, мысленно выругался и  произнес
самым нормальным тоном:
   - Но это, если подумать, еще не предмет для немедленных допросов. В конце
концов, в прокуратуре не сообщили  ничего  такого,  что  заставило  бы  меня
подозревать уголовщину.
   - Вот и не надо копаться в моем белье,- сказала Оксана.- Если нет  на  то
особой необходимости.
   А взглядом меж тем показывала на бумажку в руке Данила.
   - Пожалуй что нет,- сказал он, подыскивая нужные обороты.- Но  я  теперь,
сами понимаете, опрашиваю всех подряд...
   - А вам не кажется, что проще поговорить с женой, нежели с... любовницей?
   - Говорил уже,- сказал Данил.- Тут, знаете ли, кроется  еще  один  камень
преткновения. Вы слышали про вчерашние события в климовской квартире?
   - Еще бы. С самого утра приходили из КГБ... Говорили  главным  образом  с
Багловским, но и остальных мимоходом порасспросили - не было  ли  у  Климова
привычки держать на столе гранаты или прогуливаться во дворике  с  автоматом
наперевес... В таком примерно ключе,- она  фыркнула,  кажется,  без  всякого
наигрыша.
   - Об этом-то и разговор...- сказал Данил.- Вы, Оксана,- здешняя  связь  с
общественностью номер один. А поэтому не можете не знать, что пишут о  фирме
иные газетки...
   Пытливо взглянул на нее, но она не подала  никаких  знаков.  Похоже,  эта
тема, по ее мнению, могла обсуждаться и при наличии гипотетических "жучков".
   - Глупости,- пожала она плечами.- Кто эти газетки читает...
   - И все-таки. Кое-какое  мнение  может  сформироваться.  У  определенного
процента читателей.
   - Вас что, волнует этот процент? - досадливо  поморщилась  она.-  Знаете,
это для меня больной вопрос, у меня благоверный как дитятко  играет  во  все
эти фронты,  да  и  его  сестрица  тоже...  А  потому  проблема  знакома  не
понаслышке, несерьезно все это, Данила Петрович.
   - И тем не менее,- настойчиво продолжал он.- Должна быть какая-то тактика
противодействия...
   - А почему вы решили, что такой тактики нет? - серьезно спросила Оксана.-
Давно отработана тактика... Продемонстрировать?
   - Сделайте одолжение,- кивнул он, заинтересовавшись.
   Оксана, бросив на него лукавый взгляд, вышла  из-за  стола.  Лишь  теперь
обнаружилось, что строгий, напрочь деловой жакетик  сочетается  с  малиновой
юбкой-недомеркой, расклешенной и оттого колыхавшейся при каждом движении.
   -Теперь сосредоточьтесь, Данила Петрович, и представьте,  что  вы  -  это
вовсе не вы, а  дюжина  шустрых  мальчиков,  газетчиков  новейшей  формации,
созванных на пресс-конференцию,- сообщила Оксана с лукавой улыбкой.
   - Представил,- сказал он без улыбки. Она присела на короткий  диванчик  в
углу,  закинула  ногу  на  ногу,  отчего  юбка  стала  вовсе  уж   предельно
символической, обворожительно улыбнулась и с выверенной насмешкой начала:
   - Господа, неужели вы всерьез полагаете, что мы будем это комментировать?
Ну разумеется, разумеется! Целая гора оружейного плутония валяется у  нас  в
подвале, пьяные, как водится, грузчики ворочают его лопатами так,  что  пыль
стоит столбом, а  нейтроны  разлетаются  по  всему  двору,  мерзко  пищат  и
светятся...-Она выпрямилась, как струнка,  ухитрилась  вроде  бы  мимолетным
движением пальцев одернуть  жакетик  так,  что  он  обтянул  все,  достойное
внимания.- И, конечно же, каждый, у кого зрение в порядке, тут же определит,
что я - классическая жертва радиации.  Безусловно,  именно  так  и  выглядят
радиоактивные мутанты. Вы согласны?  -  И  состроила  жалобную  гримаску:  -
Господа, ну неужели у вас  нет  более  серьезных  занятий,  чем  читать  эти
газетенки? Ну что тут прикажете комментировать?
   И  развела  руками  с  видом  оскорбленной  невинности.  Данил  пару  раз
беззвучно хлопнул в ладоши.
   - Вот так,- не без гордости  сказала  Оксана.-  Между  прочим,  действует
безотказно. Присутствующие похохатывают, пытаясь в то же  время  определить,
что у меня под жакетом,  а  потом  наперебой  просят  у  меня  телефончик  и
независимо от того, отошьют их или нет, впоследствии пишут обо всех выдумках
народофронтовцев с должной издевкой. Могу показать  вырезки,  у  меня  здесь
подшито все, что касается "Клейнода"...
   - А что делают газетчики женского  пола?  -  по-деловому  поинтересовался
Данил.-  С  их-то  подсознательной   завистью   к   посторонней   красавице?
Затмевающей, бьюсь об заклад, иных репортесс?
   - Нормальные газетчики женского пола - особы молодые, эмансипированные  и
тоже отнюдь не уродки. А потому демократы их мало привлекают - они ж, как на
подбор, лишены того мужского начала, какое  только  и  способно  взволновать
эмансипированных особ...
   - Здорово и лихо,- констатировал Данил.- Значит, все  сводится  к  голому
фрейдизму?
   - Ну, далеко не все, однакож тактика, могу вас заверить,  беспроигрышная.
С  одной  стороны  -  зацикленные  старые  мальчики,  сыплющие  лозунгами  и
штампами, с другой - неглупая, смею думать, и в меру циничная особа с острым
язычком...-Она прищурилась.- А вы не смеетесь... Это мне нравится.
   - Помилуйте,-  сказал  Данил  серьезно.-  Зачем  же  смеяться,  если  эта
тактика, как вы заверяете, себя полностью оправдывает?  Нужно  и  дальше  ее
эксплуатировать без всякого смеха...
   В дверь деликатно постучали, и  показалась  озабоченная  физиономия  Паши
Беседина. Данил поднялся:
   - Извините, Оксана, дела...
   Послал  ей  многозначительный  взгляд,  помахав  в  воздухе   той   самой
записочкой, быстренько вышел в коридор, тихо приказал:
   - Проверишь насчет "ушей",- и показал большим пальцем за плечо, на  дверь
только что покинутого им кабинета.- Что стряслось?
   - Там к вам приехали...- со странным выражением лица  сказал  Паша  и  от
дальнейших комментариев воздержался.
   Шагая за ним следом, Данил пытался в темпе обмозговать весьма  интересную
мысль: почему Красавина Оксана боится микрофонов? Точнее говоря,  почему  ей
вообще пришло в голову, что в ее кабинете могут оказаться микрофоны?  Только
потому, что она неглупа? Да нет, должны быть более серьезные причины...
   Он энергично распахнул  дверь,  с  кресла  в  углу  неторопливо  поднялся
человек  лет  тридцати  пяти,  в  штатском,  с  неброским   лицом   субъекта
определенной профессии. Не представившись, спросил негромко:
   - Здесь можно говорить... свободно?
   - Можно,-сказал Данил.-Нужно, чтобы...- сделал выразительный жест, указав
на Пашу.
   - Желательно.
   Данил кивнул, и Паша молча вышел.
   - Товарищ генерал-лейтенант считает, что вам имеет смысл взглянуть...-  с
расстановочкой произнес гость, ухитрившийся так и не представиться.
   Расстегнул свою  желтую  папочку,  вынул  несколько  больших  черно-белых
снимков и, не  выпуская  из  рук  с  профессиональной  сноровкой,  развернул
веером, показал Данилу:
   -  Этого  человека  вы,  случайно,  не  знаете?  Данил  всмотрелся  -   и
почувствовал, как сердце мерзко ворохнулось  в  груди.  Стандартные  снимки,
сделанные, судя по всему, ночью, с сильной фотовспышкой, стандартная  мерная
линейка, а здесь в кадр попал носок форменного сапога...
   - Знаю,- медленно произнес Данил.- И не случайно. Это - Кирилл Николаевич
Ярышев, работник фирмы "Интеркрайт", некоторое время назад командированный в
наш здешний филиал, то бишь "Клейнод"...
   - И он, насколько я понимаю, выполнял  те  же  функции,  что  и  покойный
гражданин Климов? Данил, поразмыслив пару секунд, молча кивнул.
   - Я думаю, в ближайшее время будут проведены допросы по  всей  форме....-
так же негромко сообщил безымянный гость.
   - Где его нашли?
   - На тракте Калюжин-Жодино.  Примерно  в  трех  километрах  от  Калюжина.
Характер  травм  вроде  бы  указывает  на  обыкновенный  наезд,  совершенный
автомобилем неизвестной марки... однако при вскрытии обнаружен след ножевого
ранения. Одного-единственного. Ранение было нанесено под  левую  лопатку  и,
несомненно, оказалось смертельным.
   - А потом его кинули под колеса...
   - Не обязательно,- мотнул  головой  незнакомец.-  Мог  просто  лежать  на
дороге. Дорога проселочная, неосвещенная, водитель, чего доброго, решил, что
переехал пьяного, задавил насмерть,- и рванул с места происшествия.  Машину,
конечно,  ищут,  но  найти  ее  будет  трудновато...  Отпечатки   протектора
нечеткие, их пока что не идентифицировали.
   - При нем что-нибудь нашли?
   - Совершенно ничего. Ни даже спичечного коробка...
   - Он не курил,- устало уточнил Данил.
   -  Я  для  примера...  Совершенно  ничего.  Следствие  в   числе   прочих
рассматривает и версию об ограблении.-  Он  аккуратно  сложил  фотографии  в
папочку и педантично застегнул ее на "молнию".- В  общем,  Данила  Петрович,
генерал про-сил вам передать... Не нужно заниматься самодеятельностью.
   - Понимаете...
   -  Извините,  я  просто  выполняю  поручение,  а  потому   абсолютно   не
уполномочен что бы то ни было понимать,- совсем уж сухо отрезал незнакомец.-
Мне поручено передать, чтобы вы не увлекались  самодеятельностью.  Остальное
будет происходить согласно заведенному порядку. Простите, мне пора.
   Он коротко кивну