ошачьи
движения... Этих-то врасплох хрен застанешь.
   Передний козырнул:
   - Мистер Мазур, капитан вас срочно приглашает к себе в каюту.
   - В чем дело?
   - Не могу знать, - отчеканил верзила. - Там какое-то совещание с участием
субинтенданта Дирка и ваших старших офицеров...
   "Из-за Ирины, быть может?"
   - Пойдемте, - он поднялся.
   - Сирил! Постарайтесь освободиться побыстрее, я вас жду...
   Он смотрел на Мадлен, не веря своим глазам - человек посторонний не понял
бы, но Мазур мог поклясться, что она только что  сделала  правой  рукой  тот
самый знак боевого пловца, что  означает:  "Опасность!"  Или  показалось?  И
крыша все-таки едет?
   Некогда было присматриваться, и уж тем более не станешь спрашивать у  нее
вслух... Мазур пошел впереди,  верзила  затопал  за  ним.  Двое  остались  с
Мадлен. Судно казалось вымершим, ни  одна  лебедка  не  работала  -  видимо,
научный состав сидел по каютам, паковал сувениры, Дракон устроил им  парочку
экскурсий на атолл, чтобы меньше болтались под ногами,  дал  время  раковины
пособирать, камушки красивые...
   Как ни напряжен был, а не уберегся!
   Безжалостный  удар  сзади,  в  область  меж  шеей  и  плечом,   обрушился
совершенно неожиданно. когда Мазур уже брался  за  ручку  двери  капитанской
каюты. Он не потерял сознания,  но  пару  секунд  проиграл.  Конвоиру  этого
хватило, чтобы, рывком распахнув дверь, послать Мазура головой вперед  через
всю каюту, в угол. Туда, где уже сидели на  полу  Дракон  и  Лаврик,  сцепив
пальцы на затылках, посверкивая  глазами.  У  противоположной  стены  торчал
полицай с автоматом  наизготовку,  к  которому  Мазуров  конвоир  тут  же  и
присоединился.
   - Приношу извинения за некоторую резкость в обращении,  мистер  Мазур,  -
сказал субинтендант Дирк, не поднимаясь из-за Драконова стола. - Видите  ли,
я помню ваши подвиги, и там, на корыте  Джейка,  и  после,  когда  нагрянули
"акулы", чутье мне подсказывает, что очень уж опасно вас  недооценивать  или
предоставлять излишнюю свободу...
   Он сидел за столом  вальяжно,  по-хозяйски,  положив  руку  на  пистолет,
застегнутый на все пуговицы, прямой, словно  проглотил  аршин  или,  точнее,
ярд.  И  говорил   без   малейшего   оттенка   эмоций,   с   бесстрастностью
исполнительного служаки.
   - Ну вот, теперь все в сборе, -  продолжал  субинтендант.  -  Не  хватает
разве что очаровательной Мадлен, но это и к лучшему  -  не  стоит  втягивать
женщин в серьезные мужские дела, в особенности если они  имеют  отношение  к
прессе. Терпеть не могу этих наглых, развязных репортеришек, лезущих в любую
щель... А вы?
   - Наоборот, - буркнул Мазур из чистого протеста.
   - Да? - поднял бровь Дирк. - Дело  вкуса...  пожалуйста,  примите  ту  же
позу, что и ваши друзья. Так будет спокойнее... Благодарю.  Господа,  у  нас
мало времени, поэтому не будем баловаться дипломатией, благо среди нас и нет
профессиональных дипломатов. Ставлю вопрос ребром: где груз "Агамемнона"?  Я
вас умоляю, не нужно вытаращенных в безмерном  изумлении  глаз,  ошарашенных
физиономий. Все мы тут взрослые и серьезные люди. Я...
   Стоявшая перед ним компактная рация - несомненно, ему и принадлежавшая, у
них подобных не было - вдруг ожила, донесся четкий голос:
   - Второй,  доложите  обстановку.  Прижав  ладонью  кнопку  на  квадратном
толстом микрофоне, Дирк произнес:
   - Операция началась только что.
   - Мы идем к вам,  второй.  Побыстрее,  понятно?  В  прилегающем  квадрате
замечены русские эсминцы, да и президентская свора может  что-то  пронюхать.
Побыстрее там!
   - Вас понял, - спокойно сказал Дирк, вложив микрофон в  гнездо.  -  Итак,
господа, времени совсем мало... А, ну  да,  вы  все  слышали...  Тем  лучше,
меньше будет увиливаний,  недомолвок  не  остается  вовсе...  Представляй  я
полицию Ахатинской республики,  у  вас  была  бы  возможность  запираться  и
вилять, рассчитывая на сложность поиска судовых  тайников,  поддержку  ваших
дипломатов и на скрупулезное соблюдение нами законов... Увы, сложилось  так,
что я на сей раз представляю не полицию,  а...  скажем,  человека,  которому
понадобился ваш груз. Настолько, что  он  готов  принять  самые  решительные
меры. Должен предупредить: на радиостанции и в ходовой  рубке  -  мои  люди.
Судно  под  контролем.  Мы  пока  что  остаемся  в   территориальных   водах
республики, и, могу вас заверить, здесь не найдется какого  бы  то  ни  было
должностного  лица,  способного   остановить   происходящее.   Некому   меня
останавливать. И ввиду сложности  обстановки  я,  с  превеликим  прискорбием
признаюсь, не могу себе позволить играть в гуманизм. Прошу мне верить, так и
обстоит... Где груз?
   В каюте повисло молчание. Действительно "Сириус" стал замедлять  ход  или
Мазуру показалось? Со своего места, крайне невыгодной позиции  на  полу,  он
видел в иллюминаторе лишь крохотный кусочек неба с краешком  пухлого  белого
облака, а потому определиться точно не мог.
   - Не нужно меня злить, - ровным голосом произнес Дирк, вышел из-за  стола
и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.
   Мазур помнил эту его привычку расхаживать - на том допросе держался точно
также. Дирк благоразумно не  приближался  к  сидящим  в  углу,  ни  разу  не
оказался меж ними и стволами автоматов.
   - Хорошо, - сказал Дирк. - Давайте рассмотрим варианты...
   Чшшш-шак! Чшшш-шак!  Чшшш-шак!  Револьвер  с  глушителем,  появившийся  в
распахнутом иллюминаторе, еще два раза выплюнул язычок огня. Автоматчики  не
успели упасть, когда дверь с грохотом распахнулась.
   - Руки! Стоять!
   - На месте стоять, стреляю!
   Они ворвались в каюту, как вихрь, прикрывая друг друга по всем правилам -
Мадлен отпрянула к переборке, обеими руками держа  на  уровне  глаз  большой
черный пистолет, а ее оператор, тот самый сонный байбак Жиль,  ухитрявшийся.
судя по прошлым наблюдением, дрыхнуть и на ходу, пролетел разделявшее  их  с
Дирком  пространство  в  мгновение  ока  и,  неуловимо   крутнувшись,   сбил
субинтенданта на пол мастерским ударом пятки под сгиб колена. Револьвер  все
еще маячил в иллюминаторе. И исчез, когда Мадлен  с  незнакомо  злым  лицом,
яростно-сосредоточенным, отдала  громкую  команду,  из  которой  не  знавший
французского Мазур не понял ни черта. Оседлавший субинтенданта Жиль  заломил
ему руки за спину, не обращая внимания на болезненный вопль, вмиг  защелкнул
наручники.
   Они, трое, так и сидели на полу.  Автомат  одного  из  убитых  отлетел  к
столу, лежал не так уж и далеко от Мазура, и тот с большим интересом на него
поглядывал, планируя бросок.
   - Да вставайте вы! - сердито бросила  Мадлен.  -  Что  расселись?  -  Она
прямо-таки бежала на месте, переминалась с ноги  на  ногу.  -  Капитан,  они
разнесли вам радиорубку... у вас есть где-то запасная  рация?  Не  может  не
быть...
   - Предположим... - осторожно произнес Дракон, грузно выпрямляясь.
   - Немедленно свяжитесь с  вашими  кораблями,  они  где-то  неподалеку.  И
уводите судно в нейтральные воды, немедленно! Что вы стоите? - Она выпустила
длинную фразу на французском, судя по интонации и яростному  личику,  сплошь
состоявшую из самой  что  ни  на  есть  ненормативной  лексики.  -  Шевелите
задницами! "Герцогиня" вас превосходит в скорости чуть ли не вдвое, они  уже
идут сюда! Ну что вы на меня таращитесь, мать вашу?  Уходите  в  нейтральные
воды и вызывайте ваши эсминцы! Времени нет совсем!
   - Там его люди... - в полном замешательстве сказал Лаврик.
   - Там только его трупы, болван! - огрызнулась Мадлен. - Ваш рулевой  меня
не слушает, требует вас! Живо! Ваше золото мне совершенно не нужно! Ясно?
   - "Герцогиня"? - переспросил Лаврик. - Значит, Лажевен?
   - Нет, его старуха бабушка! - заорала на него  Мадлен.  -  Шевели  жопой,
идиот! Лажевен в этих местах - царь и бог, "Герцогиня"  вооружена  так,  что
вам хватит выше крыши!
   - Присмотри тут, - бросил Мазуру Дракон. - Самарин, марш!
   Мазур впервые видел адмирала бегущим. Дракон грузно рванул  к  двери,  на
добрый метр опережая Лаврика. Вслед за  ними,  повинуясь  энергичному  жесту
Мадлен, бомбой вылетел Жиль, толкавший перед собой Дирка.
   Как ни в чем не бывало заткнув своего "Манурина" за широкий пояс джинсов,
Мадлен уселась за  стол,  присматриваясь  к  рации.  Косясь  на  нее,  Мазур
подобрал  автомат  и  убедился,  что  "Беретта"  снята   с   предохранителя,
поставлена на непрерывный огонь.
   - Не балуйся, - устало бросила Мадлен. - У вас на корабле есть что-нибудь
вроде пулеметов? На "Герцогине" - автоматическая пушка, довольно  старенький
"Эрликон", но все равно убойный... Есть, спрашиваю?
   Мазур растерянно мотнул головой.  Она,  заведя  глаза  в  потолок,  тяжко
вздохнула:
   - Бог ты мой, ну разве трудно было запастись?  -  Резко  развернувшись  с
вращающимся креслом, уставилась в иллюминатор. - Ага,  ускоряем  ход...  Уже
легче...
   - Что им нужно? - глупо спросил Мазур.
   - Золото, -  не  оборачиваясь,  бросила  Мадлен.  -  Так  трудно  понять?
Гольден, оро, голд, ор... Нет, не видно пока... Сирил, сделай что-нибудь  со
своим лицом. Оно у тебя очень уж идиотское. Что,  никогда  не  видел  тайных
агентов под прикрытием? А сам-то ты кто? Твой адмирал поумнее...
   - Адмирал?
   - Ну да, а кто же? Милый, люди вроде вашего Зимина  -  чересчур  заметные
персоны, числятся в любой серьезной картотеке. Вот меня  пока  что  в  ваших
картотеках нет, что меня, признаюсь, вовсе  не  удручает...  Ты  не  мог  бы
целиться в другую сторону? Терпеть не могу, когда в меня тычут  автоматом...
черт, поздно! Говорила же!
   Мазур одним прыжком оказался  рядом  с  соседним  иллюминатором.  Справа,
неизвестно откуда вынырнув, появился белый кораблик с изящными обводами,  до
него была, если прикинуть, чуть ли не миля, но Мазур и на  таком  расстоянии
узнал "Прекрасную герцогиню".  На  баке  у  нее  блеснула  череда  крохотных
вспышек, и в море взлетел рядок белопенных фонтанов.
   - Слишком далеко, - сказала Мадлен  почти  спокойно.  -  Пока  что  -  не
опасно. Но они быстрее...
   На корме "Герцогини" замигали острые вспышки ратьера. Без  всякого  труда
Мазур расшифровал то, чего и следовало ожидать: "Застопорить машины, лечь  в
дрейф. Открываю огонь".
   Не похоже было, чтобы рулевой послушался команды, - "Сириус", выжимая  из
машин  все  возможное,  уходил  к  зюйду.  Однако  белый  кораблик  вырастал
удручающе быстро...
   - Собери магазины, - распорядилась Мадлен.  -  Чует  моя  душа,  придется
хлестаться... Черт!
   Вторая полоса фонтанов взлетела очень уж близко от борта,  кабельтовых  в
полутора. Уже можно было рассмотреть развернутую в их сторону  автоматку  на
турели, суетившиеся вокруг фигурки - и другую группу,  снимавшую  брезент  с
чего-то продолговатого, на крыше надстройки...
   - Ложись! - заорал Мазур, оторвал ее от иллюминатора  и  бросил  на  пол,
плюхнувшись рядом.
   По  надстройкам  "Сириуса"  словно  провели   великанской   палкой.   Оба
иллюминатора так и брызнули осколками толстого  стекла.  Пулеметная  очередь
хлестнула по кораблю слева направо, справа налево...
   - Топить они нас не будут, - неподвижно лежа на спине  рядом  с  Мазуром,
сказала Мадлен в промежутке меж двумя новыми очередями. -  Это  означало  бы
потопить и груз... Но прижмут качественно... Ох, как палят...
   Дико, но в ее последних словах  прозвучало  нескрываемое  удовлетворение.
Она даже повторила:
   - Ах, как палят... Прелестно...
   - Да? - поморщился Мазур, пригибая голову.
   - Прелестно, - сказала Мадлен. - Именно так.  От  такой  пальбы  остаются
чересчур уж наглядные следы, вот что...
   Она, низко держа голову, подползла к столу,  на  ощупь  вытянула  руку  и
сдернула на пол рацию, подхватила ее на лету. Рация оказалась в простенке  и
потому ничуть не пострадала.
   Дверь распахнулась. Кто-то, скуля и подвывая, распластавшись так,  словно
стремился стать не толще газетного листа, вполз  в  каюту.  Мазур  не  сразу
узнал Панкратова  -  перепуганного,  перепачканного,  оставлявшего  на  полу
кровавые пятна. А узнав, подполз к  нему,  перевернул  на  бок,  осматривая.
Панкратов скулил и выдирался.
   - Лежать! - рявкнул Мазур.
   Очередная пулеметная очередь, как можно понять, прошла  где-то  выше,  по
самым верхним надстройкам. И тут  же  справа  послышался  треск  -  судя  по
звукам, в борт влепили-таки малокалиберный снаряд из устаревшей, но надежной
автоматки.
   Панкратов в ужасе замер, и  Мазуру  удалось,  наконец,  отыскать  рану  -
ничего страшного, в общем, пуля по касательной рванула плечо, крови  не  так
уж мало, но от такого никто еще не умирал... Разодрав на себе рубашку, Мазур
в лихорадочном темпе наложил тугую повязку, затянул узел так, что  Панкратов
взвыл. Замахнулся:
   - Лежи, хрен такой! Выживешь!
   - Что происходит?  -  паническим  шепотом  спросил  бледнейший  замполит,
кривясь  и  закатывая  глаза.  -  Почему  в  капитанской  каюте  иностранные
граждане?
   - Уйми этого идиота, - спокойно сказала Мадлен,  лежа  на  полу  лицом  к
рации и старательно крутя верньеры.
   - Тихо! - шепотом рявкнул Мазур, сжав ладонью замполитовы щеки.  -  Убью,
на хер!
   Как ни удивительно, Панкратов заткнулся. Пополз в угол.
   - Всем, всем,  всем!  -  громко,  отчетливо  говорила  Мадлен  в  толстый
квадратный микрофон.  -  Всем,  кто  нас  слышит!  Мэйдэй,  мэйдэй,  мэйдэй!
Советское  научное  судно  "Сириус"   обстреляно   в   международных   водах
неизвестным кораблем!
   -  Частота...  -  громко  сказал  Мазур,  подползая  ближе   под   грохот
захлебывавшегося совсем близко пулемета.  -  Нужно  работать  на  частоте  в
пятьсот...
   - Без тебя знаю... - мельком бросила Мадлен через плечо,  вновь  поднесла
микрофон  к  губам.  -  Мэйдэй,  мэйдэй!  Говорит  советское  научное  судно
"Сириус", нас обстреливают в международных водах... Всем, всем, всем, просим
помощи!
   Мазур уже ничего не пытался понять в происшедшем. Он лежал,  хозяйственно
придвинув к себе автомат, время от  времени  грозными  взглядами  и  жестами
утихомиривая пытавшегося что-то сказать замполита. Пулеметные очереди  стали
реже, но легче от этого не стало, очень уж близко они трещали...
   Из овального, забранного решеточкой динамика раздался громкий, незнакомый
голос,   старательно   выговаривавший   слова   по-английски   с    жестяной
бесстрастностью робота:
   - Внимание, русское судно! Внимание, русские! Ваш  сигнал  принял,  меняю
курс! Постарайтесь  продержаться,  поднимаю  дежурное  звено.  Я  -  Эркюль,
Эркюль! Постарайтесь продержаться, звено в воздухе! Шесть, два, шуан, шесть,
два, шуан, я - Эркюль, я - Эркюль!
   Ближе к корме раздался грохот, судно сотряслось.
   - Шуан, два, шесть, шуан, два,  шесть!  -  закричала  Мадлен  в  микрофон
что-то непонятное. - Шуан, два, шесть!
   - Роджер! - каркнул жестяной голос. - Роджер!
   Она  выпустила  микрофон,  перевернулась  на  спину,  раскинула  руки   и
улыбнулась так безмятежно, словно валялась на пляже,  а  не  под  прицельным
огнем.
   - Что это за субъект? - прижавшись щекой  к  прохладной  стали  автомата,
спросил Мазур.
   - Эркюль? - Мадлен смотрела на него, все так  же  улыбаясь,  у  нее  лицо
стало совсем прежним, красивым и азартным. -  Это  не  человек,  Сирил,  это
корабль... Все в порядке...  Все...  Это  и  называется  -  кавалерия  из-за
холмов...
   Отчаявшись что-либо понять, Мазур прислушался. Не  сразу  сообразил,  что
тишина означает то ли передышку, то ли... Вскочив на корточки, кинулся  было
наперерез Мадлен, но она уже достигла  стены,  прижалась  к  ней,  осторожно
выглядывая в иллюминатор. Азартно выдохнула:
   - Ага! Забеспокоились, перехватили разговор, быть может...
   Мазур, соблюдая все предосторожности, выглянул в круглый  железный  обод,
по краям усеянный острыми треугольничками выбитого стекла.
   "Прекрасная  герцогиня"  была  кабельтовых  в  двух.  Она  все  еще   шла
параллельным курсом, с некоторым  опережением,  но  полоса  воды  меж  двумя
судами вроде бы расширялась... Люди у пушки и  пулемета  стояли  неподвижно,
задрав  почему-то  головы,  только  одна  фигура,  чем-то  смутно  знакомая,
прямо-таки металась  меж  ними.  Рация  за  спиной  работала  вовсю.  Сквозь
непонятную французскую скороговорку, сквозь далекую  перекличку  на  русском
прорвался тот же жестяной голос:
   - Внимание,  судно  "Прекрасная  герцогиня"!  Внимание!  Говорит  военный
корабль Французской республики "Эркюль"! Ваши действия  признаю  пиратскими,
требую немедленно лечь в дрейф, иначе будете потоплены!
   Потом с неба обрушился шелестящий гул, крепнувший с каждой  секундой.  Не
рассуждая, Мазур кинулся следом за Мадлен на палубу, хозяйственно  прихватив
автомат. Под ногами хрустело стекло, трещали щепки, стена напротив двери  на
палубу вся в выбоинах от крупнокалиберных пуль.
   Самолеты,  свалившиеся  с  синего  прозрачного   неба,   пронеслись   над
"Сириусом" крыло к крылу, разомкнулись, разошлись в стороны,  один  "горкой"
ушел в высоту, второй, на  пару  секунд  завалившись  перпендикулярно  воде,
показав гроздья остроносых ракет и гондолы с пушками,  скользнул  над  синей
искрящейся гладью в лихом вираже, пошел следом за  напарником,  заливая  все
вокруг шелестящим гулом, почти непереносимым для слуха.
   "Герцогиня" разворачивалась - видимо, они пытались уйти в территориальные
воды. Мадлен сжала плечо Мазура с неженской хваткой.
   Самолеты возвращались. Один держался высоко, описывая  протяженный  круг,
второй клюнул острым носом, вошел в пике...  Он  шел  по  идеальной  прямой,
сверкая продолговатым фонарем кабины, так низко, что Мазур уже различал  две
головы в круглых белых шлемах, одна за другой,  видел  нарисованного  пониже
кабины зеленого чертенка в красном берете, с вилами в  лапе.  Он  уже  узнал
французский палубный штурмовик "Дориак-4" - ну да, теперь окончательно стало
ясно, что "Эркюль" не просто военный корабль, а авианосец. Что за игры?
   Рев нарастал, став невыносимым, давящим, жутким. Штурмовик шел на  боевой
заход целеустремленно и неумолимо. Мазур ни за  что  в  жизни  не  хотел  бы
оказаться  на  месте  тех,   кого   сейчас   атаковал   остроносый   ревущий
птеродактиль. Им должно быть страшно, неимоверно страшно, такое зрелище  всю
жизнь будет мучить кошмарами, ночным ужасом...
   По обе стороны овального воздухозаборника вспыхнули, ярко  запульсировали
желтые язычки пламени - автоматические пушки. Белоснежная корма  "Герцогини"
словно взорвалась изнутри, брызнув веером  перемешанных  с  дымом  обломков,
"Дориак" промчался над самой  мачтой  суденышка,  набирая  высоту,  полез  к
солнцу.
   "Сириус" замедлял ход. Мазур видел, что "Герцогиня", конечно же, осталась
на плаву, но винта либо руля определенно лишилась, а то и всего  вместе.  Ее
разворачивало, она рыскнула носом, фигурки на баке и верхней  палубе  лежали
неподвижно, прижимаясь к доскам так, словно хотели  провалиться  сквозь  них
внутрь. Ни малейшего шевеления. Пожалуй что, долго будут еще валяться. Мазур
зная, как  это  бывает,  человеку  необстрелянному  кажется,  что  атакующий
самолет прямо-таки ошарашил по башке днищем...
   - И что теперь?  -  спросил  он  так  спокойно,  словно  был  зрителем  в
кинотеатре.
   - Ничего особенного, - сказала Мадлен, не поворачиваясь к  нему.  Ветерок
развевал ей волосы. - Сейчас подойдут вертолеты с  нашими  парнями,  высадят
десант на палубу... Совершенно предсказуемая  и  во  всех  смыслах  законная
процедура задержания пиратов, а?  Любое  военное  судно  прямо-таки  обязано
принять меры к немедленному задержанию  пиратов,  осмелившихся  нападать  на
мирные суда в международных водах... А вот это уже, похоже, ваши...
   Мазур  взглянул  в  ту  сторону.  Она  была  права.  Кабельтовых  в  пяти
разворачивался к ним левым бортом длинный изящный корабль, советский эсминец
типа  "Жгучий"  (по  натовской  классификации   -   "Канин"),   счетверенная
пулеметная установка была предусмотрите