ой,  он  неподвижно  лежал  на  кровати  и  тяжело  дышал.   Далила
отворачивала голову, сглатывая тошноту.
   Они протащили тяжелую ношу по коридору, подняли над ванной и  бросили
в воду с пеной, заливая пол.
   Ножницы, - сказала Ева.

***

   В номере Димы Куницына  провели  тщательный  и  не  особо  аккуратный
обыск. Номер Хрустова не трогали. На вопрос Хрустова,  не  пора  ли  уже
приобрести оружие, Дима отрицательно покачал головой.
   - Вот твой номер отшмонают, тогда  приобретешь.  Ее  муж  еще  ничего
толком не понял. Я скажу, когда пора.

***

   Ева разрезала одежду на мокнущем  в  ванне  мужчине.  Далила  помогла
вытащить его тело из лохмотьев. Тело  было  белым,  почти  безволосым  и
очень худым. Каждые  тридцать  секунд  оно  содрогалось  в  утомительных
попытках прокашляться. Ева вздохнула и взяла в руку длинную прядь волос.
Далила выгребала то, что было одеждой, в помойное ведро. Они стояли  уже
совершенно мокрые,  в  голубоватой  воде  перед  ними  плавало  странное
существо, напоминающее дистрофично-го снежного человека, - огромные руки
и ступни, косматая заросшая голова. Ева отрезала первую  прядь.  Мужчина
вдруг открыл глаза и совершенно осмысленно осмотрел склонившиеся над ним
два женских лица. На Еву он таращился с испугом, а Далилу словно  узнал,
обрадовался и сказал: "Милая".
   - Ты все-таки вспоминай, не расслабляйся! Родственник  из  Урюпинска,
знакомый пациент с нарушенной психикой, брат-близнец? -  Ева  отстригала
волосы от самых корней. - Почему это ты - милая, а я нет?
   - Замолчи. Я уже сказала, что не знаю этого человека.
   - Подожди, мы его обстрижем, высушим, тогда и будешь так  категорично
заявлять.
   - Я думаю, - задумалась Далила, - вдруг это Ангел Кумус  сделал  себе
пластическую операцию...
   - Не расслабляйся. Ты Ангела, как сейчас помню, из  ванной  на  руках
вынесла. А этот дядя очень длинный, видишь, как у него коленки торчат! И
руки. Огромные руки. Кумус был поизящней.
   - Знаешь что! Ты у нас специалист. Ну-ка определи побыстрей, кто  это
такой и что он делает в моей квартире!
   - Стели простыню на полу в коридоре. Приготовь место. Я  приступаю  к
бороде. - Ева стряхивала с ладоней мокрые длинные  пряди.  -  Вытащим  в
коридор и замотаем в простыню.
   Сначала они уронили мужика в воду, уже почти вытащив его. Отдышались,
сидя на краю ванны и глядя друг на друга. Первой улыбнулась Ева.  Далила
ответила на ее улыбку, но отвернулась и махнула рукой.  Через  несколько
секунд они хохотали, совершенно мокрые и уставшие.
   Далила показала жестом, что  все,  хватит,  -  выставила  перед  Евой
ладони, перестала смеяться и подхватила ноги мужчины за  щиколотки.  Ева
просунула руки ему под мышки. Мужчина застонал.
   Они опять бросили его, тяжелого  и  скользкого,  в  воду.  Озабоченно
осмотрели.
   - У тебя что, ни одного мужика нет на примете? - Далила мыла руки под
краном. - А лучше - двух. Например, твой муж. Позвони, пусть  приедет  и
поможет вытащить.
   - Слушай, а пусть живет здесь, в ванне. Будешь подливать  ему  теплой
водички. Кстати, в таких случаях зовут соседей.
   - Нет, - сказала Далила, - не могу, я и так  их  перепугала.  Сначала
спрашивала, живу ли я здесь, узнают ли они меня. Потом  кричала,  что  в
моей постели изгаженный мужчина. Теперь пойду и позову голого мужика  из
ванны вытащить, да?
   - У меня есть одна мысль, - задумчиво сказала  Ева,  вытирая  руки  и
направляясь к телефону.
   - Два мужика лучше! - крикнула Далила из кухни. Она разбивала  ампулы
с лекарством и набирала шприц.

***

   Во  Владивостоке  шел  дождь.  Дима  сказал,  что  это  не  дождь,  а
тропический ливень. Хрустов смотрел в  окно:  по  стеклу  стекали  струи
воды, ему вспомнилась мокрая стамбульская зима, сильный дождь,  он  -  в
машине едет по городу за двумя женщинами и прослушивает их, и вдруг - на
грани воображения и реальности - темные тяжелые волосы прохладным крылом
по щеке и губам. А ведь она в его квартире  не  распускала  волосы.  Они
были стянуты. Назад, он это точно помнит.
   - Женщину вспомнил? - спросил Дима. Он видел лицо Хрустова в зеркале,
пока завязывал галстук.
   - Я не люблю дождь.
   - И я не люблю. Я люблю жару и открытое пространство. Ну что, готов?
   - Какие-нибудь конкретные указания будут? - поинтересовался  Хрустов,
запирая дверь номера.
   Просто будь рядом.

***

   В районном отделении милиции Западного округа Москвы полтора  десятка
футбольных фанатов сидели на скамейках,  на  полу,  плевались,  ругались
матом и иногда вдруг начинали дружно и громко петь.  Один  наряд  выехал
снимать самоубийцу, который стоял на  крыше  шестнадца-тиэтажки  и  ждал
чего-то. Другой - на звонок о стрельбе по джипу, в котором теперь "лежат
трое мужиков, кажись мертвые". Майора Карпелова полчаса искал  дежурный,
а Карпелова не  было.  Дежурный  передал  сообщение  оперуполномоченному
Январю, но за эти полчаса забыл, как женщина назвалась. То ли ананас, то
ли арбуз. Но на букву "а" - это точно.
   Январь  выдернул  Карпелова  из   разграбленного   среди   бела   дня
продовольственного магазина. Народ спокойно и чинно, без суеты и криков,
нагребал продовольствие в тележки, проходил мимо пустых касс и выезжал с
тележками  на  тротуар,  разбредаясь  в  разные  стороны.   Карпелов   в
оцепенении некоторое время смотрел на  серьезных  и  озабоченных  людей,
больше всего его поразило, что народ не просто набрасывал в тележки все,
что  попадется,  а  выбирал  каждого  продукта  по  две-три  упаковки  и
совершенно не спешил. Цены на упаковках были в "у, е.". Магазин оцепили,
из подсобки вытащили два  десятка  перевязанных  и  залепленных  скотчем
кассиров, грузчиков, буфетчиц из  отдела  "кафе-бар",  двух  охранников,
крикливого худого главного бухгалтера и молчаливого толстого  директора.
На вопрос Карпелова, кто  их  всех  связал,  один  из  охранников  пожал
плечами, осмотрел плененный штат, который  он  должен  был  охранять,  и
уверенно произнес: "Люди!"
   В этом интересном месте Карпелова утащил с  собой  Январь.  В  машине
возбужденный опер в  двух  словах  объяснил,  куда  они  едут.  Карпелов
выслушал, провел у себя по ежику на голове туда-сюда ладонью  и  сказал:
"Не понял".
   - Ну включитесь, нам  позвонила  женщина,  которая  из  журнала,  ну!
Ева...
   - Николаевна, - тут же сказал Карпелов, - а мужик в ванне живой?
   - Не знаю. Его надо вытащить из этой ванны  и  узнать,  как  он  туда
попал.

***

   Через пятнадцать минут Карпелов осматривал квартиру Далилы Мисявичус.
Осмотрел дверной замок, полы в  коридоре,  окна,  а  потом  ему  надоело
изображать опытного сыщика, он пошел  в  ванную.  Миша  Январь  к  этому
времени справился с удивлением, которое его охватило,  когда  он  увидел
голого худого мужика со странно общипанными волосами на голове и на лице
в области бороды. Мужик лежал в ванне с закрытыми  глазами,  хрипел  при
каждом вздохе и трясся.
   - Жив, - сказал Карпелов, подхватил обмякшее тяжелое тело под  мышки,
как  недавно  пыталась  сделать  Ева,  кивнул  Январю,  и  они  вытащили
дистрофика в коридор на расстеленное на полу одеяло.
   Заматывая дрожащего  и  хрипящего  мужика,  Карпелов  ощутил  смутное
беспокойство, но оно сменилось странным затишьем у него в  груди,  когда
Ева, помогая, приблизилась к нему лицом.
   - Лежи, болезный, - пробормотал Карпелов, укладывая кокон на  диване.
Мужик чуть-чуть приоткрыл один глаз, и  глаз  этот  посмотрел  в  майора
напряженно и испуганно. - Ну, девочки, времени нет,  давайте  по  фактам
пробежимся. Когда последний раз были в квартире?
   - Я уже вспоминала,  -  задумалась  Далила,  -  недели  две  назад...
Двадцать дней, может, тому,
   - Одна живете?
   - С сыном.
   - Сегодня на кухне что-нибудь готовили? - Карпелов прошел  на  кухню,
достал мусорное ведро и понюхал его.
   - Нет, - Далила покачала головой, - я только пришла, а тут  воняет...
Этот чай не мой, - она показала на открытый пакетик чая, -  я  такой  не
пью.
   - Ключи в коридоре?
   - Не мои. То есть они подходят к двери, но это не мои.
   - Майор, - позвал из  комнаты  Январь.  -  Приборчик  включен.  -  Он
показывал на компьютер.
   - Ах свинья! - завелась Далила, нажимая клавиши.
   - Кем работаете? - Карпелов просматривал бумаги на столе.
   - Психоаналитик. Нет, вы только посмотрите, он копался в моих файлах!
   - Я не понял, вы людей лечите?
   - Нет.
   - Значит, это не псих, который вам слишком много  наболтал,  а  потом
пожалел и залез в ваши записи. Что тогда?
   - Я не знаю. Моя диссертация, слава богу, цела. Но он ее открывал!
   - Психологические проблемы адаптации умственно  отсталых  детей...  -
прочел с экрана Карпелов. - Да. Проблемка. Ева... Николаевна, - он опять
словно спотыкнулся перед отчеством, - а вам этот человек не знаком?
   Ева покачала головой, задумавшись. Потом решительно сказала "нет".
   - А где его одежда? Какие-нибудь вещи?
   - Одежду мы разрезали и выбросили, а вот это точно не мое.  -  Далила
протягивала Карпелову грязную газету, скомканный носовой платок, крестик
на бечевке.
   -  Объявления  в  газету  давали?  -   поинтересовался   майор,   Ева
заинтересованно придвинулась к нему  и  встала  на  цыпочки,  заглядывая
через плечо.
   - Нет. Хотя постойте. Я  действительно  дала  объявление  о  няне.  Я
хотела нанять няню двойняшкам, - обратилась она к Еве.
   - Это ваш телефон? - Карпелов зажал ногтем мелко  набранный  номер  в
обведенном карандашом объявлении.
   - Мой! - обрадовалась неизвестно чему Далила.
   - Все поняли или объяснить? Человек  вычислил  ваш  адрес  по  номеру
телефона, проверил квартиру, узнал, что она пустая, и пробрался  в  нее.
Январь, возьми на всякий случай его пальцы, вдруг в розыске.  -  В  этом
месте   Карпелов   оглянулся   и   внимательно   посмотрел   в   близкое
притягательное лицо под челкой темных волос. Ева ответила  ему  открытым
спокойным взглядом. Похоже, она действительно не знает этого  болезного,
подумал про себя Карпелов и продолжил:
   - Здесь он заболел и изгадил вашу постель. Нам пора.
   - Как это пора, как это - вычислил мой адрес?! Что мне с ним  делать?
- Далила вцепилась в рукав пиджака Карпелова.  -  Его  надо  лечить,  он
болен! У меня ребенок, я не могу этим заниматься.
   - Вот тут я вам не помощник. Позвоните в местное  отделение  милиции,
они  приедут,  составят   протокол,   ключики,   кстати,   на   станочке
подрабатывались,  покажите  им,  установят  личность  и  заберут   этого
бездомного! Хотя, по-моему, ему надо вызвать  "скорую".  Так  что,  если
чего, звоните! Куда-нибудь чего-нибудь перетащить -  всегда  пожалуйста.
Январь, уходим!
   - Спасибо тебе, - сказала Ева в дверях. Карпелов и Январь повернулись
одновременно. - И тебе. - Ева смотрела в глаза Январю и смеялась.
   Будь осторожна, - попрощался Карпелов. Январь промолчал.

***

   Дима Куницын встретился с Ириной Акимовной на  выставке  цветов.  Она
стояла,  задумавшись,  у  крошечного  дерева  в  тарелке.  Дима  подошел
потихоньку  и  еще  некоторое  время  ходил  следом  незамеченный.   Она
оглянулась, вздрогнула и показала жестом идти за ней.
   Они прошли мимо стоек с семенами  и  луковицами,  потом  по  длинному
коридору мимо подсобных помещений. Узкий,  огороженный  со  всех  сторон
двор имел один выход на улицу - запертые ворота.
   -  Ну  вот  что,  -  начала  Ирина  решительно,  а  Дима  нагнулся  и
прикоснулся очень  осторожно  губами  к  ее  губам.  -  Не  мешайте  мне
говорить. - Она осталась совершенно бесстрастна. - Я не  понимаю  вашего
поведения, а когда я чего-то не понимаю, я  пытаюсь  объяснить  это.  Вы
молоды, красивы, имеете, вероятно, неплохой доход.  -  Тут  она  провела
рукой, призывая в свидетели строгий дорогой костюм Димы.  Дима  еще  раз
наклонился и прижался недвижными губами к ее  рту.  -  Подождите  же!  Я
старше вас, я совершенно не имею самостоятельных средств, взять с меня
   Нечего, у меня взрослая  дочь,  которая  скоро  станет  матерью.  Как
понимать эту вашу демонстрацию чувств?!
   - Как демонстрацию чувств, - сказал тихо  Дима  и  опять  наклонился,
потянувшись к губам.
   - Нет. - Ирина отталкивала его, уперевшись руками в плечи.
   Дима с силой развел ее руки, поднял  женщину  в  воздух  и  поцеловал
сильно и очень откровенно.
   - Не смейте, - прошипела Ирина, когда он ее  опустил  на  землю.  Она
вытирала влажные губы, прислонившись спиной к стене.
   - Я всегда беру то, что хочу. Ты что, не можешь  представить,  что  я
хочу тебя? - Дима посмотрел мимо  Ирины  в  небольшую  щель  в  воротах,
зацепив боковым зрением какое-то движение.
   - Я тебе не верю. Ты... Ты странный, я не верю. Эти  твои  спектакли,
меня этим не взять, хочешь ты или не хочешь!
   - Скажи, как тебя взять? - спокойно спросил Дима.  Он  узнал  там,  у
ворот, Хрустова.
   - Сначала ты скажешь зачем.
   Дима удивился. Женщина перед ним не дрожала от поцелуев, не бледнела,
смотрела в глаза открыто.
   - Просто я так хочу. - Дима разозлился: ее невозмутимость раздражала.
   - Врешь!
   Тут  Дима  размахнулся  не  очень  сильно  и  залепил  ей   пощечину.
Получилось, как он и хотел, - звонко, но бесследно.
   -  Я  -  мужчина,  не  смей  так  со  мной  разговаривать!  -  Он   с
удовольствием отметил  ее  растерянность  и  злые  слезы  в  распахнутых
глазах, поднял легко руками, посадил на себя, расставив ноги, и разорвал
сзади юбку - от застежки вниз.
   - Нет, - шептала она, извиваясь, - не здесь, не надо... В  гостинице.
Вечером. У тебя. Отпусти.
   Дима осторожно и медленно отпустил ее. Она  дрожала,  была  бледна  и
растерянна, рассматривая порванную - полотном - юбку.
   - Я жду, - сказал он и прошел к воротам. Перелез через них. Спрыгнув,
оглядел длинную пустую улицу  и  присевшего  на  корточки  у  ближайшего
дерева Хрустова.

***

   В гостинице они  обнаружили,  что  теперь  обыскали  номер  Хрустова.
Отстрельщик вздохнул, расстегнул рубашку. Под ней крепился по всему телу
специальный пояс. Из небольшого карманчика  Хрустов  достал  похожий  на
спичечный коробок приборчик, вытащил из него антенну и обошел комнату. В
двух местах он показал Диме большой палец. Все это в тишине, не  сказано
было ни слова.
   В номере Димы прослушек было три. Хрустов приподнял настольную лампу,
показал  пальцем  на  крошечную  кнопку  в  основании  и   вопросительно
посмотрел на Диму. Дима  задумался.  Через  полминуты  уверенно  покачал
головой. Нет. Не снимать.
   Они спустились в бар. Под громкую музыку Дима  сказал  Хрустову,  что
вечером ждет женщину у себя в номере. Попросил его не  беспокоить.  Если
понадобится помощь, - Хрустов в этом месте так удивился, что поперхнулся
и был любезно  бит  по  спине  крепкой  ладонью,  -  так  вот,  если  он
понадобится, то ему постучат в дверь. Как условлено.

***

   В огромном стеклянном здании банка царила суматоха. Нервные  мальчики
в строгих костюмах и белых рубашках, длинноногие девочки в мини-юбках  и
на каблуках  неумело  изображали  грузчиков,  таскали  тяжелые  коробки,
кричали в зажатые между плечом и щекой телефоны, ругались,  не  гнушаясь
ненормированной  лексикой.  Ева   удивленно   разглядывала   беспокойные
молоденькие лица. Она задержала одну девочку, сломавшую длинный каблук и
лихо скинувшую туфли нервным движением ног на ступеньки.
   - У вас что, бомбу подложили?
   Девочка  несколько  секунд  смотрела,  оторопев,   в   близкое   лицо
темноволосой женщины  -  минимум  косметики,  загоревшие  скулы,  пухлый
упрямый рот и не иначе как линзы - уж очень  неестественный  цвет  глаз.
Переступая длинными ступнями в колготках, делала непонятные Еве движения
руками, как будто онемела.
   - Тревога? - все еще не понимала Ева.
   - Старуха, ты что, шибанулась? Полный обвал, стируха и мозгушник.  Из
какого отдела ты такая бесконтурная? Бочку присмотрела уже?
   - Нет еще. - Ева озадаченно потерла указательными пальцами виски. - А
что это такое - бочка?
   - Тебя что, не стиранули? Ну, уволили тебя или нет?
   - Еще не знаю, - пробормотала Ева.
   - Митинговать на гальку  пойдешь?  Ну,  на  Красную?  Наши  все  идут
завтра.
   Девочка уходила. Ева посмотрела на валяющиеся туфли,  потом  побежала
за ней.
   - Подожди, слушай, сколько тебе лет?
   - Девятнадцать, - девочка не удивилась, - у тебя для меня бочка есть?
Ну, работа? У нас увольнение по полной. Возьми мой  отпечаток,  позвони,
если понравилась. Я знаю  три  языка.  Стреляю.  Плаваю.  -  Еве  сунули
визитную карточку.

***

   На третьем этаже стояла тишина. Зоя и Аркаша были  заняты:  они  тихо
разговаривали с испуганным небольшим мужчиной,  тот  потел  и  вытирался
платком. Ева ждала, разглядывая в окно суматоху на улице. Одна за другой
подъезжали закрытые банковские деньговозки, их загружали коробками.
   - Ну, красивая и принципиальная, как наши  дела?  -  поинтересовалась
Зоя, не дождавшись мужа, провожавшего нервного посетителя.
   - Сложно все. Мне кажется, что убийство слежки - на нем.
   - Я тоже так считаю, я даже могу объяснить, почему он это  сделал!  -
самоуверенно заявила Зоя. - Он уже стал бояться  светиться.  Узнал,  что
женщина мертва, и предохранился. Не всегда же будет везти! А  вдруг  муж
подаст на расследование, всплывут прежние его связи.
   - Это только твое предположение,  не  навязывай,  -  подошел  Аркаша,
откровенно убирая в карман большую пачку сторублевок. - Берешься за  эту
работу? - спросил он, глядя Еве в глаза.
   - Несколько вопросов. Кто ходит за нашим бравым офицером по пятам?
   - Есть три человека. Самый удачный из них был  нанят  мэром  охранять
жену, это действительно была удача, мы успели  его  подготовить,  у  нас
прямая связь. Двое других - прислуга  и  секретарь  возле  женщины.  Эти
места послабей, но тоже неплохо.
   - Так. Этот, который был нанят, он что, не местный?
   - Нет. Специальный список. Спецназовец, охранник со  стажем,  хоть  и
молод. Просто мэр сделал заказ через Москву, а мы подсуетились.
   - Последние донесения - его?
   - Его. Как тебе понравилась сцена в опере?
   - Пока не  могу  понять.  Женщина,  похоже,  сопротивляется,  раз  он
наизнанку выворачивается.
   - У него  могло  до  сих  пор  не  быть  осечек.  Нарабатывает  линию
поведения. Спорим, он ее возьмет? - вмешалась в беседу Зоя.
   - Возьмет или убьет? - спросил Аркаша.
   - Подождите, не спорьте. Дима Куницын живет в гостинице?
   - В гостинице. Два номера. С ним  еще  охранник,  я  уже  говорил.  В
номерах установлены прослушки. По  просьбе  мужа,  заметь.  Слушает  наш
агент. Он и жену возит.
   - Полное доверие, значит, - пробормотала Ева.
   - Полное. Сегодня есть кое-что по электронной почте, смотри. Сдается,
похоже, наша дама. Придет вечером в номер.
   - Ладно, - вздохнула Ева. - Берусь. Конкретно по этому делу.  Давайте
всю информацию.
   - А ударим-ка по чаю с вареньем от радости такой! - хлопнула в ладоши
Зоя.
   - Да, хотела спросить. Что это с банком делается? А чай  я  не  буду,
спешу. И так дома не была три часа. - Ева присела на край стола.
   - Ты что, и телевизор не включаешь? У нас страна без правительства  и
президента уже четвертый день.
   - А куда все подевались? -  Ева  сдержала  зевок.  -  На  кого  тогда
работаем,  агенты  государственной  безопасности,  а?  Борцы  невидимого
фронта...
   - На кого мы работаем,  узнаем  в  ближайший  месяц.  Но  перспективы
фантастичны. Помнишь, я показывала тебе поделенную авторитетами  Россию?
Ты еще тогда про убийство Самосвала сказала. - Зоя заваривала чай.
   - Ты  что,  хочешь  сказать,  что  эти  бандиты  захватят  власть?  -
возбудилась Ева.
   - Не отвлекайся, - подошел к ней Аркадий, - занимайся своим  делом  и
возьми аванс, раз уж ты согласна работать с нами. А власть будет у  тех,
у кого будут деньги и  информация.  Деньги,  может,  бандиты  и  поимеют
как-то, хотя до промышленников им далеко. А вот информацию - дудки.
   Он дос