с ним препоганейшую шутку.
   Офицер-проститутка  и  зарезанный  ею   в   танце   русский   бандит,
сумасшедший  поляк,  заказ  богатого  сутенера  ценой  почти  в  миллион
долларов и весом в восемь килограммов, в котором  танцовщицу  утопили  в
ящике, - а что, если это бред, ничего этого нет? Ведь, если разобраться,
к нему пришел заказчик,  который  потом  умер.  Потом  пришел  еще  один
заказчик на ту же женщину, и - что удивительно - тоже умер!
   - Что же я делаю тут на рассвете  с  биноклем?  -  спросил  сам  себя
адвокат, но холодный воздух вдохнул с удовольствием. - Предположим,  все
это мое воображение. Ну и кому какое дело, что я  тут  напридумывал?!  Я
взрослый человек, в конце концов!
   Далеко впереди темнела куча водорослей. Адвокат жил у моря давно,  он
хорошо знал, чем оборачиваются вблизи такие вот кучи. Он прибавил  шагу,
помогая себе тростью.
   На берег выбросило женщину.  Из  зелено-серой  мокрой  кучи  торчали,
раскинувшись, очень  красивые  сильные  ноги  с  тонкими  браслетами  на
щиколотках.
   Адвокат отбросил трость, встал  на  колени  и  попробовал  освободить
женщину  от  водорослей.  Он  с  удивлением  нащупал  в  мягком   месиве
металлические колечки,  потом  стукнул  себя  по  лбу,  вспоминая  заказ
ювелиру. Водоросли отдирались плохо, адвокат убрал все с  головы,  хотел
перевернуть тело на спину и послушать, жива  ли  женщина,  но  потом,  к
счастью, передумал, перекинул тяжелое тело через колено,  нащупал  снизу
рот, просунул в него пальцы как можно дальше и не успел убрать. Изо  рта
хлынула вода. Адвокат попробовал еще раз  залезть  ей  в  рот,  но  зубы
оказались крепко сжатыми. Перевернув женщину на спину, он убрал  с  лица
темные волосы.
   - Прекрасное лицо, -  одобрил  Дэвид  Капа,  прижал  ухо  к  груди  и
послушал сердце.
   Он ничего не услышал. Потащил женщину за ноги ближе к воде, ее  сразу
же окатила услужливая волна. Потом другая. Адвокат стоял по щиколотку  в
воде, замерев от восхищения. Ювелир постарался на славу. Под подбородком
женщины лежала корона, она сползла с головы и  превратилась  в  огромное
ожерелье. Вся кольчуга состояла из маленьких колец, каждое третье было с
камнем. Бледное спокойное лицо в черных мокрых волосах  завораживало  до
невозможности отвести взгляд. Адвокат взял беспомощную руку с  висевшими
на ней наручниками и попробовал нащупать пульс. Аккуратно  положил  руку
на песок. Сонные утренние волны подкатывали с  легким  шорохом.  Адвокат
сел на песок чуть поодаль, чтобы не достала вода, отвернулся от  женщины
и стал смотреть на пасмурный рассвет. Он был очень огорчен.
   Дэвид Капа ни о чем не думал. Просто заставлял себя смотреть на воду.
Потом он поймал себя на  том,  что  совершенно  не  знает,  что  делать.
Бросить тело здесь и уехать? Позвонить ювелиру? Найти эту желтоволосую с
поляком и пусть они решают?
   Ему послышался шорох сзади, но адвокат решил не поворачиваться.
   Еву вырвало еще раз водой, она привстала и  сквозь  легкую  пелену  в
глазах осмотрела море и сидящего рядом человека в  белом.  Вытерла  рот,
нащупала мешавшую ей корону на  шее,  хотела  снять,  но  сил  не  было.
Проведя по губам, Ева увидела кровь на руке, нащупала  языком  царапину,
потрясла головой и села, обхватив коленки.
   Она увидела, что сидевший рядом с ней человек в белом  медленно,  как
заторможенный, поворачивается.
   - Протухшая бородавка, - сказала  Ева,  ее  сразу  же  затрясло,  как
только она заговорила. -  Вздувшаяся  от  обжорства  свинья,  черномазый
извращенец, бандит, похититель детей! Гниющий заживо скунс!..  Блевотина
обезьяны, - добавила она неуверенно, но потом попробовала закричать:
   - Вонючая крыса! Отрыжка социализма!.. -  Силы  у  нее  иссякли,  она
легла на песок. - Драная  жопа,  одним  словом,  -  добавила  Ева  почти
шепотом. - А ты кто тут стоишь?
   Адвокат не знал, смеяться ему или  плакать,  он  встал  и  растерянно
смотрел на женщину на песке.
   - Эй, я уже умерла? - Ева закрыла глаза, свернулась, подтянула к себе
коленки и обхватила их руками. - Холодно тут  у  тебя,  я  что,  рай  не
заслужила?
   - Ты жива, - сказал адвокат, быстро стаскивая с себя плащ  и  укрывая
ее.
   - Вот невезуха, - вздохнула женщина под плащом. - Отведи меня в любой
милицейский участок, будь добрым дедушкой.
   - Мне кажется, - задумался Капа, - что лучше в полицию не обращаться,
турки очень односторонне воспринимают появление здесь русской женщины.
   - Полная невезуха, - пробурчала женщина -  я  утонула,  а  до  нашего
берега так и не
   Доплыла.
   - у меня автомобиль, давай попробуем встать и дойти до него.
   Сыпанул мелкий дождь. Солнце словно так и не пробилось  на  небо.  По
песку, почти у воды, по твердой мокрой кромке, навстречу им бежал  легко
и привычно немолодой мужчина.
   - Нам надо уходить, - сказал адвокат. - Ты можешь встать?
   - Я плохо вижу, меня стукнуло по голове крышкой сундука.
   - Да, я понимаю, но нам надо уходить. - Капа помог  Еве  подняться  и
укутал ее  плащом.  -  Я  не  смогу  тебя  нести,  обопрись  на  меня  и
потихоньку, потихоньку, только не молчи, разговаривай.
   - Очень тяжело, можно снять  эту  идиотскую  распашонку?  -  Ева  еле
передвигала
   Ноги.
   - Сейчас нет. Что ты там говорила про скунсов и свиней?..
   Бегун приближался. Мускулистые загорелые ноги, до пояса голый, легкая
куртка обвязана вокруг пояса.
   - Я знаю этого бегуна!  -  сказала  Ева.  -  Заторможенный  охранник,
дилетант и кретин! Его тоже утопили? Его должны были убить!
   - Тише!.. - прошипел оторопевший адвокат.
   - Вам помочь? - Подбежавший мужчина смотрел доброжелательно и весело.
- Вам к той машине?
   Адвокат  незаметно  нащупал  рукой  свой  пистолет.  Бегун   невесомо
подхватил Еву на руки, прижал сильно  к  груди  и  повернул  в  обратном
направлении.
   - Ну что, танцорка, - прошептал охранник в мокрые  черные  волосы,  -
поймал я тебя!
   - Это как посмотреть, - пробормотала Ева. - Можно так сказать, что ты
на меня к своему несчастью напоролся. А тебя тоже топили?
   - Нет. - Бегун запыхался, ему стало тяжело. - Отсрочка два месяца.
   - С чего это? - удивилась Ева.
   - Уговорил секретаря, он меня и нанимал. Показал  ему  одну  рыбацкую
шхуну и открытый сундук на  ней  с  отбитым  замком.  Впечатляет.  Решил
прошвырнуться по берегу с утречка - и поймал! Ну, живи покедова, у  тебя
два месяца! Да, у старика этого оружие, поосторожней, - шепнул охранник,
прислонив Еву к машине, у нее подкосились ноги, тогда он подхватил ее  и
прижал к машине своим телом.  Посмотрел  через  плечо  на  запыхавшегося
адвоката:
   - Дед, подбросишь девочку куда захочет? У  нее  есть  чем  заплатить.
Кстати, танцорка, одолжи сувенирчик, а то мне не поверят. - Это  Еве.  -
Как открыла? - Он дернул за наручники.
   Булавку в заднице запрятала.

***

   В это пасмурное утро Хамид разодрал  роман  Никитки  -  первую  книгу
великой трилогии - на мелкие кусочки. Кучка рваной  бумаги  на  огромном
сине-белом ковре.
   - Я не верю, - сказал Хамид, вороша изодранную бумагу ногой. -  Я  не
верю, и все!
   - Но это же твое! - Никитка показал  одну  дужку  от  наручников,  он
равнодушно наблюдал за раздиранием бумаги: в Москве  лежали  спокойно  в
столе несколько дискет.
   - Не знаю,  мало  ли  чудаков  в  Стамбуле  заказывают  себе  золотые
наручники, ну не верю я!
   - Рукописи не горят! - заметил Никитка и зевнул.  У  него  не  бывало
похмелья, просто он мог спать несколько суток после сильной выпивки.
   - А тонут? - задумчиво спросил Хамид, захватил рваную бумагу  сколько
мог ладонями и отнес к бассейну.  -  Почему  ты  отпустил  охранника?  -
крикнул он Никитке, засыпая воду бумажными обрывками своего детства.
   - Он  хороший  специалист,  очень  дорогой,  -  неопределенно  сказал
Никитка.
   - Кошачий хвост он, а не специалист!
   - Он отстрельщик, знаешь таких?
   - Нет. - Хамид вернулся и собирал остальные листки.
   - Давно в Москве не был. Это такой тип охранников, их нанимают, когда
тебя  заказали.  -  Никитка  пристально  рассмотрел  на  свет  бокал   с
апельсиновым соком. - Допустим, ты знаешь, что тебя заказали.  Нанимаешь
отстрельщика, он должен отстрелить киллера до того, как тот тебя  убьет.
Конкретно!
   - И что, случается такое, что киллера отстреливают до того'?
   - Они почти все  из  органов,  работают  не  столько  телом,  сколько
информационно, у нашего хороший послужной список, а вообще он из ФСБ.
   - Почему ты нанял отстрельщика, разве Федю заказали?
   Никитка долго не отвечал. Он встал и подошел к бассейну,  засыпанному
рваной бумагой.
   - А что, незаметно? - тихо спросил он в спину Хамида.
   - Ты его отпустил на два месяца, чтобы он нашел женщину, так?
   - Так, - согласился Никитка.
   - Да он же ее сегодня утром нашел! - заорал Хамид рассерженно. - Ну и
где она?
   - Я не знал, что это будет так быстро, но слова своего не поменяю.
   - А я тебе вот что скажу: любой, кто найдет ее, обязательно утащит  в
норку, чтобы раздеть, а когда разденет, никакие  деньги  за  работу  уже
будут не нужны, больше ты своего отстрельщика не увидишь! И не верь  его
сказкам про всяких там стариков.
   - На всякого отстрельщика есть свой застрельщик, - философски заметил
Никитка.
   - Это моя женщина! - Хамид топнул ногой.
   - Так иди и найди ее, - вздохнул Никитка.

***

   В прохладных сумерках кричал на минарете муэдзин. Адвокат и его слуга
китаец стояли по обе стороны от огромной кровати. Звонко пробили  где-то
в доме старинные часы. Темная  головка  затерялась  в  подушках,  из-под
пухового одеяла высунулась заблудившаяся женская рука - сильно стиснутый
кулак, с запрятанным внутрь большим пальцем. Ева открыла глаза и разжала
кулак.  Сначала   она   непонимающе   оглядела,   привстав,   маленького
невозмутимого китайца,  потом  оглянулась  и  увидела  адвоката.  Китаец
отвернулся на секунду, чтобы взять серебряный поднос с чашкой бульона  и
гренками.
   - Адвокат, - сказала еле слышно Ева.
   - Дэвид Капа, - чуть  поклонился  адвокат.  -  Попробуйте  что-нибудь
съесть, потом опять можете спать.
   Ева подняла одеяло и посмотрела под него.
   - Я голая, - заявила она. - Еще кто-то всю меня изрисовал!
   Ева увидела нарисованные черным иероглифы на груди и  ровной  полосой
до лобка. Она провела рукой вверх,  до  шеи,  и  почувствовала  пальцами
неприятную шероховатость краски и у  круглой  впадинки  под  горлом.  На
самом деле у нее еще вся спина была расписана и ягодицы.
   - Это сделал мой слуга. - Адвокат говорил тихо, смотрел куда-то  мимо
Евы застывшим непроницаемым взглядом. - Он сказал,  что  ты  побывала  в
царстве мертвых, он тебя подготовил к царству живых,  чтобы  живые  тебя
узнали.
   Китаец улыбнулся и поклонился.
   - Хотела бы я найти этого чертового сочинителя! - возмущенно  сказала
Ева, прячась под одеяло.
   - Какого именно? - так же тихо поинтересовался адвокат.
   - Который все это про меня придумывает! Нет, ну почему  я?!  Плюхнуть
бы его в эти  придуманные  миры,  вот  бы  он  там  побарахтался!  Сидит
писателишка, кропает потихоньку с тоски, а потом это все  происходит  на
самом деле! Где этот идиот, который все это со мной делает, или я совсем
спятила, или... - Ева тщательно уложила одеяло под мышками  и  протянула
руки за бульоном. - Или мы все умерли,  а  теперь  изображаем  видимость
существования?! А может, это ты? -  Ева  пристально  уставилась  в  лицо
адвокату. - Это ты все про меня  придумал,  всю  эту  чушь  с  публичным
домом, утоплением, золотой распашонкой! - Адвокат безучастно  смотрел  в
пространство.  -  Старики   всегда   стараются   восполнить   недостаток
интересных событий воображением!
   - Я бы хотел, чтобы к завтрашнему утру ты хорошо отдохнула  и  смогла
работать. - Адвокат наконец опустил глаза, он отметил нездоровый румянец
и возбуждение Евы. - Ты очень возбуждена, ты сейчас  на  грани  здравого
смысла и  заболевания,  ты  всего  лишь  маленькая  девочка.  Видимо,  -
продолжил он, помолчав, - слишком маленькая  для  мужских  игр.  Поэтому
тебе надо выпить весь бульон. Весь! - Он  вдруг  повысил  голос,  и  Ева
испуганно  допила  из  большой  чашки.  -  Чтобы  хорошенько  заснуть  и
отдохнуть, пока твой рассудок не помутился.
   Китаец забрал чашку из ослабевшей руки. Адвокат расплылся перед  Евой
огромным пятном, дрожащим  и  прозрачным,  как  в  перегревшийся  летний
полдень.
   Адвокат всмотрелся в расслабленное уснувшее лицо, прислушался  к  еле
слышному дыханию, распрямился и вышел из  комнаты.  Китаец  еще  постоял
немного, не шевелясь.  Ева  вдруг  судорожно  вздохнула,  из-под  одеяла
высунулась рука, опять стиснутая в  кулак.  Китаец  взял  ее  в  свою  и
попробовал разжать  пальцы.  Рука  поддалась  сразу,  китаец  наклонился
низко, рассматривая тонкие  линии  ладони,  удивленно  приподнял  брови,
покачал головой и запрятал руку под одеяло.
   Потом он, бесшумно ступая, принес к кровати  металлическую  стойку  с
одеждой. На плечиках висел безукоризненный костюм бледно-желтого цвета с
большими перламутровыми пуговицами - короткая юбка и приталенный длинный
пиджак. Китаец открыл огромную  шляпную  коробку  и  коробку  с  обувью,
поставил  под  стойку   открытые   лодочки   на   каблуках   такого   же
перламутрового отлива, как и пуговицы. Он распаковал цветные  коробки  и
повесил рядом с костюмом шелковую желтую рубашку на  тонких  бретельках.
Чулки с резинками и  трусы  на  выбор  китаец  оставил  в  распакованных
коробках.
   Он поклонился, повернувшись  к  кровати,  как  будто  Ева  могла  его
видеть, и вышел, пятясь, в дверь.
   Адвокат вышел из своего кабинета -  комнаты  рядом  со  спальней  для
гостей, в огромной кровати которой  затерялась  сейчас  Ева,  и  спросил
по-китайски, напрягая горло:
   - Она действительно спит? Китаец кивнул утвердительно и поклонился.
   - Если ко мне будут посетители, - адвокат  вдруг  замешкался,  словно
что-то вспомнил, и пояснил:
   - Красивая крупная блондинка, - разбуди, я пойду лягу.
   - Прикажете приготовить еще одну комнату для гостей? - Китаец стоял в
поклоне, адвокат не видел его лица. Он мог  бы  поклясться,  что  китаец
издевается.

***

   Адвоката  разбудил  странный  звук.  Не  открывая  глаз,  он  пытался
нашарить  на  ночном  столике  часы-будильник.  С  годами  зрение  стало
портиться, адвокат заставил  себя  открыть  глаза  и  разглядел  стрелки
вблизи. Томная русалка обхватывала руками и рыбьим хвостом
   Округ циферблата, который показывал три часа десять минут.
   В камине светились красным угольки  от  сгоревших  поленьев.  В  этом
слабом свете адвокат с ужасом обнаружил странную фигуру у него  в  ногах
на кровати.
   - Извини, - сказала Ева, отхлебывая из бутылки и совершенно не борясь
с отрыжкой, - я в неглиже! Из той одежды,  которую  ты  мне  приготовил,
можно было выбрать только рубашечку. Халата я не нашла,  но  твой  стиль
мне нравится. Хотя это и не мой цвет! Будешь? - Она протянула ему  почти
пустую бутылку вина, адвокат, плохо соображая, покачал  головой.  -  Как
хочешь, отличное вино. Знаешь, что мне больше  всего  в  тебе  нравится?
Твой колпак!
   Адвокат поставил на столик часы  и  медленно  снял  с  головы  мягкий
фланелевый колпак с  кисточкой  на  длинном  свисающем  конце.  Он  сел,
откинув четыре одеяла, и потянулся за звонком.
   - Не стоит! - Ева медленно покачала туда-сюда  бутылкой.  -  Я  очень
хотела есть, проснулась и чуть не померла от голода. Пошла искать кухню,
планировка твоего дома  озадачивает.  Почему  у  тебя  спальня  рядом  с
кухней? А кабинет рядом с моей спальней?  Так  или  иначе,  но  я  нашла
кухню. Ничего себе кухонька. А твой слуга, этот  японец,  он  не  хотел,
чтобы я ела салат. Конечно, он объяснял, почему это ему не  понравилось,
только, понимаешь, такая беда!  -  Ева  подползла  на  огромной  кровати
вплотную к адвокату, ему вдруг показалось, что она хочет обнять его,  он
почувствовал запах вина, но Ева выдернула сзади него  подушку,  отползла
обратно в ноги и приладила подушку себе под спину. - Такая вот  беда:  я
же ни бум-бум в японском! Но Волков! - повысила она голос, заметив,  что
адвокат шевельнулся и хотел что-то сказать. -  Он  настоящий  воин,  его
приемы какого хочешь японца сковырнут. А я еще и голодная  была,  ты  же
понимаешь.
   - Этот Волков, он что, тоже в моем доме?  -  Адвокат  не  пользовался
охраной уже давно: сомнительных дел не вел.
   - Нет, это условно, просто я  воспользовалась  приемом,  которому  он
меня обучил в Москве, поэтому ты не звони, твой японец не придет.
   - А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? -  Адвокат  понял,  что  Ева
выпила слишком много. И салат, должно быть, не помог.
   Ева  впала  в  задумчивость.  Адвокат  нащупал  выключатель  и  зажег
настольную лампу. Он увидел ее в желтой  шелковой  сорочке,  она  сидела
опершись спиной о подушку, расставив ноги и поместив между ними бутылку.
   - А как меня зовут? - решила уточнить она на всякий случай.
   - Тебя зовут Ева, ты очень пьяна, и это полная катастрофа.
   - Как все странно, - пробормотала Ева, - почему это катастрофа?
   - Через три часа нам надо было встать, подготовиться и ехать в морг.
   - Волков не переносит морги, - заявила Ева категорично.
   - К черту Волкова!  -  Адвокат  спустил  с  кровати  длинные  ноги  и
нашаривал огромные тапочки.
   - Этот  салат  был  с  рыбой,  -  грустно  сказала  Ева,  укладываясь
поудобней. - Меня тошнит, твой кореец был прав, что не давал его! Как  я
поеду в морг, если меня даже в твоей спальне тошнит?
   Адвокат надел халат, обмотался длинным поясом и озабоченно  склонился
над Евой. Она засыпала. Адвокат вздохнул,  постоял  над  ней  немного  и
пошел на поиски слуги.
   Китаец  сидел  в  кухне,  прислоненный  к  холодильнику.  Его   руки,
заведенные назад, вытянутые вперед ноги и даже голова от  подбородка  до
носа были обмотаны лейкопластырем.
   Адвокат начал с рук. Минут через десять китаец занялся ногами.  Когда
он отдирал пластырь с лица, оттягивая кожу и  сцепив  зубы,  он  смотрел
прямо в глаза Дэвиду Капе, а тому  не  оставалось  ничего  другого,  как
смотреть на китайца. У китайца дрожали руки.
   Они прошли темным домом в спальню адвоката. Пока Капа открывал воду в
ванной, китаец разглядывал женщину на кровати.
   - Ее надо отнести в ванную, потом приготовить крепкий кофе,  если  не
поможет - опять холодную воду  и  кофе.  К  шести  она  должна  понимать
вопросы и отвечать на них.
   Двое мужчин стояли возле заснувшей Евы Китаец едва доставал  адвокату
до  груди.  Он  спросил,  не  нужно  ли  ее  раздеть.  Адвокат  впал   в
задумчивость, китаец не стал выводить его из этого утреннего оцепенения,
взял женщину на руки, отнес в ванную. Подержал секунду, потом  приподнял
повыше и с наслаждением разжал руки.
   Еве показалось, что она упала в водопад, надо было плыть и спасаться.
Но  руки  ударились  о  твердые  фаянсовые  края,  а  вверху   улыбалось
узкоглазое лицо.
   - У тебя  в  ванной  еще  один  китаец!  -  решила  предупредить  она
адвоката.
   Китаец совершенно неожиданно для себя протянул руку и с  наслаждением
окунул голову Евы под воду. На одну только секунду. Улыбаясь. Он увидел,
как всплывала дымком черная краска иероглифов с ее тела.
   Ева вынырнула, схватилась за края ванны, но наклониться не успела. Ее
стошнило. Салат и вино пошли фонтаном.
   - Извини, - решила сказать Ева, откашлявшись и разглядев побледневшее
лицо
   Китаец, не моргая и не сводя с нее глаз, расстегивал пуговицы  легкой
рубашки, роняя с нее непереваренные  кусочки  рыбы  и  морской  капусты.
Потом медленно, стараясь не испачкаться, стащил широкие свободные брюки.
Подумал и снял носки. Бросил все на пол. Чуть  поклонился  открывшей  от
изумления рот Еве и вышел.
   Адвокат  повернулся  на  звук  открываемой  двери   и   непроизвольно
схватился за подлокотники кресла, хотя падать было некуда. Китаец  стоял
перед ним в б