ту.
   Стас Покрышкин провожал у дверей крупную  женщину  с  длинной  желтой
косой по  спине.  Женщина  оглянулась  и  встретилась  глазами  на  одно
мгновение с глазами Евы. Она тут же  отвела  взгляд,  протянула  руку  и
погладила Стаса по щеке, притянув его голову к себе.  Что-то  прошептала
ему на ухо, еще раз быстро и осторожно глянула на Еву и вышла.
   Стас показал Еве, чтобы она прошла за ним в кухню.
   - Ты  прячешься,  потому  что  убила  Федю?  -  Он,  дергаясь  лицом,
протягивал Еве  фотографии,  где  улыбающийся  довольно  Самосвал  щурил
маленькие глазки. - Ты что, не нашла лучше места? Почему - я?!
   - Остынь. Федя тут ни при чем. Я пришла к тебе, потому что мне  нужно
изобразить мою смерть,  понимаешь?!  Не  бойся,  к  Феде  это  не  имеет
никакого отношения. Почти, - добавила Ева, подумав. - Ладно, если ты так
переживаешь, я могу тебе все подробно рассказать.
   - Нет! - закричал Стас тонко и протестующе замахал руками.  -  Ничего
не желаю знать! Люди Феди знают, где я живу!  Они  могут  наведаться  ко
мне, понимаешь? Мне только что сказали, что это ты... Федю!
   - Те, кто меня сейчас ищет, никогда в  жизни  не  догадаются,  что  я
здесь. Клянусь, - сказала Ева серьезно и строго.
   - Ладно, - вздохнул Стас и  махнул  рукой,  внезапно  успокоившись  и
заблудившись на лице Евы глазами. - Один раз помирать... Иди  в  ванную,
будем репетировать. Как ты реагируешь на сильные болеутоляющие средства?
   - Что? - испугалась Ева.
   - Местная анестезия! Переносишь?
   - Да. А что ты собираешься делать?
   -  Я  собираюсь  качественно  и  красиво   изобразить   развороченную
выстрелом голову. Но предупреждаю, врач, который начнет вскрытие,  сразу
обнаружит, что ты жива!
   - Спасибо тебе, я надеюсь, что до этого не дойдет.
   - Подожди, - Стас остановил Еву, направившуюся в  ванную,  -  у  меня
есть пистолет. Я сейчас его принесу. Ты умеешь стрелять, как я слышал  в
тюрьме. Просьба такая. Воспользуйся,  пожалуйста,  этим  своим  умением,
если начнут вышибать дверь.
   - Это - всегда пожалуйста! Я только хотела спросить  -  зачем  Ангелу
моча девственницы?
   - Не могу сказать точно, по-моему, для снадобья против ведьм. Сушеная
мышиная лапка, кожа лягушки, еще что-то  и  моча  девственницы.  -  Стас
говорил очень серьезно, обмеряя голову  Евы  портняжным  метром.  -  Где
стриглась? Салонная работа, - похвалил он звезду на макушке. -  Странно,
- пробормотал он, - у мужчины голова - шар, у женщины - конус...
   - А у меня? - удивилась Ева его замешательству.
   - У тебя - шар.
   - Ну, как приятно знать, что и у меня есть физические недостатки!
   - Значит, так. Лежать ты будешь  в  воде  комнатной  температуры.  Из
ванны вытащим наружу руку. Ложись, чего ждешь? Руку сюда. По этой  руке,
надеюсь, будут проверять, бьется  ли  у  тебя  пульс.  На  руке  сделаем
наклейку. Пульс не прощупается. Но на всякий случай и на шею нужно будет
наложить резиновую кожу. С той стороны, где  шея  будет  присутствовать.
Сделаем открытый глаз, хочешь?
   - Как это, разве такое возможно? - удивилась Ева. - А я моргну?!
   - Не моргнешь. Сделаем пару уколов и закрепим веко. Один глаз у  тебя
вообще как бы вышибет, а второй наколем и закрепим. Полуприкрытое  веко,
а? Зато ты сможешь видеть всех, кто к тебе подойдет. Да, насчет  запаха.
Это очень дорого, но можно. Я против, поэтому за  запах  будешь  платить
сама.
   - Идет, - кивнула Ева, - черным жемчугом возьмешь?
   - Все равно, - пробормотал Стас, не удивившись. - Но дело в том,  как
ты сама выдержишь этот  запах.  И  вообще,  насчет  дыхания.  Дышать  ты
можешь, но медленно и размеренно. Вывод трубки будет под резиной  назад,
к затылку. Какой специалист, ты говорила, будет тебя смотреть? - спросил
Стас.
   - Не знаю, но до медэксперта, который пощупает кое-где  поверхностно,
меня точно посмотрят несколько человек немедиков.
   - Тогда тебя можно будет всю обвешать слезающей от разложения  кожей.
А что? Может, ты в очень горячей воде застрелилась!  Это  облегчит  тебе
жизнедеятельность, под слезающей кожей можно и пошевелиться слегка.

***

   Отстрельщик Хрустов начал следить за Далилой,  как  только  убедился,
что приехавший в квартиру Кургановой  наряд  никого  там  не  обнаружил.
Только около одиннадцати утра с большим трудом, назвавшись  братом,  ему
удалось уговорить кого-то из  института  Далилы  сказать,  где  она.  Он
покопался в справочнике, ничего там не нашел и позвонил из  автомата  по
ноль-девять. Там тоже долго искали, но наконец Хрустов получил  адрес  и
телефон  специального   интерната   для   недоразвитых   детей.   Далила
напросилась работать туда. Хрустов пожал плечами, поехал к  интернату  и
только после шести увидел Далилу. Красавица вышла из интерната  грустная
и уставшая. Прижимая к себе сумку, попробовала голосовать. Потом побрела
к автобусной остановке.
   Хрустов перегнулся назад в машине,  достал  теплую  шапку  с  большим
нависающим козырьком, надел очки с обыкновенными стеклами и  подкатил  к
ней за две минуты до автобуса.
   Она села к нему не одна, пока раздумывала, в машину быстро просочился
озабоченный интеллигентный старик.
   Отстрельщик отвез ее домой.  Копаясь  в  карманах  в  поисках  денег,
Далила извинялась,  роняла  что-то  из  сумки,  наклонялась,  чтобы  это
поднять, заполнив все пространство автомобиля вывалившимися из  капюшона
тяжелыми волосами, которые пахли вкусно и тепло, вздыхала и чертыхалась.
Он  мог  поклясться,  что  женщина  ни  разу  не  глянула  ему  в  лицо.
Отстрельщик подождал немного, наблюдая, как она плетется к  подъезду,  и
сцепил сильно зубы: у него стали дрожать руки и заныло  в  низу  живота.
Это еще не было желанием, это было предупреждение о желании.
   Он видел ее  силуэт  в  светлом  окне.  Она  прощалась  с  большим  и
бесформенным силуэтом, - и действительно, из  подъезда  через  несколько
минут вышла тучная женщина в шляпке с перышками. Потом Далила носила  на
себе ребенка, ребенок  сидел  впереди,  обхватив  ее  ногами  и  руками.
Отстрельщик устроил поудобней машину, достал одеяло и выключил свет.  Он
был уверен, что пока танцорки здесь нет.
   К половине второго ночи - он не стал рисковать  и  включать  печку  -
забрал одеяло и ушел в  подъезд.  Расстелив  газеты,  сел  у  батареи  и
обдумал свои шансы на то, чтобы  отглядеть  возмездие  лично.  Вариантов
было ноль. Даже если Курганова не легла на дно и не спряталась, ее могли
арестовать в другом месте. Отстрельщик утешал себя тем, что  сделал  все
возможное. Он решил проводить Далилу завтра утром на работу и прекратить
слежку. Придется дернуть за кое-какие ниточки в  органах,  чтобы  просто
получать свежую информацию.

***

   Стас Покрышкин собирал большой чемодан, Ангел Кумус  паковал  камеру.
Ева, нервно сжимая руки, не находила себе места.
   Красивые  часы  с  бесконечно  двигающимися  по  кругу  шариками   на
эллипсоидных орбитах пробили два раза.
   - Два часа  ночи,  -  сказал  Стас.  -  Ну  что  еще?  -  Он  заметил
расширившиеся в ужасе глаза Евы.
   - Оружие! Господи, у меня нет оружия. Чем же я застрелюсь?!
   - Какие проблемы, возьми мой пистолет, он мне не нужен. Я  все  равно
стреляю  хреново.  -  Покрышкин  протянул  Еве  пистолет.  -  Осторожно,
заряжен.
   - А он чистый? - спросила Ева.
   - Вытри, - предложил Покрышкин.
   - Да я не про то, - махнула она рукой, - из него никого не?..
   - Как ты помнишь, я любитель высасывания крови. Он не мой. Забыл один
парень. Три
   Года назад. Его уже нет в живых. СПИД. Ну что, вперед?
   Втроем они спустились во двор и уселись в машину Евы.
   - Я живу вон  в  том  подъезде,  -  показала  Ева  рукой,  когда  они
подъехали к ее дому. - Вы  как  предпочитаете  -  лезть  со  мной  через
соседний подъезд по чердаку или просто войдете в квартиру?
   - Я по чердаку не полезу, - отказался Стас. - Давай так. Мы войдем  в
твой подъезд и посидим на ступеньках. В квартиру  я  тоже  без  тебя  не
пойду. А как только ты проберешься...
   - Четвертый этаж, - сказала Ева, - но вы поднимитесь выше, на  пятый.
Ждите меня там.
   Она осмотрела внимательно двор и могла поклясться, что  никто  ее  не
ждал. Стало даже немного обидно.
   Стас Покрышкин и Ангел Кумус пошли спокойным шагом  к  подъезду,  Ева
пробежалась к соседнему.
   Она поднялась на последний этаж и обнаружила, что  предусмотрительные
жильцы поставили решетку между лестничной площадкой и ступеньками  вверх
к чердаку. В какой-то момент ей захотелось на  все  плюнуть  и  спокойно
войти в свой подъезд со двора. Она вздохнула глубоко и достала отмычки.
   Пробравшись на чердак, Ева несколько секунд  привыкала  к  темноте  и
большому захламленному пространству. Она пошла почти на ощупь, этот путь
был ей знаком: дважды она попадала в свою квартиру таким образом,  через
чужой подъезд.
   Ангел Кумус услышал возню над головой и посмотрел вверх.  Он  толкнул
Покрышкина, Стас поднялся по лестнице к чердачному люку.
   Люк был массивный, с длинной щеколдой и пузатым навесным замком.
   Свободный художник и оператор  -  гроза  вампиров,  подняв  головы  и
открыв рот, пронаблюдали, как люк  приподнялся,  в  образовавшуюся  щель
просунулась рука с отмычкой и стала открывать замок.
   Они стояли в оцепенении, даже когда Ева не  удержала  замок  и  он  с
грохотом, похожим в ночной тишине на взорвавшуюся бомбу,  упал  к  ногам
зрителей.
   Ева спустилась вниз, подняла замок, опять взобралась по ступенькам  и
стала его закрывать.
   - Вы что, заснули? - Она смотрела сверху и улыбалась. - Я иногда  так
прихожу домой, сейчас из той квартиры, у лестницы,  раздастся  вопль.  Я
всегда роняю замок, понимаете?
   - Проститутки, педерасты! -  страшным  голосом  заорал  кто-то  из-за
двери у лестницы.
   Стас Покрышкин и Ангел Кумус, как по команде, дернулись и,  подхватив
чемодан и камеру, побежали вниз.
   Ева открыла дверь квартиры и вошла первой.
   Стас, увидев разоренную прихожую, попытался бежать, но  Ева  удержала
его за рукав и сказала, что у нее всегда так.
   Она занавешивала окна, Ангел Кумус доставал камеру,  Стас  Покрышкин,
поколебавшись, сбросил все со стола и открыл на нем чемодан.
   - Полтора часа, - сказал он. - Максимум, - добавил, подумав.
   - Надо было брать бутафора, - сказал Кум-ус. -  Позвони  ему  сейчас,
пусть приходит. Все-таки специалист.
   - Я сам делал отрезанную голову, - отказывался Стас.
   - Но взрыв на дне рождения делал он! Какой план хочешь?
   - Смотри на натуру! - Покрышкин кивнул на раздевающуюся Еву.
   - Это не натура, - пробормотал Кумус, пристраивая на  нее  камеру,  -
это насмешка Господа над всеми остальными людьми. А свет ни к черту!
   - А что это будет? - поинтересовалась Ева.
   - Клип это будет, - подумав,  сказал  Стас,  -  клип  про  несчастную
любовь. Ну что, садись, клей готов. Осторожно! - Он показал на  пузырек,
который Ева чуть не задела. - Разобьешь запах!
   Через час Ева, с прикрепленной  на  правой  стороне  головы  иллюзией
смерти, бродила по квартире от зеркала в ванной до зеркала  в  прихожей.
Особенно ее восхищал выпавший и болтающийся глаз.
   Она легла в ванну, Кумус, наставив лампы, снимал, Ева болтала  ногами
и показывала пальцами фигурки собак и птиц на стене.
   - Ну что, - вздохнул Стас, - скоро пять. Ты поспи немного, а услышишь
шум у двери - действуй по плану.
   - Минутку, я пойду пальну. - Ева закрылась в туалете и  выстрелила  в
четыре тома "Введения в  юриспруденцию",  сложенных  друг  на  друга.  -
Значит, по  плану.  -  Она  положила  пистолет  на  пол  возле  ванны  и
расставляла книги на полке, зажав в руке  пулю.  Ей  приходилось  высоко
поднимать голову и смотреть  одним  глазом.  Она  достала  магнитофон  и
пристраивала его в углу комнаты среди валяющейся одежды.
   - Ну, давай укол, и будем прощаться. - Стас достал шприц.
   - Пожелай мне удачи, - прошептала Ева, скривившись под резиной, когда
тонкая игла проткнула кожу у брови.
   - Позвони, как все было. - Стас стоял  у  двери  и  прислушивался.  -
Поправь внизу под подбородком, добавь немножко слизи. И не болтай сильно
головой, глаз отвалится.

***

   Отстрельщик, зевая, смотрел, как Далила грела мотор своего "Москвича"
и копалась под капотом. Кричал и прыгал около нее желтоволосый  мальчик.
Далила отвезла сына в садик, за два квартала, вырулила на  магистраль  и
почти потерялась, потому что отстрельщик
   Не  успел  проскочить  за  ней  на  светофоре.  Он  успокоился  через
несколько минут: ее остановил гаишник. Далила размахивала руками, мотала
головой, взметая волосы, и  кричала.  Гаишник  стоял  невозмутимый,  как
бегемот,  выпятив  большой  живот  и  с   интересом   наблюдая   реакцию
нарушительницы.
   Отстрельщик проехал вперед, а  когда  она  его  обогнала,  с  досадой
подумал, что и следующего гаишника ей не миновать.
   Далила ехала к дому Кургановой.  Отстрельщик  почувствовал  удачу.  У
него так бывало, когда нужный человек не находился по несколько дней,  а
потом вдруг предчувствие - легкое возбуждение и уверенность.
   Далила въехала во двор, вышла из машины и  посмотрела  на  окна  Евы.
Запирая машину, скользнула взглядом по его "Жигулям" и вдруг нахмурилась
и остановилась. Отстрельщик наклонился в машине вниз.  Когда  он  поднял
голову, Далила уже входила в подъезд.
   Отстрельщик  стал  устраиваться  поудобней,  как  вдруг  услышал  шум
открывающегося окна. Он осторожно выглянул и увидел Далилу, распахнувшую
окно и схватившуюся рукой за горло.
   - Помогите! - простонала она в пустой двор. - Господи, помогите!..
   Отстрельщик удивленно поднял брови.
   Далила не успела отойти от окна, ее вырвало. Она, плохо  видя  сквозь
пелену слез, нащупала телефон и замерла, прижав  к  себе  трубку.  Потом
судорожным движением выпотрошила свою сумочку,  нашла  клочок  бумаги  и
стала набирать номер, всхлипывая.
   - Ва-валентина Мураша, пожалуйста! - заплакала она в трубку. - Как не
работает? А, спасибо.
   Мураш сегодня должен выйти только в ночь.
   - Он должен быть дома, он должен быть. - Далила путалась в цифрах.  -
Мураш? Мураш, миленький, приезжай  скорей,  я  не  знаю,  кому  звонить!
Ева... - Она заплакала. - Ева застрелилась!.. Врача?  Не  думаю,  она  в
голову, Мураш, кому мне звонить? Как это? А! Нет, не трогала. Здесь  так
пахнет, я ничего не понимаю. Хорошо, я выйду на улицу и там подожду!
   Она медленно подошла к двери ванной,  закрыла  рот  рукой  и,  плача,
выбежала из квартиры, оставив дверь открытой.
   Хрустов  увидел  выбежавшую  из  подъезда  Далилу,  согнувшись,   она
сдерживала рвоту, кое-как дошла  до  скамейки  у  грибка  с  песочницей,
нащупала ее, села и заревела.
   Хрустов сидел, постукивая пальцами по рулю. Когда  он  почти  решился
пойти в квартиру Кургановой, во двор на бешеной скорости влетела машина.
Из нее выбежал высокий красавец брюнет,  которого  отстрельщик  видел  у
казино, паренек помоложе и  защитник  Евы  в  джинсовой  куртке.  Далила
бросилась к ним, они побежали в подъезд, не дожидаясь ее.
   Отстрельщик неуверенно улыбнулся и решил подождать, что будет дальше.
   370
   Ковалев вбежал в открытые двери квартиры первый. Он зажал нос и почти
влетел в ванную. Первое, что он увидел, - полуприкрытый фиолетовый глаз,
который смотрел в него. Ковалев отшатнулся, столкнувшись с Волковым.
   Волков постоял  несколько  секунд,  трясясь  и  закрыв  глаза.  Потом
заставил себя их открыть. У него  помутилось  в  голове.  Ева  лежала  в
красной  воде,  половину  головы  ей  разнесло   выстрелом,   из   ванны
свешивалась рука, на руке облазила кожа. Он упал, как  стоял,  назад,  в
коридор, потеряв сознание, ударившись подпрыгнувшей при падении головой.
Мураш, один сохраняющий спокойствие, обошел Волкова, потрогал  свисающую
руку, нащупывая пульс и зажимая нос. Он опустился на  колени  и  понюхал
дуло, почти ткнувшись в него носом.
   Потом нашел телефон и позвонил в отдел убийств. Ему повезло -  Гнатюк
был на месте. Мураш подробно описал увиденное.
   - Ты ее опознал?  -  спросил  Гнатюк.  -  Что  ты  там  говоришь  про
развороченную голову?
   - Так точно, - сглотнул Мураш, - можно сказать, опознал.
   - Оружие трогал? Это ее табельный ТТ?
   - Никак нет! Это не ТТ, я ничего не трогал.
   - Ты вот что... Ты подними ее и посмотри, есть ли шрам  на  боку.  От
пулевого ранения. Я подожду у телефона.
   371
   - Слушаюсь, - пробормотал Мураш и осторожно положил  трубку  рядом  с
телефоном.
   Ковалев,  утешающий  Далилу,  сначала  отказывался,  но  когда  Мураш
пригрозил, что попросит Гнатюка с ним  поговорить,  пошел  с  Мурашом  в
ванную.
   Они постояли несколько секунд, сдерживая дыхание. Потом Мураш нащупал
ноги, удивившись, что вода теплая, а Ковалев  просунул  руку  под  спину
Евы, удивившись, что тело теплое.  Ковалев  кивнул  Мурашу,  они  быстро
подняли тело, с которого  стекала  розовая  вода.  Голова  запрокинулась
назад, сдвинулся на развороченных мышцах и белеющих  осколках  костей  в
крови и слизи вывалившийся глаз.
   Бросив тело обратно в воду, Мураш прислонился к стене,  тяжело  дыша,
Ковалев бросился в туалет.
   - Так точно, - сказал  Мураш  в  трубку,  -  есть  шрам  от  пулевого
ранения. - Тут он  вдруг  увидел  на  своих  руках  тонкие,  похожие  на
истлевшую резину кусочки кожи и слизь,  бросил  трубку,  и  его  наконец
вырвало.
   - Алло! - кричал Гнатюк в трубку. - Куда ты пропал?
   - Слушаю, - сказал бледный до синевы Мураш.
   - Сделаем так. Кто обнаружил труп? Понятно... Я  постараюсь  приехать
через полчаса. Ничего в квартире не трогать, ты с  кем?  И  Волков  там?
Забирай своих друзей, уходите из квартиры,  а  то  вы  так  натопчете...
Оставь этого.., психолога. Какой может быть запах?! Ее еще вчера не было
в квартире!
   - Я не останусь! - кричала Далила. - Не останусь!
   - Нам надо вынести Волкова, не кричи, кто-то должен быть в  квартире,
подожди хотя бы десять минут.
   - Хорошо, - поникла вдруг Далила. - Конечно, идите. Я  посижу.  Этого
не может быть, - вскинула она на Мураша глаза в дрожащей пелене слез.  -
Понимаешь, просто не может быть... Это не она!
   Мураш выходил из кухни с вымытыми руками. Ковалев поднимал Волкова.
   Отстрельщик пронаблюдал  торжественный  вынос  храбреца  в  джинсовой
куртке на улицу. Его били по щекам, положив на улице на скамейку,  потом
поддерживали под спину, пока он таращился бессмысленно на своих друзей.
   - Ну все, - не выдержал отстрельщик, - хватит с меня этого  цирка!  -
Он решительно вышел из машины и спокойно прошел к подъезду.
   Подойдя к  приоткрытой  двери,  удивленно  принюхался.  Пахло  вполне
разложившейся человечинкой.  Отстрельщик  осторожно  приоткрыл  дверь  и
вошел.  Он  быстро  осмотрел  коридор.  Из  комнаты  на  него   смотрела
заплаканная Далила.
   - Она там, - махнула Далила рукой. - Врач с вами?
   Отстрельщик пошел к ванной.
   Он смотрел несколько секунд на бесформенное месиво на  месте  головы,
наклонился,
   Внимательно заглянул в полуприкрытый глаз. Приподнял и бросил руку.
   Распрямился и улыбнулся во весь  рот.  Вышел  в  коридор,  расстегнул
куртку и встал вполоборота к ванной, расставив ноги.
   - Вставай, - сказал он. - Хватит мокнуть.
   Далила встала и выглянула в коридор. Сначала  было  тихо,  потом  она
явственно услышала, как плещется вода. Боковым зрением  Далила  заметила
движение в ванной. Она резко развернулась всем телом и увидела, как  Ева
с развороченной головой медленно встает, стекая  розовыми  струями.  Ева
осторожно ступила ногами на пол, голая, выпрямилась и застыла.
   - Подними пистолет, танцорка, - сказал отстрельщик. - Ты мне надоела.
   Ева медленным движением стащила с головы  бутафорскую  накладку,  как
снимают противогаз. Ее левый глаз не двигался, половина лица  застыла  и
не ощущалась.
   Далила глотала воздух, переводя взгляд с отстрельщика на Еву.
   - Можно, я надену халат? - с трудом спросила Ева, дрожа всем телом.
   - Давай. - О