ак уже  было  упомянуто,  мораль  общества
основывается на страхе.  У  религиозных  людей  это  страх  перед  богом,  у
неверующих - перед родителями,  перед  другими  людьми,  перед  общественным
осуждением или перед законом.
   Тот, кто свободен от страха, свободен и от морали, поэтому чем  больше  в
обществе морали, тем легче в нем существовать таким, как мы.
   - Занятная идея, - свободен от страха?
   - Полностью от него не свободен никто. Но я  -  в  большей  степени,  чем
другие.
   - Выходит, если у тебя нет страха, то нет и морали?
   - Я сам устанавливаю свою мораль, и это еще  одно  различие.  Моя  мораль
приносит пользу мне, а мораль стада в основном выгодна тому, кто этим стадом
управляет. Именно в этом и заключается отличие лидера от  следующей  за  ним
толпы. Знаешь, кто творил худшие грехи?
   Бык вопросительно посмотрел на Губанова.
   - Римские папы. Почитай когда-нибудь историю Ватикана, только реальную, а
не ту рекламную туфту, которую подсовывает  верующим  католическая  церковь.
Там тебе и содомия, и убийства, и прелюбодеяние, и лжесвидетельство, и много
чего еще. Нет заповеди, которую бы они не нарушали. И знаешь, почему? Потому
что глупец не имел шанса взобраться на самый верх. Там оказывались лишь  те,
кто был лишен и страха, и морали. Как говорится,  в  честной  борьбе  всегда
побеждает жулик.
   - Вот с последним утверждением я целиком и полностью согласен,  -  кивнул
Глеб. - Если мир желает быть обманутым, доставим  ему  это  удовольствие.  А
челюсть действительно стоит отыскать, чтоб неповадно  было  всяким  залетным
козлам крысячить на нашей территории, тем более в церкви.
   - Рад, что мы друг друга понимаем, -  улыбнулся  Психоз.  -  Разузнай  по
своим каналам все, что можешь, об ограблении перелыгинской церкви.
   - Будет сделано, шеф, - шутливо отдал честь Бычков.
 
*** 
 
   Накаленная атмосфера в доме Андрея Сикорского  отнюдь  не  способствовала
выяснению обстоятельств смерти бельгийского  атташе,  и  Колюня  Чупрун  под
аккомпанемент проклятий оскорбленного супруга повез Инну в управление.
   Ерзая на неудобном деревянном стуле в кабинете  опера,  рыжекудрая  мадам
Сикорская надрывно рыдала и клялась, что к убийству  отношения  не  имеет  и
вообще совершенно ничего не понимает.
   Чупрун  терпеливо  ждал  окончания  истерики,  справедливо  полагая,  что
количество влаги в женском организме ограниченно, а значит, слезы  рано  или
поздно должны будут иссякнуть.
   Так  оно  и  случилось.  Зеленоглазая  красотка   выпила   стакан   воды,
высморкалась в изящный батистовый платочек, достала  косметичку,  подправила
ущерб, нанесенный макияжу, после  чего  поведала  изумленному  оперу  весьма
странную историю.
   С Шарлем Аймом Инну познакомил муж, который вел с ним какие-то дела.  Чем
именно они занимались, Сикорская не имела представления.
   Да, она действительно увлеклась Шарлем, но это в порядке вещей, - в конце
концов на дворе двадцать первый век, а не дикое  Средневековье.  Сексуальная
революция, эмансипация и все такое прочее. Вот Инна и решила - а  почему  бы
нет? Любая женщина на  ее  месте  не  устояла  бы  перед  таким  мужчиной  -
воспитанным, обаятельным, богатым, элегантным, красивым, наконец.
   Атташе, в свою очередь, тоже не остался равнодушным к  чарам  рыжеволосой
прелестницы.  Втайне  от  Андрея  они  стали  встречаться.  Инна  не  хотела
сдаваться слишком быстро - очень  уж  ей  нравились  романтичные  ухаживания
Айма, хотя искушение пасть в его объятия было весьма велико.
   Решающая встреча должна была состояться вечером того  самого  дня,  когда
Шарля убили. Утром Сикорский уехал в командировку, а около пяти часов вечера
Инне позвонила секретарша мужа и сказала, что  никак  не  может  дозвониться
Андрею Павловичу на мобильный, на работе его нет, а пришли  какие-то  факсы,
требующие срочного ответа.
   Сикорская удивилась, что секретарша не знает о командировке шефа,  но  та
заверила Инну, что ни о какой командировке и речи быть не может, потому  что
Андрей Павлович ушел с  работы  только  полчаса  назад,  а  на  десять  утра
следующего дня у него назначено важное совещание.
   Тут-то Сикорская и заподозрила неладное. С одной стороны,  у  мужа  могла
появиться любовница, но с другой стороны, что, если он узнал  о  свидании  с
Шарлем и решил застукать их  на  месте  преступления?  Решив  понапрасну  не
рисковать, Инна перенесла встречу с Аймом  на  следующую  неделю,  а  заодно
предупредила поклонника о том, что Андрей может что-то подозревать и следить
за ними.
   Как ее трусы оказались в кармане мертвого атташе, Сикорская не  имела  ни
малейшего представления.  Более  того,  она  утверждала,  что  такое  просто
невозможно. Она ни разу не раздевалась в присутствии Шарля  и  уж  никак  не
могла потерять столь пикантную деталь туалета. Украсть  трусы  Айм  тоже  не
имел возможности, так как купила их Инна уже после того, как Шарль заходил к
ним в последний раз.
   - Объяснение может быть очень простым, - прокомментировал Колюня.  -  Ваш
муж узнал о вашей связи и решил отомстить вам обоим. Он убил Шарля  и  сунул
ему в карман ваши трусики, чтобы подозрение пало на вас.
   - Андрей? - Инна изумленно посмотрела на опера. - Нет, только не он.
   - Почему?
   Сикорская нервно хохотнула.
   - Потому что Андрей бизнесмен. Деньги у него всегда на первом  месте.  Он
вел с Шарлем какие-то дела и не стал бы все портить из-за  глупой  ревности.
Скандал он мог устроить, это да, мог даже отлупить меня под горячую руку, но
убивать не стал бы, это точно.
   - А может, Айм прокатил его ив делах? В этом случае Андрей  Павлович  мог
бы решиться на убийство.
   - Нет, - покачала головой Инна. - Это точно не он.
   - Откуда такая уверенность?
   - Дело в том... Эти трусики пропали у меня три дня назад.  Полумесяц  был
вышит только на них, так что муж никак не мог подложить их в карман Шарля.
   -  Их  вполне  мог  взять  Андрей  Павлович.  Или  вы  исключаете   такую
возможность? Сикорская покраснела.
   - Ага! - удовлетворенно констатировал Колюня. - Похоже,  трусики  пропали
не дома.
   - Я не уверена...
   - В чем вы не уверены?
   - Если я скажу, это останется между нами? Муж не должен об этом знать.
   - Не беспокойтесь. Я сохраню вашу маленькую тайну, если, конечно, она  не
связана с преступлением.
   Инна вздохнула.
   - В тот вечер, три дня назад,  мы  с  Андреем  серьезно  поссорились.  Он
устроил мне сцену ревности...
   - К Шарлю?
   - Нет, к другому нашему знакомому, причем без  всяких  на  то  оснований.
Заявил, что я сумасшедшая нимфоманка и не пропускаю  ни  одной  ширинки.  Я,
естественно, рассвирепела и ушла из дома. Если бы не Андрей,  ничего  бы  не
произошло, но я была страшно зла, вот и познакомилась в  ресторане  с  одним
типом. Вообще-то он был вполне ничего, крепкий такой,  спортивный,  деньгами
швырялся, как фантиками от конфет. Ну, я и не устояла. Решила отомстить мужу
за его идиотскую ревность.
   Мы поехали в какую-то гостиницу, Фил снял там номер...
   - Его звали Фил? - уточнил опер. - Что, тоже иностранец?
   - Да нет, какой там иностранец! Судя по акценту, откуда-то из  провинции.
Он так представился, а мне без разницы было. Я же не милиция, чтобы  фамилию
спрашивать! Сняли мы, значит, номер в  гостинице,  и  все  произошло  как-то
слишком быстро и скучно. Фил не проявил ни малейшей изобретательности  -  ну
чистый мужлан. Продолжать знакомство у меня не было  ни  малейшего  желания,
так что я попрощалась и ушла. Я почти уверена, что  это  он  стянул  у  меня
трусики.
   - Почти? - удивился Колюня. - Как это - почти?
   - Ну, понимаете, в ресторане я немного выпила, в номере мы  добавили,  и,
если честно, я так и не смогла вспомнить, было у меня что-нибудь надето  под
юбкой или нет. Я ношу нижнее белье далеко не всегда, а из-за ссоры с Андреем
вообще ничего толком не соображала. Знаю только, что из  гостиницы  я  точно
уехала без трусиков. Дома я на всякий случай их поискала - все-таки дорогие,
итальянские, - но так и не нашла. Скорее всего их стащил Фил - больше деться
им было некуда. Кстати, это хобби многих мужчин  -  коллекционировать  белье
любовниц.
   - Значит, фил... - задумчиво произнес Колюня. - Вы  помните  гостиницу  и
номер, в котором останавливались?
   - Разумеется, - кивнула головой Сикорская.  -  Не  настолько  же  я  была
пьяна!
   - Вот и отлично, - сказал Чупрун.
 
*** 
 
   Нанести визит в бельгийское посольство полковник Обрыдлов решил лично. По
ряду обстоятельств Иван Евсеевич так и не смог побывать за границей, а  если
учесть энтузиазм, с которым жена и дочь просаживали заработанные полковником
деньги, эта перспектива ему не светила  ни  в  ближайшем,  ни  в  отдаленном
будущем.
   Возможность ступить на территорию иностранного государства  представилась
Обрыдлову впервые, и полковник, давно  мечтающий  посмотреть,  как  живут  и
загнивают проклятые буржуи, решил не упускать этот шанс.
   Буржуи жили очень даже неплохо, а кабинет  посла,  в  который  пригласили
Ивана Евсеевича,  отличался  от  его  собственной  служебной  вотчины  столь
разительно, что в душе полковника шевельнулась черная зависть.
   При виде  фотографии  мертвого  атташе  выражение  лица  посла  почти  не
изменилось, лишь глаза отразили  соответствующую  моменту  аристократическую
скорбь.
   "Дипломат хренов, забодай тебя  козел",  -  почему-то  рассердился  из-за
этого Обрыдлов.
   - Чашечку кофе? - предложил ему посол. ный, капуччино, с молоком?
   - Черный, - сделал выбор Иван Евсеевич.
   - Как это случилось?
   Тихо злорадствуя в душе, полковник  сообщил  ему,  в  каком  именно  виде
сотрудники ГИБДД обнаружили Шарля Айма.
   У посла нервно дернулась щека.
   "Не такой уж ты и невозмутимый", - подумал удовлетворенный Обрыдлов.
   - Как продвигается расследование?
   - Все под контролем, - многозначительно произнес Иван Евсеевич  фразу  из
какого-то фильма и,  как  козырь  из  рукава,  выложил  на  стол  фотографию
двойника Шарля.
   - А этот человек был вчера выброшен из окна квартиры  господина  Айма,  -
сообщил он. - Как видите, сходство поразительное.
   Обрыдлов  втайне  надеялся,  что  тут-то  дипломат  дрогнет,  но,  к  его
удивлению, никакой реакции не последовало. Видимо, бельгиец успел взять себя
в руки.
   - Вы точно установили, который из них Шарль Айм?
   Вопрос посла застал полковника врасплох. Как же ему самому не пришло  это
в голову! Оба покойника были без документов. Шарль был опознан по фотографии
Алисой Гусевой. Но ведь она не видела второго мужчину! А  если  был  второй,
так, может, существует и  третий?  Может,  атташе  все  еще  жив?  Нет,  это
совершенно невероятно.
   Элегантным жестом закинув ногу на ногу, бельгиец удовлетворенно  наблюдал
за отразившейся на лице русского полицейского растерянностью.
   - Так, все-таки, кто из них Шарль? - повторил свой вопрос посол.
 
*** 
 
   Закончив допрос Инны Сикорской и выпроводив ее из кабинета, Колюня Чупрун
в изнеможении откинулся на спинку стула и с хрустом потянулся.
   Дело и так выходило на редкость  запутанным,  а  тут  еще,  как  нарочно,
появился двойник атташе. В квартире Шарля явно что-то искали. Значит ли это,
что мотивом убийства была не  ревность?  Такой  вариант  тоже  не  исключен.
Теоретически, муж Инны мог иметь  оба  мотива.  Жаль,  что  из-за  скандала,
разгоревшегося в доме Сикорских, Колюня так и не выяснил, есть ли  у  Андрея
алиби.
   У Инны алиби не было, вернее, было, но довольно хлипкое.  Вообразив,  что
муж будет за ней следить,  Си-корская  из  предосторожности  осталась  дома.
Отчасти ее алиби могут подтвердить две подружки  -  одна  звонила  ей  около
восьми, а другая - примерно в полдесятого вечера.  Сама  Инна  тоже  кому-то
звонила, но точного времени  не  помнит.  Впрочем,  это  можно  уточнить  на
телефонной станции.
   Что, интересно, искал убийца в квартире Айма? Зачем туда  явился  двойник
Шарля? Кем он был?
   Чупрун надеялся, что полковник Обрыдлов, поговорив с бельгийским  послом,
получит ответы хотя бы на часть вопросов.
   Пока же следовало выяснить у Сикорского, какие дела он вел с  бельгийским
атташе, а также установить,  существовал  ли  в  природе  некий  Фил,  якобы
похитивший у Инны ее трусики.
   Размышления опера прервал телефонный звонок.
   - Как продвигается расследование? Колюня усмехнулся, узнав голос  Дениса.
Отличный парень. Молодой задор из него так и прет.
   - Надо было тебе в сыщики идти, а не в журналисты, - заявил он, рассказав
Денису про трусики Сикорской.
   - Я уже и сам об этом подумываю, - признался Зыков. -  У  меня  для  тебя
есть еще кое-какие новости.
   - Насчет убийства?
   - Естественно. Меня тут снова охватил следственный зуд, и я  пообщался  с
соседями Лигановой. Вчера мне показалось, что девица темнит, утверждая,  что
не видела Шарля в ночь убийства. Адрес Натальи я запомнил,  когда  она  тебе
его диктовала.
   В  итоге  я  очаровал  одну  роскошную  бабуську,  из  тех,   всевидящих,
всеслышащих и всезнающих, что сутками торчат на скамейке у  подъезда  или  у
окна. Так вот, Вера Матвеевна утверждает, что видела, как Шарль  (я  показал
его фотографию) заходил в их подъезд. Это  было  около  одиннадцати  вечера,
поскольку по телевизору только закончился сериал "Охота на Золушку".
   - Постой-ка! - удивился опер. - Ты хочешь сказать,  что  твоя  всевидящая
бабулька ухитряется следить за двором и одновременно смотреть телевизор?
   - Она смотрит только на  двор,  -  пояснил  Денис.  -  Дело  в  том,  что
телевизор у нее уже два года как сломан: звук есть,  зато  на  экране  видны
только полосы, а денег на мастера из пенсии никак не выкроишь. Поэтому  Вера
Матвеевна слушает  телевизор,  а  смотрит  при  этом  в  окно.  У  нее  даже
театральный бинокль есть. Прежде чем попасть в подъезд, люди  проходят  мимо
яркого фонаря, так что разглядеть их лица можно даже в темноте.
   - Хвала бабулькам! - оценил Колюня.  -  Выходит,  наш  герой-любовник  от
невесты сразу отправился к Лигановой.
   - По словам старушки, сначала в подъезд вошел Шарль,  а  почти  сразу  за
ним, минуты через две-три - Натальин постоянный ухажер. Имени его бабуля  не
знает, но рожа, говорит, мерзкая, уголовная.  Высокий,  плотный  такой,  как
бычок, темноволосый, короткая стрижка. Насчет атташе бабулька  сказала,  что
он только вошел в подъезд. Видела она его в первый раз и не знала, к кому он
идет, а вот ухажер у Лигановой был постоянный.  По  словам  Веры  Матвеевны,
ходил к Наталье только он, других мужчин она к себе не водила.
   Минут через сорок - гто РТР как раз шли "Вести  -  Москва",  из  подъезда
выбежала Наталья. Видно было, что она спешила, а  когда  началась  "Дежурная
часть", то есть примерно без  четверти  двенадцать,  из  подъезда  вышел  ее
хахаль.
   Вернулась  Лиганова  в  начале  первого   -   бабулька   уже   собиралась
укладываться спать. Когда вышел Шарль, и вышел ли он  вообще  -  неизвестно;
Больше Вера Матвеевна ничего не знает.
   - Согласно заключению экспертизы,  смерть  Айма  наступила  в  период  от
десяти часов вечера до половины первого ночи, - сказал Чупрун. -  Жаль,  что
твоя всевидящая бабуся не задержалась у окна чуть подольше.
   - Почему такой большой разброс?
   - Не всегда бывает легко определить точное время смерти. Труп был вынесен
на холод, еще до того как наступило окоченение, да и вообще картина какая-то
странная, словно тело сначала нагрели, а потом охладили.
   - Нагрели, а потом охладили? - удивился журналист. - Ну, охладили  -  это
понятно, но нагревать-то зачем?
   - Спроси что-нибудь полегче, - пожал плечами опер.
   - А причина смерти?
   - Остановка сердца  вследствие  удара  в  область  грудной  клетки.  Удар
выполнен профессионально.  Его  мог  нанести  только  специалист  по  боевым
искусствам.
   - Вряд ли это Наталья. Возможно, ее ухажер. Непонятно  только,  почему  в
кармане трупа были трусики Инны Сикорской.
   - Ты извини, - сказал Чупрун, - но у меня  масса  дел.  Спасибо  тебе  за
информацию.
   - Подожди, -  заволновался  Денис.  -  Разве  ты  не  проведешь  обыск  у
Лигановой?
   - Проведу, как только.получу санкцию.
   - А можно я поприсутствую?
   - Лучше не стоит, - покачал головой Колюня.  -  У  нашего  отдела  сейчас
крупные неприятности, и я не хочу лишних проблем. Если кто-то  стукнет,  что
мы привлекаем посторонних к расследованию, у полковника Обрыдлова могут быть
неприятности. Кстати, ты про второй труп уже слышал?
   - Про второй труп? Какой еще второй труп?
   - Я утром спешил, поэтому и не рассказал тебе. История почти невероятная.
Вчера на Пашу Зюзина свалился еще один труп Шарля Айма.
   - Свалился? Как это?
   - С неба. Точнее, из окна пятого этажа.
   - Ты сказал - еще один труп Шарля Айма? Его что - из морга украли?
   - Еще хуже. Я же говорю - история невероятная. Мне нужно  бежать,  а  ты,
если хочешь узнать подробности, съезди в рузаевский магазинчик.  Там  у  них
работает один хохол, Тарасик, по кличке Поддавал-пил.
   - Я знаю его.
   - Вот и отлично. Поддавал-пил был вчера вместе с майором. Он тебе  все  и
расскажет. А я, если смогу, вырвусь к вам после работы, часиков в  семь  или
чуть позже. Если не смогу - позвоню.
   - Отлично. Прямо сейчас выезжаю в Рузаевку, - возбужденно сказал Денис  и
дал отбой.
 
*** 
 
   За отсутствием дачников и отдыхающих, торговля в  рузаевском  магазинчике
приблизилась к мертвой точке, и его сотрудники, оставив скучать за прилавком
тощего лоточника Глиста, привычно выпивали и закусывали в подсобке.
   Поддавал-пил, успевший с утра уже восемь раз  пересказать  их  с  майором
вчерашние похождения, в нервах перебрал  спиртного  и,  отключившись,  мирно
почивал в углу на ящиках с крупой.
   - Вино, девочки, ночная  Москва,  милиция,  драки,  разбитые  автомобили,
разоренные гнезда любви... - вперив  задумчивый  взор  в  стакан  с  водкой,
надрывно произнес Андреич.
   - Это тост или размышления вслух? - на всякий случай уточнил Денис.
   Продавец, ничего не ответив, продолжал меланхолично созерцать выпивку.
   - Андреичу твои лавры покоя не дают, - пояснил Глеб Бычков. - Тоже  решил
книгу написать, но уже неделю торчит на первой фразе.
   - Ты хочешь сказать, что "разоренные гнезда любви" и есть начало романа?
   - Оно самое, - кивнул Бык.
   - А что, звучит неплохо, - оценил Зыков.
   - Может, и мне написать книгу? - включилась в разговор Регина. - Так и  я
могу:  наркопритоны,  обдолбанные  торчки,  вялотекущий  мордобой,  хмельные
слезы, слюнявые поцелуи, бандитские стрелки, секс в подворотнях...
   - А глаголы что, в расход пустили? - опрокинув в  горло  стакан  красного
вина, сурово осведомилась замдиректора  Зоя  Козлодемьянская.  Когда-то  она
была школьной учительницей, и любые, не вписывающиеся в  школьную  программу
новации чисто  рефлекторно  вызывали  в  темпераментной  Зоиной  душе  волну
праведного гнева; - Где, я вас,  спрашиваю,  глаголы,  которыми,  в  натуре,
положено жечь  сердца  людей?  Новое  слово  решили  сказать  в  литературе?
Толстого переплюнуть, Льва Николаича? Так вот что я вам заявляю:  типун  вам
всем на ваш могучий, правдивый и свободный русский язык.
   - Чем, ты говоришь, жгут сердца людей? - уточнил  далекий  от  литературы
сторож Хрум. - Каким там еще, к едрене фене, глаголом? Дровами жечь надо или
углем. На худой конец, бензином.
   На несколько секунд в подсобке воцарилась  гробовая  тишина,  после  чего
стены содрогнулись от дружного хохота.
   Вьется в тесной печурке Лазо
   - На поленьях глаза, как слеза... - проникновенно запел лоточник Дубыч.
   - Это метафора, - пояснил Бычков.
   - Че? - изумленно вылупился на него сторож.
   - Да ниче, суп харчо, - отмахнулся от Хрума Глеб. - А я  тему  для  книги
могу подсказать. Взаимопроникновение религиозной и криминальной  мафий.  Мне
эту идею Психоз подкинул.
   - Да, ты же сегодня ездил к Психозу! - встрепенулась Лариса  С