ановленных в помещениях для конкурсантов. Как человек смотрится в кадре, как движется, как общается с другими? Хорошо, если он с первого взгляда вызывает симпатию. Но если резко неприятен - тоже неплохо. В шоу, как в кино, должны быть свои герои и антигерои, рыцари и злодеи.
     Потом каждого вызвали по очереди на монолог - предупреждали, что говорить придется в пустой комнате, безадресно. Говорить о себе, желательно поинтереснее. Не меньше пяти минут и не дольше получаса. Камера будет работать в автоматическом режиме. Можно вставать с места, но желательно оставаться в зоне видимости, очерченной мелом на полу.
     К просмотру монологов Бузыкин с Фалько никого не допустили. Забурились на дачу - жалкую советскую дачку инженерно-технических работников, которую Бузыкин не стал перестраивать ради ностальгических воспоминаний о собственном детстве.
     Отбирая кандидатов, каждому придумывали кличку, определяя для него условную роль. На роль Фашиста, то есть главного отрицательного персонажа, выдвинули здоровенного жлоба из охранной службы известного банка. С самого начала он участвовал в конкурсе с оттопыренной губой, откровенно презирая всех своих соперников. Он вел себя так, словно знал, что не просто попадет в шоу, но и главный приз отхватит.
     На роль Золушки взяли мать-одиночку тридцати пяти лет, переписывающуюся по Интернету сразу с тремя поклонниками-иностранцами. На роль Иванушки-дурачка - рыжего пожарника, который добавлял живописное "на фиг" к окончанию любой фразы. Конечно, героям телешоу никто не собирался навязывать линию поведения, в любой момент обстоятельства могли вынудить их отклониться от своего "амплуа". Но первичный расклад был все-таки важен.
     Отобрав основной состав, оставили еще трех запасных на всякий пожарный случай. Теперь предстояло известить о результатах выигравших и проигравших. При этом надо было постараться избежать истерик и скандалов, потому что народ заранее ждет несправедливости, махинаций и не будет сносить это безропотно.
     Людей, понятное дело, не стали собирать вместе. Проигравшим отослали по домашнему адресу открытки в конверте с благодарностью за участие и обещанием рассмотреть их кандидатуры при подготовке следующего шоу.
     Невзирая на такие авансы, кое-кто все же приперся потребовать объяснений, почему его или ее забраковали. Здесь не Америка, не Олимпийские игры, чтобы безнаказанно издеваться над участниками и переворачивать все с ног на голову.
     Один слишком уж расшумелся, пришлось вызывать милицию. Тише всех вела себя женщина, явившаяся в сопровождении адвоката. Сообщила, что подает иск за моральный ущерб. Всего этого Бузыкин с Фалько не слышали, они благоразумно не появлялись несколько дней, предоставив помощникам и ассистентам выслушивать претензии и угрозы.
     Каждого из тринадцати победителей извещали лично. Являлись на дом или на работу, некоторых для разнообразия подкараулили на улице. Посланник сообщал радостную весть, оператор снимал реакцию. Кто-то подпрыгивал на рекордную высоту, кто-то тряс правой рукой, сжатой в кулак, кто-то обнимал ближайшего родственника или сослуживца, кто-то прятал лицо в ладони.
     В оставшиеся до начала шоу дни в рекламных блоках прайм-тайма крутили приступы радости с короткими сбивчивыми интервью в придачу.
     Насколько проигравших возмущал проигрыш, настолько же большинству счастливчиков казался не правдоподобным их успех.
     - ...
     - Ваши ощущения?
     - С ума сойти! Это окончательно?
     - Да. И обжалованию не подлежит.
     Фантастика! Мама, ты слышишь?
     - ...
     - Как думаете, что вам помогло?
     - Без понятия! Я вообще не ожидал. Насчет отпуска даже вопрос еще не поднимал на работе.
     - Теперь уж придется.
     - Вы чего, снимаете? Предупредили бы, я тут черт знает в каком виде.
     - ...
     - Кто за вас больше всего болел?
     - Жена, сын. Галя, бросай все к черту, иди сюда! Да не волнуйся, ты у меня и так самая красивая.
     - Как оцениваете свои шансы?
     - Не знаю. У меня в голове еще каша. Не утряслось.

***

     Между объявлением тринадцати участников и вылетом на место должно было пройти всего два дня. При большем отрезке времени кто-то просто перегорел бы, кто-то потерял бы форму после празднования с друзьями. Можно было бы отвести и сутки на сборы, но две трети участников жили не в Москве. Теперь им снова предстояло добираться в столицу, даже тем, кто жил гораздо восточнее и ближе к "Русскому острову".
     Вечером в среду был запланирован общий сбор в гостинице, подписание договоров. Утром в четверг отправка рейсом Москва - Красноярск, короткий отдых и перелет на трех вертолетах вверх по течению Оби с ночной высадкой на остров.
     В компании решили занять часть верхнего этажа гостиницы, чтобы надежнее изолировать участников от нежелательных контактов. В двух номерах разместили пять дам: "Золушку" Веронику, "бой-бабу" Светлану, "роковую женщину" Диану.
     Еще Ольгу, взятую в качестве "секс-бомбы" и Зину, оцененную как "ромашку".
     В четырех двухместных номерах поселили участников-мужчин: ресторанного саксофониста Рифата Губайдуллина вместе с рыжим пожарником Семеном Рудаковым. Отставного ди-джея Костю Воробья с кандидатом биологических наук, участником многих экспедиций Вадимом Струмилиным. Охранника банка Михаила Бажина с бывшим лохотронщиком, ныне продавцом авторынка Лешей Барабановым. Девятнадцатилетнего учащегося техникума, будущего парикмахера Женю Куликова, определили к Константину Петровичу Анохину - заслуженному изобретателю-рационализатору с тридцатью патентами на самые невероятные устройства.
     Каждому по отдельности дали подписать договор между компанией и участником на пяти страницах, где подробно оговаривались все нюансы.
     Отдельный пункт говорил об обязанностях подчиняться всем распоряжениям ответственных представителей компании. Отдельный пункт содержал отказ от претензий по результатам конкурсов. Отдельный пункт о выбытии: а) выбытие по правилам игры, б) из-за нарушений правил участником, в) из-за физической невозможности участника продолжать игру, д) из-за психологической несовместимости. В примечании уточнялось:
     "Компания имеет право представить зрителям выбывшего участника так, как сочтет нужным.
     Если участник отказывается принять участие в процедуре выбытия, он обязан возместить компании понесенные затраты в соответствии с пунктом 10".
     Участникам гарантировалась первая медицинская помощь и доставка в больницу. Правда, лечение в больнице уже за свой счет. Перед каждым потенциально опасным конкурсом будет проведен отдельный инструктаж по технике безопасности.
     Подписывая, что инструктаж пройден, участник тем самым не мог предъявить иск в будущем по поводу временной или постоянной утраты трудоспособности.
     На время игры каждый участник гарантировал, что ближайшие его родственники и друзья (тут приводился перечень из четырех-пяти фамилий) не станут отказываться от записи обращений к участнику, от интервью на видеокамеру или диктофон. Интервью может быть взято как самой компанией, так и средствами массовой информации, получившими от нее разрешение. Всем остальным физическим и юридическим лицам люди из списка не имеют права оказывать такую услугу.
     С момента окончания шоу по тридцать первое декабря текущего года все игроки заранее соглашались участвовать "на платной основе" (то есть за любые деньги) в передачах телеканала. Фотографии, интервью и все прочее - только с разрешения компании. При нарушении - опять же плати неустойку.
     Никого из тринадцати заранее не поставили в известность ни о каком договоре. Теперь их торопили подписать эту бумагу - время не ждет. Heкоторые покорно соглашались, другие пытались качать права, но их моментом ставили на место.
     "Обсуждению не подлежит. Да или нет? Если нет. у нас есть люди на замену".

Глава 3

     Кроме шести номеров с участниками, четыре номера гостиницы на этом же этаже заняли телевизионщики, Фалько получил разрешение администрации перегородить ширмой эту угловую часть этажа и посадить в коридоре своих охранников.
     В их обязанности входило не пропускать посторонних - подлинных и мнимых друзей и подруг, газетчиков и просто любопытных. Еще опасались провокаций со стороны конкурентов: у нескольких крупных каналов подобное шоу либо уже шло в эфире, либо намечалось к запуску.
     Финалистов строго предупредили не шуметь, не увлекаться "братанием". В полночь - отбой, хождения из номера в номер прекращаются, и все соблюдают тишину. Участники должны выспаться, чтобы завтра на съемках в аэропорту выглядеть свеженькими и веселыми.
     - Какая разница? - пожала плечами Вероника. - На острове мы в любом случае потеряем товарный вид.
     - Это все регулируется, - ответили ей. - В лагере будет два гримера. Но зритель, конечно, должен видеть контраст, должен чувствовать во время игры, что вы там не на курорте.
     - Девушки меня не разлюбят? - уточнил бывший ди-джей.
     - Смотря что для них главное. Кстати, приготовьтесь к проверке багажа.
     - Оружие, наркотики, - усмехнулся кандидат биологических наук.
     - Не только. Все лекарства сейчас соберем и сдадим нашим медикам. Без их согласия никто ничего принимать не будет. Дальше - напитки.
     Все крепче пепси-колы изымем. Игрушки кончились, началась Игра с большой буквы.
     Гостиничная проверка проходила вроде бы дотошно, но некоторым участникам удалось все же кое-что припрятать. Например, противозачаточные таблетки, "травку" и даже литр коньячного спирта. Спиртное принадлежало Ольге, мечтавшей сразу же установить контакт с мужчинами.
     Вдвоем с заслуженной драчуньей Светой они позвали к себе в гости сразу четверых - Рифата, Костю, Лешу и Женю.
     Пить решили по маленькой, чтобы растянуть запас подольше. Старались не шуметь, авось никто не разгонит до утра. Начали за знакомство, потом выпили за удачу, третий тост подняли за женщин, четвертый глоток - за взлет и приземление.
     К услугам теплой компании было всего два пластмассовых стакана - мужики не ожидали выпивки и ничего с собой не прихватили. За тостами и анекдотами присматривались друг к другу.
     Ольге больше понравились смуглый Рифат и Леша, которому выбитые кием зубы отнюдь не портили "фэйса". Рослой накачанной Свете больше пришлись по душе молоденькие - отставной ди-джей и голубоглазый студент. В покровительстве на острове она явно не нуждалась. Скорее сама могла принять под крылышко хоть двоих.
     Мужики тоже оценивали про себя хозяек номера. Про Ольгино участие в порнофильмах и ночных стриптизах они понятия не имели, но кожей чувствовали бьющее через край женское начало. Спереди и сзади фигура гражданки Штурм смотрелась одинаково хорошо, даже отлично. Да и густые платиновые волосы ниже плеч призывно отсвечивали здоровым блеском, как на рекламе шампуня. Акимова выглядела слишком уж крутой для женщины, ей тоже оказывали знаки внимания, но больше для приличия.
     Компанию все-таки накрыли. В половине первого постучали в дверь, строго потребовали расходиться. Гости безропотно послушались и покинули номер с виновато опущенными головами, стараясь не дышать в лицо представителю компании.
     Сразу четверых, конечно, не попрут, но кого-нибудь одного для острастки могут.
     Женя Куликов быстро юркнул к себе в девятьсот девятнадцатый, думая, что знатный изобретатель уже спит сном праведника. Но тот еще сидел в постели с газетой в руках.
     - Что там, Петрович, в мире творится? Мы на первой полосе или нет еще?
     - Только два слова. Мало, видать, проплатили... Читаю все подряд, на острове этого добра не будет, одичаем. А ты уже по бабам пробежался?
     - Громко сказано. Просто познакомились.
     - Если надо чего погладить к завтрашнему дню, у меня утюжок есть.
     - Да ну, у меня все немнущееся.
     Женя повалился спать прямо на цветное покрывало. Потом отгреб его из-под себя, заполз под одеяло уже в полусне. А в коридоре всю ночь бодрствовали двое охранников компании. Время от времени их проверял взъерошенный Фалько в своих темных очках, с сигаретой в зубах. Он не мог не только заснуть, но даже прилечь или присесть и волновался гораздо больше самих, игроков.
     Родитель такого грандиозного шоу обязан был все просчитать до мелочей, не оставить ни единой щелочки в проекте. Он один нес ответственность перед Компанией за оборудование и декорации, участников и съемочную группу, врачей и спасателей, продукты и палатки. Он зависел, от всех этих людей и вещей. Но ведь люди - не роботы, в них нельзя заложить нужную программу. Вещи тоже "себе на уме" - иногда ведут себя еще более непредсказуемо, чем живые существа.
     Выигрыш щуплого человечка в защитных очках и джинсовом костюме должен быть гораздо больше, чем денежный приз в двести пятьдесят тысяч долларов. Деньги на самом деле значат не так много, особенно в руках неопытных людей, не имеющих связей. Кто бы ни стал победителем, он не получит свободу действий ради своего же блага. Фактически он будет только получать дивиденды со своего капитала, вложенного так, как посчитает нужным компания. В любом случае им и его деньгами будут манипулировать знающие люди и компания для него - лучший вариант.
     А вот Фалько высокий рейтинг "Русского острова" позволит закрепиться в обойме. На сегодняшний день по пальцам можно пересчитать корифеев, которым хозяева канала спокойно доверят огромные средства, и чей талант гарантирует успех самого безумного и рискованного проекта.
     Быть в обойме - несравнимо больше, чем сорвать разовый куш. Потерять этот шанс навсегда тоже катастрофа. Ошибок в подобных проектах не прощают и второй раз пробовать уже не дадут...
     Фалько шагал по номеру взад-вперед, как зверь в клетке. Потом, не выдержав тесноты, прорвался в коридор, на оперативный простор.
     Охранники бодро отчитались, что все в порядке.
     А он, не глядя на них, быстро зашагал, сцепив руки за спиной, как полководец в ночь перед решающей битвой. Он разворачивался, возвращался назад - ковровое покрытие приглушало шаги, которые никак не должны были беспокоить спящих.
     Внутри копошились дурные предчувствия.
     Сейчас обязательно вылезет какое-нибудь дерьмо.
     Лучше пусть раньше, до отъезда, пока чертово колесо не закрутилось на полные обороты.
     Когда охранник, не постучавшись, заскочил в номер, Фалько сразу понял: оба-на, что-то случилось. Даже испытал облегчение. Положенная неприятность произошла, сейчас они с ней разберутся и дальше все пойдет как положено.
     - Там дед вроде концы скинул.
     - Какой дед? - не сразу понял Фалько.
     Бузыкин, рыхлой кучей дремавший в кресле, приоткрыл один глаз:
     - Изобретатель?
     - Ага. Сосед выскочил, как ошпаренный. Гляжу дед остыл уже, холодный...
     - Ладно, - прервал режиссер. - Пошли вместе посмотрим.
     Жалко, конечно, мужика. Но если этой смерти суждено было случиться, тогда имеет смысл вздохнуть с облегчением. Смерть на острове принесла бы гораздо больше проблем.
     В договоре компания защитила себя от претензий насчет увечий и потери трудоспособности.
     Но смертельные случаи в расчет не брались, и тут наследники покойного могли бы всех поиметь по полной программе. Да и не только наследники - конкуренты сразу организовали бы письма в инстанции о необходимости прекратить опасный для жизни проект. Менты слетелись бы, как мухи...
     Женя Куликов тихо сидел в коридоре на корточках и весь дрожал, прижавшись спиной к стенке.
     - Отведи его в мой номер, - велел Фалько второму охраннику.
     Фалько решительно ступил из прихожей в комнату уже позолоченную первыми чистыми лучами солнца. Вот он, Петрович, на кровати - мертвее не бывает. Что стряслось - инфаркт, инсульт? За яйца надо врачей подвесить: проверяли ведь карточки из поликлиник, анализы собирали, делали кардиограммы. Петрович, конечно, не был заинтересован раскрывать правду о своих болячках. Но эти остолопы в белых халатах - они-то о чем думали?
     - "Скорую" надо вызвать. Немедленно, пока народ еще спит.
     Маленький, в неизменных темных очках Фалько занервничал, вытянул из пачки новую сигарету, но сунул в рот не тем концом. Он стал не глядя закуривать и неожиданно спалил полфильтра огнем зажигалки, пока понял, что к чему.
     - Куликов хочет с вами поговорить, - вернулся первый охранник.
     - Какого хрена ты парня одного оставил? - накинулся Фалько. - Его же колотит всего. Сейчас устроит истерику, перебудит народ.
     - Не один он там, - стал оправдываться охранник. - Еще Геннадиевич...
     - Бузыкин не в счет, - отмахнулся Фалько. - Бузыкин задницы не оторвет, если что надо будет.
     В отсутствие врачей и спасателей нужно было срочно поднимать кого-нибудь из съемочной группы. Здесь, в гостинице, устроились только гримеры, операторы, звукотехники и всякого рода ассистенты. Все они были москвичами и могли остаться дома, но Фалько решил, что последнюю ночь перед отлетом команда должна собраться, настроиться. Чтобы завтра никого не ждать, никого не искать - обязательно найдется хоть одна паршивая овца, из-за которой порвешь себе все нервы в аэропорту.
     Теперь он лично поднял трех ассистентов. Одного оставил с покойником, приказав ничего не трогать в номере, другого послал вниз встретить "скорую" и провести врача к лифту, по возможности не привлекая лишнего внимания. Третьего оставил в коридоре - сейчас меры по недопущению посторонних нужно было удвоить.
     Вчера здесь не было ожидаемого наплыва любопытных, только парочка корреспондентов и выводок сопливых девчонок, надеющихся попасть в проект в любом качестве - поварих, уборщиц, посыльных или просто подстилок на ночь. Но сегодня, в последние часы, надо быть.
     Сам Фалько отправился успокоить Женю, а заодно узнать, как все случилось. Сценарист Бузыкин действительно не отлепился от кресла, но усиленно жевал усы и хмурил брови.
     - Где ты ходишь?!! Женя говорит, мужика убили!

Глава 4

     Эта фраза доконала режиссера, он непроизвольно схватился ладонью за левый бок.
     - Сейчас ты меня следом за Анохиным в гроб загонишь! Тише, е-мое! Забыл, какие здесь перегородки жидкие?!!
     Вернувшись в прихожую, Фалько выглянул в коридор и плотно закрыл дверь.
     - Чего ты мелешь, Куликов?
     Парень больше не дрожал, но сидел, скукожившись, глядя в одну точку.
     - Точно не могу сказать, - губы у него кривились, как у человека, изо всех сил пытающегося не заплакать. - Просто вспомнил вдруг сон.
     - Сон, - облегченно выдохнул Фалько.
     - В том-то и дело, что я теперь не уверен. Может, это был не сон, слишком все сходится.
     - Да уж, подобрали компанию! Одного помереть угораздило, другой сон от яви отличить не может!
     - Ты послушай, - Бузыкин выразительно шевельнул сперва мохнатыми бровями, потом редкими усами, загибающимися книзу на концах.
     - Тебя я слушать точно не хочу! Ты мне на ходу сочинишь историю.
     - Зачем меня? Человека послушай!
     - Ну давай, - режиссер снова обернулся к самому юному из игроков. - Только живее. Сейчас притянутся доктора, мне надо быть на освидетельствовании.
     - Мне приснилась разная чепуха. - Вроде мы уже на острове, а там зима, холодно. Будто вы нас заставляете в прорубь нырять.
     Фалько оскорбился, что его упомянули в перечне "разной чепухи", но виду не подал.
     - Потом.., потом мне привиделся наш номер.
     Петрович спал, а в номере был еще кто-то. Он ухватил Петровича вот так, - правой рукой парень зажал себе одновременно рот и нос.
     - На себе не показывай, - пробормотал Бузыкин.
     - Дай ему договорить, не дергай! - нетерпеливо крутнул головой Фалько.
     - И укол еще сделал, - продолжил парень, содрогнувшись от воспоминания.
     - То есть и удушил, и ядом отравил, - скептически заметил режиссер. - Потом перерезал глотку и сделал контрольный выстрел в голову.
     Наклонившись к Куликову, он втянул воздух.
     - Так и есть, не выветрилось еще. Что ты пил вчера?
     - Да мизер, сто пятьдесят грамм.
     - Что пил спрашиваю?
     - Коньячный спирт, - парень отвернулся в сторону.
     - Ну чт