миндаля и
нахмурился.
   - И раньше на этой неделе, и сегодня. А ты  разве  не  слышал  сейчас
шаги? Человек понял, что я не одна и решил подождать.
   Вскочив с кресла,  Эфендиев  быстрым  шагом  направился  в  прихожую,
распахнул входную дверь.
   - Он не такой дурак, чтобы ждать у порога, - усмехнулась Алла.
   В самом деле, лестничная площадка оказалась пустой.
   - Почему раньше не сказала?
   - Я как-то сразу не оценила, насколько это серьезно. По-моему, он  не
один, у него есть дружки. Рано или поздно они подберут  к  твоему  замку
ключи или оконное стекло вырежут.
   - Квартира стоит на сигнализации, - пробормотал Эфендиев.
   Но видно было, что он  уже  не  считает  это  достаточной  гарантией.
?Интересно, что бы его больше расстроило: если бы меня зверски убили или
трахнули по обоюдному согласию? - подумала Алла. - Наверняка второе?.
   - Мне надо переехать на новое место. Здесь меня в покое не оставят.
   - Легко сказать, - закусил губу Эфендиев. - Я же  не  Гарун-ар-Рашид,
мне не принадлежит весь город. Посмотри, сколько здесь всего накопилось.
   - Ладно, я готова первое время обойтись. Только чтобы не доставали.
   "Содержатель? глянул на Аллу с подозрением. С  трудом  верилось,  что
она готова пожертвовать комфортом, чтобы только избавиться  от  внимания
мужчин. Стеклопакеты, сейфовская дверь. Все это надо еще оборудовать  по
новому адресу. Где гарантия, что там ее не найдут?
   А если хитрая бестия рассчитывает попасть  на  новое  и  принять  там
своего поклонника - нового  или  старого?  Посадить  при  ней  неотлучно
милицейского сотрудника? Нереально - сколько ему ни грози всеми  карами,
каждую минуту будешь думать о том, чем они вдвоем занимаются.
   - У меня даже телефона нет, чтобы позвонить,  позвать  на  помощь,  -
продолжала Алла.
   - Не торопи, мне надо подумать.
   - Думай на здоровье. Когда ты придумаешь, все уже состоится.
   Эфендиев понял, что теперь не  сможет  уехать,  оставив  ее  одну.  О
позднем банкете, обязательном для посещения, он дома предупредил, теперь
надо будет позвонить насчет вечернего совещания.

***

   Шаин уже сообщил заинтересованным лицам о  благополучно  возвращенных
долларах. Утешал себя мыслью, что, по крайней мере, это  дерьмо  на  нем
больше не висит. Но все оказалось  гораздо  хуже.  Ильяс  уже  собирался
отвезти деньги вместе с регулярной порцией наличной прибыли,  когда,  по
чистой случайности, рассмотрел внимательнее  верхнюю  купюру.  Возникшее
подозрение тут же подтвердилось - фальшивка, причем не  самого  высокого
качества.
   Никому даже в голову не пришло, что сопляк  мог  на  такое  решиться:
попав в руки оскорбленных им людей, отдать фальшивые доллары. Если бы он
сейчас оказался здесь, все бы кости переломали - от пальцев до ребер.
   Пока нужно было думать  о  себе,  о  том,  как  не  навлечь  беду  на
собственную   задницу.   Шаин   заранее   настроился   выслушать   самые
нелицеприятные слова и отправился самолично к  владельцам  ?контрольного
пакета акций?, к людям, доверившим ему  столь  ответственный  ?пост?  на
центральной площади.
   Грязью его особо не  поливали,  зато  предупредили  четко  и  ясно  о
трехдневном сроке. Теперь, когда он точно знает виновника  происшествия,
он обязан быстро закрыть вопрос. Или сам пусть ищет требуемую сумму, где
хочет.
   Шаин упомянул о ходатайстве  всеми  уважаемого  аксакала.  Представил
дело так, будто выпустил Ворону по его  просьбе.  Собеседники  пообещали
отрегулировать  этот  вопрос  по  своим   каналам.   Он,   Шаин,   пусть
сосредоточится  на   главном,   пусть   постарается   пока   не   поздно
реабилитировать себя.
   "Мюэллим? не сомневался, что именно шустрый умелец  выпустил  Бориса.
Были ли раньше знакомы эти двое, доставившие ему  столько  неприятностей
за последние дни? Неспроста ведь Борис поспешил позвонить  по  телефону,
постарался представить Ворону членом  группировки  шемахинца.  И  потом,
получив шанс в ресторане, попросил не за себя, а ?за того парня?.
   Каким бы ни был характер их  взаимосвязи,  разыскав  кого-то  одного,
можно будет взять и другого. В этом смысле нужно поддерживать контакт  с
чеченцами, они ведь тоже бросили силы на поиски.
   На всякий случай надо зацепить  Космачеву.  Послушать  еще  раз,  что
скажет, и держать при себе как козырную карту. За  Аллой  был  отправлен
Ильяс. Через какое-то время  он  сообщил  о  госте.  Владелец  квартиры,
большая шишка из мэрии.  Вежливо  у  такого  любовницу  не  заберешь,  а
ссориться  с  госчиновниками  сейчас  не  время.  Ильяс  получил  приказ
подождать и сделать все аккуратно, без свидетелей.

Глава 9

   Ресторан не ради красного словца назвали  ?Каравансараем?.  Находился
он в Крепости - так бакинцы называли старую  часть  города  с  узенькими
улочками,  где  даже  двоим  трудновато   было   разминуться.   Кварталы
двухэтажных домов  без  всяких  удобств  окружала  хорошо  сохранившаяся
зубчатая стена из тесаного камня. ?Каравансарай? когда-то был  настоящим
каравансараем - постоялым двором для заезжих купцов. Потом, в  советское
время, его отреставрировали и превратили в ресторан, где не было  общего
зала,  а  посетители  сидели  в  ?кабинетах?  по  периметру   небольшого
внутреннего дворика.
   Ресторан действовал и процветал  до  сих  пор.  В  начале  вечера  во
дворике  играли  музыканты-народники.  Потом,  когда  гости   достаточно
разогревались, им пускали в записи эстраду - турецкую и западную.
   Часто в ?кабинетах? устраивали трапезу чисто мужские  компании.  Реже
мужчина с женщиной - пара требовала принести весь заказ сразу,  а  потом
задергивала цветной полосатый полог. Еще реже каменные стены, специально
неоштукатуренные, чтобы всем своим видом свидетельствовать о  древности,
видели такие компании, как  теперь:  вшестером  здесь  становилось  чуть
тесновато. И это с учетом того, что ни кресел,  ни  стола  как  такового
здесь  не  было.  Коврики,  мягкие  подушки,  полированная  доска,  чуть
приподнятая над  полом,  где  размещались  вполне  европейские  тарелки,
салатницы, вазы с фруктами и бокалы.
   Главное преимущество - нет  посторонних  глаз.  Особенно  это  важно,
когда ты с любовницей. Лишние сплетни  троим  мужчинам  совсем  не  были
нужны. Конечно, руководящей работы они бы не лишились, но чем выше  пост
занимает человек,  тем  ревнивее  он  оберегает  свою  личную  жизнь  от
посторонних. Часто без особой нужды, а  просто  по  инстинкту.  Уязвимое
место, за которое тебя когда-нибудь могут ухватить.
   Женщины быстро  перезнакомились  и  чувствовали  себя  непринужденно.
Их ?друзья? рассказывали анекдоты, которыми  обычно  тешатся  в  мужских
компаниях. Все скинули обувь - иначе  здесь  трудно  было  устроиться  с
комфортом. Полог задернули, но  не  зацепили  на  застежку  -  время  от
времени появлялся официант в ярком  костюме,  какими  обычно  пользуются
ансамбли танца. Ставил чистую  пепельницу,  забирал  грязные  тарелки  и
пустые бутылки.
   Алла не подавала виду, что нервничает. Ей удалось главное -  удержать
при  себе  Эфендиева.  Но   перспектива   оставалась   туманной:   после
мероприятия он обязательно поедет домой. А что  будет  предложено  ей  -
неизвестно. Когда садились в  машину,  чтобы  отъехать  от  дома,  когда
выходили,  припарковавшись  на  тесной  стоянке  возле  ресторана,  Алла
чувствовала на себе чужой взгляд. Это могло быть самовнушением, но могло
быть и правдой.
   Сейчас ее спутник веселился, как и все. Только курил больше обычного.
   - Последнее время ввели одно новшество,  -  заметил  тот  из  друзей,
который первый проявил инициативу собраться именно в ?Каравансарае?.
   - Какое?
   - Потерпите до полуночи. Лучше один раз увидеть.
   Времени оставалось совсем мало, и женщины наперебой пытались угадать.
Пиалы с водой для омовения пальцев? Здесь такие давно приносят. Конкурсы
для желающих? Слишком  много  шума,  обязательно  потревожит  остальных.
Павлинов пустят расхаживать по  двору?  Нет,  птиц  нельзя  держать  при
ресторане: как ни чисти за ними, запах все равно останется.
   Все оказалось проще: танец живота. Больше половины  мужчин  вышли  из
?кабинетов? во двор с горящими глазами и лоснящимися от обильной трапезы
губами. Казалось бы, этих людей, многие из  которых  поездили  по  миру,
видели своими глазами  и  стриптизы  и  более  рискованные  шоу,  трудно
раззадорить голым пупом. Но все глядели, затаив дыхание, как  невысокая,
лет  тридцати,  полноватая  женщина  в  костюме  из  блестящих  нитей  и
позванивающих при  каждом  движении  монет  раскачивала  в  такт  музыке
бедрами. Углубление  в  центре  ее  живота  казалось  третьим  глазом  -
абсолютно бесстрастным и от этого соблазнительным.
   Поначалу компания собиралась,  отдернув  полог,  наблюдать  со  своих
мест. Потом спины заслонили  танцовщицу,  пришлось  встать  и  выйти  во
дворик. Эфендиев тоже увлекся зрелищем, забылся на минуту, скрестив руки
на груди. Вдруг кто-то сзади осторожно  коснулся  плеча  Аллы,  стоявшей
дальше всех. Она дернулась, как от удара током, и чуть не вскрикнула.
   За спиной стоял тот самый  ?братец?  -  человек  в  белой  рубашке  с
короткими рукавами и темных брюках. Загорелый, со щеткой  жестких  усов,
внешне он разительно не выделялся. И все-таки показался ей пришельцем  с
другой планеты.
   - Помнишь, ты говорила? Вот я и заглянул.
   Космачева только сейчас вспомнила, что назвала ему время  и  место  -
поход в ?Каравансарай?  был  намечен  заранее.  Сколько  там  пышнотелой
красавице осталось танцевать? Или Эфендиев уже через секунду выпадет  из
расслабленного состояния, оглянется?
   - Давай отойдем, - шепнула она едва слышно.
   Встали за тонкой колонной.
   - У меня неприятности. Сегодня кто-то подходил к двери,  слушал.  Мне
кажется, они только ждут, чтобы я осталась одна. Я сказала  своему,  что
боюсь.
   - Поехали со мной.
   - Шутишь?
   - Шутят, когда замуж зовут. А я тебя просто пристрою на время.  Потом
сама решишь, как быть.
   - Для тебя все просто. Этот же пену будет  пускать,  -  Алла  шептала
торопливо, глядя на танцовщицу  и  пытаясь  определить  наивысшую  точку
экстаза, после которой представление закончится.
   - Мотанула же ты к туркам. Может, стоит к своим податься, в Россию?
   - Чего я там потеряла? Посуду мыть или шваброй махать? Здесь я  белая
женщина - ценный, блин, экземпляр.
   - Вижу, что ценный - берегут, как зеницу ока.
   Монеты звенели, живот безостановочно колыхался, украшенные браслетами
руки плыли, изгибаясь над головой. Космачева почувствовала, что  на  все
про все у нее осталось несколько секунд. Нужно было принимать решение. И
вдруг ей отчаянно захотелось  разом  от  всего  избавиться,  прыгнуть  в
другую жизнь, как в реку с моста. Будь что будет. Податься через  Россию
на Запад. В любом случае не хуже, чем жить здесь взаперти.
   - Поехали!
   Ильяс с двумя подручными тоже находился  вблизи  ?Каравансарая?.  Они
понятия не имели  о  панике,  охватившей  Аллу,  и  спокойно  дожидались
отъезда компании, чтобы проследовать за машиной Эфендиева. Увидеть,  где
именно он высадит Аллу и, может  быть,  взять  ее  еще  в  подъезде,  не
взламывая крепкую дверь.
   Сидеть в салоне было душновато даже  при  опущенных  стеклах,  и  они
курили на тесной улочке, под балконом, который перекрывал почти  всю  ее
ширину.
   Вдруг Ильяс обратил внимание  на  две  фигуры,  двигающиеся  необычно
быстрым  шагом.  Космачеву  он  узнал  издалека  по  эффектному  платью,
надетому для полуночного мероприятия. А человек рядом с  ней..,  неужели
Борис?  Этот  вариант,  черт  возьми,  не  рассматривался.  У   него   в
распоряжении всего двое ребят и совсем не таких, каких  можно  выставить
против русского.
   Что делать? Стрелять на поражение? Расстояние великовато, ?пушка?  не
дает гарантии на расстоянии больше двадцати  шагов.  Зато  за  весомость
ответа можно не беспокоиться.
   У них  задание  конкретное:  привезти  женщину.  Они  ее  доставят  -
когда-то ведь останется эта дура одна, без мужика. Главное - не потерять
из виду.
   - Это Борис с ней, клянусь жизнью, - пробормотал один из молодых.
   "Черт бы  побрал  тебя  и  твою  башку,  которая  вечно  по  сторонам
вертится, -  молча  скрипнул  зубами  Ильяс.  -  Теперь  просто  так  не
отделаешься. Завтра Шаину доложат, что я  упустил  русского,  ничего  не
предприняв?.
   - Стойте здесь на всякий пожарный, держите проход. Ни шагу в сторону,
понятно?
   Взведя ?пушку? на глазах у подчиненных, он исчез за  углом.  Пробежал
какое-то расстояние, прижимаясь к стене без окон, и  тихонько  свистнул.
Рублев, бывший все время начеку, немедленно обернулся.
   - Это я, Ильяс. Не нервничай, умоляю. Разговор есть.
   - Это он приходил выяснять. Точно он, - прошептала Алла.
   - Видишь, я не один, - спокойно ответил Комбат в сторону отделившейся
от стены фигуры. - Мы спешим.
   - Очень быстро, два слова. С глазу на глаз.
   - Она останется рядом со мной. Если хочешь, скажи на ухо.
   - Ты тот раз искал меня, всех на ноги поднимал. Кто знает, как  бы  я
себя приходил, если бы дольше там оставался без памяти? Я добро помню, я
бы мог в спину тебе стрелять... - быстро  тараторил  Ильяс,  приближаясь
все ближе.
   - Будь осторожен, - предупредила Алла, прячась за спину Рублева.
   - Помоги, шеф голову свернет, - прошептал Ильяс на ухо. - Я обязан ее
привезти в любой случай. А еще  и  тебя,  как  назло,  ребята  заметили.
Теперь он скажет...
   - Чем могу помочь?
   - Совсем мелочь. Стрелять, когда увидишь меня с ребятами. Я тоже буду
стрелять, только мимо. А ты мало-мало  должен  задеть.  Чтобы  рана  был
самый слабый.
   Комбат удивился, но время на раздумья не было.
   - Мне тут досталась по знакомству  ?пушка?  с  глушителем.  А  у  вас
какие? Не хочу лишнего шума.
   - У нас с этим все хорошо.
   - Лады. Куда тебе попасть, сам выбирай.
   - Не сейчас, - нервно поморщился Ильяс. - Надо, чтоб они видели.
   - Давай шустрее, я уже кучу времени на тебя потратил.
   - А ты сможешь точно по заказу? Что больней: плечо или это  место?  -
он бережно потрогал себе толстую ногу пониже бедра.
   - Давай лучше плечо оцарапаю, чтобы ты как раз пистолет выронил.
   - Зачем громко говоришь? Позоришь меня перед ней.
   - Она должна знать.  Иначе  испугается.  Узнав  короткий  маршрут  до
машины, стоявшей неподалеку, Ильяс исчез.
   - Ты серьезно собираешься так идти? -  возмутилась  Алла.  -  Они  же
обманут.
   - Все будет нормально, я же обещал.
   - Тогда без меня. Я еще не видела людей, которые своим ходом  идут  в
западню, зная о ней заранее.
   - Дай руку и пошли!
   Ильяс поставил обоих помощников  спиной  по  направлению  к  движению
Комбата. И сам встал точно  так  же.  Заслышав  шаги,  резко  обернулся,
выхватил  пистолет.  Двое   молодых   тоже   обернулись,   но   застыли,
парализованные страхом.
   В окне одного из двухэтажных домов, плотно притиснутых друг к  другу,
зажегся свет. Только  это  случайное  обстоятельство  позволило  Рублеву
разглядеть выражение Ильясова лица. А говорило оно  о  том,  что  бывший
напарник  в  последний  момент  решил  сыграть   наверняка.   Застрелить
русского, ничем не рискуя, и сорвать куш - привезти вдобавок еще и Аллу.
   Он выстрелил, как договаривались - так, чтобы пуля проскочила навылет
через мякоть. Только чуть пораньше, сбив Ильясу  руку.  Тот  промазал  и
пустился бежать, почувствовав, что обнаружил свое намерение.
   Рублев испытал  отвращение.  Последнюю  пулю  из  обоймы  выпустил  в
воздух. И даже пистолет с  презрением  выкинул,  чтобы  не  напоминал  о
гостинице, ?мюэллиме? и его людях.

Глава 10

   Получив указание, Ворона по  привычке  исполнил  несколько  фирменных
маневров, придуманных в ходе своих угонов. Несколько резких разворотов -
и тачка словно растворяется для каждого, кто попытался за ней следовать.
Чтобы закрутить замысловатую фигуру по узким, с большим перепадом  высот
улочкам крепости, понадобилось недюжинное мастерство. Но  Ворону  всегда
вдохновляло присутствие незнакомой женщины.
   Важно было управиться до рассвета. При свете солнца опасно разъезжать
на ворованной машине. Ворона, правда, знал людей, которые меняли номера,
перекрашивали кузов, делали липовые документы, чтобы  переправить  потом
тачку в Россию. Но прежде чем оставить им ?аудюху?, надо  решить  вопрос
со временным пристанищем.
   Двое коренных бакинцев не могли  предложить  ничего  стоящего.  Такая
проблема впервые встала перед ними - переждать, пересидеть, лечь на дно.
Тогда Комбат решил подскочить в Бузовны.
   По пути он забрал сверток из пустого гаража. Комбат не стал уточнять,
что там - догадаться  было  нетрудно.  Дальше  по  трассе  проехали  без
приключений. Несмотря на волнение, Алла восхищалась  ажурными  силуэтами
нефтяных вышек на фоне огромной желтой  луны,  которая,  казалось,  тоже
испускала жар, только поменьше, чем дневное солнце.
   Потом ?аудюху? загнали в овраг, откуда ее не было видно с дороги.  До
кебабной  осталось  метров  пятьсот,  и  Рублев  отправился  к   старому
знакомому один. Гасан радостно улыбнулся,  увидев  Комбата,  и  протянул
руку. Быстро стряхнув  остатки  сна,  предложил  гостю  сесть  за  стол,
подкрепиться с дороги.
   - А сухим пайком можно? На троих, -  Комбат  знал,  что  вкусная  еда
лучше всего успокаивает нервы.
   - Сделаем, начальник. Табака найдете, где разогреть?
   - В том-то вся проблема. Может, знаешь, где тут поблизости пристроить
двоих? На недельку самое большее. Так, чтобы никто не сунулся  и  вообще
не разнюхал. Двое мужиков в любом сарае  могли  бы  пересидеть.  Но  там
молодая баба, так что удобства нужны, хотя бы по минимуму.
   Гасан думал и одновременно складывал в пакет хлеб, сыр, зелень и двух
распластанных, в хрустящей корочке цыплят.
   - Днем заказали перед тем, как море купаться ходить. А потом исчезли.
Я ждал-ждал. Другим не подашь - кто в кебабную приходит остывших  цыплят
кушать? Теперь, видишь, сгодилось... Есть один  хороший  дом,  верней  -
дача. Летний душ, туалет во дворе.
   - Во дворе не годится. Этим людям светиться нельзя.
   - Там заросль высокий с обеих сторон. Узкий дорожка и заросль.
   - А хозяин кто?
   - У хозяин фура есть, товар возит. Жена умерла, самому некогда  дачей
заниматься. Соседям ключ давать не хочет, у них давнишняя ссора. Мне дал
- иногда захожу смотреть, что все в порядке.
   - Поехали покажешь,  может,  и  сгодится.  Парнишка  не  смотри,  что
молодой. С деньгами у него все в порядке: отстегнет и тебе, и хозяину.
   - Обижаешь, начальник.
   - Давай не будем, сейчас нет времени на красивые жесты.  Деньги  тебе
не помешают. Тем более, что жрачку туда придется подкидывать хотя бы раз
в три дня. Мне самому лучше там не мелькать, еще приведу за собой хвост.
***

   Летчик спал за штурвалом. Спал с открытыми глазами.  Глаза  считывали
картинку и передавали в мозг. Мозг  видел  ее,  как  одну  из  составных
частей сна. На картинку накладывались крики в шлемофоне, пенный след  от
ракеты, строчки, отпечатанные на пишущей машинке.
   Летчик не мог провести разграничительную линию  между  явью  и  сном.
Крики в шлемофоне были обвинениями жены, кричавшей,  что  он  неудачник.
Он, летчик с боевыми наградами?  Может  быть,  когда-то  это  имело  для
женщины цену, но не теперь.
   Нападение - лучшая защита, вот  она  и  кричит,  чтобы  не  дать  ему
ответить спокойно. Да он и  не  будет  ничего  говорить.  Зачем  попусту
языком трепать, когда слова не в состоянии ничего изменить, отменить?
   Вертолет приблизился к обрывку облака, опустившемуся необычно  низко.
И мозг сразу отреагировал, отключился от  всего  постороннего.  От  слов
жены, сказанных три года назад, незадолго до развода.  Летчик  встряхнул
головой, удостоверился, что ситуация под контролем.
   Он отключал мозг на три четверти, но не дольше, чем на час.  Отключал
несколько раз за световой день. Ночью он не мог  себе