Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
олчание, и Холмогоров машинально потянулся к
радиоприемнику, небольшому однокассетному "Панасонику".
Такой же, только больший, на две деки и с CD-проигрывателем
стоял на кухне у Холмогорова. Щелкнул переключатель, и мягко
зазвучала приятная музыка - Моцарт в современном исполнении
на электронных инструментах. Советник патриарха посмотрел на
часы:
- Семь часов утра, новости должны идти, а тут музыка.
- Это местный канал, - засмеялся Цирюльник. - На нем
все, что угодно, может идти: и новости, и музыка, и
радиоспектакль. Когда хочет, тогда и выходит в эфир, -
Слепой ди-джей? - вспомнил Холмогоров своего попутчика по
дороге в Борисов.
- Вы его знаете? - удивился Цирюльник.
- Хороший парень, мне он понравился. Музыка мягко ушла
в тишину, было слышно, как включился микрофон.
- Доброе утро, дорогие борисовчане, - прозвучал
знакомый Холмогорову голос...
"Наверное, правильно было бы сказать "жители
Борисова"", - подумал советник патриарха.
- ..За вчерашний день в городе ничего достойного
внимания не произошло, так что и рассказывать в новостях
особенно не о чем, - с легким смехом сообщил в эфир слепой
ди-джей.
"Вот те на!" - подумал Холмогоров, представив себе, что
подобную фразу скажет телекомментатор.
- Справедливо замечено, а главное, честно, - сказал он
Цирюльнику, - Парень прикалываться любит.
- ..О дорожных пробках мне рассказывать не придется,
поскольку в Борисове не так уж много машин, большинство
жителей города вообще ходят пешком. Если вас интересует
погода, то она будет не лучше и не хуже, чем вчера. Осень
все-таки... О температуре воздуха и влажности сказать вам не
могу, поскольку никто ко мне не зашел, чтобы посмотреть на
градусник и барометр. Слышу лишь, что по-прежнему идет
мелкий дождь, и рекомендую тем, кто все-таки рискнет выйти
на улицу, прихватить зонтик и потеплее одеться...
Резко прозвучала музыкальная заставка, и записанный на
пленку женский голос вкрадчиво произнес: "Борисовские
новости с вами. Вы с борисовскими новостями".
- ..До сих пор еще ничего неизвестно по делу об
убийстве приходского священника отца Михаила, - продолжал
слепой ди-джей. В городе говорят всякое, наверное настолько
далекое от истины, что и повторять не стоит. Начальник
районного отдела милиции отказался давать какие-либо
комментарии, так что придется руководствоваться домыслами.
Hз опрошенных мною на базаре десяти горожан шесть заключили,
что отца Михаила убили сатанисты, двое - что это роковая
случайность, а двое не знали, что и думать. Ясности в этом
деле нет и, как мне кажется, не предвидится. Со своей
стороны хотел бы предложить следствию сотрудничество.
Всякий, кому что-нибудь известно о гибели священника, может
позвонить мне прямо в студию. Анонимность звонка
гарантирую... - и вновь без предупреждения зазвучала музыка,
начиная с того самого места, на котором прервалась перед
импровизированным выпуском новостей.
- Тоже мне, - забурчал церковный староста, - новостей в
городе нет никаких! А то, что отец Максим из Минска
приезжает службу вести, это не новость? Объяви он ее в
эфире, вдвое больше людей, чем обычно, в церкви собралось
бы.
- - Позвоните, скажите ему. От кого, как не от вас, ему
знать об этом, - предложил Холмогоров.
- Великая честь! Эфэм-станция - бесовское явление!
Музыку он, знаете, какую по вечерам крутит? Ме-тал-ли-чес-ку-
ю, - по слогам проговорил церковный староста. - А музыка эта
- сатанинская. Я однажды у Игоря дома был, пришел ругаться:
он церковные праздники перепутал - православные с
католическими. У него на стене плакат висит, морды у певцов
страшные, разукрашенные, две молнии нарисованы, как
эсэсовские, и черепа с костями.
Холмогоров хотел заметить, что черепа с костями он
видел и на памятниках, установленных на старом городском
кладбище, но сдержался. Церковный староста - мужчина в
возрасте, переубедить такого невозможно.
- Зря вы так, - сказал Холмогоров, - Бог - он даже в
сигаретах есть.
- В сигаретах? - изумился Цирюльник.
- Конечно! Бог вездесущ, к нему через что угодно прийти
можно. Вспомните притчу о блудном сыне.
Лишь уважение к должности Холмогорова спасло его от
гневной тирады церковного старосты.
- Я нововведений не люблю, - произнес Цирюльник и
обиженно поджал губы.
- Вы говорите, эфэм-станции - бесовское дело? Это в
корне не правильно. Станция - лишь способ донести до людей
информацию. А какой она будет, это другой вопрос. Вы когда-
нибудь пробовали предложить ди-джею Игорю провести
душеспасительную беседу?
- С кем?
- С вами, со священником. Это же ваше городское радио:
каким захотите, таким оно и станет. Главное - приложить
усилия.
Цирюльник подозрительно посмотрел на Холмогорова, уж не
разыгрывает ли он его. Советник патриарха почувствовал, что
церковный староста сломался и нельзя упускать благоприятный
момент:
- Давайте прямо сейчас поедем к нему и попросим дать
объявление о том, что в церкви службу сегодня ведет
священник из Минска.
- Даже не знаю... - растерялся Цирюльник.
- Надо же с чего-то начинать, - Холмогоров быстро допил
кофе.
Церковному старосте отступать было неудобно, его
поймали на слове.
- В велосипеде колесо не накачано.
- Мы поедем на моей машине, - спокойно предложил Андрей
Алексеевич.
И не успел Цирюльник опомниться, как оказался на
переднем сиденье "Жигулей".
- Дорогу показывайте.
"Жигули" остановились через пару минут. Такие
расстояния в Москве Холмогоров привык преодолевать пешком:
больше времени потратишь, отыскивая паркинг, чем перебираясь
из пункта "А" в пункт "Б".
Дверь оказалась незакрытой. Холмогоров вошел первым.
- Извините, - услышал он голос Игоря, - кажется, ко мне
пришли. Поэтому слушайте пока музыку, а я расскажу вам о
моем госте через несколько минут.
Церковный староста сорвал с головы берет и мял его в
руках.
- Проходите, - предложил Игорь. - Ди-джей сидел за
письменным столом перед компьютером и микрофоном. Ладонью он
прикрывал невидящие глаза. Вскинул правую руку, останавливая
Холмогорова.
- Доброе утро, Андрей Алексеевич, - наконец он
расплылся в улыбке и отнял ладонь от невидящих глаз.
- Я не один пришел, Игорь, со мной церковный староста.
- Я вас сразу узнал по шагам. А потом, когда вы
оказались в комнате, услышал тонкий запах. От вас воском
пахнет. Сразу церковь вспомнилась, и, как видите, не ошибся.
Я как раз в эфире отца Михаила вспоминал.
- Слышал ваше выступление, - сдержанно сказал
Холмогоров. - Могу и я рассказать, но пусть лучше мой
спутник изложит суть дела, - церковный староста закашлялся.
- Обижается он на вас, Игорь, что вы считаете, будто в
Борисове новостей нет. Сегодня службу в церкви будет вести
священник из Минска отец Максим. Прихожанам сообщить об этом
как-то надо.
- Нет проблем, идите сюда, - ди-джей поманил пальцем
церковного старосту. - Тихо, - сказал он, кладя руку на
пульт микшера. Музыка плавно ушла в тишину, и Игорь хорошо
поставленным голосом произнес:
- Я обещал рассказать о своих гостях. Думаю, и вам
будет интересно узнать, что ко мне зашли советник патриарха
и церковный староста. Представьтесь, пожалуйста, - Игорь
поднес микрофон, и Холмогорову пришлось представиться.
Церковный староста побледнел, но, совладав с собой, все-таки
сумел произнести свое имя и фамилию. - ..У одного из наших
гостей есть для вас объявление, - и ди-джей сунул микрофон в
руки церковному старосте. - Не стесняйтесь, говорите
слушателям то, что хотели. Потом нажмите на кнопку,
запустится музыка, - ди-джей взял руку Цирюльника и поднес
ее к кнопке "Пауза" на проигрывателе.
Губы Цирюльника мелко задрожали, потому что он один
остался у микрофона, а Игорь, взяв Холмогорова за руку,
увлек его в другую комнату.
- Я хотел сказать.., в общем, доброго вам утра, -
сбивчиво, не своим голосом принялся говорить церковный
староста. Ему хотелось отставить микрофон и как можно скорее
нажать кнопку, но он боялся уронить себя в глазах прихожан и
в глазах Холмогорова. - В десять начинается утренняя
служба...
- Он справится, - произнес Игорь, прикрывая дверь,
ведущую в домашнюю студию.
- Не сомневаюсь, - Холмогоров опустился в потертое
кресло возле журнального столика.
- Вам что-нибудь удалось узнать о гибели отца Михаила?
- напрямую спросил Игорь Богуш. - Милиция ко мне уже
приходила, - усмехнулся Игорь.
- Мне - нет. О чем вас попросили?
- Услуга за услугу. Они не трогают мою станцию, а я
собираю анонимные телефонные звонки.
Дверь открылась, и в комнату вошел пошатывающийся
церковный староста. Он промокал носовым платком сильно
вспотевшее лицо.
- Справились?
- Кажется. Я не помню, о чем говорил, - пробормотал
Цирюльник, сел и окаменел.
- Первый раз всегда тяжело в эфир выходить, -
снисходительно констатировал Игорь. - Лучше его сейчас не
трогать, - шепотом обратился он к Холмогорову, - человеку
нужно переварить то, что с ним случилось.
- Были интересные звонки?
- Ни одного. Во всяком случае, я не узнал ничего нового
относительно услышанного на базаре. Люди уверены, что это
дело рук сатанистов.
- Никто не говорил о пропавшем окладе?
- Нет, никто. До сих пор даже неизвестно, кто именно
подарил его отцу Михаилу.
- Матушка тоже не знает этого человека, ей отец Михаил
лишь сказал, что его подарил мужчина, никогда до этого не
ходивший в церковь.
- Боюсь, мы так никогда и не узнаем, кто же расправился
со священником, - вздохнул Игорь.
- Город у вас интересный, - вздохнул Холмогоров. - Мне
уже не раз доводилось слышать про клад Наполеона. Все
указывают разные места, и весь Борисов уверен, что клад
существует.
- Больше на словах. Настоящих искателей мало осталось.
- Почему?
- Потому что никто ничего не нашел. Пряжки, пуговицы,
кое-что из оружия, кости французских солдат не в счет. Люди
ищут золото.
- Если кто-нибудь его и найдет, не думаю, что сразу же
побежит докладывать об этом в милицию.
- Если бы я не потерял зрение, я обязательно бы его
нашел, - произнес Игорь.
- Откуда такая уверенность?
- Раньше искали бессистемно, теперь же техника
позволяет искать почти со стопроцентной точностью. Я уверен,
что сам клад или хотя бы его часть нашли.
- Почему?
- Начались убийства.
После короткого размышления Холмогоров вынужден был
согласиться с Игорем.
- Аргумент спорный, но деньги и драгоценности во все
времена требовали человеческих жертв.
- Я неплохо разбираюсь в радиотехнике, наверное, один
из самых больших специалистов в нашем городе. Ко мне месяца
три тому назад приходил один человек, искал редкие
радиодетали.
- Радиолюбитель? - пожал плечами Холмогоров.
- Нет. Это раньше люди сами собирали радиоприемники и
телевизоры, теперь их проще и дешевле купить. Но есть вещи,
которые не приобретешь в магазине и даже не купишь у
военных. Судя по деталям, которые он просил меня достать, он
конструировал металлоискатель, реагирующий на цветные
металлы.
- Вы сами раньше увлекались поисками клада?
- Нет, совпадение. Мой знакомый в Смоленске неплохо
зарабатывает, собирая такие приборы. В основном заказы
приходят из приморских городов. Говорит, приобретение такого
прибора неплохо окупается. Каждое утро человек проходит по
пляжу и находит парочку золотых вещей - цепочки, кольца. Но
в нашем городе такой металлоискатель пригоден лишь для
одного - для поиска клада Наполеона.
- Вы привезли ему детали?
- Привез. И больше он у меня не появлялся.
- Вы предлагали ему привезти готовый искатель?
- Предложил, а он стал уверять меня, что детали ему
нужны совсем для другого, нес околесицу.
- Вы знаете, где он живет?
- Точного адреса не знаю. Стрельцов его фамилия.
Холмогорову пришлось вывести из оцепенения церковного
старосту. Тот долго не мог понять, чего от него хотят.
Наконец, минут пять поговорив с Игорем, он сообразил, кто
приходил к ди-джею за радиодеталями.
- Моя племянница рядом с ним живет, потому и знаю о нем
немного.
- Если можно, пойдем туда побыстрее.
Холмогоров и Цирюльник распрощались с Игорем. Советник
патриарха обещал зайти в скором времени.
Дом Стрельцова встретил их навесным замком на калитке.
Холмогоров аккуратно приподнял его. Было видно, что замком
не пользовались уже несколько дней, тонкая пыль ржавчины
тронула замочное отверстие и штырек, на который надевается
ключ.
Цирюльник подергал калитку и несколько раз крикнул:
- Эй!
- Его давно дома не было, - подсказал Холмогоров.
Церковный староста наконец заметил лепестки осенних
f"%b.", усыпавшие дорожку, ведущую к крыльцу. Все лепестки
были целые, ни один не примят и не раздавлен.
- Да, тут давненько никто не ходил. К калитке подбежал
взъерошенный кот и жалобно мяукнул, посмотрев на Холмогорова
голодными глазами.
- Может, племянница что-нибудь знает? Церковный
староста не был отягощен комплексами. Он спокойно постучал в
дом, хотя и было всего начало восьмого.
Когда Холмогоров услышал слово "племянница", ему
представилась молодая девушка. Дверь же открыла крепко
сбитая женщина в синем байковом халате, кое-как сдерживавшем
напор ее пышного тела. Встретила она гостей не очень
приветливо, про соседа рассказывала неохотно, сведения из
нее буквально приходилось вытаскивать.
- Жена у него больная, в онкологии в Минске лежит. Рак
у нее, жить недолго осталось, вот Стрельцов, наверное, и
пропадает там. Деньги недавно одалживал, недели две назад,
говорил, что на лекарства.
- Думаете, он и теперь в Минске?
- Наверное. Хотя жить там ему негде, родственников нет,
а гостиницу снимать или квартиру ему не по карману.
- Что-нибудь странное за ним замечали? -
поинтересовался Холмогоров.
- Сам не свой он был в последнее время. Шутка ли, жена
умирает.
- Кто-нибудь может подсказать, где его искать?
Женщина задумалась, многозначительно подсмотрела на
церковного старосту - можно ли, мол, чужому человеку
рассказать.
- Ему, как мне, доверять можешь, - сказал Цирюльник, -
с ним сам патриарх советуется.
Холмогоров решил не разубеждать ни церковного старосту,
ни женщину.
- С Кузьмой Пацуком он последнее время часто
встречаться стал. До сих пор не пойму, что их связало?
Разные абсолютно люди: Кузьма - бывший зек, уголовник, а
Стрельцов тихий, спокойный. На рыбалку вместе ходить стали.
Почти каждое утро выходил Стрельцов из дому, снасти на плече
носил, в пленку завернутые, и лопату. Как-то его спрашиваю:
"Куда ты с лопатой?" А он смеется: "Червей накопать".
Будто не мог их на огороде у себя набрать! Вон дождевых
червей столько, что всю позднюю редиску погрызли, спасу нет,
картошку портят. Место к реке близкое, влажное, вот они и
расплодились.
- Пацук, - тихо проговорил Холмогоров. Уже одно
звучание фамилии вызывало отвращение, да и Цирюльник явно не
испытывал к нему добрых чувств. - Спасибо, - Холмогоров
повел церковного старосту к машине. - Все сходится.
- А? - спросил Цирюльник.
- Когда человеку плохо, он даже без веры может церкви
пожертвовать.
- Может, - согласился церковный староста. Как я теперь
понимаю, мы к Пацуку собрались?
- Я должен с ним поговорить.
- Что ж, он человек неприветливый, но вам, думаю, в
разговоре не откажет. Даже у последнего мерзавца к церкви
уважение присутствует. Он у самой реки живет, без машины мы
туда быстро не добрались бы.
Цирюльник зябко поежился, забираясь в салон "Жигулей".
- Не нравится мне все это, - говорил он, трясясь в
машине. - Времени мало, скоро служба начнется, а мне еще
отца Максима встретить надо.
- Я могу и без вас съездить.
- Нет, вы, Андрей Алексеевич, гость, я вас сопровождать
должен. Вот и дом Пацука, - указал рукой Цирюльник.
Глава 13
Женщина в белом платке, до этого развешивавшая белье
под навесом, с подозрением и, как показалось Холмогорову,
даже с ненавистью посмотрела на машину. Поставила таз на
стол и пошла открывать калитку, будто боялась, что гости
зайдут во двор.
- Здравствуйте, мы вот тут... - начал Цирюльник, не
зная, как толком объяснить, почему он оказался здесь с
Холмогоровым.
- Мы из церкви, - мягко сказал советник патриарха.
- Знаю, - довольно грубо оборвала его женщина.
- Муж ваш дома?
- Зачем он вам понадобился? - жена Па-цука вспомнила
то, каким нервным Кузьма стал в последние дни, вспомнила,
как кричал во сне, махал руками, как уходил из дому часа в
четыре ночи, говорил, будто на рыбалку, а возвращался без
рыбы, злой, уставший, перепачканный землей. Она
предчувствовала, что скоро случится что-то страшное, но
боялась вмешиваться, знала, что ничего изменить не может,
лишь навредит мужу.
- Я поговорить с ним хотел насчет его друга, - мягко
произнес Холмогоров.
- Друзей у Кузьмы мало, считай, нет вообще. Кто же
хочет дружить с человеком, который из тюрьмы вернулся? И
никто не подумает, что зря могли упечь.
- Я не знаю, за что сидел ваш муж, не знаю, справедливо
его осудили или нет, я совсем по другому делу. Мне насчет
друга его узнать надо.
То ли вкрадчивый голос Холмогорова подействовал, то ли
женщина не могла отказать людям, связанным с церковью, но
она понемногу оттаяла. В глазах ее блеснули слезы.
- Боюсь я, чтобы с Кузьмой чего не случилось. Нервный
он стал.
- Где он сейчас?
- На рыбалку поплыл. Еще темно было.
- И до сих пор не вернулся? - удивился Цирюльник,
взглянув на часы.
- Не знаю. Я ничего не знаю! Сказал, на рыбалку. Еще
даже светать не начало.
- Он вам так сказал? Это точно?
- Не знаю. Посмотрите, если лодка стоит у причала,
'- g(b, уплыл, а нет - сами ищите, - женщина закрыла
ладонями лицо и заплакала, затем испуганно глянула на
Холмогорова и побежала к дому.
Недоброе предчувствие кольнуло советника патриарха в
сердце.
- Идем, - сказал Андрей дрогнувшим голосом.
Тропинкой двое мужчин спустились к сараю. Лодки у
мостков не оказалось.
- Точно, на рыбалку уплыл, - проговорил Цирюльник.
Холмогоров шагнул к причалу, и тут ему показалось,
будто кто-то смотрит ему в спину. Он обернулся. Дверь в
сарай была приоткрыта.
- Как, по-вашему, человек закрыл бы дверь на замок?
- Такой человек, как Пацук, обязательно.
Я тут постою, вы сами посмотрите, - пролепетал
церковный староста, но затем взял себя в руки и пошел рядом
с Холмогоровым. - Цирюльник вошел в сарай, увидел висевшего
в петле Пацука, вскрикнул, отшатнулся, чуть не сбив с ног
Холмогорова, и тут уже закричал во весь голос, оказавшись
лицом к лицу со вторым мертвецом. Мертвый Стрельцов,
облепленный пиявками, посиневший, распухший, представлял
собой страшное зрелище.
Церковный староста пулей вылетел из сарая и, упершись
рукой в дощ