очти полностью отсутствовало, рядовым электрикам и электронщикам не было нужды имитировать бурную деятельность. Пока аппаратура работала нормально, они болтали по телефону с друзьями и знакомыми, играли в преферанс или шахматы, часами разговаривали "за жизнь".
     Весельчак по имени Максим с FM-станции "Новая волна" оказался самым словоохотливым. О таких говорят "язык без костей" - можно было подумать, что он не техник, а ди-джей. Рыжий, веснушчатый, в оранжевой майке с эмблемой родной станции, он болтал с Дорогиным, как с закадычным другом.
     Пересказывал анекдоты, родившиеся здесь же, среди персонала после пожара.
     - Как заявил в интервью мэр столицы Лужкову никакого пожара вообще не было. После отключения электричества за долги телевизионщики пытались передавать сигнал методом древних русичей - столбом дыма.
     Сам же первый начинал смеяться, хлопать себя по коленке и трясти рыжей шевелюрой. Дорогин смеяться не мог, не слишком приятные воспоминания были связаны лично у него с тем пожаром.
     Но Максим не следил за реакцией собеседника.
     Он сам получал кайф, в сотый раз пересказывая анекдот.
     - А еще такой, слушай: "На вопрос о ходе расследования причин пожара на Останкинской башне пресс-служба МВД заявила, что в Москве объявлен в розыск чеченец с воздушным шариком". Вспомнил! Этот вообще суперприкольный! Помнишь аварию на "Курске"? Помнишь, какую вначале туфту гнали? Теперь слушай: "Одной из рабочих версий пожара на Останкинской башне является столкновение с другой башней, предположительно английского или американского происхождения. Администрация президента США сделала официальное заявление, что на момент аварии в Останкино ни одна башня США поблизости не находилась. Подходящая по габаритам башня обнаружена в Торонто, однако внешний осмотр не позволил выявить на ней никаких повреждений".
     "Из любой трагедии у нас могут сделать хохму", - подумал Дорогин. Он не был ханжой, но все-таки его покоробило.
     В ожидании Зыгмантовича Сергей разбирался в хозяйстве, которое ему предстояло унаследовать.
     Разноцветные тросы с крючками и карабинами, страховочные ремни, специальные накладки из поролона, мотоциклетные шлемы для безопасности клиентов. Желающие могли взять с собой мелок, чтобы расписаться на бетоне, или крохотный российский флажок, чтобы прикрепить его на верхней точке своего маршрута.
     Восхождения временно приостановлены, но уже завтрашней ночью сюда, в служебное помещение, явится первый для Дорогина клиент. Каким он будет, человек, уплативший за удовольствие двенадцать тысяч?
     Зыгмантович извинился за опоздание и сразу стал готовиться к "выходу на поверхность". Надел принесенный с собой свитер. В последние несколько суток, вязких от жары, даже ночи не приносили облегчения. Сергей, конечно, помнил свежий ветерок при прошлом дневном старте. И все же трудно было поверить, что сейчас можно замерзнуть.
     - Утепляйся, - посоветовал Зыгмантович. - У меня каждый второй клиент являлся в майке и шортах. Некоторые потом даже в свитерах стучали от холода зубами.
     Прежде чем одеться, Дорогин размялся - привычный набор растяжек.
     - Как тут без меня? - поинтересовался Зыгмантович. - Анекдотов, небось, наслушался. Меня тоже первые дни просвещали. Байки, легенды всякие. Эта башня потихоньку становится похожей на башню старого замка, где в коридорах водятся привидения, а в шкафах стоят скелеты.
     - Меня пока не пугали.
     Зыгмантович усмехнулся:
     - Все еще впереди.

***

     Три года назад человек по прозвищу Муму старался как можно быстрее продвигаться вверх по шахте. Поэтому вызов по рации воспринял с раздражением.
     - Видишь их?
     - Нет еще.
     - Дыму много?
     - Пока не жалуюсь, - Значит, должен уже видеть.
     - Я пока другое вижу. Трещину в бетоне.
     - Большая?
     - Приличная. Глаза слепит.
     Трещина находилась выше метров на двадцать.
     Дорогин поднимался по дальнему от нее краю шахты, в противном случае раскаленные выбросы давно бы прожгли его тело до костей. Если смотреть перед собой, видимость теперь была лучше некуда.
     При попытке задрать голову глаза мгновенно начинали слезиться от частых вспышек.
     Трещина в железобетоне имела в длину не меньше полутора метров и медленно расширялась. Будто вулканическая лава кипела по ту сторону шахты; судя по ее выбросам, температура башни на этом уровне уже перевалила за триста градусов.
     Решетка становилась все горячее. Еще немного, и на ней останутся прикипевшие лоскуты кожи с ладоней. Тогда при всем желании он не сможет подняться дальше.
     - Связи с кабиной нет.
     - Не отвечают?
     - Такое впечатление, что рация у полковника накрылась медным тазом.
     - Понял.
     - Стукнешь по бетону, покажешь, где бить отверстие на выход.
     План был такой: добраться до кабины, вскрыть ее и вытащить людей. После этого Сергей и спасатели начнут перестукиваться, обозначая ударами изнутри и снаружи шахты свою высоту. Спасатели пробьют еще одно отверстие, через которое все четверо выберутся из шахты. Дорогину для этого предстояло преодолеть, как минимум, уровень трещины.
     Отцепившись от горячей решетки, он ухватился за трос, тот самый, на котором висела потерявшая управляемость кабина. Толщиной с руку крепкого мужика, свитый из множества стальных жил трос был не горячим. Темп продвижения снова ускорился.
     Трещина приближалась. Приходилось зажмуривать глаза от ее нестерпимого сияния. Но даже сквозь веки лился красный, как знамя на солнце, свет. Теперь и трос жег пальцы. Но делать судорожные рывки было опасно.
     Килограммы человеческого тела ничто по сравнению с тяжестью кабины и тоннами противовеса.
     Но, может быть, прочность разогретого вверху троса была уже на пределе?
     Поднявшись выше трещины, Дорогин отклонился от троса так далеко, как только мог, и кончиками пальцев дотянулся до закопченной решетки. Можно было вернуться на прежнюю "трассу".
     Гул огня, пляшущего по ту сторону бетонного колодца, начисто перекрыл все другие звуки. Пожарники со своими огнетушителями остались далеко внизу. Казалось, будто на башне никого больше нет - только он, Дорогин, трое оказавшихся в западне людей и Его Величество Пожар.
     Вот наконец и дно кабины показалось наверху.
     Смутное пятно превратилось в четко очерченный квадрат. Саднящими от ожогов руками Дорогин быстро перехватывал прутья решетки, ускоряя темп.
     Прикидывал, сколько потом придется спускаться всем четверым, чтобы перейти "линию фронта" в войне с пожаром. Пока, судя по всему, люди отступали, рубеж отодвигался все ниже.
     В замкнутом пространстве лифта для тяжелого отравления хватило бы даже небольшой порции дыма. Если пассажиры успели его наглотаться, транспортировка вниз окажется очень сложной задачей...
     Сергей не успел додумать - нарастающий свист заставил его вздрогнуть. Кабина летела вниз. В отчаянии он чуть не выставил руку, как будто это могло замедлить падение, но в последнюю секунду инстинктивно вжался в решетку. Убийственный смерч на долю секунды пронесся в сантиметре от затылка и лопаток. Следом за кабиной падал, извиваясь длинным хвостом, стальной трос. Повеяло холодком смерти...
     Уже потом Дорогин узнал, что кабина пробила бетонный пол, провалившись в подвальное помещение на целых семь метров ниже уровня земли.
     Сверху рухнули противовес и три километра стального троса - словно для того, чтобы у спасателей не осталось никаких иллюзий.

Глава 8

     В ночном восхождении была своя прелесть. Очертания зданий расплавились, растворились в сияющем внизу ковре из мириад светлячков. С высоты невозможно было отличить фонари от рекламы, витрины - от окон жилых домов. Все мерцало, переливалось, дышало.
     Дорогин теперь находился в позиции страхующего, в которой ему предстояло работать. Держал веревку не жестко, протравливая - даже мастер может случайно сорваться. Брызгал легкий дождик. Подсвеченное огнями мегаполиса небо с низкими облаками имело мутно-оранжевый цвет и казалось еще ближе, чем днем.
     - Тестирование по полной программе, - заметил Зыгмантович. - Не хватает еще урагана.
     - При какой погоде здесь отменяются восхождения?
     - Есть предельная скорость ветра, когда стартовать нельзя. Иногда фирма оставляет это на твое усмотрение. Бывает, у клиента горит в заднице, он готов тебе заплатить лишнюю пару сотен баксов.
     Для некоторых чем дерьмовее погода, тем почетнее пройти дистанцию.
     - Фирма в курсе твоих комиссионных?
     - Наверное, догадываются, что я не просто так выхожу, когда могу законно отсидеться.
     Торчащие антенны казались мертвыми по сравнению с мерцающими светлячками внизу, по сравнению с пеленой неподвижных облаков. Однако трудно себе представить, сколько единиц информации в секунду излучают эти железяки, какую яркую картинку транслируют по городам и весям.
     Вон за тем ярусом, чуть выше, цепляется раскинутая над городом паутина FM-эфира. Большинство ди-джеев уже закончило работу, станции передают только музыку non-stop. Она слышна в автомобилях, крохотных барах, у сторожей, которые мучаются бессонницей.
     Перед спуском проводники устроили привал.
     - В целом нормально. С меня начальство требовало имитации срыва для твоего боевого крещения.
     Только не такой уж я патриот фирмы, чтобы так рисковать. Я вообще считаю, что это наглость - требовать такое с человека, которого увольняют. Но если спросят, скажем, что фокус удался. Ты среагировал нормально, хоть и не ждал подвоха.
     Напоследок Зыгмантович рассказал одну из легенд о башне, которая ходит среди сотрудников Останкино. Жил-был известный олигарх. В свое время он контролировал прямо или косвенно чуть ли не половину сигналов с башни. И пришла ему в голову фантазия замуровать где-то на высоте статуэтку Золотого Тельца, тем более сам он был Тельцом по рождению. Бычок был и в самом деле золотым - туловище из золота высшей пробы, платиновые рожки и зеленые изумрудные глаза.
     Прошло уже несколько лет с тех пор, как олигарх отправился в изгнание за рубеж. Но ходят упорные слухи, что Тельца он с собой не забрал, потому что уверен в своем возвращении. Некоторые фанаты-кладоискатели - сотрудники ночной смены - потратили множество сил на поиски Тельца, но, понятное дело, безуспешно.
     - После пожара пошли новые слухи, - продолжал Зыгмантович. - Вроде бы Телец расплавился от температуры, и несколько человек точно знают, на какую мусорную свалку свезли тогда запекшиеся в бесформенные куски золота. Ну как тебе байка?
     - Забавная.
     - Знаешь, как я обычно отличаю правду от трепа? Ложь всегда логически оправдана. Правда гораздо фантастичнее.
     - Тогда история с Тельцом - точно быль.

***

     - Освоился?
     Директор "Эвереста" экономил свой оптимизм.
     Ширина его улыбки определялась статусом собеседника. Сейчас она лишь слега тронула уголки рта.
     - Нормально, - кивнул Дорогин.
     - Готов к труду и обороне?
     Белобрысый, с бесцветными бровями собеседник был гораздо моложе Сергея. В роли начальника он чувствовал себя уверенно, как и другие его сверстники. В отличие от его поколения, дорогинское родилось как-то не вовремя. При советской власти их считали слишком молодыми для руководящих должностей, в новую эпоху капитализма считают слишком старыми.
     - Игорь не сачковал, все растолковал как положено?
     - От и до.
     - Сегодня у тебя третий рабочий день. Пора начинать работать. Жди первого клиента.
     Общались в кафе, на высоте не больше десяти метров над землей. Сквозь витринное стекло были видны здания в натуральную величину, потоки машин - очень непривычный вид с башни.
     - Уверенности не поубавилось?
     "Прощупывает, насколько откровенен был со мной Зыгмантович", - подумал Сергей.
     - Наоборот.
     - Замечательно. С клиентами особенно не церемонься, не иди у них на поводу. К нам приходят самые разные люди, но все они немножко сдвинутые. Ты даже представить себе не можешь, какие фокусы они могут отколоть на высоте, если чуточку ослабить вожжи.
     Как только директор уехал, за столик подсел Зыгмантович - прощаться.
     - Какие планы?
     - Домой, в Гродно. Перекантуюсь недельку, а дальше видно будет. Друг детства в Израиль на работу приглашает. Есть там у них опасные объекты, куда только уроженцы бывшего СССР нанимаются.
     А может, в Польшу мотану, на "Панов немного поработаю. "Мани" нужны как воздух.

***

     Первый клиент оказался длинноволосым парнем с тесемкой на лбу. Босой, в длинном белом балахоне, он выглядел очень неординарно. Впрочем, охрана башни привыкла к экзотическим фигурам, которым фирма "Эверест" предварительно заказывала пропуск.
     - Это вы специально оделись или всегда так ходите? - поинтересовался Дорогин.
     - Постоянно, - скромно ответил клиент.
     - Вы случайно не гуру?
     Это был не досужий вопрос. Дорогин хотел понять, как вести себя с этим человеком, как объяснить ему необходимость соблюдения некоторых правил.
     - Нет, что вы. Я всего лишь последователь учения великого Раджниша. Братья и сестры из нашего московского ашрама доверили мне совершить чистую медитацию. Чтобы потом я поделился! ее плодами с остальными.
     - Ничего не имею против. Но босиком подниматься нежелательно. Представьте что будет, если вы на полпути поцарапаете подошвы ног о направляющую антенны.
     Молодой человек улыбнулся со смиренным видом и неожиданно вывернул свою ногу так, как мог сделать это только человек, занимающийся йогой.
     Всю подошву покрывала ороговевшая кожа. С такими пятками можно было запросто ступать и по битому стеклу.
     - Об обуви вопросов больше нет. Но ваша накидка... Не запутаться бы.
     Дорогину удалось настоять на своем, и молодой человек с большим сожалением сменил белый балахон на один из шерстяных тренировочных костюмов, предназначенных специально для клиентов. Закрепил с помощью "липучек" специальные накладки из поролона, страхующие от травм при срыве. Затем чуть ли не со слезами начал упрашивать разрешить ему восхождение без шлема.
     - Я не смогу медитировать в шлеме, - он просительно сложил ладони вместе. - Голова должна оставаться непокрытой, даже тонкая ткань препятствует связи с космосом.
     - Процесс восхождения все равно будет сильно вас отвлекать. Медитировать сможете только на стоянках - там и снимете шлем, но только по моей команде.
     - Как скажете, - смиренно кивнул молодой человек.
     Дорогин явно представлялся ему неизбежным злом, которому грешно было слишком активно сопротивляться. "Были бы все такими покладистыми", - подумал Сергей, выбираясь первым на смотровую площадку.
     После небольшого инструктажа на месте Дорогин последний раз проверил затяжку ремней, крепление "карабинов". Пустил последователя Раджниша вперед, стараясь не отпускать его далеко. Он сразу понял, почему молодой человек отказался о обуви. Ногами парень хватался почти так же крепко, как и руками, и продвигался вверх с ловкостью обезьяны.
     - Потише, браток. Притормози малость.
     - Притормозил.
     - Тебя, случайно, в индийский ашрам не приглашали погостить?
     - Нет. А почему вы так решили?
     - Показалось, ты в джунглях тренировался по деревьям лазать.
     - Любое восхождение помогает оторваться от бремени земных заблуждений.
     - Только при надежной страховке и собственном здравом уме. Бог ведь соломки не подстелит.
     - Бога нет в том смысле, в каком проповедуют все религии. Раджниш учит, что они только порабощают человека. Нам не нужны ни церкви, ни священники, подлинная религия расцветает только в глубине человеческого сердца.
     Дорогин не очень вникал в тонкие материи. Ему важно было другое: голос клиента звучал спокойно, так же, как звучал в подсобке. Парень, казалось, вообще не реагировал на высоту - он не выказывал ни страха, ни восторга перед открывшейся панорамой, будто она была всего лишь подсвеченной декорацией, искусно имитирующей панораму столицы.
     Начиная с отметки в четыреста километров клиент принялся бормотать вполголоса какие-то заклинания или молитвы от Раджниша. Наконец они достигли последней площадки, где можно было расслабиться.
     - Наверное, лучше места не найдешь. Приступай, а я покараулю, чтобы в ментовку не замели, - пошутил Дорогин.
     Молодой человек торжественно снял мотоциклетный шлем, вынул из него тончайший белый балахон - многократно сложенная накидка занимала чуть больше места, чем носовой платок.
     - Я всегда вспоминаю слова учителя: "Плотные облака мыслей и эмоций постепенно начинают рассеиваться, появляется обширное синее небо нашей внутренней сути".
     Во время этой небольшой речи Дорогин организовал несколько жестких точек крепления, чтобы клиент, отправляясь к "высотам духа", мог не заботиться о сохранении равновесия. Свою иронию по отношению к индийским закидонам на российских широтах он старался не показывать. Зачем обижать человека? Пусть себе медитирует сколько угодно, если это никому не причиняет зла.
     Неожиданно парень перевернулся в воздухе и повис вниз головой, удерживаясь ступней за антенну. Он был надежно подстрахован от падения, и этот кульбит не заставил Сергея вздрогнуть.
     Проводник хотел перекурить, но подумал, что для клиента дым табака наверняка скверна. Медитация продолжалась почти час. Все это время Дорогин просидел неподвижно, как птичка на дереве, думая о своем. Не забывал слегка разминать конечности, чтобы не затекли.
     После духовного общения с космосом молодой человек выглядел просветленным, улыбался сам себе чистой детской улыбкой. Дорогин всегда удивлялся и даже слегка завидовал тем, кто может ковать себе счастье из ничего - из бутылки портвейна, из хорошей погоды, из отрешенной медитации. У него так никогда не получалось. Всегда нужно было добиваться, преодолевать.
     Обратный путь проделали так же организованно и быстро. Дорогин подумал, что предшественник слегка преувеличил сложности восхождения с клиентами. Но через сорок минут, отведенных на отдых, он по-новому оценил все сказанное Зыгмантовичем.

Глава 9

     Перед ним предстала колоритная парочка - шкафоподобный мужик лет тридцати пяти с грубо вытесанными чертами лица и ручищами-граблями и девица в высоких сапогах на непомерной платформе, с выпирающей из разреза грудью и ярко размалеванным лицом.
     - Здорово, шеф, - переминая жвачку челюстями, мужчина протянул широкую лапу. - Ты, что ли, нас обслужишь?
     - Вы в курсе, что вместе я вас не подниму?
     Только по очереди.
     - Да в чем проблема? Вот твой шеф подписал бумажку: две фамилии на один заказ.
     - Безопасность двух человек я уже не смогу гарантировать.
     - И хрен с ним, не надо. Е...сь я с верхотуры, значит, суждено. Если она полетит - это вообще мелочи жизни.
     Девица надула ярко-лиловые губы и полушутя-полусерьезно ткнула своего спутника кулачком в бок.
     - Кто пойдет первым? - невозмутимо поинтересовался Дорогин.
     Мужик прищурился - с проводником в любом случае придется договариваться по-хорошему. Бросил взгляд на молчаливого охранника, призванного обеспечивать порядок, предотвращать чей-либо несанкционированный выход "на поверхность". Кивнул Дорогину:
     - Отойдем-ка в сторонку.
     Корявыми пальцами вынул изо рта жвачку, прилепил к стенке и жарко дохнул в лицо:
     - Сколько ты хочешь за лишний напряг, скажи прямо. Нам трахнуться надо наверху, иначе какой смысл туда лезть?
     - Идея не самая удачная. Вы сказали о ней директору?
     - На хрен нам третье лицо? Здесь прямо и договоримся. На тебе еще сотню.
     Дорогин покачал головой.
     - Ладно, триста, - мелочиться клиент не собирался. - Триста баксов на дороге не валяются.
     Тамарина болезнь сильно изменила отношение Сергея к деньгам. Раньше он и представить себе не мог, что способен на уступки и компромиссы в погоне за длинным рублем. Ничем его нельзя было купить, ничто не могло поколебать его принципы.
     Но теперь его принципиальность могла дорого обойтись Тамаре. Его стремление заработать должно было помочь ей выжить.
     - По