.  Хотя
какая разница? Они же с собой презервативов полные сумки привезут.
   - Тогда звони. А то уже просто невмоготу сидеть и смотреть телевизор.
   Барташов начал листать свой довольно-таки потрепанный блокнот.
   - Вот они... Все на букву "Б" записаны!  Оля,  Таня,  Жанна,  Анжела.
Какая тебе нравится?
   - Любая нравится.
   - Тогда тебе высокую и худую, есть у меня одна, с бандитами все время
крутится.
   - А мне по хрен, хоть с депутатами. Давай, Олег, звони.
   Палец Олега Барташова заскользил по кнопкам телефона.
   - Алло! Алло! Свету можно?
   - ...
   - Ты, да? А это тебя Олег Барташов беспокоит, помнишь?
   - ...
   - А, помнишь! Чем занята, красавица?
   - ...
   - Тогда, может, подъедешь?
   - ...
   - Адрес я тебе сейчас скажу. У тебя, надеюсь, месячных сейчас нет?
   - ...
   - Нету? Это хорошо. У нее месячных нету, -  прикрыв  микрофон  рукой,
обратился  Барташов  к   Железовскому.   -   она   спрашивает,   сколько
презервативов брать.
   - Пусть возьмет штук пять.
   - Мой приятель говорит, чтобы ты взяла штук пять...
   - ...
   Барташов расхохотался, поглядывая на Илью.
   - Она говорит, не много ли тебе будет.
   - Нет, не много, - Илья тоже расхохотался.
   - Приятель говорит, не много.
   - ...
   - Нет, он хороший, большой, сильный. И член у него большой и сильный,
- с хохотом кричал в трубку Барташов. - А подруга у тебя есть хорошая?
   - ...
   - Дорогая?
   - ...
   - Ну, такая, естественно, как и ты.
   - ...
   - Сколько надо, столько и заплатим, А сколько вы хотите? Ну ладно, не
торгуйся. Ты же знаешь, мы деньги не считаем.  Особенно  если  стараться
станете... За настоящую работу платить не жалко...
   Олег Барташов назвал адрес и положил трубку рядом с собой.
   - Ну что, готовься, дружок, они едут.
   - А сколько их будет - две?
   - Две.
   - Может, потом поменяемся, как в прошлый раз?
   -  Можем  и  поменяться.  Давай,  прибери  тут   немного,   Илья,   -
распорядился Барташов. - Через час бабы окажутся здесь, так что...
   - Я понял, командир, - рассмеялся Железовский и принялся  уносить  со
стола грязную  посуду,  вытряхивать  окурки  из  пепельницы  и  собирать
раскиданные вещи.
   Когда  квартира  была  приведена  в  божеский  вид,  приятели   вдруг
услышали, что скрипнула входная дверь.
   Олег Барташов стремительно выхватил  из  кобуры  пистолет  и  снял  с
предохранителя. В следующее мгновение он бросился к стене и  прижался  к
ней спиной. Железовский остался на кухне.
   Из прихожей послышался голос:
   - Это я, спокойно.
   Барташов с облегчением вздохнул и, засунув пистолет в кобуру, подался
в прихожую. Там в сером длинном  плаще  и  серой  шляпе,  надвинутой  на
глаза, с большим чемоданом у ног стоял майор Коптев.
   - Ну, как вы тут?
   Руки своему подчиненному он не подал.
   - Нормально, - сказал Барташов  и  тут  же  понял,  что  не  избежать
выволочки от начальства, если появятся проститутки.
   - А я смотрю, вы прибрались.
   - Да, Павел Иванович, вот решили немного привести квартиру в порядок.
Сколько нам еще здесь кантоваться?
   - Командировка ваша кончается через четыре дня.
   - Надоело сидеть без дела.
   - А кто сказал, что вы станете сидеть без дела?
   Майор Коптев расстегнул плащ, но снимать его не спешил. Он кивнул  на
чемодан.
   - Возьми вот это и пойдем. Где Илья?
   Тот тут же появился в прихожей.
   - Ну, малыш, ты как? - спросил майор Коптев у старшего лейтенанта.
   - Все в порядке, - Железовский  переглянулся  с  Барташовым.  Это  не
ускользнуло от внимания майора.
   - Что это вы переглядываетесь?
   Барташов понял, что лучше все чистосердечно рассказать.
   - Да мы тут, Павел Иванович... Мы тут... Павел Иванович... В общем, к
нам сейчас должны прийти женщины, две женщины...
   - Какие еще на хрен женщины? Вы что, с ума сошли, придурки?
   - Так, знакомые проститутки.
   -  Проститутки...  Знакомые...  -   пробурчал   Коптев.   -   Никаких
проституток! Я приехал по делу, встречаться ни с кем не собираюсь. Дверь
никому не открывать. Как придут, так и уйдут. Надеюсь, ключей у них нет?
   - Что вы, Павел Иванович, какие ключи!
   Железовский скрежетнул зубами, и его щеки пошли красными пятнами.
   - Так, за мной.
   Майор Коптев уселся  на  диван,  предварительно  отбросив  в  сторону
трубку телефона.
   - Слушайте сюда. Есть один человек, который представляет  угрозу  для
вас. Ведь вы не все сделали так, как я приказал.
   - Сделали не так? - переспросил Барташов.
   Железовский в молчании замер посреди комнаты,  боясь  без  разрешения
Коптева даже присесть.
   - А ты садись, не стой, как чучело огородное. - Железовский сел. - До
вас добраться может один генерал из ФСБ по фамилии Потапчук. А чтобы  он
не добрался, его придется убрать.
   - Как, генерала?
   - Да, генерала, - невозмутимо сказал  Коптев.  -  Вы  же  одного  уже
щелкнули.
   - Так тот же пенсионер, давным-давно в отставке, никому не нужен.
   - Да. А этот при исполнении. Так что выбирайте: или он вас  прищучит,
или вы его. Что лучше? - Коптев посмотрел вначале на Железовского, затем
на Барташова.
   Те сидели молча, понимая, что работа им  предстоит  тяжелая  и  очень
опасная. Ведь генерал ФСБ это не  какой-нибудь  там  старый  гравер  или
спятивший химик, шляющийся по станциям. Генерал ФСБ - фигура серьезная.
   - Значит так. Я все придумал. Потапчук живет на Цветном бульваре, вот
адрес. Квартира на четвертом этаже. Каждое утро за ним приезжает машина,
и он едет на работу всегда к восьми. Долбанете его в лифте.  Заминируете
кабину, а когда он зайдет - взорвете дистанционным управлением. Вот план
дома, - на столе появились бумаги. - Открой чемодан, -  приказал  Коптев
Барташову. Олег поднял крышку. В чемодане лежало взрывное  устройство  -
радиоуправляемая мина направленного действия. - Закрепите эту  штуку  на
крыше кабины, и когда генерал войдет в лифт, взорвете.
   - Нам надо все посмотреть, и проверить, Павел Иванович.
   - У вас будет на это время, но немного - два дня, от силы три.
   И в этот момент подал голос дверной звонок. Олег Барташов  недовольно
поморщился  и  посмотрел  на  Железовского.  Илья  лишь  пожал  плечами,
покосился на майора. Тот скомандовал;
   - Сидите и не дергайтесь!
   Звонок трезвонил все более и более настойчиво. Затем в  дверь  начали
стучать.
   Барташов вскочил со своего места, подошел к, окну и выглянул во двор.
Там стояло такси.
   - На такси, сучки, приехали, - негромко сказал  он,  -  может,  денег
расплатиться у них нет.
   - Я предупреждаю, -  сказал  майор  Коптев,  -  если  еще  раз  здесь
появятся бабы...
   Звонок звонил и звонил.
   - Они сейчас весь дом поднимут, - пробормотал Коптев, - выйди и пошли
их подальше.
   Барташов направился к двери, предварительно надев  пиджак,  чтобы  не
был виден пистолет под мышкой.
   - Хорош барабанить! - громко крикнул он еще из-за двери  и  распахнул
ее.
   На площадке стояли две девицы -  высокие,  длинноногие.  По  внешнему
виду несложно  было  догадаться  о  роде  их  занятий.  Девицы  радостно
заулыбались, когда дверь открылась.
   - А вот и мы! - сказала та, которая была чуть-чуть повыше, и  сделала
шаг вперед, сняв руку со звонка.
   - Пилите назад, барышня.
   - Как это?!
   - Ничего у нас сегодня не получится. Нам надо срочно уезжать.
   - Тогда чего звонил? Чего мы тащились  через  весь  город,  на  мотор
тратились?
   Барташов достал из кармана пачку долларов и вытянул из нее полтинник.
   - Вот вам за мотор и за моральные издержки. Довольны?
   Девицы переглянулись в растерянности.
   - Мы, честно говоря, рассчитывали на другое, Мы  отменили  встречи...
Может, подъехать попозже, Олег?
   Мы же не только из-за денег...
   - Попозже не надо, давайте, дуйте отсюда,  -  произнес  Олег  громко,
чтобы слышал Коптев, а потом прошептал:
   - Через час придете. Тут у нас дело сейчас.
   Он закрыл дверь и вернулся к сослуживцам.
 
Глава 13 
 
   Задание, полученное Глебом Сиверовым от генерала  ФСБ  Потапчука,  не
показалось Слепому сперва таким уж сложным, хотя ему и  выпадала  в  нем
роль, не свойственная раньше. Теперь он  должен  был  охранять  генерала
Разумовского, а это, особенно когда действуешь в  одиночку,  значительно
сложнее, чем осуществлять покушение.
   Возможно, Сиверов и не согласился бы на предложение  Потапчука,  если
бы тот не убедил его, что миллионы фальшивых долларов, изготовленных  на
государственном уровне, представляют собой огромную опасность.
   Одно дело, когда мелкие  мошенники  пририсовывают  к  пятеркам  нули,
выдавая пятидолларовые купюры за полтинники, и совсем  другое,  когда  в
руки  граждан  России  попадут  доллары,  подлинность  которых  возможно
определить лишь в нескольких крупнейших банках страны.
   Детекторы, установленные в обменных  пунктах  провинциальных  банков,
никогда в жизни не определят подделку.
   Но рано или поздно обман обнаружится, и станет ясным, что в  денежном
обороте задействованы чудовищные суммы фальшивок. Люди в панике бросятся
разменивать стодолларовые купюры на мелкие, будут пытаться продать их за
рубли, обменять на марки, гривны. Естественно, отыщется и масса дельцов,
желающих приобрести доллары по заниженному курсу. Короче говоря,  и  так
не очень-то твердо стоящей на  ногах  российской  экономике  может  быть
нанесен страшный удар, который  повлечет  дальнейшую  невыплату  пенсий,
заработной платы,  падение  курса  рубля,  и,  как  следствие,  страшные
социальные потрясения.
   Разумовский  как  таковой  Глеба  не  интересовал.  Ему  важно   было
отследить через него тех, кто имел отношение к фальшивым деньгам.
   "Наверное,  прав  Потапчук  и  не  все  купюры  были  уничтожены.  Не
известно,  что  произошло  с  клише  и  с  оборудованием,   на   котором
изготовлялись фальшивые деньги. Возможно, в суматохе  девяносто  первого
года  кому-то  удалось  подменить  часть  денег  в   пачках,   изготовив
примитивные "куклы", и сожжена была только часть суммы,  предназначенной
для подрыва американской экономики в случае войны с Советским Союзом.
   Да, - продолжал рассуждать Глеб, - любое  оружие,  изготовленное  для
борьбы с противником, если оно не было использовано по назначению,  рано
или поздно обернется против своих же владельцев".
   Хитроумный ход,  позаимствованный  Советским  Союзом  у  гитлеровской
Германии, дал сбой. Иначе и быть не могло. Наследие прошлого дает о себе
знать повсюду. Военные склады в  стране  ломятся  от  никому  не  нужных
устаревших боеприпасов. Постоянно  гремят  взрывы  на  арсеналах,  унося
жизни сотен людей. А  тут  еще  тихая,  подобная  смертельной  инфекции,
эпидемия фальшивых денег.
   Глеб сидел на своей мансарде, ожидая звонка  от  генерала  Потапчука.
Сумку с оружием и оборудованием он уже собрал, положив в  нее  все,  что
могло потребоваться ему в Калининграде.
   Зазвонил телефон. Глеб снял трубку и молча ждал, что же ему скажут.
   - Чего молчишь? - раздался несколько резкий голос Федора  Филипповича
Потапчука.
   - Рад вас слышать, а вы  можете  порадовать  меня  насчет  подходящей
машины?
   - Я совсем рядом. Если хочешь, могу подняться.
   Расскажу с глазу на глаз.
   - Жду.
   Глеб Сиверов повесил трубку и,  докурив  сигарету,  пошел  к  входной
двери. Он примерно знал, где обыкновенно оставляет свою машину Потапчук,
и правильно рассчитал  время.  Лишь  только  прозвенел  звонок,  Сиверов
открыл дверь. Потапчук шагнул в  прихожую  и,  сняв  плащ,  тряхнул  им,
сбивая капли дождя.
   - Ну и погодка, пройдешь полквартала, а вымокнешь - дальше некуда.
   - Располагайтесь, Федор Филиппович, обсудим последние детали.
   Потапчук всегда чувствовал себя на мансарде у Глеба слегка не в своей
тарелке. Он больше привык вести деловые беседы в казенной обстановке,  а
тут царил если не домашний уют, то во  всяком  случае,  уют  холостяцкой
квартиры.
   - Зря  ты,  Глеб,  отказался  от  самолета...  -  произнес  Потапчук,
рассматривая стопку старых журналов  на  столике  возле  умывальника,  и
отвернул несколько страниц.
   Усмехнулся. - Боже  мой,  как  подумаешь,  на  что  раньше  тратились
средства, какие проекты замышлялись, сколько сил и жизней клалось на  их
осуществление! А теперь  хорошо  если  процентов  десять  из  сделанного
раньше идет нам на пользу, остальное  во  вред.  Зря,  Глеб,  не  хочешь
лететь самолетом, машину тебе могли бы подготовить и в Калининграде.
   - Федор Филиппович, если уж вы узнали о том, что генерал  Разумовский
летит в Калининград на самолете,  то  о  человеке,  посаженном  вами  на
другой рейс, он узнает наверняка. Мне бы этого не хотелось.
   Потапчук поморщился, словно от зубной боли.
   - Вообще-то ты прав, Глеб, со своей стороны, но в тебе говорит дурная
привычка. Раньше тебе приходилось быть охотником, теперь  же  ты  только
следишь.
   - Не охотником,  а  хищником,  -  улыбнулся  Глеб.  -  Раньше  я  был
хищником, а теперь вы предложили мне  роль  сытого  хищника.  Но  сытому
хищнику нужно прятаться еще более тщательно, потому что он не собирается
нападать.
   Потапчук устроился на стуле, пригладил ладонью растрепанные волосы  и
посмотрел на объемистую сумку, стоящую у стены.
   - Твой багаж, Глеб?
   - Слишком маленький?
   - Да уж...
   Сиверов усмехнулся:
   - Наверное, уже просчитали, что раз с оружием на машине я не поеду  и
мою сумку будут переправлять в Калининград по вашим каналам, то придется
нести отсюда сумку  самому,  поскольку  в  мою  мансарду  помощников  вы
привести не можете - Правильно, Глеб.
   - Где моя машина?
   - В квартале отсюда. Пошли."
   - Вы уверены, что мне не стоит немного последить за Разумовским еще в
Москве? Вдруг отлет в Калининград - блеф?
   - Абсолютно уверен, что не стоит, - ответил Потапчук,  забрасывая  на
плечо ремень тяжелой брезентовой сумки. - Ты туда кирпичей, часом, чтобы
надо мной подшутить, не подложил?
   - Какие уж тут шутки!
   - Нет, к Разумовскому в Москве не подступиться, а вот в  Калининграде
он окажется как на ладони, во всяком случае, для тебя.
   - Не переоценивайте  мои  возможности,  -  возразил  Глеб,  пропуская
генерала к выходу.
   Сиверов тщательно закрыл все  замки,  на  прощание  коснулся  дверной
ручки ладонью. Он всегда так делал, покидая мансарду,  прощался  с  ней,
словно с живым существом.
   - Давайте хоть до машины донесу, - предложил Глеб, - а  то  неудобно,
иду с пустыми руками.
   - Думаешь, если нас кто увидит, то скажет, старикашка тянет  тяжесть,
а молодой идет налегке?
   - И меня назвать молодым трудно..
   Потапчук  упорно  тащил  сумку,  не  желая  отдавать  ее  Глебу.  Ему
нравилось иметь дело с Сиверовым, тот не испытывал пиетета к  званиям  и
должностям. Он вел разговор на равных, поэтому и Потапчуку  хотелось  не
ударить перед ним в грязь лицом. Да  и  несколько  виноватым  чувствовал
себя генерал перед  Сиверовым:  загрузил  его  работой,  от  которой  не
известно, будет ли толк.
   К тому же он знал, что Глеб любит действовать быстро, а тут  скорость
развития событий от Сиверова не зависела. Он должен был оставаться  лишь
наблюдателем и вмешаться лишь в крайнем  случае,  в  тот  момент,  когда
генералу Разумовскому  будет  угрожать  опасность,  или  же...  Об  этом
генералу не хотелось думать. Он никогда не любил  загадывать  наперед  о
плохом.
   Они вышли из подъезда. Моросил пренеприятнейший дождь - холодный,  но
не чувствовалось в нем свежести. Тяжелый городской смог висел в воздухе.
Вот уже три дня как в столице было совершенно безветренно и вся огромная
чаша города наполнилась выхлопными газами, дымом заводов.
   "Как в прокуренной комнате, где никогда не открывают окон", - подумал
Глеб, - поднимая воротник куртки.
   Документы,  выданные  генералом,  лежали  у  Сиверова  во  внутреннем
кармане.
   - Ведите, - он указал Федору Филипповичу рукой  вперед,  -  дорогу  к
моей новой машине знаете только вы.
   Они пошли темными дворами. Генерал неожиданно свернул вправо, в узкий
проход между кустами, и Сиверов, следуя за ним,  чуть  не  наткнулся  на
радиатор УАЗа, крытого брезентом. Радиатор еще дышал теплом.
   Потапчук поставил сумку Сиверова на капот и, достав из кармана  ключ,
открыл дверцу.
   - Ну вот, как ты и заказывал. Командирский УАЗ, не  очень  приметный.
Тент специально натянули выгоревший, краску  немного  подпортили.  А  на
самом деле машина абсолютно новая.
   Глеб заглянул в кабину и посмотрел на счетчик спидометра.
   - Пятьсот километров обкатки на ней нагоняли, а потом подтянули,  что
следовало, в наших мастерских, - объяснил Потапчук.
   - Думаете, я боюсь, что у машины по дороге колесо отвалится? Я,  если
понадобится, и на трех до Кенига доеду.
   - Адрес, по которому получишь сумку, у тебя есть.
   Уже  сегодня  вечером  твой  багаж  полетит  самолетом  в  Кениг.   В
сохранности его не сомневайся. Если понадобится, то  через  меня  можешь
организовать себе там  поддержку.  Сбросишь  информацию,  но  тогда  сам
отходи в сторону, не стоит тебе лишний раз светиться.
   Сиверов сел за руль, завел двигатель и с  полминуты  прислушивался  к
его звуку - так доктор прислушивается к пульсу пациента.
   - Не старайся  найти  изъян,  все  в  полном  порядке,  -  усмехнулся
Потапчук.
   Лишь убедившись, что двигатель в идеальном порядке, Сиверов  осмотрел
салон. Осмотром остался доволен.
   Люди генерала Потапчука постарались  на  славу.  Вместо  обыкновенных
труб, поддерживающих брезентовый  тент  джипа,  здесь  были  установлены
усиленные дуги. Если машина перевернется, дуги  выдержат  удар.  Сиденье
водителя тоже было не стандартным, оно удобно регулировалось по  высоте,
а для снижения вибрации - УАЗ тряская  машина  -  было  оснащено  еще  и
пневмоподвеской.
   - Что ж, я поехал, - Сиверов протянул генералу Потапчуку на  прощание
руку.
   Тот крепко пожал ее.
   - Ты же понимаешь, - извиняющимся тоном проговорил Федор  Филиппович,
- что не от хорошей жизни я не дал тебе отдохнуть.
   - Отдохнуть можно только в  деле,  -  Глеб,  озадачив  генерала  этой
фразой, захлопнул дверцу.
   Потапчук едва успел убрать с капота машины брезентовую  сумку  Глеба,
как Сиверов тронулся с места, лишь хлестнули по лобовому  стеклу  мокрые
ветви кустов.
 
*** 
 
   По городу Глеб Сиверов ехал спокойно, соблюдая все ограничения. А вот
оказавшись за кольцевой автодорогой,  миновав  последний  пост  ГАИ,  до
конца вдавил педаль газа. Он любил ездить по шоссе именно  ночью,  когда
можешь позволить себе на пустынной дороге предельную  скорость.  Сиверов
уважал хорошие иномарки, но они не  нравились  ему  одним:  мчишься  под
двести километров в час, а скорости  совсем  не  ощущаешь,  лишь  только
открыв окно слышишь, как  свистит  ветер.  А  вот  отечественные  машины
хороши тем, что уже после сотни чувствуется,  что  гонишь  стремительно,
особенно, если совершаешь путешествие  на  полувоенном  УАЗе  с  жесткой
подвеской. Тут уж не уснешь, как бы ни клонило тебя в сон.
   Затея, предложенная генералом Потапчуком, с  самого  начала  казалась
Глебу не правильно организованной.
   На взгляд Сиверова, Федору  Филипповичу  стоило  все-таки  попытаться
убедить Разумовского, что  его  жизни  грозит  опасность,  показать  ему
фальшивую  стодолларовую  банкноту  и  доказать  этим,  что  деньги   не
уничтожены, а в любой момент могут всплыть в обороте.
   "Если он доверяет Разумовскому, то надо доверять ему до  конца.  Если
же нет, то и нечего было выходить на него с разговором, затевать всю эту
игру. Конечно же, я понимаю генерала  Потапчука,  -  рассуждал  Сиверов,
глядя, как навстречу ему несется такой же ночной странник,  выжимая  вес
возможное из старых "жигулей", - соперничающие ведомства - ФСК и  ФСБ  -
хоть и находятся под одной крышей, но ревниво  следят  друг  за  другом.
Если бы  Потапчук  решился  открыть  генералу  Разумовскому  все  карты,
имеющиеся на руках, то, хочешь не хочешь,  пришлось  бы  распрощаться  с
нача