рок, всегда придерживал.
   - Я скажу вам сейчас кое-что, что вас заинтересует.
   - Что ж, попробуйте, -  Глеб  хрустнул  суставами  пальцев  и  лениво
потянулся в кресле, выпрямляя ноги.
   - Я думаю, что вам  известна  одна  женщина,  имя  которой  Ирина,  а
фамилия Быстрицкая.
   Глеб сохранил непроницаемость. Ни один мускул не дрогнул на его лице,
глаза остались полуприкрытыми.
   - Я думаю, что вы знакомы и с ее дочерью и, наверное, любите их.
   - Возможно, - пожал плечами Глеб, и его веки дрогнули.
   Он  в  упор  взглянул  на  полковника,  и  его  пальцы  сжались.   Он
подобрался, словно коршун, готовый к броску на жертву. Это получилось  у
него непроизвольно.
   Полковник заметил это движение и внутренне возликовал.
   "Значит, зацепил? Значит, не такой ты холодный и железный, значит,  и
тебе не чужды человеческие чувства!"
   - Так вот, Ирина Быстрицкая и ее дочь находятся у нас.
   - Вы взяли их заложниками, полковник? Можете делать с ними  все,  что
захотите?
   - Мы с ними ничего не хотим делать. Мы их будем держать  у  себя  как
гарантию, что вы не станете делать глупости и выполните то, что  мы  вам
поручим.
   - Хорошо, я вас  слушаю,  -  сказал  Глеб,  поудобнее  устраиваясь  в
кресле, закидывая ногу на ногу и обхватывая колени руками.
   - Как вам известно, я полковник ФСБ.
   - Звание для меня ничего не значит, - заметил Глеб.
   - Чем занимается наша организация, вам понятно.
   - Конечно, понятно, - кивнул Глеб.
   - Сейчас сложное время, я бы даже сказал, архисложное. И  разобраться
в том, что происходит, отнюдь не просто. Так вот, - полковник  посмотрел
по сторонам, словно кто-нибудь мог его подслушать.
   - Да не ходите вы, полковник, вокруг да около, говорите напрямую. Мне
надоели эти пустые разговоры.
   - Мы можем предоставить вам загранпаспорт, визы, деньги, и вы сможете
спокойно покинуть Россию, уехать в любое государство  -  в  то,  которое
выберете.
   Деньги будут переведены на тот счет, который вы назовете,  или,  если
пожелаете, можете получить их наличными.
   - Наверное, дело серьезное, - сказал Глеб, - если вы предлагаете  мне
царские условия.
   - Думаю, вы и раньше работали на таких же условиях.
   - Давайте не будем говорить в прошедшем времени, - оборвал полковника
Глеб Сиверов. - Давайте попытаемся пофантазировать, заглянем в  будущее.
Так, чего же вы хотите и за какую работу вы  собираетесь  так  щедро  со
мной рассчитаться?
   - Есть люди, которые  собирают  информацию  на  наше  ведомство.  Эта
информация для нас нежелательна.
   - И вы хотите ее получить? - глядя в глаза полковнику,  спросил  Глеб
Сиверов.
   - Именно этого мы и хотим.
   - И у вас, конечно же, ничего не получается?
   - Пока нет, - признался полковник, вспомнив сгоревший фургон и  двоих
погибших.
   - А теперь, пожалуйста, подробнее.
   - Есть дом, на доме - вывеска. Но в этом доме  занимаются  совсем  не
тем, о чем гласит вывеска. Там работает аналитический центр во  главе  с
человеком из охраны Президента. Его фамилия Бушлатов, он готовит доклад.
   - Вы хотите этот доклад получить?
   - Да, - сказал полковник.
   - А теперь еще подробнее. Что за дом? Где расположен? Какая охрана?
   Полковник Студинский принялся объяснять, не утаивая от Глеба Сиверова
ни одну из подробностей.
   - А какие мне даются гарантии?
   - О чем вы? - улыбнулся полковник.
   - Гарантии моей безопасности?
   - Гарантий никаких. Единственная - мое честное  слово.  Вы  передаете
нам документы, я лично  вручаю  вам  паспорта,  и  вы  вместе  с  Ириной
Быстрицкой и ее дочерью можете покинуть Россию.
   - А если я не хочу уезжать? Если мне нравится жить здесь?
   - Можете остаться, правда, это сложнее.
   - Для вас или для меня?
   - Для нас обоих.
   - А если я отдам вам документы, а вы  меня  убьете?  -  сказал  Глеб,
глядя прямо в глаза полковника.
   - Нам это ни к чему. Вы этими документами воспользоваться не сможете.
   Во всяком  случае,  для  вас  они  не  имеют  никакого  интереса.  Не
собираетесь  же  вы  баллотироваться  на  пост  Президента?  Не   будете
проводить предвыборную кампанию, заниматься агитацией и прочей ерундой?
   - А почему бы и нет? Я молод, здоровье  у  меня  в  порядке,  вредных
привычек не имею. Чем не Президент?
   - Для начала, у вас нет семьи, а народ не любит холостых президентов.
   - Ну, можно сказать, что я вдовец. Это вызовет жалость избирателей, -
пошутил Глеб.
   - Оставим этот разговор, - одернул собеседника полковник Студинский.
   - Значит, гарантий у меня никаких нет.
   - Только мое честное слово.
   - Наверное, честное слово офицера ФСБ?
   - Да. Если хотите, слово человека.
   - Ну что ж, это меня  устраивает  даже  больше,  нежели  расписка.  Я
привык верить людям, полковник, верить на слово.
   Но улыбка, появившаяся на губах Глеба  Сиверова,  говорила  абсолютно
другое. И полковник  это  прекрасно  понял.  Но  выбора  не  было  ни  у
полковника, ни у Глеба.
   - А теперь, полковник, у меня еще одно условие: прежде, чем  я  начну
заниматься вашим заданием, я хочу убедиться,  что  моя  добрая  знакомая
Ирина Быстрицкая и ее дочь Анна живы, здоровы и не имеют к  вам  никаких
претензий.
   Полковник пожал плечами.
   - Если хотите, я могу предоставить  вам  подобную  возможность.  Могу
показать видеозапись, как Ирина с дочерью гуляют в парке.
   - Видеозаписи мне не интересны. Я  не  киноман.  Тем  более,  сделать
запись вы могли месяц назад.
   - Да нет, что вы. На деревьях желтые листья, а красить листву - не  в
наших правилах. Мы все-таки не армия.
   - Хорошо, - сказал Глеб, - для начала я хочу поговорить с  Ириной  по
телефону.
   - Что ж, пожалуй, это можно устроить.
   - А еще лучше, если бы я встретился с ней лично.
   - Это тоже можно устроить.
   - Но для начала я хочу переговорить с ней по телефону.
   - Пожалуйста, - сказал полковник, поднялся с кресла и быстро  покинул
помещение, в котором находился Глеб Сиверов.
   Буквально через пять минут  полковник  вернулся.  В  его  руках  была
трубка радиотелефона. Глядя Глебу в глаза, он сказал:
   - Я сейчас наберу номер  и  передам  вам  трубку.  Вашу  возлюбленную
позовут к телефону.
   - Не надо так говорить, полковник - "возлюбленная", "жена" и прочее -
я не сентиментальный человек, и этим меня не проймешь.
   - Как угодно, - кивнул полковник и быстро набрал номер.
   Послышались гудки.
   - Майор, это говорит  полковник  Студинский.  Пригласите  к  телефону
Ирину.
   - Слушаюсь, - сказал майор, и уже через минуту из  трубки  послышался
женский голос.
   - Слушаю.
   Студинский молча протянул трубку Глебу Сиверову. Тот взял ее,  прижал
к уху и таким тоном, словно бы ничего не произошло, сказал:
   - Ирина, это я. Здравствуй.
   - Мне сказали, что ты должен приехать, - ответила женщина.
   - Тут произошла маленькая заминка. Где ты сейчас? Полковник улыбнулся
столь наивному вопросу Сиверова.
   - Я не знаю, где.
   - Как с вами обращаются?
   - Прекрасно, - призналась Ирина, - если не считать  того,  что  я  им
разбила машину.
   - Считай, что они тебе это простили, - Глеб посмотрел на  полковника,
тот кивнул, - Если хочешь, можешь перебить всю посуду.
   - Нет, не хочу, - звонко засмеялась Ирина. - Федор, где  ты  был  так
долго?
   - Были дела. Ты  же  знаешь,  моя  работа  связана  со  всевозможными
разъездами.
   - Когда я смогу тебя увидеть?
   - Думаю, скоро. Как дочь? С ней все в порядке?
   - Да. Только в школу не ходит. Но мы  с  ней  читаем  книги,  я  сама
занимаюсь с ней.
   - Вы молодцы, - сказал Глеб. - Значит, до скорой встречи.
   - А ты ничего мне больше не хочешь сказать?
   - Все, что хочу сказать, ты услышишь при встрече. Я сейчас не один.
   - Я догадалась, - прошептала в трубку Ирина, и ее голос  звучал,  как
голос заговорщика. - Я тоже не одна.
   - Ну вот видишь, ты все прекрасно  понимаешь.  Глеб  медлил,  надеясь
услышать что-нибудь. И он услышал.
   - Я люблю тебя и жду. Приезжай скорее, как можно скорее.
   - Да, да, - пробормотал Глеб, - приеду. Не все. зависит от  меня.  До
встречи.
   Он нажал кнопку и передал радиотелефон полковнику. Тот  посмотрел  на
Глеба так, как учитель смотрит на ученика.
   - Теперь вы мне верите?
   - Верю, - сказал Глеб, и его губы вновь дрогнули в немного  ироничной
улыбке. - А почему я не должен вам  верить?  Ведь  вы  же  дали  честное
слово, которым, наверное, дорожите., - Если хотите, можем поехать  прямо
сейчас.
   - Да, хочу, - сказал Глеб.
   - Я за вами зайду через несколько минут, - полковник поднял трубку  и
быстро  набрал  номер.  -  Приготовьте  машину.  Она  должна  стоять   у
служебного входа.
   - Будет сделано, - отозвался невидимый собеседник.
   - Ну что ж, через четверть часа мы с вами встретимся внизу.
   Глеб ничего не ответил.
   Через четверть часа, как и  было  условлено,  двое  мужчин  в  темных
строгих костюмах вывели Глеба к служебному входу.  Полковник  Студинский
стоял на крыльце.
   - Надеюсь, вы не  будете  закрывать  мне  глаза  черной  повязкой?  -
пошутил Глеб Сиверов.
   - Нет, мы вам наденем мешок на голову, -  ответил  полковник  и  тоже
рассмеялся.
   Тут же, словно по мановению  волшебной  палочки,  ко  входу  подкатил
черный микроавтобус. Дверь открылась. Полковник кивнул.
   - Садитесь. Никакие повязки и мешки не нужны.  Отсюда  вы  все  равно
ничего не увидите.
   - Кроме неба, - сказал Глеб, глядя в тонированное стекло  потолочного
люка.
   Он уселся на мягкое сиденье, вытянул  ноги.  Полковник  сел  напротив
него.
   И еще двое - именно те, которые выводили Глеба, забрались  в  машину.
Глеб посмотрел на них  и  понял,  что  у  каждого  из  этих  мужчин  под
пиджаками оружие.
   Он улыбнулся.
   - Вы что, полковник, опасаетесь, что я убегу?
   - Нет, не опасаюсь. Это меры предосторожности. Поверьте, вынужденные.
   - Охотно верю, - Глеб вновь иронично улыбнулся. Полковник  Студинский
пожал  плечами.  Автомобиль  тронулся.  Заскрежетали  ворота,   и   Глеб
догадался, что микроавтобус выехал на людную улицу. Глеб  не  смотрел  в
потолочный люк, он сидел, полузакрыв  глаза.  Единственное,  на  что  он
взглянул, так это на циферблат своих часов. Стрелки медленно  двигались,
а Глеб по покачиванию легко смог определить, с какой скоростью  движется
автомобиль. Он сделал это механически, так,  на  всякий  случай.  Может,
когда-нибудь пригодится, а может, не понадобится эта информация. Но Глеб
был профессионалом, и зачастую его действия являлись вынужденными. И  от
мельчайших подробностей, от  какой-нибудь  незначительной  детали  могла
зависеть его жизнь или удачное выполнение  задания.  Поэтому  он  всегда
поступал осмотрительно, насколько позволяли условия и возможности.
   Вскоре Глеб догадался, что автомобиль мчится  по  трассе.  Автомобиль
ехал довольно быстро, со скоростью не менее ста километров.  А  то,  что
этот черный микроавтобус  никто  не  останавливал,  Глеба  не  удивляло.
Скорее всего, гаишники ориентировались по  номерам,  понимая,  что  едет
машина ФСБ.
   Под колесами зашуршала гравийка, потом - опять асфальт. Поворот,  еще
один  поворот  -  и  со  скрежетом  открылись   ворота.   Дверь   машины
распахнулась.
   - Можете выходить, - сказал полковник Студинский, махнув рукой.
   Глеб легко выпрыгнул из автобуса и размял затекшие ноги.  На  крыльце
дома он увидел Ирину. Та стояла в нерешительности, не зная, что  делать.
Глеб пошел навстречу женщине.
   Ирина, словно птица, сорвавшаяся с ветки, вдруг бросилась  к  нему  и
раскрыла объятия. Глеб прижал ее к себе.
   - Ну вот мы и встретились, - как-то спокойно и  буднично  сказал  он,
заглядывая в ее глаза.
   Ирина кончиками пальцев прикоснулась к лицу Глеба.
   - Ты изменился, - прошептала она ему на ухо.
   - Время, - сказал Глеб, - ни для кого не проходит бесследно.
   - Ты в порядке? - спросила женщина.
   - Да, в полном, - ответил Глеб, за локти приподнял Ирину и  поцеловал
в мягкие влажные губы.
   Ирина прикрыла глаза и обняла Глеба за шею.
   - Ну вот, теперь все будет хорошо, - освобождаясь от объятий,  сказал
он и, взяв Ирину под руку, направился к дому.
   Полковник и его люди  стояли  у  машины.  К  полковнику  подошел  уже
знакомый майор и что-то негромко принялся ему объяснять. Полковник махал
рукой: дескать,  потом  разберусь,  сейчас  это  неважно,  меня  это  не
интересует.
   Глеб и Ирина вошли в дом.
   - А где дочь? - спросил Глеб.
   - Знаешь, Федор, а она спит. Она ведь еще  маленькая,  ей  надо  днем
спать.
   Глеб согласно кивнул.
   - Я хочу на нее взглянуть.
   - Пойдем, - позвала Ирина и, взяв Глеба за  руку,  повела  на  второй
этаж.
   У закрытой двери они остановились.
   - Ну, что же ты? - сказала  Ирина,  толкнув  дверь.  Глеб  переступил
порог.
   Аня спала на диване. Одеяло сползло на пол, и Глеб наклонился, поднял
его и укрыл девочку. Она что-то во сне пролепетала, но тут же  подсунула
ладошки под щеку и затихла.
   - Послушай... - Ирина тронула Глеба за плечо.
   - Да, - он обернулся.
   - Объясни, что происходит?
   - Боюсь, пока не смогу.
   - Но все же? - настаивала женщина.
   - Пройдет немного времени, и ты обо всем узнаешь. Я тебе  обещаю.  На
этот раз я расскажу тебе все.
   - Я не настаиваю. Если не хочешь - не рассказывай.
   - Нет, я должен рассказать. Я хочу, чтобы ты все  знала  обо  мне.  Я
хочу, чтобы ты знала мое настоящее имя, знала, кто я, кем был и  что  со
мной произошло.
   Глаза Ирины расширились, и Глеб понял, что она боится.
   - Значит, ты меня обманывал?
   - Нет, я не все тебе говорил.
   - Но почему?
   - Я считал, что так будет лучше.
   - Кому лучше?
   - Лучше тебе, лучше мне.
   - Но скажи, твое отношение ко мне изменилось?
   - Нет, нисколько, - Глеб покачал  головой.  -  Просто  обстоятельства
складываются так, что я должен молчать,  чтобы  не  причинить  вреда  ни
тебе, ни дочери.
   - А что нас ждет?
   Глеб пожал плечами.
   - Думаю, все будет нормально. Мы встретимся и, возможно, уедем.
   - Но куда? Почему ты решаешь за меня?
   - Я ничего не решаю. Но думаю, что это произойдет и так будет лучше.
   Ирина испуганно отшатнулась. Она подошла к дочери, безмятежно спавшей
на диване, и поправила одеяло. Она сделала это так бережно и  тихо,  что
девочка даже не почувствовала.
   Глеб смотрел на эту сцену, полную нежности, и на  душе  у  него  было
отчаянно тяжело. Он понимал, в какую страшную историю его втягивают,  он
понимал, что вряд ли вернется живым и вряд  ли  все  сложится  так,  как
хотелось бы. Он знал, что после  того,  как  он  выполнит  задание,  его
уберут. Это было аксиомой. Он сам поступил  бы  точно  так.  А  если  он
желает, чтобы все сложилось по-иному, то значит, он  должен  предпринять
какие-то неадекватные шаги, чем-то подстраховаться.
   Глеб над этим размышлял, но пока ничего не приходило в  голову.  Хотя
он знал, что наступит мгновение,  когда  он  прозреет,  когда  в  голове
появится ясная и четкая мысль, и он приложит все силы для того, чтобы ее
реализовать. Конечно же, это будет нелегко сделать,  но  Глеб  привык  к
трудностям, и никакие опасности его не останавливали. Если  потребуется,
он готов отдать и жизнь для того, чтобы  Ирина  с  Аней  остались  живы,
чтобы ни один волосок не упал с головы этой безмятежно спящей девочки.
   В коридоре послышались шаги. В двери появился полковник.
   - Ну что, я сдержал свое  слово?  -  негромко  произнес  полковник  и
посмотрел вначале на Ирину, потом на Глеба.
   - Да, полковник, вы сдержали свое слово, -  кивнул  Глеб  и  вышел  в
коридор, прикрыв за собой дверь.
   Ирина  хотела  двинуться  за  ним,  но   он   остановил   ее   легким
прикосновением к плечу.
   - Значит, теперь мы будем действовать вместе? - полковник  смотрел  в
глаза Глебу.
   Тот кивнул.
   - Я постараюсь сделать все, о чем вы просите.
   - Постарайтесь, - отчеканил полковник и встал к Глебу вполоборота.  -
Думаю, вы и сами заинтересованы в том, чтобы эта  красавица  и  ее  дочь
остались в живых.
   - Вот этого, полковник, говорить не следовало.
   - Извините, - сказал полковник и зашагал по коридору.
   Он мягко ступал по ковровой дорожке, которой был  устлан  коридор,  и
Глеб бесшумно двинулся за ним.
   Во дворе уже стояла машина, двое сотрудников  ФСБ  в  темных  строгих
костюмах курили возле нее. Полковник махнул рукой.  Сотрудники  послушно
забрались в машину.
   - Куда теперь? - спросил полковник, обращаясь к Глебу.
   - Вы меня отвезете в город.
   Глеб стоял, широко расставив ноги, забросив руки за голову, и глубоко
дышал.
   - Ну, что же вы медлите? - осведомился Студинский, явно выдавая  свое
нетерпение.
   - Дайте насладиться свежим воздухом.
   - Этого удовольствия у вас теперь будет хоть отбавляй,  -  заулыбался
Студинский, - ведь теперь вы почти вольный человек.
   - Да, - криво усмехнулся  Глеб,  -  если  не  считать  того,  что  вы
приставите ко мне длиннющий хвост.
   - Нет,  я  не  собираюсь  к  вам  никого  приставлять.  Вы  привязаны
надежнее, чем пес, сидящий на цепи, - и полковник  покосился  на  дом  с
белыми колоннами.
   Глеб внимательно осматривался, пытаясь  с  фотографической  точностью
запомнить  архитектурный  облик  здания,  расположение  окон  и  дверей,
охранную сигнализацию на затянутом поверху  колючей  проволокой  заборе.
Может, кто-нибудь из его знакомых видел когда-то этот дом и  знает,  где
он расположен. Но проект, скорее всего,  был  типовым,  и  таких  зданий
могло существовать несколько. И тут взгляд Глеба упал на угол  дома.  По
белой, выкрашенной известью, стене, под трафарет было набито: "К.К.1407"
и стрелка  указывала  под  землю:  "1,5м".  Глеб  усмехнулся.  Это  хоть
какая-то зацепка. Ну и идиоты же они!
   И после этого,  несколько  раз  повторив  про  себя  цифры,  Глеб  со
спокойной совестью забрался в машину.
   - Чего это вы так веселы? - подозрительно покосился Студинский.
   - Да вот услышал, как поет маленькая пичужка, и мне стало веселее.
   - Куда вас сейчас?
   - Думаю, мои адреса вы знаете не хуже меня самого.
   - Значит, в район Арбата?
   Глеб кивнул.
   - А вот это мои координаты, - полковник вытащил  из  кармана  заранее
приготовленный конверт и открыл его.
   Там лежало несколько картонных прямоугольников с написанными  на  них
от руки телефонами и паролями. Глеб  посмотрел  на  бумажки  и,  тут  же
запомнив  все,  что  там  было  написано,  с  улыбкой   вернул   конверт
полковнику.
   - Вы надеетесь на свою память?
   - Я могу забыть лишь то, что не важно.
   - Я наслышан о ваших криминальных способностях,  но,  тем  не  менее,
удивлен.
   - Ну что ж, удивляйтесь, -  сказал  Глеб,  поудобнее  устраиваясь  на
сиденье.
   Заурчал  мотор.  Железные  ворота  со  скрипом   распахнулись.   Глеб
машинально отсчитал секунды, сколько требуется  на  время  их  открытия.
Микроавтобус плавно выкатился за ворота. В  прозрачном  потолочном  люке
мелькали  лишь  лапы  елей,  временами  -  ветви  берез,  уже   тронутые
желтизной, и неяркое осеннее солнце.
   На Арбате Глеб вышел, Студинский вернул ему связку ключей.

Глава 7

   Анна Ивановна Мамонова с хозяйственной  сумкой  в  руках  неторопливо
спустилась с пятого этажа во двор. Она осмотрелась. Ее дочерей нигде  не
было видно.
   "Куда же они запропастились, непоседы? Я же просила подождать меня".
   Она обошла дом. В песочнице  два  мальчика  занимались  абсолютно  не
мальчишечьими делами. Они лепили из влажного песка куличи  и  предлагали
друг другу.
   - Вы не видели Дашу с Наташей? - спросила Анна Ивановна у  ребятишек.
Те пожали плечами.
   - Не видели мы ваших Даш и Наташ, - сказал меньший  карапуз  и  вновь
принялся  самозабвенно  накладывать  песок  в  формочки.  В  его  голосе
слышалась явная ненависть ко всем девчонкам.
   "Вот пострелы", - подумала Анна Ивановна и  торопливо  направилась  в
соседний двор.
   Но и там девочек не было видно. Она вышла на проспект.
   "Может