бавил этому...
   Родион поискал что-то на полу и протянул Воробьеву необычной формы черный
пистолет с толстым гофрированным стволом.
   - Вот его пушка.
   - Так в дуле ж дырки нет!
   - А черт его знает! Я ж и говорю - без шума стрелял.
   На тумбочке в конце коридора тихо прозвенел телефон.
   "Мстители" переглянулись.
   - Рвем когти! - бросил Панкрат.
   Они выбежали из барака и как на крыльях пересекли поляну. Но уйти тем  же
путем им не удалось. Когда группа собралась на опушке леса, -  поляну  залил
призрачно-серебристый свет луны, - в лагере раздался  леденящий  душу  вопль
сирены.
   - Петя - в БМП! Отвлеки их! Родион - за мотоциклом!
   "Мстители" повиновались без слов, операция перешла в фазу цейтнота  и  на
все размышления и действия отпускались секунды.
   С четырех сторон поляны загорелись прожектора, но они почему-то  осветили
не  поляну,  а  здания  городка  -  пять  бетонных  кубов  и   шестиугольник
центральной постройки. Из барака, соседнего с тем, куда заходили разведчики,
начали выскакивать люди в маскировочных костюмах и тоже по странному расчету
бросились к бетонным строениям и к двум бревенчатым домикам с  телеантеннами
на крышах. Их автоматическая  реакция,  связанная  с  какими-то  внутренними
условиями быта, наводила на размышления, но она же позволила Ладыженскому  и
Родиону беспрепятственно добраться до автохозяйства городка и завести БМП, и
лишь после этого охрана сориентировалась, что тревога поднялась  не  по  тем
причинам, на которые  был  рассчитан  их  подъем,  и  обратила  внимание  на
движение транспорта.
   Петя действовал быстро и правильно, направив боевую машину пехоты сначала
на  цепь  охранников,  начавших  пальбу,  а   потом   по   дуге   рванул   в
противоположную сторону, увлекая стрелков за  собой.  Это  дало  возможность
Родиону объехать всю эту суетливую компанию и нырнуть в лес, прежде чем  его
заметила часть охранников.
   Панкрат с  Кашириным  мгновенно  зашвырнули  безвольное  тело  Баркова  в
коляску мотоцикла, и Панкрат, подтолкнув гиганта к машине, повернулся к  ней
спиной:
   - Прорывайтесь через ворота! Держи гранату! Я их отвлеку.  Встретимся  на
даче!
   Каширин вскочил на заднее сидение мотоцикла, Родион дал газ и в мгновение
ока оказался за поворотом дороги.
   Панкрат  выбежал  на  опушку  леса,  дал  очередь  из  "овцы"  под   ноги
приближавшихся охранников, заставив их залечь, а сам рванул влево  изо  всех
сил, вдоль опушки, туда, где ворочалась  в  зарослях  кустарника  громоздкая
бээмпешка. Но до машины не добежал: наперерез ему метнулась тень и прошипела
голосом Пети:
   - Командир, я здесь!
   Панкрат  выматерился,  с  трудом  удержав  палец   на   спусковой   скобе
пистолета-пулемета.
   - Я же тебя чуть... за мной, к болоту!
   Они во всю прыть бросились бежать на север, оставляя позади рев двигателя
забуксовавшей в кустах БМП, редкую стрельбу, стихшую  уже  через  минуту,  и
далекий гранатный хлопок - "мстители" на мотоцикле подорвали ворота.  И  все
же этой минутной форы, добытой Петей -  он  умело  заклинил  рычаги  машины,
чтобы она ехала самостоятельно, выпрыгнул в люк и скрылся в лесу, в то время
как БМП увлекла преследователей за  собой,  -  хватило  командиру  отряда  и
подчиненному на то, чтобы оторваться от преследования, миновать  просеку,  в
коридоре которой зажглись  вдруг  ярчайшие  прожектора,  создавшие  плотную,
слепящую, световую стену (вот он - сюрприз!), пересечь лес и заползти вглубь
болота на полсотни метров. Лишь  спустя  минуту  на  берег  болота  выбежали
охранники и открыли стрельбу из автоматов, буквально выкосив  пулями  луг  и
срезав все, что там росло выше двадцати сантиметров над поверхностью мхов.
   У Панкрата было большое желание ответить очередью по вспышкам, ибо охрана
зоны не желала щадить беглецов и вела огонь на уничтожение, однако на  карту
была поставлена не только его жизнь, но и жизнь товарища, и пришлось стиснув
зубы вжиматься в слой мха и ждать, когда стрельба утихнет.
   Вскоре охрана перестала поливать болото огнем, посуетилась, перекликаясь,
и растаяла в лесу, но еще почти час Воробьев и Саша лежали  в  мочажинах  за
кочками без движения и вслушивались в наступившую тишину.
   Обоих мучила одна и та же мысль:  успели  ребята  с  потерявшим  сознание
Барковым скрыться или нет? И еще Панкрат мимолетно подумал, что  если  бы  у
охранников были собаки, уйти им с Сашей вряд ли бы удалось.
   Он  потрогал  в  кармане  рифленую,  очень  удобную  рукоять   пистолета,
подобранного Родионом в бараке, тихо позвал:
   - Петро...
   - Живой я, - отозвался еле слышно Ладыженский.
   - Отходим...
   И они поползли вглубь болота, выбирая места посуше и поплотнее, хотя  все
равно при каждом движении слой торфа над трясиной  вздрагивал,  колебался  и
прогибался, грозя прорваться под тяжестью тел в любой момент.
   На сухой берег они выползли спустя три часа, когда уже  начался  рассвет,
проделав отчетливо видимые во мху четырехкилометровые дорожки. В шесть  утра
оба подошли к даче, вымазанные  подсохшей  грязью  с  головы  до  ног,  и  с
облегчением узрели во  дворе  угнанный  мотоцикл.  Однако  радость  их  была
преждевременной.
   Во время отступления был ранен в спину Каширин, а Барков так и  не  вышел
из своего странного состояния: он дышал, нигде не был ранен, глаза его  были
открыты, но он никого не видел, на голоса не  откликался  и  ни  на  что  не
реагировал.
   - Ты точно помнишь, лейтенантдежурный по  голове  его  не  бил?  -  хмуро
спросил Панкрат.
   - Абсолютно, - так же хмуро, не делая оскорбленного вида, ответил Родион.
- Дежурный достал пистолет, направил на полковника и тот упал.
   Выстрела я не услышал, только показалось...
   - Что?
   Родион почесал затылок.
   - Боюсь даже  сказать...  показалось,  будто  меня  шарахнуло  током.  Не
больно, но сильно так, аж мышцы свело. Но потом отпустило.
   - Странно...
   - А я что говорю?
   Воробьев достал  пистолет,  из  которого  стреляли  в  Баркова,  погладил
пальцем пупырчатогофрированный  ствол  без  дульного  отверстия  и  процедил
сквозь зубы:
   - Хотел бы я знать, что это за штуковина!..

КОВАЛИ-ЖУКОВКА

КРУТОВ-ВОРОБЬЕВ

   Утро было таким тихим, теплым и ласковым, что Егор,  проснувшись,  просто
долго стоял во дворе и смотрел в небо, закинув  руки  за  голову.  Из  этого
состояния его вывел только дешураздирающий крик  петуха,  напомнившего  "ио"
хозяина, что пора кормить живность, разведенную Осипом и Аксиньей.
   Процедура кормления кур и поросенка много времени не заняла, в отличие от
зарядки и тренинга. Закончив дырявить поленницу  дров  ножами  и  стрелками,
Егор сбегал на пруд, искупался, не забывая поглядывать по сторонам,  облился
в саду водой из колодца и приготовил  чай.  А  в  половине  восьмого  в  дом
заявился Панкрат Воробьев, слегка осунувшийся, усталый, с мрачным блеском  в
глазах.
   - Привет. Гостей принимаешь?
   Крутов вместо ответа вышел на  улицу,  кинул  взгляд  на  огороды,  зашел
обратно в дом.
   - Ты один?
   Панкрат понимающе усмехнулся.
   - Все нормально, полковник, меня подстраховывают во  избежание...  слежки
не обнаружено.
   - Чаю хочешь?
   - Мне бы посущественней чего-нибудь...
   - Посущественней только яичницу с  салом  могу  сварганить,  да  квашеной
капусты принести.
   - Готовь, яиц на десять, если не жалко, я пока приведу себя в порядок.
   Егор приготовил яичницу,  еще  раз  подогрел  чай,  сделал  бутерброды  с
маслом, и они сели завтракать. Пока ели - молчали, потом  Панкрат  промокнул
рот полотенцем и  вытащил  из  штанов  тяжелый  черный  пистолет  с  толстым
гофрированным стволом, положил на стол.
   - Мы побывапи в зоне... Не знаешь, что это такое?
   Крутов взял пистолет,  повертел  в  руках,  разглядывая  ствол,  рукоять,
какие-то наплывы и каверны, стеклянные глазки на затворе.
   - Отличная эргономика, сидит в руке, как влитой. А патроны?
   - Посмотри.
   Егор выщелкнул магазин и хмыкнул. Вместо обоймы с  патронами  в  магазине
торчал облитый пленкой плоский аккумулятор со множеством  медных  дужек.  На
корпусе  аккумулятора  красовалось  стилизованное  изображение   космической
ракеты и ниже надпись: "Российское космическое агентство".
   Крутов посмотрел на гостя и встретил его изучающий взгляд.
   - Что это?
   - Значит, ты не  знаешь.  -  Панкрат  отобрал  пистолет,вставил  магазин,
спрятал оружие в карман. - Из этой штуковины дежурный  в  зоне  выстрелил  в
Баркова, моего зама.
   Крутов продолжал молча смотреть на Воробьева, и тот добавил:
   - У полковника шок не прошел до сих пор. Мы отвезли его в больницу,  врач
говорит - похоже на фрустрацию личности после сильнейшего стресса, состояние
"психических сумерек". У Баркова  подавлены  все  реакции  организма,  кроме
физиологических, заторможена мыслительная деятельность.
   Он все слышит, видит, выполняет все команды, но словно спит на ходу.  Как
ты думаешь, что это означает?
   - Только одно, - пожал плечами Крутов.
   Воробьев подобрался, исподлобья глянул на задумавшегося Егора.
   - Может быть, наши оценки совпадают?
   - Это психический удар. А игрушка твоя  -  какой-то  мощный  психотронный
генератор, излучатель.
   Панкрат выдавил воздух сквозь стиснутые зубы, откинулся на спинку стула.
   - Да, я тоже подумал  о  том  же.  Армия  давно  работает  над  проблемой
создания таких генераторов. Мы испытали его на даче... - он криво улыбнулся,
- на собаке. Взвыла и сдохла. Вот почему в зоне наверное  не  держат  собак,
они чуют излучение. Теперь  ясно,  чем  там  занимаются.  Это  действительно
военная   лаборатория,   каким-то   образом   связанная    с    космическими
исследованиями.
   - Не обязательно.
   - Аккумулятор-то - для космической аппаратуры.
   -  Он  может  просто  использоваться  в  генераторе,  отвечая   требуемым
параметрам мощности и защиты.
   - Ты прав, связи может и не быть.
   - Как тебе удалось пробраться в зону?
   - Через болото. Ты был прав, там у них нет забора из  колючки,  хотя  нам
пришлось пройти три линии  контроля.  Мы  нашли  городок,  где  квартируется
часть, но дальше пройти не смогли, поднялась тревога.
   - То есть, выяснить, там ли твои парни, не удалось.
   - К сожалению. - Панкрат поморщился, с  силой  потер  затылок.  -  Голова
трещит и устал, как собака. Пришлось побегать по лесу да все болото на  пузе
проползти.
   - Хочешь, напою ерофеичем?
   - Самогоном, что ли?
   - Эликсиром жизни. - Крутов поднялся. - Дед Иван в Жуковке  мне  снадобья
одного отлил, тонус поднимает великолепно, головную боль как рукой снимет.
   Он принес фляжку с зеленой жидкостью, налил полрюмки, протянул Воробьеву.
Тот подержал ее в пальцах, с подозрением разглядывая на свет, вздохнул.
   - Ты явно отравить меня хочешь, чтобы я к твоей сестре не приставал.
   Кстати, ночью мы остановили рефрижератор, выехавший из  зоны,  и  знаешь,
что он вез? Гробы с мертвецами!
   Панкрат  опрокинул  рюмку  в  рот,  проглотил,  прислушиваясь   к   своим
ощущениям, постоял так немного и вдруг широко раскрыл  глаза,  с  изумлением
посмотрел на Крутова, с любопытством ожидающего его реакции.
   - Дьявольщина!.. Что ты  мне  дал?!  Это  же  пчелиный  улей...  -  майор
замолчал. Лицо его покраснело, лоб заблестел от пота, глаза стали черными  и
глубокими, словно в них раскрылась космическая бездна.  Расправились  плечи,
стала выпуклой грудь, напряглись мышцы рук и живота. Впечатление было такое,
будто в Панкрата вливалась тугая струя силы, распирая тело и  горяча  кровь.
Рюмка в руке его хрустнула, на  пол  посыпались  осколки,  но  он  этого  не
заметил. Резко встал, так что стул отлетел к  стене,  а  со  стола  чуть  не
полетела на пол посуда, поднес к  глазам  ладони  со  скрюченными  пальцами,
провел ими по лицу, вытирая испарину. Затем метаморфоза организма  пошла  на
убыль, он перестал потеть, кровь отлила от щек, мышцы перестали напрягаться,
"космос" в глазах растаял, взгляд Панкрата теперь  выражал  растерянность  и
одновременно чувство облегчения и силы.
   - Что я выпил?!  -  шепотом  спросил  он.  -  Такой  подъем!..  ни  капли
усталости... башка свежая... я же горы могу своротить!..
   Крутов закрыл фляжку и унес. Вернувшись, похлопал Воробьева по плечу.
   - Я испытал то же самое. Удивительной ощущение! Наши деды и  бабки  знали
такие секреты, делали такие снадобья, что никаким современным фармацевтам не
снились. Могу  отлить  капельку,  дашь  своему  полковнику,  вдруг  это  его
встряхнет, выведет из состояния сомнамбулизма.
   - Слушай, дай! - загорелся Панкрат. - Это же чудо что за эликсир!
   Сейчас же поеду в больницу. А ты что собриаешься делать?
   - В Жуковку поеду. - Крутов нашел пузырек, отлил дядиного ерофеича, сунул
Воробьеву. - Хочу кое с кем... побеседовать.
   - С омоновцами, что ли, которые тебя лупцевали? Я тебя подстрахую.
   Один не начинай, вместе разыграем красивый  спектакль.  Ты  прямо  сейчас
поедешь? Давай встретимся в Жуковке часов в десять, где-нибудь в центре  или
на вокзале.
   Крутов хотел отказаться от помощи, но подумал и кивнул.
   - В десять, но не на вокзале, а  возле  ДК,  в  парке.  Заодно  проверим,
выпустили моего приятеля из милиции или нет.
   Панкрат  сунул  ладонь  Егору  и  исчез,  бодрый,  свежий,  как  огурчик,
переполненный впечатлениями и играющей в жилах  силой.  Ерофеич  деда  Ивана
буквально выдавил из него усталость,  головную  боль  и  плохое  настроение,
наполнил энергией и желанием жить.
   Крутов навестил соседей, узнал,  что  никаких  вестей  от  их  дочери  не
поступало, и начал готовиться к поездке  в  Жуковку:  накачивать  залатанные
шины, ставить колеса, мыть корпус, пылесосить  салон.  Тревожный  импульс  -
словно внутри головы прозвенел стеклянный звоночек - он ощутил в тот момент,
когда заканчивал уборку салона. Вертеть головой во все стороны, высматривать
причину тревогу, не стал, зная, что сторожевая система организма зря сигналы
подавать не станет, а сразу пошел в дом, вооружился  бетдаггером  -  засунул
чехол с ним под ремень брюк на боку справа - и  дядиной  двустволкой.  Ружье
зарядил картечью "четыре нуля" <Калибра 8,1 мм.> и положил  под  сиденье,  а
сам продолжил протирать сиденья машины влажной тряпкой. В это время с  улицы
донесся звук мотора, оборвался возле дома, хлопнула калитка, за ней с визгом
распахнулась дверь в сени - кто-то ворвался в дом, и тут же во двор выбежали
два мордоворота в камуфляже с автоматами в руках. Один  направил  оружие  на
Крутова, второй рванул дверь в погреб, заглянул  в  свинарник,  в  курятник,
переполошив кур, выбежал на огород и вернулся, также направив ствол  АКС  на
хозяина. Все это время Егор молча сидел в кабине  и  вытирал  руки  тряпкой,
разглядывая верзилу напротив. Его очень заинтересовали береты спецназовцев -
зеленые, с золотой полоской, двуглавым орлом и буквами "РЛ". Таких  головных
уборов полковник еще не видел.
   - Ну, и что дальше? - поинтересовался он.
   На улице  хлопнула  дверца  автомобиля,  скрываемого  воротами  во  двор,
простучали шаги еще нескольких человек,  и  во  двор  в  сопровождении  двух
великанов в таких же костюмах и беретах  вышел  знакомый  Егору  по  ночному
рандеву майор, увезший раненого археолога.
   - Никого, - доложил ему один из парней.
   - Какая приятная встреча! - с  иронией  сказал  Крутов.  -  Майор  Сватов
собственной персоной. А вам не кажется,  господа,  что  вы  нарушаете  закон
экстерриториальности?
   -  Вылезай,  -  поманил  его   пальцем   майор,   сухолицый,   узкогубый,
длинноносый, с глубоко упрятанными и близко посаженными бесцветными глазами.
Взгляд у него был жесткий, прицеливающийся, неприятный.
   - Не хочу, мне и здесь хорошо.
   Майор повел рукой.
   - Выньте его оттуда и отведите в дом.
   В то же мгновение Крутов достал ружье и навел на Сватова.  Тот  замер  на
полуобороте. Дернувшиеся к  машине  парни  в  камуфляже  тоже  остановились,
схватившись за оружие.  Пауза  длилась  долго,  секунды  две,  потом  Крутов
хладнокровно произнес:
   - Вели своим нукерам убраться со двора! Я все равно успею спустить курки,
а с пяти шагов картечь из тебя сделает дуршлаг.
   Лицо майора не дрогнуло, лишь в глазах мелькнули колючие злобные огоньки.
Опасность он чуял натурально.
   - Садитесь в машину, ждите, я сейчас.
   Громилы в форме перестали есть Крутова  глазами,  расслабились,  закинули
автоматы за спину и по одному потянулись со двора.
   - Шагай за ними, - шевельнул стволом ружья Крутов, вылезая из машины.
   - Я уже предупреждал: не лезьте ко мне,  не  вмешивайтесь  в  мою  жизнь,
иначе начну отстреливать твою сволочную команду. Сегодняшнее  предупреждение
последнее. Усек, майор?
   Сватов оглядел Егора с ног до головы, проговорил ровным голосом:
   - Очень ты рисковый,  полковник,  так  и  норовишь  зубы  подставить.  Не
боишься спать один?
   - Не боюсь. Кстати, откуда ты знаешь, что я полковник?  Я  ведь  тебе  не
представлялся. Или у тебя прямая связь с жуковской милицией?
   Майор раздул побелевшие ноздри, понимая, что проговорился, развернулся  и
зашагал со двора, бросив через плечо:
   - Уезжай отсюда. И передай своему приятелю: мы его из-под земли достанем!
   Хлопнула дверца автомашины, взревел  мотор,  команда  Сватова  уехала,  а
Крутов в задумчивости прошелся по двору с ружьем  в  руке,  поминая  в  душе
Панкрата Воробьева нехорошими словами. Сомнений не было:  майора  выследили,
когда он заходил в деревню. Останься он еще на полчаса,  мог  бы  завязаться
нешуточный бой, чреватый серьезными последствиями.

***

   В половине десятого Крутов подъехал на своем  запыленном  "рено"  к  Дому
культуры и заглушил мотор. По пути сюда он завернул в Фошню, навестил  Осипа
с  Аксиньей,  выздоравливающих  медленно,  но  уверенно,  а  также  нашел  в
психотерапевтическом отделении больницы заместителя Панкрата Баркова.
   Видимо, Воробьев уже  успел  дать  ему  глоток  ерофеича,  который  вывел
подполковника из состояния "психических сумерек": выглядел Барков нормально,
хотя реакции его все еще были заторможены. И все же надежда  на  его  скорое
выздоровление у медиков появилась.
   До встречи с Панкратом у Крутова еще оставалось полчаса, поэтому он решил
прогуляться   по   центру   города,   продолжавшему   застраиваться   пяти-и
девятиэтажными зданиями. Летняя жара не располагала к прогулкам, и на улицах
народу было мало. Егор съел мороженое,  зашел  во  двор  школы,  неуютный  и
унылый по причине вечного  ремонта  и  отсутствия  школьников,  отгуливающих
каникулы, понаблюдал за суетой милиционеров возле рефрижератора, стоящего на
площади возле здания милиции, и вернулся к ДК.
   У  машины  никто  не  крутился,  парк  тоже  выглядел  пустым,  и  Крутов
направился к Дому культуры, помещения которого арендовали какие-то конторы и
фирмы, в том числе - Орден чести.
   К удивлению Егора дверь в офис  Ордена  чести  с  Георгием  Победоносцем,
пронзающим копьем змея, была открыта. Крутов вошел, но тут же был остановлен
двумя  молодыми  людьми  в  костюмах,   напоминающих   форму   американского
полицейского: голубые рубашки с короткими рукавами  и  погончиками,  правда,
без знаков отличия,  темно-голубые  брюки,  ремни,  дубинки  на  ремнях.  На
кармашках рубашек также красовались эмблемы с Георгием Побе0доносцем, но уже
в другом оформлении - с вязью слов:
   "Международный Орден чести".
   - Что вам угодно? - вежливо спросил один из охранников.
   - Мне угодно видеть господина Федотова.
   - Он занят. Вам назначена встреча?
   - Нет, но меня он примет.
   - Сожалею... - начал молодой человек, но в это время первая  дверь  слева
по коридору распахнулась, оттуда выглянул Ираклий  и  с  извиняющей  улыбкой
подошел к гостю.
   - Пропустите, это ко мне.
   Они обменялись рукопожатием, пробуя силы и глядя в глаза друг другу.
   - Я знал, что ты зайдешь сегодня, - сказал Ираклий.
   - Рад, что тебя наконец выпустили, - сказал Егор. - Все в пор