- Если бы только снять -  это  еще  полбеды,  не  расформировали  бы  всю
команду.
   Водку почему не пьешь?
   - Завязал, потребляю теперь только пиво, да и то  по  праздникам.  Ты  не
темни, не увиливай от ответов.
   Зубко глотнул водки, поднес к носу соленый огурец, понюхал  и  с  хрустом
откусил.
   - Я не увиливаю, просто не знаю всего. Знаю только, что в лесах пряталась
секретная лаборатория третьего управления ФУМБЭП, баловавшаяся психотронными
игрушками.  "Глушак",  о  котором  предупреждал  Лукич,  это  их   последняя
разработка - генератор подавления воли или что-то в  этом  роде.  Об  НЛП  -
нейролингвистическом программировании - что-либо слышал?
   - Ну это же... медицинский термин, - Костя пошевелил пальцами,  -  методы
психологической обработки...
   - Вот лаборатория этим и занималась, создавала технические системы НЛП, а
как далеко  забралась,  можно  только  догадываться,  если  ее  не  пожалели
взорвать к чертям со всеми работниками и оборудованием.
   - Зачем?
   - А ты не догадываешься? Чтобы не произошло утечки информации.
   - Тогда я вообще  ничего  не  понимаю!  Нас-то  почему  выпустили  оттуда
живыми?
   - Благодаря коллегам из  военной  контрразведки.  Если  бы  не  полковник
Федотов, остались бы от нас в Брянских лесах только рожки да ножки.
   - Так это контрразведчикам спасибо надо сказать за то,  что  мы  живы?  -
Константин почесал затылок. - Ну и компот! Они-то как там оказались?
   - Работали по профилю, - невнятно сказал Зубко, хрустя огурцом.
   Морозов внимательно посмотрел на его лицо, подсел к нему,  положил  локти
на стол и, придвинувшись ближе, тихо произнес:
   - С кем же мы воевали, Сашка? Взгляд Александра стал угрюмым.
   - А вот этот вопрос  ты  больше  никому  не  задавай...  если  не  хочешь
лишиться языка... а то и головы.
   - Так серьезно?! - Морозов присвистнул. - А все-таки?
   Зубко помолчал, налил себе еще водки, выпил залпом.
   - Лаборатория  охранялась  подразделением  Российского  легиона.  А  кому
пришла в голову идея создать Легион  и  для  каких  целей,  -  можно  только
гадать. Но это птица очень высокого полета, судя по вложенным средствам.
   Костя подумал, подвинул к хозяину рюмку.
   - Налей и мне.
   Выпил, закусил огурцом, пожевал хлеба.
   - Ты всерьез говорил о расформировании группы?  Это  слухи  или  реальные
разработки?
   - Чистого расформирования не будет, грядет, как  говорится,  "структурная
реорганизация" подразделения. Марата переводят в управление разведки, Серегу
вообще в МЧС, Воху в опергруппу "Альфа". Вместо них нам добавили трех бывших
пограничников.
   - Зачем?
   Зубко посмотрел на Костю исподлобья, покривил губы.
   - Для усиления.
   Морозов кивнул, понимая чувства командира. Ни одно элитное  подразделение
силовых структур и спецслужб в стране по мобильности, мощи,  тренированности
и опыту  не  могло  сравниться  с  "Витязем",  не  нуждающимся  ни  в  какой
"структурной  реорганизации".  Идея  начальства  "усилить"  группу  говорила
больше о каких-то планах ее развала или медленного переподчинения. В  начале
девяностых годов такое уже случалось с аналогичным соединением КГБ  "Альфа",
не восстановленным в полной мере до сих пор.
   - Да-а, подставил нас Лукич,  -  пробормотал  Морозов  после  уничтожения
бутерброда с красной икрой. - Ты не знаешь, где он сейчас? Куда  подался  из
Брянских лесов?
   - В Нижегородскую  губернию  он  подался,  есть  там  такой  городишко  -
Ветлуга.
   - Чего это его понесло именно туда?
   - Как я понял, там живут дальние родственники его женщины, Елизаветы.
   Неделю назад он звонил оттуда, но где и как устроился, не сказал.
   - Зачем звонил?
   - Просил кое-что выяснить.
   Костя подождал продолжения, не  дождался,  напился  холодной  минеральной
воды и поднялся.
   - Пойду прогуляюсь. Порыбачить не хочешь?
   - Спать буду, устал я от всего.  Одно  дело  -  быть  рядовым  "витязем",
совсем другое - руководить. Лукич умел это делать  без  напряга,  я  еще  не
научился.
   - У тебя все впереди, не психуй. Пока.
   - Пока.
   Костя  вышел  из  общежития,  погулял  по  спортгородку,  поглядывая   на
вечереющее небо, уговорил себя собраться  на  рыбалку,  благо  речка  Старка
текла в границах городка, но порыбачить не успел - началась тревога.  Группу
"Витязь"  срочно  бросали  по   вызову   итальянского   посольства:   тройка
террористов захватила машину с  итальянским  дипломатом  и  его  подругой  и
требовала стандартный "джентльменский" набор: десять  миллионов  долларов  и
беспрепятственный вылет в одну из ближневосточных стран.

***

   "Витязи" действовали по давно разработанному сценарию,  не  один  десяток
раз прокрутив "на  натуре"  подобную  ситуацию:  вооруженные  пистолетами  и
гранатой террористы сидят в машине, накинув на шею заложнику-мужчине  тонкую
бечевку  и  прикрываясь  телом  заложницы.  Еще  памятен  был  прецедент   с
освобождением шведского дипломата в декабре девяносто седьмого года, когда в
результате несогласованных действий спецназа погиб полковник Соловьев,  один
из создателей и  первых  руководителей  легендарной  "Альфы".  К  сожалению,
"альфовцы" тогда сработали из  рук  вон  плохо,  а  "витязей"  к  участию  в
операции не допустили из-за корпоративного чванства и ревности - они были из
другого ведомства, хотя  и  занимались  антитеррористической  деятельностью.
Федеральной  службе  безопасности  команду  "Витязь",  состоящую  из   одних
офицеров, переподчинили только в августе девяносто восьмого.
   Захват итальянского дипломата произошел у ограды .Пятницкого кладбища  со
стороны Первой Мытищенской улицы. Что  там  делал  советник  Паоло  Пазолини
вдвоем с дамой в десять часов вечера, можно  было  только  догадываться,  но
факт оставался фактом: сейчас в его  "Мерседесе"  сидели  трое  террористов,
вооруженных пистолетами и гранатой, которую они грозились взорвать в  случае
"не  правильных"  действий  правозащитных  органов.   Террористы   заставили
дипломата связаться с посольством и потребовали выкуп. Первоначальная  сумма
равнялась одному миллиону долларов,  но  ко  времени  высадки  "Витязя"  она
увеличилась в десять раз. То ли террористы  одурели  от  наркотиков,  то  ли
обнаглели от сознания собственной значимости,  заставив  съехаться  к  месту
похищения  чуть  ли  не  все  московские  спецподразделения  по   борьбе   с
терроризмом.
   Прибыв на место происшествия, Зубко развернул группу  за  четверть  часа,
проанализировал ситуацию и доложил генералу Рюмину, ответственному за  исход
переговоров от федеральной службы безопасности,  о  готовности  "витязей"  к
проведению  операции.  Рюмин,  ожидавший  прибытия  особо  важных  персон  -
секретаря Совета безопасности  Валягина  и  первого  вице-премьера,  буркнул
подполковнику:
   "Ждите",  -  и   отвернулся   к   работникам   итальянского   посольства,
шокированным происходящими событиями.  Зубко  взял  под  козырек  и  отошел,
прекрасно зная манеру генерала вести дела.
   Потянулись минуты ожидания. Прибыл Валягин, затем вице-премьер  Козлов  с
группой  высокопоставленных  чиновников  российского  МИДа,  директор   ФСБ,
министр внутренних дел. Переговоры затягивались. Наконец террористы заявили,
что, если в течение получаса им не  принесут  требуемую  сумму,  они  начнут
отрезать у дипломата и его женщины пальцы,  уши  и  выбрасывать  из  машины.
Тогда Рюмин подозвал Зубко и отдал приказ начинать операцию.
   - Пусть  ваш  работник  отнесет  им  деньги  и  попытается  уговорить  их
освободить заложника, - сказал он Зубко.
   - Какого? - поинтересовался подполковник, имея  в  виду,  что  заложников
двое.
   - Дипломата, - отрезал Рюмин. - Женщина не относится  к  категории  особо
важных лиц. Если не получится - начинайте свои танцы. Как поняли?
   - Разрешите выполнять? - вытянулся Зубко.
   - Выполняйте, - буркнул генерал, отворачиваясь.
   - Костя, - окликнул Морозова по рации Александр. - Подойди.
   Капитан, готовивший  группу  "последнего  броска"  за  оградой  кладбища,
проверил  связь  со  снайперами  и  рысцой  подбежал  к  толпе   чиновников,
топтавшихся вокруг вице-премьера и директора ФСБ в трехстах метрах от  места
инцидента, на Второй Мытищенской улице.
   -  Переоденьте  его,  -  приказал  Рюмин,  оглядывая  "киборг"  Морозова,
делавший капитана похожим на космонавта  или  инопланетное  существо.  -  Не
стоит пугать террористов такими нарядами.
   Косте пришлось снять спецкостюм, накинуть на бронежилет рубашку и пиджак,
надеть галстук. Ему вручили "дипломат" с деньгами и  вмонтированной  в  него
рацией, и, облившись холодным потом, чувствуя  легкий  эйфорический  звон  в
голове,  Морозов  отправился  к  машине,  навстречу  неизвестности.  Вопреки
приказу генерала он договорился с Зубко не предпринимать  никаких  "действий
по  обстоятельствам",  просто  передать  доллары,   оценить   вооружение   и
готовность бандитов к отпору и быстро отойти назад. И все же  капитану  было
не по себе, хотя ситуаций, подобных этой, он пережил немало.
   "Мерседес" Паоло Пазолини стоял  носом  к  ограде  кладбища  между  двумя
ржавыми гаражами-"ракушками". Ограда  здесь  делала  изгиб  влево,  улица  -
вправо, в результате чего образовалась небольшая площадь размерами  тридцать
на сорок метров, с единственным фонарным столбом на противоположной  стороне
улицы. Фонарь горел, но освещал площадь плохо. Ни деревьев,  ни  кустов,  ни
каких-либо строений или машин  на  площади  не  имелось,  и  местность  была
открытой как со стороны  улицы  в  пределах  видимости,  так  и  со  стороны
кладбища. Атаковать террористов в лоб было бессмысленно, и Зубко  расположил
"витязей" таким образом, чтобы они были не видны  из-за  гаражей.  Время  от
времени один из  террористов  вылезал  из  машины,  прикрываясь  итальянцем,
оглядывал улицу справа и слева от себя, за гаражами, но каменный бордюр,  на
котором была установлена металлическая решетка кладбищенской ограды, все  же
позволил оперативникам подползти ближе, почти вплотную к "Мерседесу",  а  на
преодоление ограды им требовалось всего несколько секунд.
   - Мы высылаем человека с деньгами, - проревел милицейский мегафон.
   - Пусть поднимэт руки  и  идот  мэдлэнно,  -  ответил  голос  с  заметным
кавказским акцентом. - Мы его отпустим, как только будэт вэртолот.
   Костя пошел медленней, чувствуя на себе  взгляды  десятков  людей,  среди
которых были и очень-очень недобрые, поднял левую руку  над  головой,  вдруг
пожалев, что не взял с собой оружия.  Все-таки  лучше  всего  в  сложившейся
ситуации действовать внезапно, используя самый мизерный  шанс,  который  мог
появиться в любой момент, и нейтрализовать  террористов  до  того,  как  они
отважатся стрелять.
   Кругов поступил  бы,  наверное,  именно  так,  мимолетно  подумал  Костя,
надеясь, что первыми открывать огонь террористы не рискнут.
   - Стой! - окликнули его из машины, когда до "Мерседеса" оставалось  шагов
двадцать. - Открой партфэл!
   Морозов остановился, щелкнул замками "дипломата",  показал  содержимое  -
аккуратно уложенные пачки стодолларовых купюр. Наступила  пауза.  Террористы
рассматривали "дипломат" в бинокль. Неизвестно, какую опасность они  увидели
в фигуре парламентера, но реакция их была почему-то истеричной.
   - Нэ подходи! - завопил главный переговорщик бандитов, разговаривающий  с
акцентом. - Убэритэ его! Застрэлю!  Пускай  подойдет  ихний  посол!  Давайтэ
вэр-толот!
   - Возвращайся, - пробубнила рация в ухе Морозова голосом подполковника. -
Что-то их испугало.
   Костя повернулся было,  но  в  этот  момент  услышал  еще  чей-то  голос,
утробно-гулкий, завораживающий, раздавшийся прямо в голове, как бы в глубине
черепа:
   - Иди и освободи заложников! Это приказ! Морозов хотел сказать: "Я же  не
взял оружия!", но вместо этого снова повернулся, как сомнамбула, и  пошел  к
"Мерседесу", переставляя ставшие деревянными ноги.
   Зубко, наблюдавший за  капитаном  в  панорамный  ночной  бинокль,  первым
догадался, что с ним что-то не так. Бросил в микрофон рации:
   - Костя, назад! В чем дело?! Очнись! Возвращайся! Морозов продолжал идти,
и толпа начальников разного ранга, ответственных работников правительства  и
МИДа, затихла, затаила дыхание, не понимая, что происходит. Не удивился лишь
Валягин, знавший о вмешательстве в операцию контролеров Легиона. Замолчали и
террористы, ошеломленные  на  несколько  мгновений  наглостью  парламентера.
Действовать они начали, когда  расстояние  между  "Мерседесом"  и  капитаном
сократилось до десяти шагов.
   Дверца машины открылась, один из террористов вытолкал из  кабины  молодую
женщину и, прячась за ее спиной, выстрелил в дорогу перед Морозовым.
   - Убью, тихарь! Брось  партфэл!  Уходи!  Морозов  замедлил  движение,  но
продолжал идти, словно не слышал ни выстрела, ни крика. Бандит выстрелил еще
раз, и одновременно Зубко показалось, что  прозвучал  второй  выстрел  -  со
стороны ближайшего дома. Костя сделал шаг, другой и упал лицом вниз.
   Установилась пугливая, полная внутреннего драматизма и напряжения тишина.
   И, пользуясь секундным замешательством, Зубко скомандовал:
   - Вперед!
   Все остальное произошло в течение десяти секунд.
   Прятавшиеся за бордюром ограды  подрывники  "Витязя"  двумя  специальными
зарядами направленного действия взорвали решетку, одновременно взрывая перед
"Мерседесом" свето-звуковую гранату, чтобы ослепить и оглушить  террористов,
отвлечь  их  внимание.  Снайперы,  давно  выцеливавшие  бандитов  в  машине,
спустили курки, попав двум, сидевшим на  переднем  сиденье,  в  головы:  два
выстрела - два трупа. Оперативники "последнего броска" мгновенно  нырнули  в
проделанные в ограде "окна" и выросли слева и справа от  "Мерседеса"  в  тот
момент, когда оставшийся в живых террорист с гранатой пытался вытолкнуть  из
кабины итальянца. Сделать он это не успел. Один из "витязей" выстрелил ему в
ухо, а второй, зажав рукой кулак  с  гранатой,  одним  ударом  ножа  отрубил
бандиту кисть и перебросил ее через ограду вместе с гранатой. Взрыв гранаты,
упавшей за одну из могил, вреда никому не причинил.
   Операция закончилась.
   Зубко подскочил к Морозову раньше своих начальников. Хмурые  спецназовцы,
поднявшие забрала шлемов "киборгов", расступились. Александр  склонился  над
Костей, которого успели перевернуть на спину, лицом вверх,  увидел  открытые
глаза, струйку крови, перечеркнувшую  висок  и  щеку,  подсунул  ладонь  под
голову друга и поднес к глазам окровавленные пальцы.
   Морозов был убит пулей в затылок. А это означало, что в него стреляли  не
бандиты, а кто-то еще. Снайпер. Может быть, из своих. Тот выстрел со стороны
жилого дома подполковнику не почудился.

***

   -  Ну  что  я  могу  сказать?  -  проворчал  Сергей  Алексеевич,  штатный
патологоанатом  "Витязя",  низенький,  толстенький,  в  очках.  Вытер   руки
полотенцем.
   - Пуля попала  в  затылок  и  застряла  в  лобной  кости  головы,  смерть
наступила мгновенно.
   - И это все? - угрюмо  осведомился  Зубко,  глядя  на  тело  Морозова  на
каталке; в морге было холодно, и Александра охватил ледяной озноб.
   Патологоанатом пожал плечами.
   - В принципе, все. Стрелял мастер, калибр пули девять миллиметров,  масса
шестнадцать и две десятых грамма, стреляли...
   - Из "винтореза", - закончил Зубко.
   - Совершенно верно, голубчик. Очень чистая работа.
   - Да уж. - Александр закрыл лицо убитого простыней, пошел к двери.  -  До
свидания.
   - Э-э, подполковник, - окликнул его Сергей Алексеевич.  -  Если  вам  это
будет интересно... Зубко остановился, поворачиваясь.
   - Что?
   - Понимаете, голубчик, - доктор  снял  очки,  протер  носовым  платком  и
водрузил на нос, - у вашего работника произошли определенные физиологические
изменения специфического свойства... еще до смерти...
   - Какие изменения?
   -    Понимаете,    я    в    свое    время    работал    в    лаборатории
химико-токсикологической  экспертизы  и  не  раз  сталкивался   с   подобным
явлением. Как бы вам это объяснить...
   - Покороче и без терминологии.
   - В общем,  впечатление  складывается  такое,  будто  ваш  капитан  перед
смертью принимал наркотик...
   - Это исключено! Вы что же, нашли следы наркотика в крови?
   -  В  том-то  и  дело,  что  не  нашел,  но  в  тканях  головного   мозга
обнаружены... э-э, кое-какие "шлаки", вырабатываемые организмом в  ответ  на
определенного рода воздействие, в том числе - наркотическое.
   - И о чем это говорит, по-вашему? На Коку...  на  капитана  было  оказано
воздействие? Ему вкололи наркотик?
   - Не наркотик. - Патологоанатом снял очки, и глаза его стали беспомощными
и растерянными. -  Повторяю,  я  обнаружил  реакцию  организма  на  какое-то
воздействие, а какое именно - не знаю.
   - Сможете выяснить?
   -  Не  уверен,  голубчик.  Наша   лаборатория   не   имеет   необходимого
оборудования для исследований подобного рода. Я, конечно, попытаюсь, но...
   - Спасибо, Сергей Алексеевич.  Очень  вам  признателен.  Если  что-нибудь
раскопаете интересное, сообщите мне, пожалуйста.
   - Хорошо. Обязательно.
   Зубко вышел из  помещения  морга  в  жаркий  августовский  день,  постоял
немного, жадно вдыхая запахи травы и близкого леса,  и  направился  к  штабу
части,  где  недавно  заседала  комиссия  аналитиков  службы,  разбираясь  в
обстоятельствах гибели Кости Морозова. Вердикт  комиссия  вынесла  железный:
член группы "Витязь" капитан Морозов погиб в результате  непрофессиональных,
непродуманных  решений  командира  группы  подполковника  Зубко  и   слабого
обеспечения  операции  по  обезвреживанию  террористов.  Что  такое  "слабое
обеспечение" операции, Александр не понял, но его возмутила не  формулировка
вывода комиссии, а подчеркнутое пренебрежение председателя комиссии генерала
Коняхина к доводам самого Зубко. Не сдержавшись, Александр обозвал  генерала
мудаком и был выдворен  из  помещения.  Решение  комиссии  ему  сообщил  уже
генерал Рюмин, в общем-то, тоже, по мнению Александра, не слишком  рвавшийся
защищать своих подчиненных.
   - Но вы же понимаете, что мои ребята сделать этого  не  могли!  -  сказал
Зубко, сдерживаясь,  когда  его  вызвали  в  кабинет  командира  базы.  -  Я
расставил их лично, все  три  снайпера  контролировали  "мере"  и  в  своего
попасть просто не имели возможности. В Морозова стреляли со  стороны  жилого
дома, где не было ни одного оперативника группы.
   - Оставим этот разговор, подполковник, - подчеркнул звание Зубко Рюмин. -
Твой снайпер мог  и  поменять  позицию,  не  предупредив  тебя,  а  доказать
обратное невозможно. Скажи спасибо, что комиссия не сняла с тебя погоны.
   - Да на хрен они мне с таким подходом! - вскипел Зубко. - Был бы на  моем
месте полковник Кругов, и он не смог бы оправдаться  перед  вами.  Разрешите
идти?
   Рюмин оперся кулаками о стол, собираясь встать, лицо его побагровело.
   - Вы даете себе отчет?! При чем тут Кругов?
   - При том, что я его ученик.  Если  бы  не  смерть  Кости,  мы  бы  взяли
террористов вчистую. Нас просто  кто-то  подставил.  -  Александра  внезапно
осенило.
   - Не метит ли кто на наше место? Я имею в виду  группу?  Например,  отряд
особых операций Российского легиона?
   Рюмин откинулся на спинку стула, долго смотрел на подполковника,  как  на
диковинное насекомое, потом вдруг успокоился.
   - Откуда вы знаете... о Легионе?
   - Земля слухом полнится, -  усмехнулся  Александр.  -  Я  слышал,  что  о
Легионе было  доложено  президенту,  и  он  отнесся  к  этому  благосклонно.
Настолько благосклонно, что велел засекретить все с ним связанное. К чему бы
это?
   - Идите, подполковник, - махнул рукой Рюмин. - Советую не делиться своими
предположениями ни с  кем  и  никогда.  Даже  с  друзьями.  Ваш  язык  может
повредить шее.
   - Спасибо за предупреждение, товарищ генерал. Я  не  любитель  трепаться,
так что о моей шее не беспокойтесь. Но я все же  попытаюсь  выясн