зы, способны причинить  вред
и самому Сатане. Он еще возьмется за них  с  помощью  своего  воинства  типа
Российского   легиона   или   бандитских   формирований.   Однако   давай-ка
закругляться, дочка. Тебе  ведь  надо  передать  часть  Замысла  еще  одному
исполнителю?
   - Откуда вы знаете?
   - Или оставайся у нас, отдохни с дороги, - пропустил Спиридон  мимо  ушей
вопрос. - Завтра раненько и поедешь.
   - Нет, время не терпит, - поднялась гостья. - К  утру  я  должна  быть  в
Твери.
   - Сил хватит? Варнаков на дорогах не боишься?
   - И  сил  хватит,  и  варнаков  не  боюсь,  они  меня  просто  не  станут
останавливать. Вы забыли о  способностях  Ходоков  отводить  глаза?  Кстати,
дедушка, вашему будущему Воину понадобится берегиня.
   Дед Спиридон остро заглянул в глаза Марии.
   - Это тоже в ходит в твой личный Замысел?
   - Да, - выдержала взгляд женщина.
   - У него уже есть... берегиня. Ну, может быть, не совсем берегиня, а пока
только жена, но в принципе она по материнской линии ведьма и может стать его
защитницей.
   - Могу я хотя бы взглянуть на него?
   - Не надо, - мягко, но с непреклонными интонациями сказал дед Спиридон. -
Две берегини для одного человека - это слишком. Вы не уживетесь.
   - И все же я хотела бы посмотреть на вашего Витязя. -  Мария  тоже  умела
быть твердой. - Замысел Предиктора может отменить только Предиктор.
   - Я тоже один из регулюмов Предиктора.
   - Но не весь Собор.
   - Согласен, - отступил Спиридон. - Выполняй свою миссию до конца, дочка.
   Его адрес: улица Герцена, дом номер семь.
   Мария поклонилась, не глядя в  глаза  деда,  хотела  что-то  сказать,  но
передумала. Оглянулась на пороге.
   - Простите меня, дедушка, если я слишком... настойчива. Я  постараюсь  не
нарушить равновесия вашей семьи.
   Исчезла.
   Дед Спиридон дождался звука включенного автомобильного мотора, усмехнулся
в  усы,  огладил  бороду,  подумав:  Предиктор  иногда  ошибается  в  выборе
исполнителей... и Ходоков.
   Тихо скрипнула дверь  из  сеней  в  светлицу,  на  пороге  возникла  баба
Евдокия, глянула на мужа не по-старчески зоркими и ясными глазами.
   - Что-то не так, старый?
   - Все так, берегиня, все так, да только  она  слишком  яркая  и  красивая
женщина. Впрочем, - он улыбнулся и прижал Евдокию к своей груди, -  и  ты  в
молодости была такой же красивой.
   - Ходок появляется не зря.
   - По Замыслу Предиктора мне определена роль  Учителя.  Будем  воспитывать
Витязя и пытаться воздействовать на "серого".
   - Кто будет Витязем?
   - Егор Кругов.

Ветлуга

КРУГОВ

   Спокойная размеренная жизнь кончилась. Крутов окончательно  это  понял  в
понедельник вечером, после того, как пошел дождь и  дом  их  посетила  очень
красивая, но странная  женщина,  удивительно  похожая  на  первую  его  жену
Наталью.
   Ее приближение Кругов почувствовал еще до того, как она позвонила в дверь
дома: будто электрическая искра пронизала его  тело  через  сердце,  оставив
ветвящийся, как зигзаг молнии, след.
   Они сидели с Лизой в своем любимом зале с камином и  смотрели  телевизор,
когда это произошло. Кругов вздрогнул, и Елизавета тотчас же заметила эго, в
последнее время  каким-то  колдовским  чутьем  определяя  его  настроение  и
переживания.
   - Принести соку? - спросила она, внимательно посмотрев на мужа.
   - Принеси, - пробормотал Егор, прислушиваясь  к  себе.  Его  ощущения  не
походили на те, которые возбуждала внутренняя сторожевая  система,  то  есть
врагом или опасностью "не пахло", но в том, что подсознание что-то уловило и
подало сигнал, сомневаться не приходилось.
   В этот момент и прозвенел входной звонок. Елизавета с кружкой ананасового
сока в руке замерла на пороге.
   - Я открою.
   - Побудь здесь. - Кругов рывком  соскочил  с  кресла,  запахнул  халат  и
завязал пояс. - Я сам.
   Он вышел в сени, постоял несколько мгновений, прислушиваясь к шуму дождя,
других звуков не услышал и открыл дверь.
   Свет близкого фонаря  на  улице  падал  на  женскую  фигуру  в  плаще  за
калиткой, отражался в глазах женщины и освещал ее лицо сбоку. На миг Крутову
показалось, что перед ним Наталья. Сердце рванулось в груди гак сильно,  что
все тело пронизала боль. Потом, спустя еще мгновение, он понял, что  это  не
она. И все же незнакомка была гак похожа на первую жену, что  невольно  мозг
начинал  искать  объяснение  феномену:  может  быть,  это  ее  сестра?!  Или
привидение?! Или она сама, воскресшая в  результате  какого-то  невероятного
стечения обстоятельств?! Или в конце концов он просто спит и это - сон?!
   Пауза  затянулась.  Затем  незнакомка  засмеялась  и   сказала   приятным
контральто:
   - Кажется, меня здесь не ждали?
   - Кто вы? - хрипло пробормотал Кругов.
   - Я Ходок, а зовут меня Марией. Будете у деда  Спиридона,  передайте  ему
привет. Если захочет, он расскажет, кто я. А вы - Егор Кругов?
   - Кто вам сказал, что я живу здесь?
   За спиной Крутова в проеме двери возникла Елизавета. Незнакомка по  имени
Мария перевела взгляд на нее, и женщины некоторое время оценивающе  смотрели
друг на друга сквозь пелену мелкого дождя. Потом Лиза, не сводя  потемневших
глаз с незнакомки, положила руку на плечо Крутова.
   - Почему не зовешь гостью в дом, Егор?
   - Спасибо, я только на секунду, - отозвалась Мария. -  Хотела  посмотреть
на Витязя. Вы Елизавета?
   - А вы кто? - нахмурилась Лиза.
   - Ее зовут Мария, она... - начал было Егор.
   - Ходок, - слегка поклонилась женщина и посмотрела куда-то вверх, в небо,
сеющее жемчужную пелену мороси. Мелкие капли покрыли ее лицо под капюшоном и
в свете фонаря вспыхнули бисером, волшебно изменив  и  без  того  прекрасное
лицо. - Берегите его, девушка, ему многое предстоит сделать. Прощайте.
   Она отступила от калитки.
   - Подождите, куда же вы! - воскликнули Кругов и Лиза в один голос.
   Но гостья отступила еще дальше, миг - и она исчезла.  Только  серебристая
пелена дождя мягко осыпала землю, улицу, деревья, скрывая за собой очертания
близлежащих домов.
   Посмотрев друг на друга, Крутовы вернулись в дом.
   - Ты ее знаешь? - спросила  Лиза,  забираясь  с  ногами  в  свое  любимое
кресло.
   - Я собирался спросить об этом у тебя, - ответил  Кругов,  подбрасывая  в
камин сосновые  полешки.  -  Она  знает  Спиридона.  Может,  еще  одна  твоя
родственница?
   О том, что гостья жутко напомнила ему погибшую жену, он умолчал.
   - Я ее никогда не видела. И волосы у нее черные, и брови, и  вообще  лицо
совсем другого типа, чем у всех Качалиных.
   - Когда ты успела все рассмотреть? - удивился Егор.
   - Смогла. Она мне не родственница, но очень красивая и сильная женщина. И
мне очень не понравилось, как она смотрела на тебя.
   - Зато мне понравилось.
   - Полковник, - с притворной угрозой сдвинула  брови  Елизавета,  -  я  не
потерплю, чтобы тебя увела у меня из-под носа какая-то цыганка.
   - А я здесь при чем? Не терпи. Лично мне нравятся красивые цыганки.
   - Ах так?! - Лиза соскочила с кресла, прыгнула на Егора и  принялась  его
душить. Кончилось это долгим поцелуем и обоюдным  раздеванием.  Уже  лежа  в
кровати, Лиза прошептала:
   - Она сказала, что пришла посмотреть на витязя. Это ты витязь?
   - Не ты же, - ответил Егор, целуя ее в грудь.
   - А все же непонятно, зачем она приходила...
   - Спросим завтра у деда Спиридона... Больше они не разговаривали.
   На следующий день  он  действительно  поехал  после  работы  к  Спиридону
Пафнутьевичу, захватив с собой и Лизу.
   Старик встретил их во дворе - колол дрова,  играючи  помахивая  старинной
работы колуном.
   - А-а-а, вот и внуки пожаловали,  -  прогудел  он  в  бороду,  отбрасывая
колун.
   - Я вас еще вчера ждал, али дождя испугались?
   Егор выдержал острый, пытливый, все понимающий взгляд  старика  и  понял,
что тот знает о визите к ним Марии.
   - Есть разговор, Спиридон Пафнутьевич, - сказал он. -  Можно  погулять  с
вами по саду?
   - Отчего же не погулять в такую  погоду.  -  Дед  Спиридон  кинул  взгляд
из-под седых мохнатых бровей на бабу Евдокию. - Займи внучку, Евдокиюшка, мы
с Егоршей поговорим.
   Мужчины направились в  сад,  сырой  от  прошедшего  в  обед  дождя.  Небо
хмурилось, дождь вот-вот мог пойти снова, осень  давала  о  себе  знать  все
чаще, но было еще тепло, да и ветер дул с юга. В сентябре смеркается рано, и
в саду уже было темновато.
   - К нам вчера заходила женщина, - начал Егор, останавливаясь у малинника,
за которым начиналось распаханное после убранной картошки поле. -  Назвалась
Марией... и еще сказала, что она Ходок. И будто бы вы знаете, что это такое,
Спиридон Пафнутьевич.
   - Знаю, сынок, - кивнул старик. - Но для того, чтобы продолжать эту тему,
позволь мне задать тебе вопрос.
   - Конечно, - пожал плечами Кругов, у которого отчего-то защемило сердце.
   Дед Спиридон покосился на него, усмехнулся в усы и вдруг дунул на яблоню,
стоявшую в десятке шагов  от  него.  И  произошло  чудо:  вздрогнув,  яблоня
стряхнула с себя тучу водяных капель, эта туча метнулась  прочь,  будто  под
ударом ураганного ветра, и пролилась на землю в форме креста.
   - Я знаю, что к тебе приходили вербовщики местной мафии, - как ни  в  чем
не бывало продолжал старик. - Я также знаю, что они  придут  снова,  и  тебе
придется решать, что делать. Но они будут  не  последними  визитерами.  ЛООС
тебя не оставит в покое, пришлет проверщиков, и тебе снова придется  решать,
что делать.
   - Я думал над этим, - признался Кругов. - Но откуда вы знаете о ЛООС?  Мы
вроде бы об этом не говорили.
   - Теперь, возвращаясь к  началу  разговора,  -  не  обратил  внимания  на
реплику Егора дед Спиридон, - я и хочу спросить тебя,  сынок:  готов  ли  ты
бороться? Готов ли защищать себя, свою жену,  свой  народ?  Готов  ли  снова
стать воином?
   Крутов проглотил давно вертевшийся на языке ответ  и  молча  прошелся  по
мокрой траве  вдоль  малинника,  опустив  голову.  Мысли  бежали  торопливо,
наталкиваясь друг на друга, многие из них касались  осведомленности  деда  о
делах, о которых он не должен был  знать  ничего,  но  основную  мысль,  что
уходила и возвращалась, можно было выразить двумя словами: не хочу...
   - Спиридон Пафнутьевич...
   - Зови меня дедушкой. По сути, я глубокий старик.
   - Вы только выглядите глубоким стариком, - вырвалось у Крутова. - Я хотел
бы... начать... мы с Лизой... новую жизнь. Понимаете?  Я  уже  пожалел,  что
вмешался в чужие разборки, проучил наглецов, дал отпор новым хозяевам жизни.
   Может быть, стоило согласиться и продать дом? Вы же  сами  говорили,  что
надо уметь проявлять смирение.
   - Это целая наука, сынок. Ее надо изучать всю  жизнь.  Могу  только  дать
совет: смирение проявляй, когда наступили на ногу лично тебе,  а  не  твоему
ребенку или жене, матери, бабушке. Смирение личностно. Что касается  отпора,
то люди, не имеющие решительности для отпора насилию,  -  рабы!  И  они  же,
кстати, не овладевшие ответственностью за  свою  семью,  первыми  становятся
нищими духом. А сбившись в бездумную стаю, получивши власть, превращаются  в
самых жестоких тиранов.
   Кругов улыбнулся.
   - Мне это не грозит.
   - Я знаю, - серьезно сказал Спиридон. Умные проницательные глаза его  как
бы  увеличились  на  мгновение,  Егор  почувствовал  легкое  головокружение,
которое тут же прошло.
   - Я знаю, - повторил старик, - потому и беседую с гобой.  Сердце  каждого
человека есть балансир  между  добром  и  злом,  его  работа  -  объективный
показатель баланса энергий между человеком и внешним миром, и  у  тебя  этот
показатель выше порога смирения, потому что ты воин по природе.  Но  и  воин
обязан повиноваться законам, в первую очередь  закону  справедливости,  даже
будучи властелином пространства и времени.  Желаешь  ли  ты  обладать  такой
властью? Не спеши, - остановил он попытку Егора осветить.  -  Власть  власти
рознь.  Власть  -  это  реализация  способности  управлять  теми  или  иными
процессами в природе или обществе, и  потому  она  не  всегда  соответствует
положению человека, его должности и табличке на двери кабинета.
   - Я понял, - пробормотал Кругов.
   - Следует сказать  еще  и  о  справедливости,  которая  каждым  человеком
оценивается по-разному. Есть справедливость  воина,  защищающего  свой  дом,
кров, землю, семью, близких людей, а есть справедливость  волка,  изучающего
глаза своей жертвы с безмолвным вопросом: хочешь ли ты  жить?  Какую  бы  ты
избрал?
   Кругов помедлил, оценивая смысл сказанного. Его проверяли, это было ясно,
и ударить лицом в грязь не хотелось.
   -  Я  бы  не  стал  безоговорочно  избирать   между   этими   категориями
справедливости, - сказал он. - Нашему миру нужны и воины, и волки, очищающие
его от больных и слабых. Но я между тем - не волк.
   В глазах старика зажглась и погасла усмешка.
   - Ты умеешь думать,  сынок.  Это  хорошо.  Может  быть,  у  нас  с  тобой
что-нибудь и получится. Как говорят философы: человек - вещь священная,  но,
к сожалению, далеко не всякий человек. Этот  закон  не  распространяется  на
таких людей, как господин  Быченко,  от  имени  которого  к  тебе  приходили
"доброжелатели". Этот человек очень тяжел, тяжел массой  своих  неоплаченных
долгов, и вряд ли сможет оплатить их сполна, даже делая  справедливые  дела.
Однако речь не о нем.
   - Я понял. Может быть, не все. Если сможете, помогите понять остальное, я
постараюсь быть терпеливым учеником. Но ведь, называя меня воином, вы  имели
в виду нечто другое? Не только мои способности человека боя?
   Дед Спиридон внезапно исчез и появился уже за кустами малины,  оглянулся,
как бы проверяя реакцию  собеседника,  но  Кругов  остался  невозмутимым,  и
старик удовлетворенно кивнул самому себе.
   - Лизка в тебе не ошиблась, полковник. В потенциале она - берегиня, и  ей
необходим воин, которого она могла бы  защищать  и  беречь,  давать  силу  и
дарить любовь. Вы с ней хорошо начали, дай вам Бог продолжать в том же духе.
Скажи честно, вчерашняя гостья понравилась тебе, запала в душу?
   Кругов нахмурился, переживая вдруг неприятное чувство заглядывания в  его
душу, но пересилил себя, прямо взглянув на старика.
   - Она очень красивая и... очень похожа на  мою  первую  жену.  Зачем  она
приходила к нам?
   - По Замыслу группы достаточно могущественных и знающих людей, называющей
себя внутренним Предиктором, она должна стать твоей берегиней.
   - Я... люблю Лизу.
   - Она это поняла, иначе осталась бы, но ты  должен  знать,  что  берегиня
дается только один раз, и если ты ошибешься  в  выборе,  погубишь  человека,
всегда готового прийти на помощь. Лизке  еще  многому  предстоит  научиться,
чтобы стать берегиней, а Мария уже готова, посвящена, и путь  воина  ты  уже
начал, хотя и помимо своей воли, а опасность  подстерегает  тебя  на  каждом
шагу.
   - Мне не надо другой берегини, - тихо сказал Егор, перед глазами которого
на миг встал образ прекрасной незнакомки в плаще.
   - Хорошо, коли так. Значит, ты готов учиться быть Витязем?
   Кругов хотел отшутиться, сказать, что он давно "витязь", однако посмотрел
на суровое лицо старика в обрамлении светящихся в сумраке сада седых волос и
коротко проговорил:
   -  Онэгай  симасу  <Онэгай  симасу  -  пожалуйста,  научите  меня  (яп.).
Традиционная фраза ученика японских школ боевых искусств.>.
   Спиридон  усмехнулся.  Этот  удивительный  старик,  легко  применяющий  в
разговоре  современную  лексику,  прекрасно  разбирающийся   в   научной   и
философской терминологии, знал так много, что не приходилось сомневаться: он
понимает собеседника еще до того, как тот собирается высказать свое мнение.
   - Ты что-нибудь слышал о боевых искусствах древних славян?
   - Суев, боливак...
   - Нет, это достаточно хорошо  сохранившиеся  формы  рукопашного  боя,  им
всего две с лишним тысячи лет. Кстати, они культивируются  только  истинными
мастерами-одиночками, всеми остальными они забыты, хотя  широко  известны  в
Азии, как...
   - Кунгфу, кэмпо? Карате?
   - Совершенно верно. Боливак - вообще основа всех так называемых азиатских
стилей. Но существовали и протоформы боевых искусств всего человечества, как
одна из форм магического оперирования.
   Дед Спиридон исчез и появился уже за спиной Крутова, которому на сей  раз
удалось заметить молниеносное - в форме привидения - перемещение старика.
   - Как я это сделал?
   Кругов почесал затылок, засмеялся.
   - Если это не фокус, то магическое оперирование, да?
   Засмеялся басом и Спиридон.
   - Угадал. Но об этом мы поговорим завтра. Жду тебя в семь  часов  вечера.
Ты у меня не первый ученик, но самый важный.
   - Почему?
   - Потому что от тебя будет зависеть исход битвы  с  воинством  Сатаны,  и
ошибиться тебе никак нельзя. Мне тоже.
   В саду появилась Елизавета,  обеспокоенная  долгим  отсутствием  мужа,  и
мужчины, пережив возникший на секунду эффект единения, двинулись к ней.

***

   Кругов ошибся. Он совершенно не  представлял  себе,  чем  занимается  дед
Спиридон, полагая, что знает о боевых системах если и не все, то почти все.
   Назвать систему, которой владел старик, просто  одной  из  форм  воинских
искусств было нельзя. На  самом  деле  смысл  этой  системы  сводился  не  к
эффективному  владению  какой-то  определенной  боевой  техникой,  чему,   в
общем-то, отводилось немало времени, а к самой настоящей магии движений.
   Оказывается, существовала древняя протославянская, созданная еще арктами,
предками  славян,  атлантов,  германцев,  прибалтийских  народов,  индийцев,
система магического  оперирования  реальностью  через  движения,  изменяющие
причинно-следственные  связи  в  мире.  Вооруженный  такой  системой   адепт
посредством исполнения определенных наборов специальных движений мог  влиять
на многие события,  причем  как  в  положительную,  так  и  в  отрицательную
сторону. То есть "танец жизни" можно было, запустив его "наоборот",  сменить
"танцем смерти", в зависимости от задачи, которую поставил себе мастер. Мало
того, мастера магических движений могли видеть линии судьбы связанных с ними
людей - как некие потоки вероятностных процессов и событий в природе.
   Мастер системы, которую дед Спиридон назвал живой, мог быть  как  великим
целителем, способным залечивать смертельные раны и болезни,  так  и  великим
мастером боя, способным сражаться со множеством противников сразу и выходить
из схватки победителем.  Получалось,  что  жива  -  нечто  вроде  генератора
особого объема волшебного  пространства,  создаваемого  оператором-мастером,
где работает принцип  адекватного  ответа.  Если  мастеру  ставилась  задача
излечить или оживить кого-то, он  входил  в  это  пространство  и  возбуждал
энергетические резонансы тканей и полей, излечивающие раненого или больного.
Если же требовалось убить врага - он также входил  в  ПАО1,  но  с  обратным
знаком намерений, и добивался цели. Причем вопросом: как это сделать?  -  он
не  задавался,  система  действовала  "автоматически",  на   подсознательном
уровне, то есть использовалось все, что было у мастера под руками: пистолет,
кинжал, камень, сучок, монета, сосновая иголка, -  а  при  отсутствии  этого
арсенала оружием становились нога, рука,  голова,  плечо,  палец.  Однако  в
случае применения "танца смерти" существовала опасность  растворения  в  ПАО
<ПАО - пространство адекватного ответа>,  слишком  глубокое  вхождение  было
чревато перерождением психики исполнителя, он мог до конца жизни  оставаться
в нем и стать "машиной смерти", маньяком-убийцей.
   - Надо уметь останавливаться на краю  пропасти  при  достижении  цели,  -
говорил дед Спиридон, - и это действительно  великое  искусство,  отличающее
мастера от ремесленника. Этим умением необходимо овладеть в первую  очередь,
ибо слишком пагубны последствия ошибки, и  не  только  для  окружающих  тебя
людей, но и для тебя самого.
   - Вы знали таких... маньяков? - полюбопытствовал Егор.
   - Мне даже пришлось усмирять одного и