овал сосудик - словно под  кожу  запустил  острые
коготки  какой-то   зверек.   Егор   очнулся   от   воспоминаний,   успокоил
возбудившийся нервный узел, радуясь, что ему  все  же  удалось  после  пытки
"собрать себя по частям", очистить мозг от психического  "дыма"  и  избежать
сильнейшего нервного  расстройства.  Вивисекторы  лаборатории  просчитались,
испытывая на нем систему гипервнушения; методы живы, которым обучил его  дед
Спиридон, действовали безотказно, теперь он мог сопротивляться почти  любому
внушению извне, умея перескакивать "с одной колеи  ума"  на  другую,  менять
состояние сознания,  выходить  из  тела  в  астрал,  или  тям,  как  говорил
Спиридон, и переживать психическую  трансформацию  без  особого  ущерба  для
здоровья. И еще очень здорово помогал ерофеич  дядьки  Ивана,  встряхивающий
организм, увеличивающий "объем" его энергетики до уровня реактора. Охранники
почему-то при обыске оставили ему  пузырек  с  настойкой,  посчитав  его  за
лекарство или наркотик, что, впрочем, было недалеко от истины.
   Мысли  свернули  в  иное  русло.  Посещение  камеры  Джехангиром  и   его
приятелем-экстрасенсом наводило  на  размышления.  Не  то  чтобы  у  Крутова
появилась надежда на спасение, он  и  сам  мог  бы  в  любой  момент  начать
отступление, но, во-первых, информации еще не  хватало,  в  том  числе  -  о
местонахождении детей Лиды, во-вторых, появление бывшего учителя  предвещало
какие-то перемены, стоило подождать и оценить их полезность.
   Почувствовав, что становится холодно: температура в камере  держалась  на
уровне десяти-двенадцати  градусов,  -  Кругов  начал  комплекс  упражнений,
обеспечивающих  энергегическую   подпитку   организма,   потом   позанимался
ударно-двигательной техникой и танцами живы, пробуя силы, и остался  доволен
своим состоянием, насколько это было возможно при отсутствии питания (ему не
давали даже воды) и после нервной перегрузки.
   Посмотрев на потолок пещеры, на  котором  лежал  слабый  отсвет  ламп  из
коридоров, Кругов подпрыгнул, уцепился пальцами за край стены, подтянулся на
руках и хотел уже выбраться на стену, как  вдруг  внутренним  слухом  поймал
чей-то  тихий  и  тонкий  зовущий  голос.  Замер,  напрягая  слух,   пытаясь
определить источник звука, вернее, не звука - пси-импульса,  и  спрыгнул  на
пол камеры. Сел спиной к  бугристой  каменной  стене,  перешел  в  состояние
пустоты и явственно увидел перед глазами Лизу. Она протягивала к нему руки и
что-то говорила.  Напрягаясь  так,  что  голову  опоясал  обруч  боли,  Егор
представил, как Лиза читает стихи, и внезапно услышал другой голос, мужской:
   Косы растрепаны, странная, белая Бегает, бегает, резвая,  смелая,  Темная
ночь молчаливо пугается, Шалями тучек луна закрывается.
   Ветер-певун с завываньем кликуш Мчится в лесную дремучую глушь...
   Фигура Лизы заколебалась, превратилась в зыбкое туманное облачко,  сквозь
которое проступило тревожное лицо Марии с шевелящимися губами, но все тот же
мужской  голос,  отчетливый  и  сильный,  мешал  расслышать  голос  женщины,
продолжая читать Есенина:
   Машет колдунья руками костлявыми.
   Звезды моргают из туч над дубравами.
   Серьгами змеи под космы привешены, Кружится с вьюгою страшно и бешено.
   Пляшет колдунья под звон сосняка.
   С черною дрожью плывут облака...
   Рассвирепев, Егор ударил этот голос рукой, всем телом, услышал удивленный
взгляд незнакомца и крикнул внутрь себя с холодной яростью:
   "Сгинь, декламатор! Найду - убью!"
   Незнакомец в голове Крутова рассмеялся, подмигнул ему  и  исчез,  оставив
шлейф странных запахов-переживаний и ощущение плотного серого цвета, и сразу
голос Марии стал громче:
   Егор, ты меня слышишь?
   - Слышу, - отозвался Кругов, переживая внезапный приступ слабости:  сеанс
пси-связи требовал слишком много сил.
   Лицо  Марии  заколебалось,  изменилось,  в  нем  проступили  черты   лица
Елизаветы, а Егор ощутил всплеск радости: его услышали.
   - Где ты находишься? Что с тобой? Тебя били? Как ты себя чувствуешь?
   Вопросы  вспыхивали  разноцветными  шлейфами,   складывались   в   панно,
проникали  друг  в  друга,  образовывая  удивительный  букет   эмоциональных
состояний и видеообразов.
   - Я в камере, со мной все в порядке. Приехал мой бывший  учитель,  причин
не знаю, но попытаюсь использовать. Дети где-то здесь, но  точных  координат
не знаю.
   Выясню - попытаюсь освободить.
   Образ Марии стал таять, голос пропал, только губы продолжали  шевелиться,
но сил у Крутова воспринимать передачу уже не осталось совсем.  Вынырнув  из
пустоты,  как  ныряльщик  из  воды,  он  принялся  хватать  ртом  воздух   и
успокаивать перевозбужденную нервную  систему,  с  блаженством  ощущая,  как
уходит головная боль.
   Может быть, из-за того, что Крутов был занят самолечением, он и пропустил
момент изменения обстановки.  А  когда  наконец  пришел  в  себя  и  осознал
перемену, понял, что в камере он  уже  не  один.  Напряг  зрение,  с  трудом
сфокусировал взгляд на черной фигуре у порога, разглядывающей его оценивающе
и с сочувствием.
   - Кто здесь?
   Раздавшийся в ответ мужской голос заставил Егора вздрогнуть, он был похож
на тот, что недавно читал стихотворение Есенина.
   - Меня зовут Умар Гасанович.
   - Тимергалин, - пробормотал Егор.
   - Разве мы знакомы? - поинтересовался гость.
   - Заочно... я знаю, кто вы и кто ваш учитель.
   - Ах вот оно в чем  дело.  Вам  тоже  не  дает  покоя  мой  учитель.  Это
становится забавным.
   - Кому еще не дает покоя ваш учитель?
   - Скажите, Витязь, -  проигнорировал  вопрос  Егора  Тимергалин,  подходя
ближе, - кто вас послал сюда и зачем?
   - Как вы сюда вошли? - в том же тоне отозвался Крутов.  -  В  "отстойник"
посторонних не пускают. Или ваш друг выписал вам пропуск?
   Тимергалин усмехнулся. Улыбнулся и  Кругов,  не  видя,  но  чувствуя  эту
усмешку.
   - Кажется, мы понимаем друг друга, - сказал гость. - Чтобы  пройти  сюда,
пропуск мне не понадобился.
   - Зачем вы пришли?
   - Вы меня заинтересовали, Егор Лукич.
   - Чем же?
   - Уже тем, что вы находитесь здесь, в сердце Проекта. Во-вторых,  вопреки
мнению тюремщиков, вы здоровы и полны сил, что говорит о  вашей  способности
восстанавливаться за очень короткое время. В-третьих, ваш учитель не оставил
надежды переубедить вас и заставить работать в его команде, а он не стал  бы
тратить время на обыкновенного  человека,  к  тому  же  того,  кто  едва  не
отправил его на тот свет.
   - Я предлагал ему выбор... - пробормотал Кругов.
   - Я знаю. К сожалению, Мстислав редко прислушивается к советам мудрецов.
   Существует такое  древнее  русское  изречение:  с  уважением  относись  к
Малому, к тебе прислушается и Великое. Или,  например,  такое:  всегда  есть
шанс уступить тому, кто спешит. Мстислав не понял, что вы спешите.
   - Не захотел понять.
   - Пожалуй, - согласился Тимергалин.
   - Зачем вы все-таки пришли? - повторил вопрос Кругов.
   Гость неторопливо прошелся из угла в угол  камеры,  остановился  напротив
поднявшегося с пола пленника.
   - Скажите, полковник, во что вы  верите,  ввязываясь  в  эту  ненужную  и
бесперспективную войну с теми, кто хочет перемен?  Во  что  или  в  кого  вы
верите вообще?
   -  В  себя,  -  хмыкнул  Кругов,  не  особенно  удивляясь  вопросу,  -  в
Сопротивление. В свой народ. В Россию. Этого достаточно?  Или  вы  имеете  в
виду нечто другое?
   - Я просто пытаюсь понять источник вашей силы и почему  такие  люди,  как
вы, оказываетесь по другую сторону баррикад. Допустим, вы верите в народ. Но
ведь верить в него слепо нельзя!  У  него  должна  быть  своя  вдохновляющая
национальная идея, которая основывалась бы на  принципах  государственности,
единства  Отечества,  социальной  справедливости,  защиты   прав   человека,
утверждения гуманистических духовных ценностей. Есть у вас такая идея?  Есть
ли у вашего Сопротивления цель?
   - Конечно, есть, - твердо сказал Кругов. - Наша цель  -  снять  с  народа
"печать  Саганы",  выйти  из  кризиса  и  добиться  обновления  России   без
применения зомбирующих генераторов и психотронной техники.
   - Эго все?
   - Этого мало? Я не сильный оратор и никудышный философ, поэтому  вряд  ли
сформулирую  российскую  идею  одним  словом,  могу  сказать  лишь  то,  что
чувствую, передать ее суть. Россия - это свобода, личность, сильное народное
государство.
   Или - Отечество, справедливость, достоинство человека.
   - Совесть.
   Кругов внимательно посмотрел на  Тимергалина,  лицо  которого  все  время
оставалось в тени, не уловил в его голосе насмешки и подтвердил:
   - И совесть. Чго еще вы хотите услышать?
   - Почему, как вы думаете, выбор Предиктора пал на вас? Я имею в виду, что
вы прошли посвящение в Витязи.
   - Не знаю, -  подумав,  признался  Кругов,  озадаченный  осведомленностью
собеседника. - Может быть, потому, что я никогда не использовал свои  навыки
против нормальных добрых людей. Если вы читали  русские  былины,  то  должны
были заметить, что ни разу меч русского витязя не  поднимался  для  бравады,
ради обретения им богатства или престола,  ради  платы  или  даже  веры,  но
всегда ради защиты угнетенных и обездоленных. Ради защиты  родины,  культуры
народа в конце концов! Конечно, я не идеальный воин,  да  и  грехов  наделал
немало, но...
   - "Вы молитесь давно своим богам. И ваши боги все прощают вам", - тихо  и
задумчиво проговорил Тимергалин. - Честно  говоря,  вы  меня  удивили,  Егор
Лукич.
   Не думал, что полковник службы безопасности может быть искусен в вопросах
истории и философии. А насчет былин  вы  правы.  Они  создавались  веками  и
отражают статистические  закономерности  генетических  матриц  потенциальных
возможностей  и  предрасположенностей  русского  народа,  вполне  достойного
уважения.
   - Спасибо.
   - Не за что. И последний вопрос, полковник, как говорится, на засыпку.
   По-вашему, что происходит?
   - Где?
   - В стране, в мире в целом.
   - Ну... - поскреб в затылке Егор. - Если в тактическом плане, то власть в
стране хочет захватить Реввоенсовет. Если в  стратегическом,  то  происходит
навязывание России, да и человечеству  в  целом,  несостоятельной  концепции
развития. Навязывание сатанинской культуры, если хотите.
   Тимергалин  перестал  ходить  по  камере,  несколько  секунд  смотрел  на
пленника, покачал головой.
   - Браво, Витязь. Будь я на месте Предиктора, я тоже выбрал бы  вас.  Могу
добавить, чтобы вы лучше понимали свое  положение:  за  программой  Проекта,
осуществляемого Директором на базе Легиона, стоит  гораздо  более  серьезная
Программа, которую вы назвали "печатью Сатаны". Я не  верю,  что  вы  с  ней
справитесь, я не верю, что у вас есть хотя бы  один  шанс  из  миллиона,  но
уважаю убежденных в своей правоте. Прощайте, Витязь, пусть удача сопутствует
вам.
   Что-то зазвенело на полу. Тимергалин повернулся и пошел к  двери.  Кругов
нагнулся, нащупал рукоять ножа,  взвесил  его  в  руке,  сказал  негромко  в
удаляющуюся спину:
   - Зачем вы это делаете? Зачем помогаете врагу?
   Тимергалин оглянулся.
   - Может быть, хочу освободиться от груза...  достичь  глубин  и  высот...
может, это мой каприз. Кстати, дети вашей сестры находятся  не  здесь,  а  у
озера,   недалеко   от   колокольни.   Там   у   Директора   Проекта    своя
экспериментальная клиника.
   Поторопитесь.
   Умар Гасанович исчез, дверь  тихо  закрылась  за  ним.  Кругов  задумчиво
прошелся по камере, вертя в пальцах нож.  Визит  Тимергалина  поверг  его  в
размышления, и хотя он помнил пословицу: когда  кошка  оплакивает  мышь,  не
принимай этого всерьез, -  все  же  был  склонен  полагать,  что  экстрасенс
говорил с ним искренне и никаких козней не строил. Оставалось загадкой,  что
заставило Умара Гасановича пойти на этот шаг, но больше Крутова тревожил тот
факт, что Тимергалин слишком многое знал, что  считалось  тайной  среди  его
врагов. Он знал  о  существовании  Предиктора,  группы  неординарных  людей,
пекущихся о благе России, знал, что  у  Предиктора  есть  оперативная  сеть,
называемая  Сопротивлением,  и  знал  отдельных  исполнителей,  входящих   в
Сопротивление, таких, как Кругов, посвященный в Витязи. Одно это, стань  оно
достоянием Легиона,  могло  нанести  непоправимый  ущерб  движению,  сорвать
Замысел Предиктора, поставить его в безвыходное положение,  усилить  процесс
расползания "печати Сатаны".  То,  что  Тимергалин,  похоже,  ни  с  кем  не
поделился своими знаниями, даже с другом - Джехангиром, говорило  и  многом.
Здесь было о чем поразмышлять.
   Прикинув время  -  около  шести  часов  вечера,  Егор  проглотил  остатки
ерофеича, переждал метаморфозы организма, переведенного  на  высший  уровень
энергетики, и легко установил трансовый канал ментальной связи с  Марией,  а
через нее и с Елизаветой. Поведав им добытую  информацию  о  местонахождении
детей, он услышал новость,  что  в  Осташкове  собирается  команда  для  его
освобождения, посоветовал переключить внимание на детей, веря, что выберется
сам, и несколько секунд держал в мысленных объятиях жену. Контакт был  таким
плотным, что он буквально телом ощущал ее прикосновение и поцелуй на  губах.
Уже после того, как канал пси-связи истончился и растаял, Егор послал в эфир
слово-мысль-чувство "люблю" и, все еще чувствуя прилив  сил  и  уверенности,
зная, что берегиня сделает все, чтобы он не  пострадал,  энергично  принялся
выполнять свой план.
   Пустота приняла его в себя, как море дельфина, растворила в безмерности и
одновременно обострила все чувства,  добавив  к  ним  восприятие  опасности,
"ветра смерти". Крутов подпрыгнул, уцепился пальцами за край стены  и  одним
движением  перевалил  тело  на  полуметровой  толщины  перегородку.   Замер,
прислушиваясь к тишине подземной тюрьмы, гипнотизируя объектив телекамеры  в
потолке пещеры, по отсутствию реакции охранников понял,  что  они  либо  эту
телекамеру не включили, либо не смотрят на экран,  и  на  четвереньках,  как
обезьяна, бесшумно побежал по стене к выходу из "отстойника".
   То, что он увидел у входа в  тюремный  бункер,  его  озадачило:  все  три
охранника мирно спали! Один прямо на  полу  коридора  возле  первой  камеры,
второй за пультом монитора контроля и последний у двери. Он, очевидно, уснул
сразу же, как только дверь закрылась, поэтому опирался на нее верхней частью
тела.
   "Тимергалин! - мелькнула мысль. - Ай да экстрасенс! Силен мужик!"
   Но время торопило, и Кругов, спрыгнув со стены на пол, быстро подбежал  к
пульту, окидывая взглядом панель  управления  техникой  "отстойника".  Через
минуту он разобрался, как открываются и блокируются двери бункеров,  снял  с
одного из охранников мундир, переоделся. Перекрестившись, мысленно произнес:
ухожу из жизни, буду через пятнадцать минут,  как  говорил  один  йог,  -  и
отключил блокировку двери, начавшей медленно отодвигаться.
   После  этого  вооружился  автоматом  охранника  и  приступил  к  операции
отступления, поставив цель - найти детей Лиды и освободить их любой ценой.

Осташков

КОМАНДА СПАСЕНИЯ

   Дом Константина, свояка Панкрата,  был  расположен  достаточно  удобно  с
позиций тех, кто в него перебрался. Улочка за Троицким  собором,  ведущая  к
берегу  озера,  в  конце  которой  стояла  вместительная  хата  Константина,
оказалась тихой, домики частного сектора  города,  называвшегося  Пимешками,
утопали в садах, и летом жить здесь,  наверное,  было  неплохо.  Но  главным
достоинством этого места обитания было то, что усадьба имела скрытый ивовыми
зарослями подход к озеру.
   Снедаемые  тревогой  за  судьбу  товарища  и  похищенных   детей,   гости
Константина, мужика шестидесяти с лишним лет, живущего бобылем, тем не менее
вели себя смирно и незаметно, разрабатывая и бракуя  план  за  планом,  пока
наконец перед обедом не появился дед Спиридон, ночевавший в доме Воробьевых.
На вопрос Панкрата: никто не тревожил? - он ответил:
   - Приходили гости да ушли ни с чем. Как тут у вас?
   - Тихо, - отозвалась Мария, слегка осунувшаяся от бессонной ночи. - Мы  с
Лизой разговаривали с Егором еще раз, он готов действовать.  Дети  находятся
где-то на берегу озера Дивного, в какой-то клинике возле колокольни.
   - Не имея стратегической задачи, действия лучше не начинать, -  проворчал
старик. - Надеюсь, он это понимает. Маша, выйди-ка на минутку.
   Старик  и  Мария  вышли  из  дома  во  двор,  не  обращая   внимания   на
переглянувшихся мужчин и женщин.
   - Давно вернулась?
   - Еще до рассвета.
   - Устала?
   - Немного. Ничего, я быстро восстанавливаю силы.
   - Как он прореагировал на твой визит?
   -  У  меня  сложилось  впечатление,  будто  он  его  ждал.  Он  знает   о
Сопротивлении, о Предикторе и сразу понял, что мы хотим выйти через него  на
Тиграна.
   - Да, Умар Гасанович очень умный, сильный и чувствительный паранорм.
   - Тогда  почему  он  работает  на  воинство  Сатаны,  дедушка?  Если  все
понимает?
   - Умар не работает на воинство  Сатаны,  берегиня,  он  просто  связан  с
Джехангиром, который много лет назад спас его от гибели.
   - Но тем самым он его поддерживает!
   - И да, и нет. Он скорее соблюдает нейтралитет, стараясь следовать  путем
учителя Тиграна, оставаясь "серым" магом, магом баланса сил. Именно  поэтому
он не стал  чинить  препятствия  нашему  делу,  предпочитая  ни  во  что  не
вмешиваться.
   - Вы думаете, он отступит от своих правил, станет помогать нам?
   - Я не уверен, но у него нет иного выбора. Новая власть, я  имею  в  виду
даже не Реввоенсовет, а более глобальную  политическую  структуру  -  Проект
Нового Управления  Человечеством,  -  не  пощадит  никого,  в  том  числе  и
срединных, "серых" магов, если ей  удастся  подмять  под  себя  национальных
Предикторов  большинства  стран  мира.  Цель  Реввоенсовета  -  всего   лишь
тотальный контроль над страной, но цель Сатаны гораздо глобальнее: изменение
мира  по  его  Программе!  Однако  не  будем  углубляться  в  теорию,   пора
действовать в  плане  физическом.  Сможешь  проникнуть  на  объект  и  найти
Витязя?
   Мария удивленно вскинула голову и встретила глубокий, сочувствующий,  все
понимающий взгляд патриарха. Тот кивнул.
   - Мы оба понимаем, что это очень опасно. Если не уверена, лучше откажись.
   - Я... я попробую...
   - Тогда все же не ходи. Ты же знаешь поговорку, Ходок: или делай, или  не
делай, пробовать не стоит.
   - Я пройду!
   - Хорошо. Над островом летают чайки, это моя связь.
   В случае чего они послужат антенной для пси-связи. Отправляйся на  остров
прямо сейчас. Через  каждые  полчаса  будешь  докладывать  "в  воздух",  где
находишься и что делаешь, я услышу.
   - Уже ухожу, дедушка. Что нам делать с Витязем, когда мы встретимся?
   Дед Спиридон усмехнулся в усы.
   - Он будет знать, что делать.
   Мария поклонилась и ушла в дом. Через  несколько  минут,  переодевшись  в
брючный костюм  и  накинув  кожаную  куртку,  никого  не  предупреждая,  она
тихонько выскользнула на улицу, села  в  свою  грязную  с  дороги  машину  и
уехала. Катер, развозивший жителей окрестных деревень по островам и  берегам
Селигера, отходил от пристани через сорок минут.
   Вернувшись в дом, дед Спиридон с удовольствием напился чистой  колодезной
воды и подсел к мужчинам, тихо беседующим за столом.
   - А где Мария? - спросил Ираклий. - Мы хотели провести совет.
   - Она уехала, - коротко сказал старик. Федотов и  Воробьев  с  изумлением
переглянулись.
   - Куда?!
   - На остров, к Егору. Она поможет ему выбраться  оттуда.  Ваша  задача  -
освободить детей. Так как я с вами пойти  не  могу,  вам  придется  начинать
штурм втроем.
   - Нас пока двое, - недоуменно посмотрел на Спиридона Панкрат.
   - Я попросил одного своего ученика присоединиться к нам, он будет здесь с
минуты на минуту.
   - Мы его знаем?
   - Он Витязь и уже помогал Егору в Ветлуге, но вам  неизвестен.  Маша  мне
сказала, что вы ждете кого-то еще.