нт Чилийской республики, социалист. Был убит во
время переворота 73-его года, произвед„нного чилийской армией во главе с
генералом Пином, именуемым потом Пиночетом. Последними его словами было:
"Да здравствует Республика!" Помер, согласно легенде, обвязавшись
государственным флагом.
  У "Отваги" невольно загорелись глаза. Борис с досадой подумал, что зря он
так красочно расписал смерть чилийского президента. Нормальный человек
сразу бы уловил сарказм, заключ„нный в этой красочности, но то -
нормальный, а "Отвагу" к этой категории причислить сложновато. Он сразу
ярко представил себе, что после того, как он, ни о ч„м не договорившись с
Кравцом (а чтобы догадаться о том, что они не договорятся, не надо было
быть ни Нострадамусом, ни просто экстрасенсом), уйд„т, этот "гений" сразу
же прикажет снять знамя с крыши, или достать другое из запасника, чтобы
иметь его под рукой, когда "спецы" начнут штурмовать его твердыню. Но он
вс„ же предпринял ещ„ одну попытку переубедить этого упрямца:
  - Так что? Решил погибнуть "смертью храбрых"? За демократию?
  - А что? - азартно сказал "Отвага", - Она того, по твоему, не стоит?
  Борис, как наяву, представил себе картины, проносящиеся в данный момент в
Кравцовском воспал„нном воображении. Вот он, Кравец, прикрывает грудью
амбразуру дзота... Нет, кидается, обвязанный гранатами, под танк с
"проклятыми фрицами"... Не. Ещ„ круче! Картина - "Свобода на баррикадах".
Вместо грудастой бабы - "Капитан Отвага" со знаменем, вокруг поднимаются
на "последний и решительный" его "рейнджеры" с размал„ванными рожами...
Борис отогнал от себя эти видения, как гонят дурной сон или чертей при
приступе белой горячки:
  - То дерьмо, которое у нас называют демократией - не стоит. Оно вообще
ничего не стоит по сравнению с ценой человеческой жизни. Нормальная
демократия стоит. Может быть, стоит. Е„ никто ещ„ по настоящему и не
видел. И не только у нас, но и на западе тоже. А о людях своих ты подумал?
Ты - ладно! Дурака могила исправит. А они?
  Кравец набычился:
  - Они - как я!
  - Правильно, как ты! Так вот и думай своей башкой в первую очередь о них.
А не за них, что ты сейчас делаешь. Они ж за тобой, как овцы, а ты этим
пользуешься. Я почти уверен, что эти дети сейчас в полной уверенности, что
это цирк, который уедет, а они, как те клоуны, останутся. С орденами и
медалями за верность "законно избранному". Ах, какие ж мы герои!.. Да как
мы смело и решительно... Да не взирая!..
  - А что, разве не так? - наморщил лоб "Отвага", - Раньше всегда так
заканчивалось...
  Тут Борис взорвался. Боже, что за идиот! Вс„ бы ему в войнушку, прям дит„
малое! Кретин хренов! Он заорал так, что зазвенели ст„кла в кабинете:

  - Дебил! Очнись, ты %#ешь! Ты хоть список нового кабинета видал?!
  - Нее... - помотал головой Кравец.
  - Это САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ПЕРЕВОРОТ!!! Это - не цирк! И им нужна показательная
кровь, @#$ядь, чтоб другим было неповадно! А ты, кретин, вместе со своими
такими же кретинами, подставился! Дал им повод, мать твою @#!
  Тут Борис невольно ос„кся. Сам того не ожидая, он в своих словах Кравцу
оформил в словесную форму догадку, до тех пор неосознанно мелькавшую у
него в голове с того самого момента, когда Воротилов приказал ему
участвовать в этой вылазке. Неожиданно для самого себя он понял, что
Кравец со своими архаровцами обреч„н. Обреч„н с самого начала. Никто и не
собирался по настоящему вести с ним переговоры. "Отвага" идеально подходил
для задуманного: упрям, как ос„л, ты, Боренька, ужо с ним поговори,
обломись, естественно и мы спокойно умоем руки. Сделали вс„, что могли. Он
сам виноват.
  Борис рухнул обратно, на диван, с которого вскочил, когда начал орать на
"Отвагу" и обхватил руками голову. Вопрос теперь был только в том, когда
начн„тся штурм. Дождутся, когда он выйдет? Тут до него дошла ещ„ одна
вещь, о которой он мог бы догадаться сразу, не заходя на территорию
отряда: никто не будет дожидаться его выхода, майор "спецов" не просто так
послал с ним двух своих лбов...
  ...Вс„ произошло буквально в считанные минуты. Из коридора послышался
л„гкий шум и хлопки выстрелов, сильно сглаженные ПБСами, то есть
глушителями. Кравец, даром что тугодум, сразу вс„ понял, бросил на Бориса
взгляд, полный нескрываемой ненависти, и схватился за кобуру...
  Он не успел даже наполовину вытащить ствол из кобуры. Дерьмантиновая дверь
с треском распахнулась и на пороге возник майор-"спец"...
  Первый выстрел попал "Отваге" в плечо и его рука, так и не вытащившая
пистолет, повисла безжизненной плетью. Вторая пуля угодила уже наполовину
беспомощному Кравцу в правый бок и бравый капитан рухнул на пол,
отброшенный мощным ударом е„ такого, вроде бы небольшого, всего
девятиграммового, но вс„ равно, несущего боль и смерть тельца. Сквозь
пальцы рук Борис, как в замедленном показе, видел, как майор пружинящими,
л„гкими шагами подош„л к лежавшему на полу Кравцу и ч„тко, как в тире,
всадил ему последнюю, третью пулю прямо в голову...
  Контрольный выстрел. Выстрел, поставивший последнюю точку в романе под
названием "Жизнь и удивительные приключения капитана Кравца".
  Майор стоял напротив Бориса, продолжавшего сидеть на диване закрыв лицо
руками. Постояв так с минуту, он положил свою руку на плечо Бориса и тихо
произн„с:
  - Надо идти, майор. Благодарю вас за оказанное нам содействие. Обязательно
отмечу в рапорте, что без вашей помощи жертв с нашей стороны избежать бы
не удалось.
  Борис отнял руки от лица и некоторое время тупо смотрел на "спеца". Потом
сказал, обращаясь не к нему конкретно, а просто так, в пустоту:
  - С нашей... А с их?..
  - Что - "с их"? - недоум„нно вопросил майор.
  - С их стороны удалось бы избежать? Без моей помощи?
  Майор флегматично пожал плечами. Такие, дескать, мелочи в расч„т не
брались. А ля гер, как говорится, ком а ля гер. В дерьме - как в дерьме.
Без жертв войн не бывает. Борис поднялся с дивана, посмотрел на майора.
Тот стоял, протягивая Борису вытащенный из-за пояса Борисов "Стечкин":
  - Возьмите, надоело его за вас таскать.
  Борис молча принял пистолет и попл„лся следом за майором. Они вышли во
двор и Борис увидел, что фактически кравцовский отряд, как и сам Кравец,
перестал существовать."Крокодил" загнали через на этот раз уже настежь
распахнутые ворота и "спецы" деловито укладывали трупы внутрь его утробы,
собирая валявшееся тут и там на земле л„гкое, а также не очень л„гкое
стрелковое оружие. В том, что это были именно трупы, Борис не сомневался:
ещ„ живых, как мешки не грузят. Раненых, судя по всему, не было, "спецы"
сво„ дело знали, не в лес по грибы вышли. Его взгляд упал на висевший у
входа пришпиленный к доске "Боевой листок". Вдруг на него накатила волна
дикой ненависти. К себе, к "спецам", к болвану "Отваге"... Ко всей этой
мерзкой действительности, которая заставляет нас то и дело делать выбор. А
не хочется! Не хочется, чтобы тебя ставили перед выбором - с кем ты и как
ты! За что ты и почему ты... Ты, а не кто-то другой! Он со злостью рванул
предохранитель "Стечкина", ставя сразу на автоматический огонь и высадил
одной длинной очередью всю обойму прямо в этот дурацкий листок, неожиданно
ставший для него воплощением всего, что он так сейчас ненавидел.
  Услышав выстрелы, все "спецы", как по команде, развернулись в его сторону.
Лица сосредоточены, оружие навскидку, как по команде "фас". Их командир
махнул рукой, не обращайте, мол, внимания. Просто у господина из Управы -
нервы. Как говорится, "вольно, занимайтесь!.."
Мимо них пронесли тело, бывшее совсем недавно капитаном Кравцом.
Неожиданно для самого себя, Борис жестом остановил несущих и обратился к
майору:
  - Прикажите снять с крыши флаг.
  Майор пожал плечами, но соответствующий приказ отдал. Через пять минут
флаг был снят и вруч„н Борису. Он подош„л к лежащему на земле Кравцу и
накрыл его тело этим флагом. Постоял с минуту и произн„с, ни к кому не
обращаясь:
  - Как мечтал, так и помер. Альенде, блинн!
  Неизвестно, понял ли кто либо из присутствующих, что именно Борис имел
ввиду, но "спецы" одобрительно угукнули, майор согласно кивнул и отдал
накрытому "Отваге" честь. Потом махнул рукой подчин„нным. Те снова
подхватили Кравца и потащили к "крокодилу". У майора пискнула рация. Он
перекинулся по ней парой фраз и обратился к Борису:
  - Коллега, вас. Руководство.
  Бориса перед„рнуло от этого - "коллега". А с другой стороны, чем он, в
общем-то, сейчас отличался от них? И нечего морду воротить! Назвался
груздем - полезай по самое "не хочу". Он принял у майора рацию и рявкнул в
микрофон:
  - На связи!
  Из динамика "Кайры" раздался взволнованный голос:
  - Борис Рудольфович? Полковник Воротилов!
  - Ну?.. - буркнул Борис.
  - Как вс„ прошло? Что у вас там? - пищал динамик голосом второго зама.
  У Бориса от ненависти свело скулы. Он прохрипел в рацию, еле сдерживаясь,
чтобы не послать Воротилова туда, куда тот заслуживает быть посланным:
  - Как по маслу! "Олейна", знаете такое?
  - Знаю, - пропищал динамик, - Прич„м тут "Олейна"?
  - А помните, как в рекламе про залетевшую бабу? - Борис продолжил дурацким
голосом, - "Интересно, что он скажет?" А он и говорит с идиотской улыбкой:
"Надо же, ничего не пригорело!" А та дура в ответ: "Это "Олейна" тебе
помогла!"
  - А если посерь„знее, майор?
  - А посерь„знее, - почти заорал Борис, вскипая, - Приезжайте сюда! Сами
вс„ увидите!
  - Не хамите, майор! - вякнул динамик неуверенно, - Вы можете хотя бы в
общих чертах?..
  - Запросто, - вздохнул Борис, - Кравец вместе со своим отрядом
ликвидированы. С нашей стороны потерь (он вопросительно посмотрел на
командира "спецов", тот в ответ молча замахал руками, как бы давая понять,
что вс„ в порядке) нет, раненых, вроде бы, тоже нету. Остальное, я так
понимаю, будет доложено мной в рапорте на имя начальника Управы...
  - Маленькая поправка: полноформатный рапорт можете не писать, - сказала
рация на этот раз голосом начальника дежурной части, - Полный рапорт
подаст майор Храмцов, а вы... Ну, напишите примерно таким образом: мол,
так и так, в составе группы спецназа я, такой-то, в качестве парламент„ра,
имел беседу с командиром отряда Кравцом. Беседа положительных результатов
не дала. И, в принципе, вс„. Ладно, что это я? Не мне вас учить рапорта
писать.
  - Вот именно, не вам и не меня, - язвительно сказал Борис в микрофон, -
Рапорта мы и сами писать умеем. Конец связи.
  Щ„лкнув выключателем рации, он вернул е„ майору, носившему, как
выяснилось, гордую фамилию Храмцов. Тот принял рацию и сказал:
  - Часть моего отряда останется тут. Остальные вернутся в Управу. Вас мы
отправим сейчас, тут есть несколько заправленных машин. Уазик подойд„т?
  Борис махнул рукой: вс„ равно, хоть на телеге, лишь бы подальше отсюда, от
этого проклятого места, успевшего насквозь пропахнуть смертью. Смертью
настоящей, не киношной... Где-то глубоко внутри он понимал, что здесь, на
окраине города не просто был ликвидирован отряд "Капитана Отваги", тут,
распятая под "спецовскими" пулями, осталась гнить какая-то часть его,
Борисовой, души.
  Ээх, что за пораженческие настроения! Взвейтесь, соколы, орлами, полно
горе горевать! Соловей, соловей, пташечка! Майор, мля, выпить нету? Ах,
есть?! Так что же ты молчишь, сука?! А нам - пополам, мы и из рожка
выпить могем!!! А закуси нет, так и хрен с ним, после первой не
закусывают. Бойцы, вы на меня не смотрите, етттто у меня просто нервный
срыв... Что?! Машина не заводится?! Да я ей щас! Под первую категорию...
  - ...по башне вдарила балвааааанка, сейчас рван„т бааяякомплект!..
  "Спецы" запихали в машину орущего Бориса и с облегчением вздохнули, когда
машина, увозящая пьяного майора из Управы, скрылась за поворотом.
Последним, что они услышали из удалявшегося автомобиля:
  - ...а маладоогооо камандииира несли с прабитой галавой!..
   

  5.


  Выгружали Бориса из машины аж четверо, среди которых были начальник
дежурной части и полковник Воротилов. Во время этого Борис то и дело
пытался достать из кобуры "Стечкин", царапая рукой хлястик клапана, пока,
наконец, начальник дежурки не отобрал у него пистолет и не взмолился:
  - Господи, как нажрался! На кой ч„рт его сюда привезли? Домой его, к
дьяволу, домой! Воротилов, укоризненно глядя на Бориса, сказал:
  - Я, конечно, понимаю, товарищ Златокольцев. Нервный срыв и вс„ такое...
Но нельзя же так!..
  Борис посмотрел на Воротилова и икнул:
  - А можно - сначала пулю в плечо, потом в бок, а потом - контрольный в
чайник? Можно? Молчите уж, ваше благородие!
  Воротилов беспомощно огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь, на кого
можно было бы свалить столь тяжкую ношу, как пьяный майор Златокольцев:
  - Ну позовите же, наконец, кого-нибудь из его отдела! Кто знает, где он
жив„т и сможет дотащить его до квартиры!..
  Через пяток-другой минут в дежурку вош„л хмурый Рэм, сопровождаемый
решительной Юлей. В дежурке они обнаружили сильно пьяного Бориса и тр„х
молодых прапоров. Борис рассказывал что-то необычайно захватывающее,
прапора слушали его, разинув рты:
  - ... и, приколись, мужики, тут она как заорет: "Я буду жаловаться на вас
Генеральному Прокурору!" Я, дескать, графиня, и веду свой род от... мнээ..
как его, дьявола?.. А, ладно, бес с ним! Вс„ равно щас не вспомню... А я
ей и говорю в ответ: "Графиня, возьмите графин и выпейте водички. И не
кричите так, как будто вас режут, здесь не стадион. И, простите за
нескромный вопрос, липовая лицензия на вывоз меди в Ближнее Зарубежье вам
в наследство от ваших предков досталась? Если да, то укажите, от кого
именно. Место погребения и так далее. Мы его откопаем и под суд за
подделку документов!"
  - А она чего? - выдохнули оба прапора в один голос.
  - А она посмотрела на меня, как на Джека-Потрошителя и осевшим таким
голосом спрашивает: "Это у вас что, шутки такие?"
  - А вы?
  - А я: "Нет, мадам, это у вас дело без срока давности. Сумма больно уж
велика"... - Борис развернулся на стуле и увидел вошедших, - А, друзья!
Заберите меня отседа. Высшее командование в благодарность за успешно
провед„нную операцию и учитывая мо„ нынешнее состояние представило меня к
Ордену Сутулова первой степени с закруткой на спине!
  - Не знаю, как там насч„т "Сутулова" различных степеней с закрутками, а
вот то что ты сейчас - лауреат Всесоюзного конкурса "Лейся, пейся", это уж
наверняка, - хмыкнул Рэм, - Воротилов тебя за такое пьянство завтра с
дерьмом да без сахара...
  - Подавится. По его собственным словам, мо„ нынешнее поведение после всего
происшедшего вполне объяснимо. Короче, дядя шеф на нас сердиться не
изволят! - помотал головой Борис, - Дядя шеф дозволили мне сейчас отбыть
на место постоянного проживания и хорошенько проспаться.
  - Угу. А мне приказано тебя сопроводить до места твоего постоянного
возлежания. В смысле - до кровати. Но вот леди... - кивнул Рэм в сторону
Юли.
  - Что - "леди?" - поднял бровь Борис, - Леди хочет, чтобы я остался здесь
и развлекал дежурных? Я могу, я же этот, как его... во! Победитель
Фестиваля Молод„жи и студенчества "Юность безысходная моя".
  - Ага. А ещ„ победитель конкурса "Овца по жизни" - хмыкнул Рэм, - Солист
Трижды Краснознам„нного ансамбля Песни и Пьянки...
  - Леди, - вмешалась Юля, - Леди оспаривает у капитана честь сопроводить
героя-орденоносца и лауреата до места проживания.
  Борис укоризненно посмотрел на Рэма:
  - Эх вы, герр капитан! Как там в песне: "Снегопад, снегопад!"... Знаешь
такую? Исполняет ВИА "Венеры" из Польши, руководитель - Мацал Кошек...И
вообще! Как ты думаешь, вас самих-то скоро распустят?
  - Тому, кто тебя поволоч„т до хауса, велено считать себя на сегодня
свободным, - ответил Рэм, - Но и остальных, вроде бы, долго не пропарят.
Останется вдвое усиленный контингент в дежурной части, по два
ответственных от каждого отдела, ну и, само собой, "спецы" всем калганом.
Прочим - около девяти вечера придадут ускорения в сторону дома.
  - Вот и славно! - обрадовался Борис, - Тогда прошу всех обитателей нашего
кабинета ко мне в "группу продл„нного дня".
  - Стаж„ров тоже? - поинтересовался Рэм.
  - Если никто из них не идет в музыкальную школу или не занимается в кружке
"Умелые ручонки". В общем, по желанию. Карету мне, карету!
  Один из прапоров вышел из дежурки, едва не помирая со смеху. Через
пару-тройку минут из коридора раздался его крик:
  - Ваше высокородие! Вам с бубенцами, или как?
  - Бубенцы - это мещанство. С бубенцами пусть ездит начальник строевого
отдела, у него слабость к наворотам, - крикнул в ответ Борис, - Клаксон на
вашей трахоме имеется?
  - Обижаете, ваше высокородие! - хохотнул второй прапорщик, оставшийся с
ними в дежурке, - Вс„ по высшему разряду.
  - Тогда, перед тем, как тронуться, - пробормотало "их высокородие", вс„
сильнее заплетаясь, - Пусть мальчик дудн„т в него два раза.
  - Так попы на извозчике в свет выезжали, - хихикнула Юля, помогая ему
встать со стула.
  - Тогда пусть дудн„т не два, а три раза, - настаивал Борис.
  - Дудн„т, дудн„т! Держись за меня, горе луковое!...
  :и "мальчик", которому оказалось около сорока пяти лет, дуднул. По пути
Борис рассказывал дежурному водителю скабрезные анекдоты, периодически
извиняясь перед Юлей, что он такой пошляк. И она, и водитель, его охотно
извиняли, потому что анекдоты были - как на подбор. Из того набора,
который не рекомендуется рассказывать как раз именно водителям, потому что
они могут не справиться с управлением. Но вс„ обошлось и Борис был
благополучнейшим образом доставлен сначала к самому подъезду, а потом без
приключений сопровожд„н Юлей до своей квартиры.


  6.

   
В тот момент, когда Борис захлопывал дверь своей квартиры, ему в голову
пришла неожиданная мысль. Он развернулся к Юле и спросил:
  - Слушай, я - свинья! Ты же уже столько времени не была дома!
  Она вздохнула:
  - Ну и что?
  - Так, может, тебя уже, как говорится, "ищут пожарные, ищет милиция".
Родные, небось, с ума сходят!
  - Никто меня не ищет. Родные на Югах, приобретают не свойственный нашим
северным широтам загар. Фрукты-яблоки лопают. Вот только переодеться бы не
помешало...
  - Так иди переодевайся и снова сюда! - приказным тоном сказал Борис и
добавил, предвосхищая е„ возражения, - За меня не бойся, в ванной башкой
об стену не грохнусь. Я, если честно, там, в Конторе, больше притворялся.
Очень уж не хотелось сегодня рапорта строчить. Вот, возьми ключ. Прид„шь,
сама двери откроешь.
  Он протянул ей связку запасных ключей. Юля на секунду задумалась, затем
согласно кивнула и взяла протянутый ей атрибут полного доверия.
  - Жди меня и я вернусь! Заодно чего-нибудь пожевать прикуплю. Я так
понимаю, ожидаем гостей?
  Борису понравилось это "ожидаем". Он и сам уже не мог бы себе представить,
что совсем недавно это самое "ожидаем" наверняка вызвало бы у него
раздражение. Впрочем, тут ещ„ бабушка надвое сказала: раньше было -
"раньше". И раньше не было этой удивительной девушки Юли. Поэтому он
улыбнулся и согласно кивнул:
  - Именно, - он протянул ей кошел„к, - Деньги возьми... Нечего, нечего! Что
за гусарство. Не прикидывайся дочерью Рокфеллера.
  Она пожала плечами, но деньги вс„-таки взяла. Чмокнула его в щ„ку и через
несколько мгновений он услышал дробь е„ каблучков на лестничной клетке.
Зачем-то дождавшись звука захлопываемой подъездной двери, он с довольным
видом потянулся и полез под душ.
  Из ванной он вышел минут через пятнадцать и по его внешнему виду уже никак
нельзя было бы сказать, что совсем недавно, в Управе, он был больше похож
на завсегдатая какой-нибудь рюмочной приблизительно к моменту е„ закрытия.
Он не соврал Юле: его пьяный облик процентов на семьдесят пять
действительно был не более, чем простым притворством. И ему не просто не
хотелось сегодня писать рапорта, просто он чувствовал, что после
сегодняшней "операции по ликвидации" спокойно разговаривать с руководством
он вряд ли сможет. Наверняка бы не сдержался и наговорил руководству
чего-нибудь такого, что оно вряд ли бы ему спустило с рук так же