ьства,  что  предыдущую
ночь я почти не спала, все оплакивала порушенную любовь.
      -  Иди-ка  ты отдыхай, - по-дружески посоветовала  мне
Нинон и проводила меня наверх в мою комнату-шкатулку, где  я
сразу же рухнула на софу и забылась крепким сном.

                             ***

      - ..Ах ты, старый козел! - заорал кто-то буквально над
моим ухом. Потом что-то громко хлопнуло.
      Я  подняла  голову  с  подушки и  огляделась,  вернее,
попыталась   оглядеться,  потому  что  вокруг  была   полная
темнота. Потерла раскалившийся лоб, ощутила сухость во рту и
с  запозданием сообразила, где я нахожусь: у Ниной на  даче.
Но  кто кричал таким противным голосом? Ни за что не поверю,
чтобы он мне приснился.
      Я  слезла с софы и подошла к окну, за которым  шуршала
листва.  Взглянула вниз, увидела банкирский двор, освещенный
дом,  светлую  иномарку  под окнами. Душераздирающих  криков
больше  не  было,  но успокоиться я уже  не  могла.  А  если
прибавить  к  этому, что меня мучила жесточайшая  похмельная
жажда...  В  общем,  я  вышла из своей  светелки  и  жалобно
позвала:
     - Нинон! Нинон!
      Та  отозвалась не вдруг. Сначала за ее дверью протяжно
скрипнула  кровать,  потом  раздался  недовольный  вздох,  и
наконец Нинон в белой ночной сорочке высунулась на лестницу:
     - Чего тебе?
     Я сконфуженно откашлялась:
     - Ты разве не слышала, кто-то кричал?
     - Кричал? - невозмутимо отозвалась она. - Значит, опять
Остроглазовы ругаются, спи!
     - Мне пить охота, - призналась я.
      -  Ах  вот в чем дело. Ладно, пошли вместе, а  то  еще
грохнешься  с лестницы. - Сама Нинон, несмотря  на  темноту,
неплохо    ориентировалась    в    пространстве,    впрочем,
неудивительно, все-таки она находилась в собственном доме, а
-% в гостях.
     Мы спустились вниз, Нинон прошла на кухню и, не зажигая
света,   открыла  дверцу  холодильника.  Через  минуту   она
вернулась в гостиную с бутылкой минералки и двумя стаканами.
Поставила  минеральную  воду и  стаканы  на  стол,  включила
настольную  лампу... В этот момент неподалеку что-то  громко
звякнуло. Нинон насторожилась и подошла к окну.
      -  Ну  вот,  я  так  и знала, - констатировала  она  с
раздражением, - сейчас сюда явится банкирша...  Хотя  нет...
Куда это она потащилась, интересно?
     Я встала с кресла и тоже приблизилась к окну, прильнула
к стеклу, но толком ничего не разглядела, только распахнутую
калитку соседнего дачного участка.
      Потом  мы  выпили минералки, минут пять  потратили  на
обсуждение семейных проблем банкира Остроглазова и разошлись
по   своим   комнатам.  А  еще  через  пять   минут   кто-то
требовательно постучал в дверь.

                           Глава 4

      -  Так я и знала, - в сердцах сказала Нинон, возясь со
своими   многочисленными  замками,  достойными  швейцарского
банка,  - раз уж они сюда приехали, к тому же среди  недели,
добром  это не кончится! - Она приоткрыла дверь,  взятую  на
цепочку, и бросила в образовавшуюся щель уже поприветливее:
     - Что случилось, Виталий?
     Кто-то невидимый обреченно спросил хрипловатым баском:
     - Ирка у вас?
      -  Да  нет  ее, - отозвалась Нинон, переступая  босыми
ногами  по  полу. Я тоже поежилась, потому что в приоткрытую
дверь  потянуло сырой прохладой. Не иначе к перемене погоды.
Впрочем,  чему  тут  удивляться, жара в Подмосковье  явление
недолговечное.
     - Как это нет? - опешил басок. Нинон фыркнула:
     - Очень просто, нет, и все. Не приходила она ко мне.
     Басок за дверью затосковал не на шутку:
     - Куда она могла подеваться? А Нинон возьми да брякни:
     - Да она же в сторону платформы пошла.
        За    дверью   возникло   короткое   замешательство,
оборвавшееся удивленным:
      -  К  платформе? Зачем? Ведь электрички уже не  ходят.
Первая будет в пять двадцать, а сейчас только полтретьего!
      -  Ну  этого  я не знаю, зачем она туда пошла,  просто
видела  в  окно. - Нинон обернулась ко мне, сделала  круглые
глаза   и   красноречиво  провела  ребром  ладони  по   шее,
показывая,  до  какой степени ее достали  семейные  проблемы
банкирской четы.
     А банкир за дверью чуть не хныкал:
     - Ночью идти через лес, да она с ума сошла!
     - Вот и догоняйте ее быстрей! - посоветовала Нинон.
       -   Да-да,  -  пробормотал  за  дверью  обеспокоенный
супружник  и вдруг осекся. - Только... Ниночка,  помогите  в
последний раз, умоляю, поедемте со мной...
      -  Это еще зачем? - Такое предложение Нинон совсем  не
/.-`   "(+.al.  Впрочем,  в  подобной  реакции  нет   ничего
странного,  кому понравится, когда тебя будят среди  ночи  и
просят куда-то ехать.
     Банкир за дверью взмолился:
      - Ну пожалуйста, я вас умоляю, сейчас на колени стану.
Вы  же  знаете  ее,  Ирку: когда она упрется  рогом,  ее  не
переубедить.   Будет  там  торчать  всю   ночь   до   первой
электрички,  а  домой  не  пойдет.  А  вас  она   послушает,
обязательно  послушает,  к тому же  стыдно  ей  будет  перед
посторонними сцены устраивать.
      -  Перед посторонними, - прошипела Нинон сквозь  зубы,
обращаясь исключительно ко мне, - да я уже столько этих сцен
насмотрелась, что стала почти родная.
      Они  еще немного попрепирались, после чего Нинон  таки
сдалась,  согласившись составить компанию банкиру в  поисках
его  истеричной  супружницы. Она побежала наверх  одеваться,
Остроглазов  отправился  выгонять  за  ворота  машину,  а  я
осталась одна, как дура с помытой шеей.
      - Эй! - позвала я Нинон. - Вы что, хотите меня бросить
здесь? Ну нет, я тоже с вами.
     Нинон не стала возражать, только крикнула сверху:
      - С нами так с нами, только тогда одевайся. Не поедешь
же ты в пижаме.
     Я бросилась в свою светелку-шкатулку, быстро вытряхнула
из  сумки джинсы и свитер, прихваченные на случай прохладной
погоды,  натянула  все  это  на себя,  и  уже  через  минуту
присоединилась  к  Нинон, орудующей  замками.  А  еще  через
минуту  мы  уже  сидели в светлой банкирской  иномарке,  по-
моему,   "Тойоте":  я  сзади,  а  Нинон  впереди,  рядом   с
Остроглазовым.
      - Это моя подружка, - сухо отрекомендовала меня Нинон.
- Надеюсь, она не помешает?
      -  Не помешает, - буркнул банкир, включив дальний свет
фар, - даже, наоборот, будет кстати.
       Бывают   же  любители  устраивать  из  внутрисемейных
разборок массовые шоу, помнится, подумала я тогда.
      "Тойота"  ехала  медленно, просто ползла,  потому  что
банкир  и  Нинон  крутили головами и смотрели  по  сторонам,
пытаясь  разглядеть  безвестно  сгинувшую  банкирскую  жену-
истеричку.   Мысленно  чертыхаясь  и  борясь   с   очередным
приступом  похмельной жажды, я последовала их  примеру,  тем
более  что  выбора у меня так или иначе не было.  Как  я  ни
напрягала  зрение,  так  и  не увидела  ничего  похожего  на
долговязую дылду, которая буквально пулей просвистела  через
соседний  участок,  когда  мы с  Нинон  еще  сумерничали  на
террасе.  Свет  фар  выхватывал только  кусты,  растущие  по
обочинам  грунтовой  дороги, да еще  однажды  в  поле  моего
зрения  попала бездомная кошка с ошалелыми желтыми  глазами.
Неподалеку   от  железнодорожной  платформы  грунтовка,   по
которой  мы  едва тащились, пересекалась с полоской  старого
разбитого  асфальта, и именно здесь мы заметили человеческое
существо, бредущее вдоль кустов.
      Банкир сразу нажал на тормоз, однако существо никак не
могло  быть  пропавшей  женой  Иркой,  поскольку  имело  все
/`('-   *(   диаметрально  противоположного  пола,   как-то:
двухметровый  рост,  косую сажень в плечах,  пузырящиеся  на
коленках штаны, а кроме того, от него разило сивухой за пять
метров.
      -  Да  это же шабашник с недостроенной дачи! - сказала
Нинон, когда машина снова тронулась с места, и, обернувшись,
долгим   взглядом  посмотрела  вслед  удаляющемуся  верзиле.
Кажется,  я его тоже узнала: именно он, позевывая, вывалился
из  строительного  вагончика, когда мы  с  Нинон  шли  через
поселок утром.
       Кусты   кончились,  и  мы  выехали  на   относительно
освещенный пятачок, примыкающий к железнодорожной  платформе
и  переезду,  совершенно  пустынный,  между  прочим.  Банкир
притормозил "Тойоту" возле палатки, в которой Нинон покупала
шампанское    и    конфеты.    Кстати    говоря,     палатка
функционировала,  тем самым исправно подтверждая  означенную
на вывеске заявку "круглосуточно", только веснушчатый парень
дремал, уронив голову на прилавок.
       Мы  с  Нинон  остались  сидеть  в  машине,  а  банкир
Остроглазов растормошил парня из палатки и спросил, не видел
ли  он  поблизости  женщину в светлом брючном  костюме.  Тот
отрицательно покачал головой, потом еще что-то сказал, но  я
не расслышала.
      Банкир  вернулся,  сел за баранку и  растерянно  пожал
плечами:
     - Говорит, ее здесь не было.
      - Да он же спал, что он мог видеть? - резонно вставила
Нинон и, немного помолчав, добавила:
     - А может, она домой вернулась по старому асфальту и мы
с ней разминулись?
     - Сейчас проверим, - задумчиво сказал банкир и, немного
сдав назад, развернул машину.
      "Тойота"  выскочила  на  переезд  и  снова  нырнула  в
кромешную тьму, щупая фарами дальнего света кусты  и  кочки.
Старая асфальтовая дорога, к моему удивлению, оказалась  еще
хуже  грунтовой,  просто  колдобина на  колдобине.  Иномарка
запрыгала  на них, как заяц, в результате чего взболтавшееся
содержимое  моего  желудка стало усиленно проситься  наружу.
Меня замутило так сильно, что я заорала во всю глотку:
     - Стой!
      Что  самое  странное,  мой клич неожиданно  подхватила
Нинон. Неужто ей тоже заплохело? Хотя на такой-то дороге...
      Машина дернулась и замерла, моих сил хватило только на
то, чтобы распахнуть дверцу и склонить голову...
      Потом  мне было уже ни до чего, по крайней мере  минут
десять.  Когда  наконец  я  на ватных  ногах  вывалилась  из
"Тойоты",  то  пришла  в неописуемый  ужас,  обнаружив,  что
вышеупомянутое  содержимое  моего  взбунтовавшегося  желудка
практически  целиком и полностью сосредоточилось  на  заднем
колесе  банкирской иномарки. Черт, ну и история... Я  начала
соображать, как выкрутиться из неловкой ситуации, и  тут  до
меня донеслись какие-то сдавленные рыдания.
      Подняв понурую голову, я увидела банкира и Нинон.  Они
стояли   перед   машиной  и  смотрели   куда-то   вниз,   на
/.b`%a*  "h()ao асфальт. Я медленно подошла к ним и  застыла
как  вкопанная:  на дороге лежала женщина в светлом  брючном
костюме.  Яркий  свет  фар освещал ее  запрокинутое  лицо  с
вытаращенными, вылезающими из орбит глазами...
      Меня опять хватило только на то, чтобы отвернуться,  и
на  этот  раз  основной "удар" пришелся на  переднее  колесо
"Тойоты".

                             ***

      Нос  банкира Остроглазова распух от слез,  Нинон  была
бледная, как стенка, а я четыре раза отпрашивалась в  туалет
районного   отделения   милиции.  Под   конец   меня   рвало
исключительно желчью, и в горле так пекло от горечи, что я с
трудом   ворочала  языком.  Причем  от  моего  внимания   не
ускользнуло,   что   это  обстоятельство  весьма   нервирует
молодого   сыскаря,  поочередно  расспрашивавшего   нас   об
обстоятельствах обнаружения "трупа гражданки Остроглазовой".
Да, именно так, ни - больше ни меньше, - трупа.
     Меня, кстати, молодой опер оставил "на десерт", не знаю
почему, может, потому, что я слишком часто бегала в сортир?
      -  Итак, при каких обстоятельствах вы обнаружили  труп
гражданки  Остроглазовой?  - спросил  он,  обстреливая  меня
профессионально подозрительными глазами и выпуская  изо  рта
дым дешевой сигареты, от которого меня снова повело.
     - Я.., я... - Я отвернулась и глотнула свежего воздуха,
проникавшего  внутрь  сумрачного  кабинета  сквозь  открытую
форточку. - Я его, собственно, и не обнаруживала,  в  смысле
труп...  Его обнаружили муж этой.., мертвой женщины и  Ни..,
моя  подруга Нина Звонарева, то есть Поварова,  -  я  совсем
смешалась.
     Опер встрепенулся:
      -  Вы  хотите  сказать,  что  вас  не  было  на  месте
обнаружения трупа?
      -  Нет,  почему  же,  - поторопилась  я  рассеять  его
сомнения,  -  я  там  была,  только...  Только  я  не  сразу
увидела..,  труп...  Сначала  его  увидели  Ост-роглазов   и
Нина...
     - Гм-гм, а вы где же были?
     - Я.., я ведь сидела на заднем сиденье... А.., а потом,
видите  ли, мне стало плохо, то есть меня укачало... Короче,
когда я подошла, они, Нина и муж.., трупа (муж трупа - это ж
надо  до  такого  договориться!),  стояли  перед  машиной  и
смотрели на асфальт, ну, где она лежала... Муж плакал... - Я
замолчала,  уставившись на затоптанный линолеум милицейского
кабинета.
      - Понятно, - буркнул опер и что-то черкнул в блокноте,
- а перед этим что было?
      - Перед этим? - Я сглотнула подкативший к горлу комок.
-   Вы   имеете  в  виду,  что  было  возле  железнодорожной
платформы?
      Сыскарь снова пыхнул своей сигареткой и заявил суровым
тоном:
     - Я имею в виду все, с самого начала.
     - Сначала? - Я тихо затосковала, но делать было нечего.
-  Сначала  я приехала.., сегодня утром, то есть  уже  вчера
утром, в Дроздовку, Нина встретила меня...
      -  Этого не надо, - перебил меня опер и, поморщившись,
раздавил  сигарету  о стенку банки из-под майонеза,  набитой
окурками  чуть  не  доверху. (Ох,  лучше  бы  я  на  нее  не
смотрела,  так  меня  снова замутило.) -  Давайте  знаете  с
какого места, м-м-м, с криков. Крики вы слышали или нет?
      - Ну да, слышала, - выдавила я из себя через силу. - Я
слышала,  как  кто-то кричал: "Старый  козел!"  От  крика  я
проснулась, позвала Нину... Нина сказала, что это, наверное,
соседи  ссорятся.  А потом уже сам этот сосед,  Остроглазов,
постучался  к  нам  и  стал  спрашивать  жену...  Хотя  нет,
постойте...  - Я попыталась сосредоточиться. -  Не  так  все
было,  вернее, не совсем так. Сначала, после  криков,  мы  с
Ниной спустились вниз, выпили немного минеральной воды  и...
Ну конечно, мы посмотрели в окно и увидели, что женщина эта,
еще   живая,  уходит  от  своей  дачи  куда-то   в   сторону
железнодорожной платформы.
     Сыщик нервно забарабанил по столу шариковой ручкой:
     - А муж когда появился? Я пожала плечами:
      - Да откуда ж я знаю, я ведь время не засекала. Может,
минут  пять прошло, может, побольше. Помню только, что когда
он  стал  уговаривать  Нину, чтобы она  с  ним  поехала,  то
сказал...  Ну да, он сказал, сейчас, мол, половина третьего,
а первая электричка будет только в пять двадцать утра.
     - И что было потом?
      -  Потом  мы быстро оделись, сели в машину и  поехали.
Приехали к платформе, там расспросили парня, который торгует
в круглосуточной палатке, тот сказал, что никого не видел...
-  Я  закусила губу, потому что мое повествование  неумолимо
приближалось  к  самым неприятным для меня воспоминаниям.  -
Потом   мы   поехали  по  асфальтированной   дороге,   вдруг
остановились.., и все.
     Опер опять закурил, щелкнув зажигалкой:
     - И что же, вы никого не видели дорогой?
      Тут  только в моей голове соединились контакты, я  все
вспомнила и сразу испугалась:
      - Ой, точно, нам попался по дороге этот, ну, шабашник,
который тут дачу строит, Сыщик сразу насторожился:
      -  Припомните,  когда и в каком именно  месте  вы  его
встретили?
     Собственно, провалы в моей памяти уже были благополучно
ликвидированы,    но   на   всякий    случай    я    сделала
глубокомысленный вид и выдала после некоторой паузы:
      -  Это  было,  когда  еще мы ехали  к  платформе...  А
место...  Ну,  там,  где  грунтовая  дорога  пересекается  с
асфальтовой.
      Опер  ничего  не  сказал, только грузно  откинулся  на
спинку стула, жалобно скрипнувшего под ним. В этот же момент
дверь распахнулась, и в комнате возник тщедушный человечек с
пегим, схваченным резинкой хвостиком на затылке.
      -  Ну что там? - спросил его сыщик. "Хвостатый" развел
руками:
      -  Пока  ничего, на вид в машине все чисто,  в  салоне
порядок, а вот снаружи... Колеса в какой-то дряни...
     Я покраснела и втянула голову в плечи. Сыщик перехватил
мой робкий взгляд и буркнул:
     - Ладно, разберемся.

                           Глава 5

      Дверь  скрипнула, и я открыла глаза. В  комнату  вошла
Нинон и присела на край софы.
       -  Ну,  как  самочувствие?  -  поинтересовалась  она,
откидывая  со вспотевшего лба прядку волос цвета  "созревшая
рожь".
      -  Лучше  не  спрашивай, - простонала  я,  приподнимая
голову с подушки.
      -  Надо же, как тебя, - подивилась Нинон, - ну  ладно,
это  дело  поправимое, сейчас мы тебя  вылечим.  -  С  этими
словами она скрылась за дверью, очень скоро явившись  снова,
уже с бутылкой пива, запотевшей, из холодильника.
     - Ни за что! - замотала я головой.
      -  Ну  и  напрасно, - тоном знатока заметила Нинон,  -
всего  лишь  пара глотков, и тебе полегчает. - И она  звонко
набулькала пива в высокий стакан из темного стекла.
     - Рекомендации лучших собаководов? - тускло сострила я,
принимая  стакан  из рук Нинон и осторожно отхлебывая  пиво,
предварительно  зажав  нос  пальцами.  Печальный  опыт   мне
подсказывал, что подобная предосторожность не повредит.
      Поразительное дело, но мне и правда стало  полегче.  Я
даже решилась придать своему бренному телу сидячее положение
и  поджать под себя ноги. А Нинон подошла к окну и, взглянув
вниз, пробормотала:
      -  У  Остроглазова ворота нараспашку,  надо  бы  пойти
закрыть...
     - А чего он сам не закроет? - тупо спросила я.
      -  Интересное кино, - фыркнула Нинон, - как же он тебе
их закроет, когда его дома нет?
     - А где он?
      - Где-где? - передразнила Нинон. - Ты чего, не поняла?
Его же задержали по подозрению в убийстве жены!
      -  Да  что  ты!  -  не поверила я и поскребла  ногтями
макушку. - О чем они там, в милиции, думают? Как он  мог  ее
убить, интересно? Ведь он же все время с нами был!
     Нинон равнодушно передернула плечиком:
      -  А  чего  им думать? Им нужно побыстрее  кого-нибудь
изловить,   изобличить  и  отрапортовать  по  начальству   о
результатах проделанной работы. А Остроглазов, как ни крути,
самая  подходящая кандидатура на роль убийцы, особенно  если
учитывать, как часто они ругались.
      -  Но  это  же...  Если так рассуждать,  тогда  вообще
извилинами  шевелить  не надо. А как же  всякие  экспертизы,
эти..,  следственные эксперименты, свидетели, наконец?  -  Я
уставилась на Нинон.
     - А я-то тут при чем? - резонно отпарировала она. - Я в
этих  делах  не  больше  твоего понимаю.  Одно  только  могу
a* ' bl: Ирка, конечно, была баба вредная, такая, что ангела
до греха доведет, и не исключено, что Виталька во сне видел,
как  он шею ей сворачивает, да только на кой ему черт самому
убивать?  Денег  у него хватает, мог бы кого-нибудь  нанять,
если уж так приспичило.
      -  Ты  имеешь  в  виду этого.., ки..,  киллера?  -  не
поверила  я  своим ушам, уж больно легко Нинон рассуждала  о
более чем серьезных вещах.
      -  Ну  это  же я чисто теоретически, - успокоила  меня
Нинон,  -  просто  в порядке разминки для мозгов.  А  вообще
пусть  об  этом  тот следователь думает, который  нас  ночью
мурыжил.  Как  его там... А, Проскуряков... И потом,  хватит
уже об ужасах, завтракать пора, - заключила она.
      Я  поискала в себе признаки голода, но не нашла. А вот
от крепкого чая я бы, пожалуй, не отказалась.
      Через двадцать минут мы с Нинон уже сидели на веранде,
как и накануне, только трапеза наша на этот раз была гораздо
умеренней.  Нинон  меланхолично  управлялась  с  омлетом,  я
прихлебывала обжигающий чай без сахара, а незапертые  ворота
соседской дачи все еще поскрипывали на петлях.
      -  Черт, как надоело. - Нинон в сердцах отодвинула  от
себя  тарелку с недоеденным омлет