безность,
предложив присесть. Зря рассчитывал - Нинон была  не  в  том
настроении. Что до меня, то, будь моя воля, я бы его  вообще
на  пушечный  выстрел  не подпустила. Впрочем,  он  сел  без
приглашения.
     Нинон отхлебнула глоток кофе из чашки и дернула плечом:
      -  А что тут рассказывать? На этот раз нас было много,
так  что  мы  не  самые главные свидетели. Когда  прибежали,
вагончик вовсю полыхал. Минут через десять приехала пожарная
,  h(-  ...  Да,  перед  этим из вагончика  успел  выскочить
горящий человек, он жив?
      -  К сожалению, нет, - тихо отозвался Андрей, - у него
был слишком обширный ожог, не совместимый с жизнью. Умер  от
шока, не приходя в сознание.
     - Ужас, - охнула Нинон, - да что у нас тут творится? То
убийства, то несчастья...
      -  Да,  - согласился Андрей, - не повезло вам с летним
отдыхом, - и одарил меня долгим взглядом.
      Я демонстративно отвернулась и уставилась в окно, хотя
рассматривать  там особенно было нечего. Если  только  спины
двух  милиционеров, сопровождавших нашего  "особо  важного".
Они  почему-то не стали входить в дом и теперь молча  курили
на ступеньках террасы.
      -  И  все-таки я попросил бы вас рассказать  о  пожаре
поподробнее, - настаивал мужчина моих несбывшихся снов.
      - Да что рассказывать-то! - Ниной всплеснула руками. -
Что  там  можно было увидеть? Вагончик пылал, доски трещали,
искры  сыпались...  Форменный кошмар,  и  только.  Я  потом,
считай, всю ночь не спала.
      -  Понятно,  -  терпеливо кивнул  Андрей,  -  а  можно
уточнить, кто там был, кроме вас?
     Нинон сощурила глаза:
     - Про это вы бы лучше Широкорядова спросили, потому что
мы,  если  так  можно выразиться, основных  действующих  лиц
знаем  очень мало. Нас пригласили на шашлыки, мы и пошли.  А
были  там...  Ну, этот.., такой смешной коротышка,  как  его
звали?..
      -  Ленчик, - хмыкнула я. Андрей заглянул в  блокнот  и
уточнил:
     - Леонид Бориславович Тимошук.
      - Ну вот, вы же лучше нас знаете, - Нинон красноречиво
посмотрела  на меня. В ее близоруких глазах легко  читалось:
"Ну что взять с этого идиота?"
      -  И все-таки, - заупрямился Андрей, - я хотел бы  все
услышать из ваших уст.
     - Ну хорошо, - пожала плечами Нинон и продолжила:
      -  Значит,  там,  кроме нас с Женей, был,  само  собой
разумеется,  хозяин,  Широкорядов,  этот  Ленчик  и   четыре
девицы,  Ксюша  и... Как звали еще трех, не  помню  -  Люся,
Марина,  короче, эти... "Горжетки", ой, "Чернобурки".  Да-а,
ведь была еще и пятая, Лиза! - торжественно заключила Нинон.
      -  Лиза?  -  удивился Андрей и полистал свой  блокнот.
Похоже,  Лиза в его списках не значилась. - Вы уверены,  что
там была еще и Лиза?
       -   Еще  бы!  -  фыркнула  Нинон.  -  Она  там  такое
представление закатила, что я ее во веки вечные  не  забуду,
просто  "Мулен  Руж".  Кстати, она  первая  заметила  пожар,
правда,   сомневаюсь,  поняла  ли,  что  происходит,   хотя,
постойте...  -  Нинон задумалась. - Вместе  с  нами  она  не
побежала, осталась на даче Широкорядова. Интересно, куда она
потом делась? - Нинон заинтригованно посмотрела на меня.
     И в самом деле, что произошло с голой Лизой, закатившей
публичный   скандал  поэту-песеннику,  нам  с   Нинон   было
-%"%$.,..
      -  Значит,  Лиза? - повторил Андрей. - А фамилию  этой
Лизы вы случайно не знаете?
      -  Сожалею, но она нам не представилась, - с  издевкой
произнесла   Нинон,  -  ей,  видите  ли,  не   до   светских
любезностей было.
     - А до чего ей было? - в тон Нинон осведомился Андрей.
     Нинон поняла, что сболтнула лишнее, и сдала назад:
     - Вот про это вам тоже лучше спрашивать у Широкорядова,
потому что он эту Лизу знает, а мы видели ее в первый раз и,
дай бог, в последний.
      -  Ну  и  чем же вас поразила эта Лиза? - не  унимался
мужчина моих несбывшихся снов.
       -  Вот  еще,  -  пробурчала  Ниной,  -  стану  я  еще
сплетничать. Я же вам сказала, спрашивайте у Широкорядова.
      - Гражданка Поварова, - насупился Андрей, - должен вам
разъяснить,  что  вы  в корне неверно понимаете  обязанности
свидетеля.  Ничего  не  утаивать от  следствия  -  вовсе  не
означает   сплетничать.  Таким  "образом   вы   всего   лишь
выполняете    свою   прямую,   можно   сказать,    священную
обязанность. В противном случае вы можете даже  угодить  под
статью.
      -  Под  какую еще статью? - заволновалась Нинон.  -  Я
никого  не  убивала и вообще не делала ничего  плохого...  Я
сижу себе мирно на даче, отдыхаю, а вокруг творится такое...
-  Она  поискала  подходящее слово.  -  Черт-те  что!  Можно
подумать,  это  я  виновата, что у нас  такая  криминогенная
обстановка!  - выпалила она. Ясно, в чей огород  должен  был
попасть последний булыжник.
     "Особо важный" отнесся к откровениям Нинон со спокойным
скепсисом и продолжал гнуть свою линию:
      - Иногда препятствуют следствию не только преступники,
но и граждане, скрывающие от следствия важные детали...
     - Подумаешь, важные детали, - проворчала Нинон, - ну о-
очень  важные детали! Какая-то полоумная нагрянула  на  дачу
Широкорядова в разгар вечеринки и устроила стриптиз!
      - Стриптиз? - опешил Андрей и опять посмотрел на меня,
словно желая услышать подтверждение из моих уст.
       Я   снова   промолчала,   предоставив   Нинон   самой
выкручиваться  из  этой передряги. Я  понимала,  почему  она
заартачилась  поначалу:  ей  не  хотелось  подводить  поэта-
песенника, водящего знакомство с истеричными Лизами, а потом
зачем-то скрывшего этот факт от следствия.
      -  Ну  да, - плаксивым голосом поведала Нинон,  -  эта
ненормальная  сначала  орала на  Широкорядова,  потом  стала
выть, как волчица, а в конце концов принялась раздеваться и,
между    прочим,   разделась   до   трусов,   представляете?
Неизвестно,  что  бы еще она выкинула, если  бы  не  начался
пожар!
       -   Выходит,  эта  самая  Лиза  появилась   на   даче
Широкорядова незадолго до пожара?
      - Ну да, минут за двадцать примерно... Точно я говорю,
Жень? - Нинон поискала поддержки у меня.
      -  Наверное,  -  буркнула я. Андрей заскрипел  ручкой,
' -.ao важные сведения, добытые у Нинон, в свой блокнот.
     - И что с ней сталось потом?
      - Потом? - Нинон наморщила лоб и тряхнула своей ржаной
челкой. - Потом мы все побежали смотреть, что горит,  а  она
осталась. Мы ее больше не видели.
      - Ясно, - констатировал мужчина моих несбывшихся снов.
-  А  хозяина дачи, на которой работали строители, вы в  тот
день случайно не видели?
      -  Не-а, - Нинон капризно надула губы. - Да он  вообще
никого   в  Дроздовке  не  жалует,  такой  нахал,  даже   не
здоровается никогда. Я за все время его только  пару  раз  и
видела.
     И тут я зачем-то ляпнула:
     - Я его видела позавчера, совершенно случайно.
     Кто меня, дуру такую, за язык тянул?
      Мужчина  моих  несбывшихся снов  сразу  же  целиком  и
полностью переключился на меня:
     - При каких обстоятельствах вы его видели?
      -  При  каких обстоятельствах? - хмыкнула я, вспомнив,
как  мы  с  Нинон  баюкали безутешного банкира.  -  Из  окна
спальни Остроглазова.
      Глаза  моего  подленького любовника  полезли  на  лоб.
Клянусь, я получила от этого истинное удовольствие.
     Как назло, вмешалась Нинон, кто ее просил!
     - Так это было тогда, когда он пытался повеситься?
      Сообразив, что в очередной раз сболтнула лишнее, Нинон
прикусила язык, да было поздно.
       -   Повеситься?  Кто  хотел  повеситься?   -   Андрей
напружинился, как борзая возле лисьей норы.
      -  Ну  вот, - из близоруких глаз Нинон брызнули жгучие
слезы, - я так и знала, я так и знала...
     Пришлось мне выручать свою опрометчивую подружку:
      - Повеситься хотел Остроглазов, но мы успели вовремя -
так сказать, предотвратили попытку... Пошли его проведать  и
застали с петлей на шее...
      -  Та-ак,  -  сказал Андрей и уперся кулаками  в  свои
колени.  - А где сейчас этот склонный к суициду товарищ,  вы
не в курсе?
     Мы с Нинон переглянулись:
      -  Должен  быть  здесь... По крайней  мере,  вчера  он
оставался здесь ночевать...
     - Еще не легче! - воскликнул мой вероломный любовник. -
Мы звонили, стучали - никто не открывает. - И, сорвавшись со
стула,  выскочил  из  кухни.  Секунду  спустя  я  уже  могла
наблюдать,  как  он  озабоченно  переговаривается  с   двумя
милиционерами, терпеливо поджидавшими его возле террасы.
     - Господи! - сказала Нинон убитым голосом. - Неужели же
он, неужели он...
     Я думала о том же.

                          Глава 15

      Через минуту, не сговариваясь, мы с Нинон выскочили из
дому  и  бросились  к  банкирской даче,  куда  переместились
,(+(f(.-%`k  с  пепелища.  Они  уже  колошматили  в   двери,
покрикивая:
       -   Есть  кто-нибудь  дома?  Откройте!  Мужчина  моих
несбывшихся  снов  стоял чуть в стороне и  нервно  обкусывал
заусенцы  на пальцах левой руки. Никогда прежде не  замечала
за ним такой привычки.
      Мы  с  Нинон  наблюдали  за всем  этим  с  замирающими
сердцами.
      -  Еще  одного  трупа я не перенесу, - предупредила  я
Нинон.
     Нинон ничего не ответила, только судорожно хватила ртом
воздух.
      Андрей бросил обкусывать заусенцы, посмотрел на нас  с
Нинон и устало сказал:
     - Попробуйте вы. Может, вам он ответит.
     Перепуганная Нинон робко приблизилась к запертой двери,
откашлялась и проблеяла слабым голоском:
     - В-Виталий, Виталий, открой, пожалуйста!
      -  А  погромче  не  можете?  -  спросил  мужчина  моих
несбывшихся снов.
     Нинон еще раз откашлялась и звонко крикнула:
     - Виталий, открой! Ответа не последовало.
     - Да может, его там вообще нет? - предположил кто-то. -
В окна не заглядывали?
      Особо  важный  щелкнул пальцами, и парочка  волонтеров
отправилась  заглядывать в окна. Мы с Нинон бросились  вслед
за  ними  и  минут  пятнадцать  носились  вокруг  дома,  как
дрессированные  пони  по  цирковой арене,  взбаламученные  и
совершенно   запыхавшиеся.  Увы,  наша  бурная  деятельность
ничего  не  прояснила: на первом этаже банкирского  особняка
было тихо и безлюдно.
      -  Где его спальня? - Андрей опять принялся обкусывать
ногти.
     Нинон молча указала на окно в мансарде.
     - Что, будем дверь ломать? - подкатился к моему бывшему
любовнику один из милиционеров.
      Тот опять занервничал, запрокинул голову, посмотрел на
окно в мансарде и мечтательно произнес:
     - Заглянуть бы туда...
      Милиционер,  предлагавший выбить дверь,  огляделся  по
сторонам и обронил неуверенно:
     - Да как туда заглянешь? Если только взобраться по этой
пальме, или как ее там...
       Он  кивнул  на  буйную  экзотическую  растительность,
подступающую прямо к дому, и добавил:
      -  Только  я  не  полезу, у меня  двое  детей  и  жена
беременная.
       Надо  же,  какое  совпадение,  подумала  я,  вспомнив
нечаянную встречу в "Таганском" гастрономе.
     - Давайте я попробую, у меня разряд по легкой атлетике,
- вызвался другой, совсем молоденький, у которого, видно, не
было  ни  детей,  ни  беременной  жены.  Сел  на  аккуратный
английский  газон,  развязал шнурки и  снял  ботинки,  потом
стащил с ног носки, добавив:
      -  Так  надежнее. - В заключение он вспомнил про  свою
форменную  фуражку, стащил ее с головы и  положил  на  траву
рядом с ботинками.
      Остальные,  включая и нас с Нинон, молча наблюдали  за
этим   странным   ритуалом.  Потом  мы  задрали   головы   и
завороженно  следили, как ловко и споро  молодой  милиционер
взбирается  по  стволу,  а тот, что  постарше,  предлагавший
взломать дверь, восхищенно щелкнул языком:
      -  Надо  же,  какой  орангутанг! Молодой  "орангутанг"
спустился  вниз  еще  быстрее, чем  взобрался.  Наставил  на
"особо важного" оторопелые глаза и доложил:
     - На кровати труп!

                             ***

      С дубовой банкирской дверью пришлось здорово попотеть.
Конечно,  не  нам с Нинон, а коллегам и подчиненным  мужчины
моих  несбывшихся снов, представленным в количестве аж  семи
человек. Как они ни бились - и бросались на дверь с разбегу,
будто  в набежавшую волну, и топориком поддевали, -  она  не
поддавалась. Наступил такой момент, когда сам "особо важный"
крякнул  и  подналег на дверь плечиком; тут-то она,  натужно
скрипнув,  подалась. В общем, получилось,  как  в  известной
сказке:  дедка  за репку, бабка за дедку... Дальше  вы  сами
знаете.
      Вся  компания дружно ринулась в дом, мы с Нинон, ясное
дело,  замыкали колонну. Возле лестницы один из милиционеров
преградил нам дорогу, браво гаркнув:
     - А вы куда?
       Мы   с  Нинон  растерялись  и  собрались  уже  понуро
ретироваться,  но  Андрей  нас неожиданно  выручил,  крикнув
сверху:
      - Пусть идут, понятыми будут! Мы с Нинон взбодрились и
прибавили  шагу.  Все  же в банкирскую  опочивальню  нас  не
пустили,  и  нам пришлось вытягивать шеи, чтобы рассмотреть,
что  именно  происходит за широкими милицейскими спинами.  А
там,   собственно  говоря,  ничего  не  происходило.  Банкир
Остроглазов  в одних трусах лежал навзничь на постели,  а  в
спальне   стояло   тяжелое  амбре  спиртного,   экзотических
восточных ароматов с туалетного столика убиенной банкирши, а
также  крепкого  мужского пота, исходящего от  разгоряченных
выбиванием двери милицейских тел.
      Андрей решительно подошел к широкой кровати и,  присев
на  корточки,  наклонился  над мертвым  банкиром.  Остальные
молчали и, как мне показалось, даже затаили дыхание. Уж мы с
Нинон - точно. Тем пронзительнее мне показался истошный  вой
сирены и визг тормозов, а через считанные секунды - слоновый
топот по лестнице.
      -  Руки!!! - рявкнул кто-то за моей спиной,  и  что-то
холодное и твердое уперлось мне в правую лопатку.
     - Мама... - пробормотала я, ноги мои подогнулись, точно
во сне я увидела совершенно обалдевшее лицо Андрея...
       Дальше  пошли  выяснения,  причем  исключительно   на
повышенных тонах.
     - В чем дело? - прямо-таки взревел мой бывший любовник.
      -  Это  я вас должен спросить! - проорал невидимка  за
моей  спиной  и убрал неведомую железяку, прежде упиравшуюся
мне  в лопатку. Мне сразу стало как-то поуютнее. - Этот  дом
находится под охраной, и пять минут назад на пульт  поступил
сигнал тревоги. Вы взломали дверь!
      Хоть  уши мои и заложило от крика, я все же расслышала
какой-то  новый  звук, похожий на стон. Да и  не  только  я,
потому что Андрей и тот, что стоял за моей спиной, перестали
лаяться. В комнате повисла тягостная тишина, а минуту спустя
странный  звук повторился. И это был не стон и не  вздох,  а
протяжный  с  подвыванием  зевок.  И  издал  его..,   банкир
Остроглазов,  который  прежде не подавал  никаких  признаков
жизни и вообще считался покойником.
      Сладким  зевком Остроглазов не ограничился,  пару  раз
дернул ногой, потянулся и.., открыл глаза.
      -  Что?..  Что здесь происходит? - спросил он  хриплым
голосом и попытался прикрыть свою малопрезентабельную наготу
белым стеганым покрывалом. Вопрос выглядел вполне логично.
     Ответа не последовало, милиционеры, выстроившиеся вдоль
стен  спальни, как почетный караул, растерянно раскрыли рты,
а  мужчина  моих несбывшихся снов побледнел  и  вытянулся  в
струнку.
      -  Вы..,  вы..,  вы  что, опять за  мной?  -  проблеял
испуганный банкир.
      Теперь "особо важного" следователя бросило в краску, и
все же он мужественно взвалил на себя бремя ответственности:
       -   Нет,   мы   не  за  вами...  Произошло   досадное
недоразумение.
     - Недоразумение? - недоумевал банкир. - Как это?
      -  Ну да, - подтвердил "особо важный", - видите ли, мы
думали, что вы некоторым образом, гм-гм.., в общем, умерли.
      -  У-умер?  -  Остроглазов глупо  улыбнулся,  а  Нинон
предприняла  безнадежную попытку укрыться  за  моей  спиной,
между  прочим, не такой уж широкой. Поэтому банкир ее узрел,
и   его   одутловатое  чело  сначала  прояснилось,  а  потом
помрачнело.  - Кажется, я догадываюсь, - раздраженно  сказал
он и прибавил в сердцах:
     - Ну просил же я, просил никому не говорить...
     Это же была просто глупость, эмоциональный поступок...
      -  Эмоциональный  поступок?  -  подхватил  мой  бывший
любовник. - Вы имеете в виду попытку самоубийства?
     Остроглазов схватился за голову и стал раскачиваться из
стороны в сторону:
      - Да какое еще самоубийство? Потом злобно посмотрел на
нас с Нинон и ехидно поинтересовался:
      - Это они вам наболтали? Не знаю, как себя чувствовала
Ниной,  а  мне захотелось сквозь землю провалиться,  точнее,
сквозь пол.
     - Но я, но мы... - начала сбивчиво оправдываться Нинон,
все еще норовившая спрятаться в укромный уголок.
      -  Кто  вас  за язык тянул, спрашивается?  -  загремел
Остроглазов, прямо как Зевс-громовержец.
     Нинон уже взялась рукой за сердце, но тут на выручку ей
/`(h%+ мой бывший возлюбленный:
     - Напрасно вы их обвиняете. Во-первых, они обязаны были
поставить  следствие в известность относительно вашего,  как
вы  выразились, эмоционального поступка. Во-вторых, мы же не
с  бухты-барахты к вам ворвались, прежде мы  долго  стучали,
даже кричали, а вы не отзывались...
      О  том,  что молодой милиционер взбирался по  лиане  и
заглядывал  в  окно спальни, а потом назвал банкира  трупом,
"особо важный" следователь умолчал.
      - Да? - задумчиво переспросил Остроглазов. - Допустим,
я не отзывался, и что с того? Честно признаюсь, я напился до
положения риз, как последняя свинья. А что, я не имею  права
напиться   после  похорон  жены?  Разве  я  деревянный?   Вы
вломились   в   мой   дом,  в  мою   спальню   без   всякого
приглашения... Позвольте поинтересоваться,  а  ордер  у  вас
есть?
      После  такой  прочувствованной речи  Андрей  несколько
смешался и с трудом выдавил из себя:
      -  Понимаете ли... Ночью кое-что произошло...  Вы,  вы
даже  могли  серьезно пострадать, если бы не хорошая  работа
пожарного расчета...
      - Опять я вас не понимаю, - пожаловался банкир и потер
красные,   как  у  кролика,  глаза.  Здорово  же  он   вчера
накачался, прежде чем забыться тяжким сном вдовца.
      -  На соседней даче был пожар, - выложил мужчина  моих
несбывшихся снов, - сгорел строительный вагончик.
     - Что? - встрепенулся Остроглазов, вскочил с кровати и,
завернувшись в покрывало, ринулся к окну, из которого, как я
знала  по собственному опыту, открывался прекрасный  вид  на
соседний дачный участок. Распахнул створку и отпрянул.  -  О
черт!  -  Видно,  куча черных головешек  произвела  на  него
должное  впечатление. - Да ведь оттуда до моего  дома  рукой
подать.
      -  В том-то все и дело, - примирительно заметил "особо
важный",  он  же  подлейший из подлейших.  -  Поэтому  мы  и
подумали: может, вы что-нибудь видели?
      Остроглазов  вернулся на кровать и тупо  уставился  на
белый ковер.
      - Да откуда же? Говорю вам, я напился до чертиков. Так
что, если бы огонь перекинулся, наверное, даже не проснулся,
изжарился бы, как цыпленок.
     Потом поднял голову и спросил:
     - А что, там погиб кто-нибудь?
      - Так точно, - кивнул мужчина моих несбывшихся снов, -
погибли двое.
     - Эти строители-молдаване?
     - Ага, - последовал невеселый вздох.
     - Ну и дела! - сокрушенно тряхнул лысой головой банкир.
-  Что ни день, то новые сюрпризы. Отчего пожар начался, уже
известно?
      Наверное, "особо важному" не понравилось, что его  так
запросто  расспрашивает человек, недавно  подозревавшийся  в
убийстве, а потому он сухо произнес:
     - Пока нет.
       -   Напились,   наверное,  -  высказал  предположение
Остроглазов,  -  у них же чуть не каждый день  пьянки  были.
Песни по ночам вечно горланили, спать мешали.
      -  И  прошлой  ночью  тоже? - немедленно  отреагировал
Андрей.
      -  Прошлой?  -  повтор