Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Адамов Аркадий Г.. Инспектор Лосев 1-5 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  -
и себя здесь тоже считают все. Как в медицине, на что так часто жалуется моя матушка. Словом, выдать себя за учителя, мне кажется, не представит большого труда. В крайнем случае, за не очень знающего и опытного, пусть, я не тщеславен. Короче говоря, весь день у меня уходит на организационные дела. Два раза за этот день приходится связываться и с горотделом в Тепловодске, уточнять с товарищами детали моего приезда. Нашим работникам там предстоит, кроме всего прочего, нелегкая задача в один день "организовать", причем отнюдь не от своего имени, путевку в нужный нам санаторий. На вечер у меня остается еще визит в больницу к Игорю, и, конечно, надо еще заскочить к Светке. Завтра я уже лечу, и на завтра оставлять дела не приходится. Разве только утром собрать свой портфель или чемодан. Я-то, конечно, привык к портфелю, но в руках курортника портфель будет выглядеть странно. Да и вещей следует взять побольше. И купить кое-какие мелочи в дорогу тоже надо. Не говоря уже о выписке командировки, получении денег, билета и прочих хлопотах. Тем не менее телефонный звонок в конце дня застает меня на месте. Звонит, к моему удивлению, не кто иной, как Меншутин. - Здравствуйте, Станислав Христофорович, - говорю я как можно приветливее. - Чем могу быть полезен? - Полезен? - негодующе переспрашивает Меншутин. - Вы меня просто удивляете, уважаемый Виталий Павлович. У нас несчастье, понимаете? Я должен вас видеть. - Что случилось? - Как - что случилось? А Вера? Да мы тут все с ума сходим! И в этом смысле мы вам хотим быть полезными. Короче, приезжайте. Надо увидеться. Последние слова он произносит уже почти с командирской интонацией. - Хорошо, - скрепя сердце соглашаюсь я. - Буду у вас через час. Устроит? - Да, да. Прошу. Как не с руки мне этот визит! Еще не все дела сделаны, не обо всем договорено, да и в больницу к Игорю я теперь рискую опоздать. Но меня насторожил тон Меншутина, его непременное желание меня повидать. Кажется, они там узнали что-то весьма существенное. Это ведь вполне возможно. И тогда, не ровен час, полетит моя командировка, если, скажем, нужный мне человек появился в Москве или совсем в другом, неожиданном месте. Да, вот будет номер! Все эти мысли приходят мне в голову уже по дороге в министерство. Станислав Христофорович, как всегда, самоуверенный и галантный, раскланивается со мной, важно выпятив нижнюю губу и красуясь своей импозантной фигурой в отлично сшитом костюме, с неизменным уголком платочка в верхнем кармашке пиджака и модным, ярким галстуком. - Прошу, прошу, - широким жестом приглашает он меня к журнальному столику со знакомой уже хрустальной пепельницей, возле которой я вижу пеструю пачку заграничных сигарет, изящную зажигалку и начатую бутылку "Боржоми". Несмотря на бодрый и деловой вид Меншутина, я замечаю следы усталости и волнений на его холеном, слегка одутловатом лице. В черных запавших глазах, под которыми взбухли синеватые мешочки, мелькает тревога. Мы усаживаемся в мягкие кресла, закуриваем, и Меншутин обращается ко мне: - Ну-с, Виталий Павлович, прежде всего расскажите, что вами, так сказать, достигнуто. Каковы, короче говоря, успехи следствия. Или все еще топчетесь на месте? Тон у него деловой, требовательный, а под конец и несколько даже иронический. Меня подмывает ответить резкостью, и я еле сдерживаю себя. Однако ответ получается все же не очень-то добродушный. - В сжатой форме, - говорю я, - могу доложить, что расследование продвигается довольно успешно. Хотя до конца нам еще далековато. Так что вашу помощь примем с благодарностью. - Да, да, - нетерпеливо кивает Меншутин и испытующе смотрит на меня. - Но скажите, чего именно вы достигли? - Он откашливается, морщась, гасит сигарету и с обычным своим апломбом заключает: - Тут безусловно убийство. Учтите. Я качаю головой. - Это еще рано утверждать, Станислав Христофорович. - Но позвольте! - возмущенно восклицает Меншутин. - Позвольте! Уже почти две недели идет следствие, а вы не решили даже такого элементарного вопроса! Куда это годится! Нет, Виталий Павлович, извините меня, но так работать нельзя. Наш коллектив взволнован. Он ждет от вас ответа: что случилось, в конце концов? Молодая, в общем здоровая, жизнерадостная девушка с нормальной психикой не может покончить с собой! В наших условиях к этому нет и не может быть оснований! Это-то вы, надеюсь, понимаете? Значит, произошло убийство. Это же логично! Надо только уметь рассуждать. Ну, а убийство может произойти по разным причинам. Давайте же разберем эти причины. Я готов вам помочь. На минуту мне изменяет выдержка. Эта менторская речь может кого угодно вывести из себя. - Нет, Станислав Христофорович, - довольно резко отвечаю я. - Разбором причин мы с вами заниматься не будем. Этим мы занимаемся на наших служебных совещаниях. - Профессиональные секреты? - иронически осведомляется Меншутин. - А связь с народом? А поддержка населения, опора на общественность? Это, я полагаю, не пустые слова, уважаемый Виталий Павлович? - И уже другим, безапелляционным тоном он заявляет: - Я вижу, вам просто трудно. Давайте встретимся с вашим руководством, потребуем помощи. - Это тоже излишне, - сухо говорю я. - Вот вы, кажется, собрались сообщить мне что-то новое и важное. Так я вас понял, по крайней мере. Прошу вас, сообщите. Это будет настоящей помощью. - К чему вам новые факты, когда вы и старые факты никак не можете правильно истолковать? - снисходительно усмехается Меншутин. Меня охватывает негодование. Значит, он пригласил меня, оторвал от всех дел только для того, чтобы дать свои бесценные указания и советы? Какая все-таки наглость и какая безграничная самоуверенность! Эх, попадись такой Кузьмичу! И я, скрывая свои коварные замыслы, говорю Меншутину: - Вы можете, если хотите, связаться с моим руководством. - Давайте, давайте, - охотно соглашается Меншутин. - Это, между прочим, в ваших интересах тоже. Я невозмутимо диктую ему фамилию Кузьмича, его звание, должность и номер телефона. Эта невозмутимость мне нелегко дается. Как мне хочется на прощание сказать хоть часть того, что я о нем думаю. Невозможно. Он может говорить, что хочет, я лишен такого удовольствия. Это еще одна особенность нашей работы. И я заставляю себя проститься с Меншутиным максимально любезно. Впереди у меня еще уйма дел. Мне очень не хочется уезжать, не объяснившись с Кузьмичом. Я хочу уехать спокойно, с ощущением надежного тыла за спиной. Без этого я еще ни разу не уезжал. И тылом нашим всегда был Кузьмич. Что с ним произошло? Мне не с кем посоветоваться. Единственный человек, от которого у меня нет секретов, который все поймет, - это мой друг Игорь Откаленко. Но он в больнице, он серьезно ранен, и я не собираюсь и не должен говорить ему о случившемся. Вещи свои я укладываю уже поздно ночью. И спать мне остается часа четыре. Недавно мы с Игорем прикинули, сколько мы вместе налетали за те пять лет, что я работаю в уголовном розыске. Сам Игорь кончил юрфак и пришел сюда на четыре года раньше. Так вот получилось, что только вместе мы уже во всяком случае дважды облетели земной экватор. Нам это показалось тогда довольно много. Сейчас я впервые лечу в командировку один, и это мне как-то непривычно. Ровно и мощно гудят моторы, самолет слегка вибрирует. Салон залит солнечным светом. Глубоко под нами, как белая пена, клубятся облака. Пассажиры кругом дремлют, читают, двое молодых лохматых ребят играют в маленькие дорожные шахматы, фигурки с магнитиками прилипают к доске. Рядом со мной женщина в очках непрерывно вяжет. Эта работа ее успокаивает, она явно боится полета, наслышалась, наверное, о всяких катастрофах. Я ловлю ее пугливый взгляд, брошенный на иллюминатор, точно она ждет опасности откуда-то с неба, с этого синего-пресинего неба, где плавится желтое солнце. А я гляжу в тот же иллюминатор и думаю о своих делах, вернее, о деле, о сложном, запутанном пути, по которому мне приходится идти. О чем же мне еще думать? Дорога моя петляет в потемках, и я движусь почти на ощупь. Одна петля, вторая, третья... Сколько их впереди? Одну петлю мы уже прошли, и она привела нас к исходной точке, путь кончился неудачей. Правда, здесь мы раскрыли кражу, но это нисколько не приблизило нас к решению главной задачи: что случилось с Верой? И еще на этом пути мы потеряли товарища... Сейчас я движусь по второй петле. А может быть, на этот раз это не петля? И я приду к цели? Дорога ведет меня все дальше в темноту. Впереди, еле заметно, мерцает огонек. Это тот человек, которого я теперь ищу. Тот самый человек Он глядит на меня с фотографии. Мне кажется, у него не очень приятная физиономия. Впрочем, на фотографии его трудно разглядеть. Я даже активного общественника Лапушкина в первый момент принял за него. Да, на этом новом пути я уже познакомился с любопытными персонажами, вроде балагура Фоменко, или сухого, молчаливого Струлиса, или того же Лапушкина. Все они почему-то пугались нашего знакомства, и, однако, все трое оказались непричастными к трагедии, разыгравшейся в котловане стройки. Почему же они пугались? Но мне надо идти дальше, в сторону от них, к человеку на фотографии. Кончится ли там мой путь? Да и удастся ли мне найти в темноте дорогу? Чем больше я думаю, тем труднее представляется она мне. В самом деле. Людям придется вспоминать девушку, кстати говоря очень скромную и незаметную, мелькнувшую перед ними больше года назад в толпе других отдыхающих и больных. Мало этого, им придется еще вспомнить того, кто за ней ухаживал, и узнать его на фотографии... Я вздыхаю и в который уже раз принимаюсь просматривать журнал, который купил в киоске аэропорта. Временами я, кажется, даже дремлю. Я здорово не выспался. И вот сейчас у меня то и дело слипаются глаза. В результате я пропускаю момент, когда над пилотской кабиной загорается знакомая надпись: "Не курить. Пристегнуть ремни". Ну вот. Самолет уже идет на посадку. Погода здесь прохладная и дождливая. Летное поле еще покрыто травой, на деревьях возле аэропорта не опала листва, местами она лишь пожухла. Меня встречают. Двое молодых ребят в штатских пальто и шляпах. Я никогда не могу объяснить, как я узнаю своих. Они ничем не выделяются в толпе, но, как только наши глаза встречаются, мы безошибочно узнаем друг Друга. У меня отнимают чемодан, большой, типично курортный. Приходится отдать. Я как-никак гость, а здесь почти Кавказ. Во всяком случае, один из моих хозяев бесспорно кавказец, худой, поджарый, с узким, как молодой полумесяц, лицом, горбатым носом и орлиным взглядом из-под лохматых бровей. Зовут его Дагир, он приехал за мной из Тепловодска. И вот мы с ним мчимся по оживленному, неширокому шоссе. Кругом неоглядный степной простор, и только на севере, вдали, кое-где горбятся невысокие вершины ближайших гор. Выглядят они здесь как-то неправдоподобно, как мамонты. Старенькая наша "Волга" бежит, однако, весьма бойко и даже рискует обгонять щеголеватые частные машины. Тем временем Дагир вручает мне путевку и, улыбаясь, говорит: - Ой, как трудно достать, ты бы знал! Всего за один день. Это еще хорошо, что ноябрь. А летом... Я с интересом рассматриваю путевку, где уже вписана моя фамилия. - Большой санаторий? - спрашиваю я. - Большой, большой, - смеется Дагир. - Сначала заблудишься. Потом привыкнешь. Водичку будешь пить, ванны принимать, процедуры. Вылечат, не бойся. Я тоже смеюсь. Как все здоровые люди, я весьма иронически отношусь к этим хлопотам о собственном здоровье. - А Вера Топилина там лечилась в прошлом году, ты проверил? - Да, да. Лечилась. Я сам проверял. Неожиданно меня осеняет новая мысль. - Слушай, Дагир, - говорю я. - А что, если сделать так. Взять список всех, кто лечился в том санатории в одно время с Верой, и проверить, нет ли кого-нибудь из них там сейчас. Можно это сделать, как думаешь? - Почему нельзя? Все можно, - посерьезнев, отвечает Дагир. - Я сделаю. - И добавляет: - Ты связь только со мной будешь держать. В горотдел не появляйся. Запиши телефоны. Начальство, конечно, в курсе дела. Дежурные, конечно, тоже в курсе. Твою фамилию все знают. Если вдруг срочно, а меня нет, звони им. Все в порядке будет. Пиши. И я, приноравливаясь к тряске в машине, записываю в определенной последовательности имена и телефоны. Ни фамилий, ни тем более званий и должностей я не пишу. На всякий случай. Мало ли в чьи руки может случайно попасть моя записная книжка. Мы едем уже довольно долго. Вот и Тепловодск. Нас встречают кварталы новостроек, аккуратные, стандартные и все-таки веселые дома в четыре или пять этажей, новые магазины, красивый современный кинотеатр, затейливые кафе, и всюду концертные и театральные афиши. - Наш микрорайон, - поясняет Дагир. Я заметил, раньше во всех городах появились собственные Черемушки, теперь их тоже всюду сменили почему-то микрорайоны. Сразу за новостройками начинается курортная зона города: парки, сады, красивые здания санаториев, широкие, тихие улицы с рядами старых раскидистых деревьев, аккуратно подстриженных кустарников и каменными вазами с цветами. Всюду киоски с газетами, книгами, фруктами, сувенирами. Еще кафе. И зелень, зелень кругом. Удивительно красиво. Подъезжаю к моему санаторию. В машине я уже один. Дагир вышел на каком-то углу. Ему незачем вместе со мной появляться в санатории, слишком много людей его здесь знают. Машина останавливается возле широкой торжественной каменной лестницы с колоннадой, за которой видны красивые стеклянные двери. Я подхватываю свой объемистый чемодан и прощаюсь с водителем. Тот порывается мне помочь. - Ну-ну, - говорю я. - Не такой уж я доходяга, между прочим. В просторном вестибюле меня встречает пожилая полная нянечка в белом халате. Закинув голову, она смотрит на меня, и в глазах ее я улавливаю удивление: этакий верзила и здоровяк приехал, видите ли, чего-то такое лечить. Небось отхватил по блату профсоюзную даровую путевку. И мне становится неловко под этим старушечьим взглядом. Меня направляют регистрироваться. Это оказывается любопытной процедурой. Высидев небольшую очередь из вновь прибывших и даже успев кое с кем из них познакомиться, я попадаю в комнату регистратора. Это немолодая, энергичная, весьма решительная особа с ярко-рыжими волосами, выбивающимися из-под белой медицинской шапочки, и усатым, суровым лицом. - Ваша комната еще занята, - объявляет она мне. - Вещи сдадите в кладовку. Ночевать пока будете в бассейне. - Где?.. - с изумлением переспрашиваю я. - Ну да. Там есть комната отдыха. Неужели в самом бассейне? Вот ведь люди. - А когда я попаду в свою комнату? - Скоро, скоро. Вам скажут. Голову потеряешь. Едут, едут... - Но тут она, взглянув на меня, почему-то смягчается. - В общем, устроим. Не беспокойтесь. Идите принимайте душ. К врачу вас пригласят. Несколько обескураженный, я снова оказываюсь в вестибюле. Неожиданно замечаю, что довольно быстро начинаю входить в роль курортника и уже выражаю всякие недовольства и претензии. Вот и комнату сразу не дают, ночуй где-то в бассейне, с дороги ни переодеться, ни отдохнуть, слоняйся целый день как неприкаянный. Вскоре, правда, выясняется, что только двое или трое из десятка вновь прибывших чудом попали в комнаты. Это меня как-то примиряет с возникшими неудобствами. К тому же в вестибюле среди всяких расписаний и объявлений я неожиданно натыкаюсь на такое: "При санатории организована служба ВНИМАНИЯ. Дежурный принимает в вестибюле столовой с 13 ч. до 15 ч.". Ну вот. Уж на два часа внимание мне гарантировано. В большой и красивой столовой я знакомлюсь с соседями по столику, это симпатичная, молодая женщина, аспирантка из Свердловска, в щегольских брюках с гигантским клешем, и двое пожилых, болезненного вида инженеров из Донбасса, они два дня тоже провели в "бассейне". - Я вам объясню, в чем дело, - говорит один из инженеров. - У них нет резерва. Сколько мест, столько продают и путевок. А люди болеют и задерживаются, кто дома, а кто и у них, тут, или человек, допустим, по другой уважительной причине позже приезжает, и ему обязаны путевку продлить. Что же поделать? А тут другой приезжает. - Вы здесь уже не первый раз? - спрашиваю я. - Что вы! - усмехается старый инженер. - Вот мы с моим другом в один год язву получили и вместе который уже год ее залечиваем. Который год, Яша? - А! - машет рукой тот. - И считать не хочется. - А я в первый раз здесь, - вмешивается молодая женщина. - Подруга уговорила. Вон она за тем столиком сидит. Такая красивая, в голубой кофточке, видите? Она смеется. - Значит, подруга ваша здесь не первый раз? - спрашиваю я. - Второй. Она тут в прошлом году была. Так хвалила. - Именно этот санаторий? - Ну да. - Она, наверное, летом была. А сейчас ноябрь. - Все равно, - бесшабашно машет рукой моя новая знакомая. - Главное, это отдыхать и ни о чем не думать. - А это кому что, - усмехается один из инженеров. - Мне, например, главное - подлечиться тут. Как раз на год хватает. - Кстати, давайте познакомимся, раз уж нас свела судьба, - предлагаю я и обращаюсь к молодой женщине: - Не могу же я называть вас "товарищ аспирант" или "гражданка из Свердловска"? - А я и этого о вас не знаю, - смеется она. - Меня зовут Рая. А подругу мою Валя. Мы все представляемся друг другу, и это получается необычайно церемонно и смешно. Вечером мы уславливаемся идти все вместе в кино. Так проходит первый день моей необычной командировки. Все-таки удивительно быстро привыкает человек к новому месту, к новому ритму жизни, ее незнакомому распорядку, к новым людям вокруг. Проходит день-другой, и уже кажется, что ты здесь давным-давно и все тебе уже знакомо и даже привычно. Счастливая все-таки способность. Так получается у меня и в этот раз. На третий день моего пребывания в санатории я уже полностью осваиваюсь с необычной для меня обстановкой и даже начинаю делать кое-какие открытия. К этому времени, между прочим, я становлюсь обладателем небольшой уютной комнаты с балконом, на пару с молодым и веселым шахтером из Кемерова Виктором Богдановым. У него только что зарубцевалась страшенная язва, но Виктор полон сочувствия ко мне, и тем смущает меня невозможно. Логика его рассуждений предельно проста. - Ну хорошо, - говорит он. - Мне такая хреновина поделом. Точно. Если бы ты столько выпил, сколько я, у тебя бы их четыре было. У меня еще порода крепчайшая. Но ты-то вообще не пьешь, я же вижу... - Нет, почему же... - пытаюсь возразить я. Но Виктор решительно меня обрывает: - Это не называется пить. А тоже, понимаешь, такое страдание заработал. Словом, с Виктором мы подружились в первый же вечер. Вполне благополучно проходит у меня и первое свидание с моим лечащим врачом, пожилой женщиной с удивительно молодыми и добрыми глазами. Я, по-моему, очень точно описываю ей свои ощущения от недавно зарубцевавшейся язвы желудка. Во всяком случае, я ничего не забываю из инструктажа, который провел со мной врач нашей медчасти. И хотя моя курортная карта авторитетно подтверждает все мною сказанное, Клавдия Филипповна - так зовут моего лечащего врача - после весьма поверхностного, на мой взгляд, осмотра почему-то довольно скептически отнеслась к моим жалобам. - Ну что ж, милый юноша, - вздыхает она и смотрит на меня своими добрыми, в лучинках морщин глазами. - Лечитесь, коли приехали. Давайте-ка назначим вам электрофорез через день... Вот так, - она делает запись в мою курортную книжку. - И тоже через день будут у вас ванны. Нижние, в парке. Талончики вам сестра выдаст. Хотя... талончиков этих у нас маловато. Да и чего вас гонять лишний раз в парк... - Она зачеркивает свою запись в книжечке и поднимает на меня глаза. - Попринимайте-ка кислородные у нас тут, в корпусе. Не возражаете? Я чувствую себя и без того весьма неловко, а тут еще использовать дефицитные талоны. Поэтому я эне

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору