смотря
на холод, он был весь в поту.
   Бросив взгляд на окно, он на цыпочках пересек комнату и  приблизился  к
телефону, который вместе с автоответчиком стоял на небольшом столике.
   Зачем на цыпочках, сам удивился он. Ведь Сьюзан  нет  дома.  Интересно,
где она сейчас? Наверное, тоже гадает, где он провел весь вечер.
   По-прежнему двигаясь на цыпочках, он с досадой ударил себя по ноге,  но
не помогло. Наверное, во всем виноваты  страх  и  напряжение,  которые  он
испытал, карабкаясь по стене.
   Ричард вытер потный  лоб  рукавом  старого,  замызганного  свитера.  Он
вспомнил, как в самый страшный момент вся его жизнь встала перед  глазами,
но страх свалиться  вниз  не  дал  ему  возможности  вспомнить  лучшие  ее
моменты. А все они были связаны с Сьюзан. Это он хорошо  понял.  Сьюзан  и
компьютеры, но никогда Сьюзан или компьютеры, ибо тогда это  были  уже  не
лучшие мгновения. Вот почему он здесь,  в  квартире  Сьюзан,  успокоил  он
себя.
   Он посмотрел на часы. Без четверти двенадцать.
   Ричард подумал, что следует пойти в ванную и вымыть  мокрые  и  грязные
руки, прежде чем прикасаться  к  автоответчику.  Не  то  чтобы  он  боялся
оставить отпечатки или опасался полиции, но он знал, какая чистюля Сьюзан.
Она сразу все заметит.
   Он вошел в ванную, повернул выключатель, вытер его и, увидев в  зеркале
свою перепуганную физиономию, открыл кран и подставил руки под струю воды.
Почему-то вдруг вспомнился кольриджский обед, теплое мигание свечей и  все
то, что произошло ранее в этот вечер. Тогда  жизнь,  казалось,  текла  без
забот  и  осложнений.  Вино,  беседы  за  столом,   бесхитростные   фокусы
профессора и круглое личико маленькой Сары с широко открытыми от удивления
глазами.
   Ричард ополоснул лицо и вспомнил строки:

   Сюда, скорей сюда, глядите,
   О как горят его глаза!

   Он причесал щеткой волосы. Вспомнились  портреты,  висевшие  в  темноте
зала над головами обедающих. Заодно Ричард решил почистить  зубы.  Гудение
люминесцентной лампы напомнило ему, где он находится, и вдруг он с  ужасом
осознал, что он - просто вор, забравшийся в чужой дом.
   Он невольно снова посмотрел в  зеркало  и  энергично  тряхнул  головой,
словно хотел вернуть себе способность разумно мыслить.
   Интересно, когда вернется Сьюзан? Правда, все зависит от того, где  она
и  что  делает.  Он  быстро  вытер  руки  и  вернулся  в  комнату.   Лента
автоответчика перематывалась бесконечно долго: Гордон Уэй был  в  ударе  и
наговорил Бог знает сколько.
   Ричард не учел, что на ленте могут быть и другие записи, кроме  его,  и
ему пришлось слушать чужие голоса и чужие послания, а это уже было  похоже
на чтение чужих писем.
   Он утешал себя, что вынужден делать это, ибо должен,  пока  не  поздно,
уничтожить то, что наобещал Сьюзан. Надо быстро прослушивать только начало
и перематывать дальше, не прослушивая все.
   Он сжал зубы и с такой силой нажал на кнопку, что кассета  выскочила  и
чуть не упала на пол. Он снова вложил  ее  и  уже  более  осторожно  нажал
кнопку.
   Бил...
   - "Сьюзан, привет, это я, Гордон", - услышал он голос шефа. - "...Еду в
коттедж. Сейчас, э-э-э..." Ричард перематывал пленку несколько секунд,  не
включая звук. - "...Я хочу знать, работает ли  Ричард,  очень  хочу..."  -
Сжав губы,  Ричард  снова  нажал  кнопку  быстрой  перемотки.  Его  всегда
выводили из себя попытки Гордона оказать на него  давление  через  Сьюзан,
хотя Гордон решительно это отрицал. Неудивительно, что Сьюзан  всегда  так
нервничает, когда он запаздывает с работой. Он не винил ее, зная Гордона.
   Щелк.
   - "...Диктую. Пожалуйста, запиши  для  Сьюзан,  пусть  раздобудет  знак
"Вооруженная охрана" на остром костыле такой  высоты,  чтобы  зайцам  было
видно, понимаешь?"
   - А это еще что?  -  пробормотал  удивленный  Ричард  и  помедлил  было
нажимать кнопку перемотки. Не иначе  как  Гордон  хотел  чувствовать  себя
таким же могущественным, как Говард  Хьюз,  но,  не  в  силах  тягаться  с
магнатом в  богатстве,  решил  превзойти  его  в  чудачествах.  Пижонство,
сплошное пижонство.
   - "Я имею в  виду  Сьюзан,  мою  секретаршу,  а  не  тебя,  конечно,  -
продолжал звучать голос Гордона. - Так о чем я говорил? Да,  о  Ричарде  и
программе "Гимн-2". Сьюзан, она должна быть готова  к  опытным  испытаниям
через две..." - Ричард нажал кнопку быстрой перемотки.
   - "...понимаешь, ты единственный человек, кто может узнать, работает он
над проектом или мечтает, пока кто-нибудь другой..."
   Ричард не выдержал и снова включил перемотку. Он был по-настоящему  зол
и готов был пустить все на перемотку, но передумал и  решил  включить  еще
раз.
   Но на сей раз играла музыка. Странно. Он  включил  обратную  перемотку.
Опять музыка. Звонить, чтобы записать музыку  на  автоответчике?  Довольно
странно.
   И в эту минуту зазвонил телефон. Ричард,  остановив  перемотку,  поднял
трубку и тут же сообразил, что  этого  не  следует  делать,  но  было  уже
поздно. Он молчал, тяжело дыша в трубку.
   - Правило Один для воров-домушников: никогда не отвечать на  телефонные
звонки во время работы. Кто вы, черт побери?
   Ричард замер. Прошло несколько секунд, пока он обрел совсем  покинувший
его от страха голос.
   - А кто вы? - спросил он трагическим шепотом.
   - Правило Два, - продолжал голос. - К работе надо  готовиться  заранее:
нужны инструменты, перчатки и хотя бы элементарное  представление  о  том,
что надо делать, прежде чем пускаться  в  путь  среди  ночи  по  карнизам.
Правило Три: никогда не забывать правило Два.
   - Кто вы? - снова спросил Ричард.
   Невозмутимый голос ответил:
   - Ночной дозор. Выгляните в окно и увидите...
   Волоча за собой телефонный шнур, Ричард подошел к  окну  и  выглянул  в
него. Далекая вспышка испугала его.
   -  Правило   Четыре.   Никогда   не   стойте   там,   где   вас   могут
сфотографировать. Правило Пять... Вы меня слушаете, мистер Мак-Дафф?
   - Что? Да, да... - озадаченно ответил Ричард. - Откуда вы меня знаете?
   - Правило Пять: никогда не называйте своего имени.
   Ричард молча дышал в трубку.
   - Я читаю небольшой курс лекций, - сказал голос в трубке,  -  если  вас
это интересует...
   Ричард ничего не ответил.
   - Вы усваиваете медленно, - продолжал голос, - но  все  же  усваиваете.
Если бы вы соображали быстрее, вы давно  бы  уже  бросили  трубку.  Но  вы
любопытны и неопытны и поэтому  не  сделаете  этого.  Я  не  читаю  лекций
начинающим  квартирным  взломщикам,  хотя  идея  мне  нравится.  Я  думаю,
вознаграждение было бы приличным. Если нам нужны воры, то почему бы их  не
готовить. Однако, если бы я вздумал учредить подобные курсы, я  обучал  бы
вас бесплатно, потому что от природы я  человек  любопытный.  Мне  хочется
узнать, почему мистер Ричард Мак-Дафф, который, как мне известно, довольно
обеспеченный молодой человек, работающий, насколько я знаю, в компьютерной
индустрии, неожиданно залезает в чужую квартиру.
   - Кто?..
   - Поэтому я провел некоторое расследование,  позвонил  в  справочную  и
узнал, что квартира принадлежит некой мисс С.Уэй. Мне также известно,  что
мистер Мак-Дафф  работает  у  знаменитого  мистера  Г.Уэя.  Нет  ли  между
однофамильцами родственных связей?
   - Кто вы?
   - Вы говорите со Свладом, известным вам как Дирк Чьелли, но в настоящее
время носящего фамилию Джентли  по  причинам,  которые  было  бы  излишним
сейчас называть. Я хочу пожелать  вам  доброй  ночи.  Если  вам  захочется
побеседовать со мной, я буду в  пиццерии  на  Верхней  улице  минут  через
десять. Захватите с собой деньги.
   - Дирк! - воскликнул Ричард, выйдя наконец из оцепенения.  -  Ты...  Ты
собираешься шантажировать меня?
   - Нет, глупец, ты всего лишь заплатишь за пиццу.  -  Щелчок  в  трубке,
Дирк Джентли отключился.
   Остолбеневший Ричард какое-то время стоял, не двигаясь, держа  в  руках
трубку. Затем он вытер пот со лба и  с  превеликой  осторожностью,  словно
больного хомячка, положил трубку на рычаг. Мозг его медленно  включался  и
пока еще был столь же пуст, как у младенца,  сосущего  палец,  но  вот  на
уровне хромосом началось движение в подкорковой части мозга, и он  услышал
колыбельную. Тряхнув головой, он попытался освободиться  от  наваждения  и
побыстрее снова сел перед автоответчиком.
   Он не знал, что делать. Нажать или не нажать кнопку  прослушивания,  но
сам не заметил, как уже нажал ее. Не прошло и  четырех  минут  оркестровой
музыки, медленно наполнившей комнату своими успокаивающими звуками, как  в
прихожей послышался шум открываемого дверного замка.
   В панике Ричард выключил автоответчик, вытащил кассету и поспешно сунул
ее в карман, а на ее место вставил новую, лежавшую рядом. У него дома тоже
лежала вот такая же стопка кассет.
   Сьюзан,   секретарь   Уэя,   аккуратно   снабжала   его   ими.   Бедная
многострадальная  Сьюзан.  Он  должен  завтра  утром  выразить   ей   свое
соболезнование, если у него будет время и он не забудет.
   Неожиданно для себя он вдруг передумал и тут же вынул новую  кассету  и
заменил ее старой, которую вытащил из кармана. Включив перемотку,  он  сел
на диван и постарался в считанные секунды  принять  самую  непринужденную,
интригующе расслабленную позу, многозначительно спрятав руку за спиной.
   Лицу своему он придал выражение искреннего  раскаяния,  задумчивости  и
томности влюбленного. Гуща успел он это проделать, как в комнату вошел  не
кто иной, как Майкл Вентон-Уикс.
   Все вдруг замерло и остановилось.
   За окном утих ветер. Остановились в своем полете ночные совы - а может,
это было не так, и они продолжали  летать.  Но  это  уже  было  не  важно.
Выключились батареи отопления,  подававшие  тепло,  и  в  комнате  повеяло
холодом.
   - Что ты делаешь здесь, Среда? - потребовал ответа  Ричард,  вставая  с
дивана и чувствуя, как его переполняет гнев.
   Майкл Вентон-Уикс был крупный мужчина, с вечно печальным лицом.  Многие
звали его еще Средой, ибо именно в этот день  он  обычно  почему-то  щедро
раздавал всяческие обещания. Он был одет в отлично  сшитый  костюм  своего
отца, покойного лорда Магна, заказанный тем у портного лет сорок назад.
   Имя  Майкла  Вентон-Уикса   стояло   в   первых   строках   чрезвычайно
ограниченного списка избранных, которых Ричард откровенно презирал.
   Ричард не любил Майкла еще и потому, что ему противна была сама мысль о
существовании таких субъектов,  которые  не  только  считают  себя  высшей
кастой, но еще и обижаются на всех за то,  что  тем,  мол,  невдомек,  как
нелегко нести бремя собственной элитарности.
   Причина неприязни Майкла к  Ричарду  была  совсем  простой:  Ричард  не
только не любил Майкла, но еще и не скрывал этого.
   Майкл бросил долгий и  печальный  взгляд  в  сторону  передней,  откуда
наконец появилась  Сьюзан.  Увидев  Ричарда,  она  остановилась,  положила
сумочку и принялась разматывать шарф. Затем, расстегнув и сняв пальто, она
передала его в руки Майклу и, приблизившись к Ричарду, влепила ему звонкую
пощечину.
   - О Боже, как я мечтала об  этом  весь  вечер!  -  буквально  в  ярости
воскликнула она. - И перестань делать вид, что у  тебя  за  спиной  букет,
который ты забыл принести. Хватит, ты это уже проделал в прошлый раз.
   Вскинув голову, она демонстративно повернулась к нему спиной.
   - На этот раз я забыл коробку шоколадных конфет,  -  печально  произнес
Ричард, показывая удаляющейся спине Сьюзан свои пустые ладони. - Мне нужны
были свободные  руки,  чтобы  по  стене  забраться  в  твою  квартиру.  Не
представляешь, каким дураком я себя почувствовал, когда влез сюда.
   - Не смешно, - оборвала его Сьюзан и ушла в кухню. По  звукам,  которые
вскоре донеслись оттуда, было похоже, что она принялась молоть кофе голыми
руками. Для столь милой и деликатной девушки, у Сьюзан было слишком  много
темперамента.
   - Это правда,  -  взмолился  Ричард,  полностью  игнорируя  присутствие
Майкла. - Я чуть не разбился.
   - Не жди, что я поверю твоему вранью, - крикнула  из  кухни  Сьюзан.  -
Если ты намерен продолжать шутить в таком роде, я с удовольствием запущу в
тебя чем-нибудь острым и тяжелым, только появись.
   - Как я понимаю, бесполезно объяснять тебе что-либо и просить прощения,
- обреченно произнес Ричард.
   - Еще бы! - Сьюзан появилась на пороге кухни, глаза ее  метали  молнии,
нога угрожающе постукивала по полу.
   - Сколько можно, Ричард! - воскликнула она. -  Ты  опять  скажешь,  что
забыл. Как у тебя хватает наглости после  всего  считать  себя  человеком,
даже если у тебя две ноги, две руки и  как  будто  голова  на  плечах?  Ты
ведешь себя, как презренный микроб, дизентерийная  амеба!  Но  даже  самое
ничтожное одноклеточное не подводит так свою подружку.
   - Согласен, я подвел тебя, - отрывисто и быстро произнес Ричард!  -  Но
знала бы ты, что произошло. Тебя бы тоже обескуражила лошадь в ванной. При
твоей любви к аккуратности и порядку...
   - О Майкл, - нетерпеливо прервала Ричарда Сьюзан,  обращаясь  к  своему
гостю. - Да не стой же ты  с  таким  видом,  будто  ты  шар,  из  которого
выпускают воздух. Благодарю тебя за ужин и концерт, все было очень мило, и
я получила удовольствие от всех твоих неприятностей, которыми ты  со  мной
так щедро поделился. Было приятно отвлечься на время от своих.  Но  теперь
будет лучше, если я поскорее найду твою книгу и выпровожу  тебя  домой.  У
меня масса дел, я буду очень занята и не смогу уделить тебе внимания, а  я
знаю, как это обижает тебя...
   Она взяла из рук Майкла свое пальто и повесила его  на  вешалку.  Держа
пальто Сьюзан в руках, Майкл настолько проникся важностью этого  действия,
что почти не замечал того, что происходило вокруг. Поэтому,  когда  Сьюзан
взяла у  него  пальто,  он  как  бы  растерялся  и  с  трудом  вернулся  к
действительности. Словно проснувшись, он удивленно перевел на Ричарда свои
большие коровьи глаза.
   -  Ричард,  я...  э-э-э...  я  прочитал  твою   статью...   в   журнале
"Постижение". Музыка и... э...
   - "Фрактальные  пейзажи"  [рекурсивная  геометрия  учитывает,  что  при
увеличении масштаба изображения увеличивается число  видимых  деталей],  -
быстро помог ему Ричард. Он менее всего  собирался  обсуждать  с  ним  его
идиотский журнал. Вернее, его бывший журнал.
   Но, кажется, именно это ему теперь грозило.
   -  Э...  да,  очень  интересная  статья...  -  продолжал  Майкл   своим
бархатным, приятным, обволакивающим голосом. - Абрисы гор, деревьев и  все
такое прочее. Рециркулирование водорослей.
   - Рекурсивные алгоритмы.
   -  Да.  Конечно.  Очень  интересно.  Но  как  неправильно,  как  ужасно
несправедливо. Я хочу сказать, неправильно для журнала. Ведь  это  журнал,
посвященный искусствам. Я никогда не позволил бы  печатать  такое  в  моем
журнале. Ни за что! Росс окончательно погубил его. Окончательно. Он должен
уйти. Должен. Ему чужды какие-либо высокие чувства, и к тому же он вор.
   - Нет, он не вор, Среда, это явный  абсурд,  -  огрызнулся  Ричард,  не
заметив, что уже был втянут в спор, несмотря на то, что зарекся  этого  не
делать. - Он не виноват в том, что ты потерял журнал. Во всем  виноват  ты
сам...
   Майкл  со  свистом  втянул  в  себя  воздух,  столь  велико  было   его
негодование.
   - Ричард, - сказал он своим самым вежливым и мягким голосом. Говорить с
ним, подумал Ричард, все равно что запутаться в парашютном шелке. -  ...Ты
не понимаешь, как важно...
   - Майкл, - тихо, но решительно не дала ему закончить Сьюзан  и  открыла
дверь. Майкл Вентон-Уикс покорно кивнул и сник еще больше.
   - Вот твоя книга. - Сьюзан протянула ему небольшой потрепанный томик  о
церковной архитектуре графства Кент. Майкл  взял  его,  пробормотал  слова
благодарности, растерянно оглянулся, словно удивился чему-то,  но  тут  же
овладел собой и молча, уже на прощанье, кивнув, ушел.
   Ричарду совсем не понравилось, что  в  обществе  Майкла  он  все  время
испытывал странное напряжение и тревогу и, когда тот  ушел,  почувствовал,
как словно гора свалилась с плеч. Он никогда не одобрял странной  симпатии
Сьюзан к Майклу, хотя она  и  пыталась  скрыть  ее  намеренной  грубостью.
Значит, именно поэтому она и грубит ему...
   - Сьюзан, что мне сказать тебе? - виновато начал Ричард.
   -  Скажи  хотя  бы  для  начала:  "Ох!"  Ты  не  доставил   мне   этого
удовольствия, когда я влепила тебе пощечину,  и,  кажется,  основательную.
Господи, почему так холодно? Зачем открыто окно?
   Она подошла к окну и опустила поднятую раму.
   - Я же тебе говорил. Я влез через окно, - объяснил Ричард.
   Что-то в его голосе заставило ее вдруг посмотреть на него  в  испуге  и
удивлении.
   - Это правда, - подтвердил он. - Все как на рекламе шоколадной фабрики,
только в руках кавалера, когда он взбирался  по  водосточной  трубе,  была
коробка конфет. - Он виновато улыбнулся.
   Сьюзан застыла в удивлении.
   - Господи, что заставило тебя сделать это? -  спросила  она  наконец  и
посмотрела из окна вниз.  -  Ты  мог  убиться!  -  Она  перевела  на  него
испуганные глаза.
   - Да, конечно, но... -  промямлил  Ричард.  -  Мне  ничего  другого  не
оставалось. Сам не знаю, как я решился, - неловко пошутил он. - Но  ты  же
отобрала у меня ключи, помнишь?
   - Мне надоело, что ты приходишь, когда вздумается,  и  опустошаешь  мой
холодильник, вместо того чтобы самому сходить в лавку. Ричард, неужели  ты
взобрался по этой стене?
   - Я во что бы то ни стало хотел быть здесь, когда ты вернешься.
   Сьюзан, все еще не веря, с сомнением покачала головой:
   - Было бы лучше, если бы ты находился здесь, когда я  уходила.  Значит,
ты поэтому вырядился в эту старую и грязную одежду?
   - Да. Неужели ты думаешь, что я в таком виде явился на  званый  обед  в
колледже св.Седда?
   - Если на то пошло, я уже не знаю,  что  в  твоем  понимании  считается
разумным поведением. - Она вздохнула и порылась в ящике  столика.  -  Вот,
это в следующий раз спасет тебе жизнь. - Сьюзан вручила  ему  ключи.  -  Я
слишком устала, чтобы сердиться, Ричард. На вечер с Майклом ушли последние
остатки моих сил.
   - Никак не могу понять,  что  ты  в  нем  нашла,  -  промолвил  Ричард,
отправляясь в кухню за кофе.
   - Я знаю, тебе он не  нравится,  но  он  очень  милый  и,  может  быть,
по-своему меланхолично  обаятелен.  В  его  обществе  невольно  отдыхаешь,
потому что он настолько поглощен собой, что ничего не требует от  другого.
Он вбил себе в голову, что я могу помочь ему с журналом.  Разумеется,  это
заблуждение. Я ничего не смогу для него сделать. В жизни,  увы,  чудес  не
бывает. Мне действительно его жаль.
   - А мне нисколько. У него в жизни все шло как по маслу.  А  теперь  вот
отняли любимую игрушку. Подумаешь, что в этом несправедливого?
   - Дело не  в  справедливости.  Мне  просто  жаль  его,  потому  что  он
несчастен.
   - Конечно, несчастен. Росс превратил  его  журнал  в  острое,  поистине
умное издание, которое теперь читают все. А что было  прежде?  Журнал  еле
дышал. Все, что Майкл делал, - это угощал кого-нибудь завтраком  и  просил
что-нибудь написать для своего журнала. Кое-как вышла  пара  номеров.  Все
это была пустая затея. Он просто тешил свое тщеславие. Не  нахожу  в  этом
ничего интересного и тем более  обаятельного.  Прости,  что  заговорил  об
этом.
   Сьюзан смущенно повела плечами.
   - Ты, мне кажется, преувеличиваешь. Хотя, возможно,  следует  держаться
от него подальше, если он намерен заставить меня сделать то, что я  просто
не могу сделать. Это слишком большая нагрузка для меня.  Ладно,  теперь  о
другом. Я рада, что у тебя был чертовски плохой вечер. Я намерена серьезно
поговорить с тобой относительно конца недели. Что ты предлагаешь?
   - А-а, я... - начал Ричард, - понимаешь...
   - Ладно, мне прежде надо проверить, что записано на автоответчике.
   Сьюзан, обойдя  Ричарда,  подошла  к  столику  с  телефоном.  Прослушав
несколько  секунд  послание  Гордона   Уэя,   она   неож