любимая мелодия... Давайте потанцуем!

Он взглянул через ее плечо в огромный зал.

- Она в самом деле очаровательна, - пробормотала она, с искренним вос-
хищением  глядя  на его жену.  - Ты просто несправедлив к ней.  Должно
быть, ты слепой. Как мог ты когда-то предпочитать меня...

Она замолчала. Кажется, в первый раз в жизни она была искренней.

Он быстро огляделся.  Флоренс танцевала с партнером и прошла  в  танце
мимо входной двери.  Она не смотрела в их сторону. Может быть, она ви-
дела их еще до этого.  Во всяком случае,  она может увидеть их в любой
момент.

Пот выступил у него на лбу.

- Давай урегулируем денежный вопрос, - быстро предложил он.

Она ответила  ему  странным  образом.  Вытащила свой слегка надушенный
платок и нежно вытерла ему лоб.

- Постой здесь минутку, - попросил он, - и не заговаривай ни с кем.

- Я не имею привычки делать это,  пока меня не представят,  - возмути-
лась она. - Все же скажи, как мне назваться, на случай...

- Ты - знакомая Боба Мэллори.  Он сидит там полупьяный.  Он не обратит
на тебя внимания, даже если вдруг ты предстанешь перед ним.

Быстро покинув ее,  он поспешно вошел в библиотеку и  запер  за  собой
дверь.  Затем открыл вделанный в стену сейф и достал из него пачку де-
нег.  В пачке была ровно тысяча долларов.  Спрятав деньги в карман, он
дрожащей рукой выписал на ее имя чек на остальные 500.

Потом отпер дверь и вернулся в зал.  Он нашел ее там, где оставил. Те-
перь она сидела за столиком, оставаясь неопознанной.

- Быстро дай твою сумочку, - сказал он приглушенным голосом.

Положив в нее чек и деньги, он вернул сумочку.

- И теперь...

Его взгляд многозначительно обратился к двери.

Она с достоинством поднялась. Слуга подал ей накидку из куницы.

- Этот вечер мог быть очаровательным,  - обратилась она к Стрикленду с
наигранным сожалением. - И я так старательно к нему нарядилась.

- Гаррис, - сказал он, - вы вызвали для дамы такси?

Мгновением позже она уже стояла у выхода.

- За это ты заплатишь мне своей жизнью, - гневно пообещал он.

Он был уже в спальне, когда Флоренс еще провожала гостей.

Сняв свой пиджак,  он надел спортивную куртку.  Затем, подойдя к пись-
менному столу, он выдвинул ящик и достал оттуда пистолет. После случая
взлома  они  постоянно  хранили его здесь вот уже шесть лет.  Он сунул
оружие в карман.

Она появилась в комнате, такая свежая и очаровательная, словно не про-
вела вечер в компании, словно не заметила непрошенную гостью.

- Ну, милый? - приветливо улыбнулась она.

Проходя через комнату,  она сняла с себя бриллиантовое колье и держала
его в руке.

- Как ты смотришь на это?  - продолжала она. - Разве это не было нашим
большим успехом?

- Что? - рассеянно спросил он.

Она снисходительно улыбнулась.

- Сегодняшний вечер, милый.

Сегодня он не мог выносить ее хорошего настроения.

- Бог мой, сегодняшний вечер!

Он содрогнулся.

- К концу его ты стал не очень-то занимательным собеседником.

- Моя голова, - оправдывался он. - Она разламывается.

- Почему ты не примешь аспирин?

- Аспирин мне тоже не...

Она закончила фразу за него:

- Аспирин тебе не может помочь, не так ли?

Он отвел глаза в сторону.

"Что она имела в виду?  Что она знает? Видимо, не знает ничего особен-
ного... Видимо, ничего не знает". Это заговорила его нечистая совесть.

Она сняла вечернее платье и скользнула в ночную рубашку.

Вдруг он заметил,  что в какой-то момент она что-то делала за письмен-
ным столом. Когда это дошло до его сознания, она уже отошла от стола.

- Что тебе, между прочим, нужно в столе? - резко спросил он.

- Что такое?  Я кое-что туда положила, - неопределенно ответила она. -
Разве я не имею права пользоваться ящиком своего собственного письмен-
ного стола?

Она могла  не  заметить,  что пистолета там нет,  иначе она что-нибудь
сказала. Какой-нибудь намек, хотя бы одно слово. Но она ничего не ска-
зала.

Она не  заметила небольшой выпуклости на его брюках.  Она всецело была
поглощена своими мыслями. Вероятно, вспоминала вечер со всеми его под-
робностями. Это свойственно всем женщинам.

Он взялся за ручку двери.

- Я хочу побыть немного на свежем воздухе, - сказал он, - иначе у меня
может не пройти головная боль.

Она не возражала.

- Не забудь взять ключ,  милый,  - как всегда сказала она. - От сегод-
няшней работы прислуга устала до смерти.

- Я не буду тебя беспокоить, - сказал он, подойдя к ней.

- Спокойной ночи, - сказала она и поцеловала его в щеку.

Он отошел от нее,  но поздно. Кончики ее пальцев слегка коснулись того
места,  где лежал пистолет. Так осторожно, что это не дошло сначала до
его сознания.

Она никак не реагировала. Возможно, приняла пистолет за портсигар, ко-
торый он часто носил с собой.

Бросив мимолетный взгляд, он увидел, что портсигар лежит на письменном
столе.  Она не проследила за его взглядом. Она подошла к кровати и от-
кинула покрывало. Она улыбалась и даже перед сном была свежей и очаро-
вательной. Возможно, она мысленно еще видела своих гостей.

В виде заключительного пожелания спокойной ночи,  она послала ему воз-
душный поцелуй.





Он быстро спустился по широкой лестнице.  В зале он  заметил  кое-что,
напоминающее о вечере,  который,  как теперь ему казалось,  уже давным
давно прошел.  Недопитый бокал шампанского стоял на столике возле сте-
ны, а рядом пустой стул. Это, должно быть, был ее стул, на котором она
сидела, дожидаясь его. Он никак не мог вспомнить, держала ли она в ру-
ке бокал шампанского, однако она могла его у кого-нибудь попросить.

Внезапно в порыве гнева он схватил этот бокал и допил остатки шампанс-
кого. Он выпил за ее смерть из принадлежащего ей бокала.

Сильный ветер пронесся через зал из открытой двери.  Он вышел  из  до-
ма...

Он шел  медленно и бесшумно.  Достав ключ,  который она так давно дала
ему, он бесшумно отпер дверь.

Он хорошо знал, где ее спальня, и мог найти ее в темноте. Войдя в гос-
тиную, он включил свет. Комната осветилась великолепной люстрой, кото-
рую она так любила.

Он прекрасно знал эту квартиру.  Когда-то раньше это было  его  вторым
домом.  Или, вернее, его настоящим домом. Удивительно, как все измени-
лось.

Зеркальная дверь спальни была приоткрыта.  Он открыл ее и заглянул ту-
да.  В спальню проникало достаточно света из гостиной и можно было все
детально рассмотреть.

Она лежала в постели и спала, повернувшись на правый бок, спиной к не-
му.  Ее невинный облик, ничуть не подозревающий, что ее ожидает, снова
возбудили его ненависть.  Накидка из куницы была небрежно повешена  на
спинку стула, а белое платье висело на вешалке на дверце шкафа.

Воздух был полон тяжелым запахом ее духов. Однажды она сообщила ему их
название - "Стикс".  О цене их она не упоминала,  но он хорошо ее знал
по бесчисленным счетам.  Тем самым бесчисленным счетам, оплату которых
он с некоторого времени приостановил.  Тогда-то и началось это настоя-
щее вымогательство.

Некоторое время  он  смотрел  на нее,  все более подогревая свою нена-
висть. Потом с холодным расчетом он спокойно расстегнул пуговицы курт-
ки,  в которой лежал пистолет,  снял ее, сложил и аккуратно положил на
стул.

Затем он спустил жалюзи на окнах для того,  чтобы на  улицу  проникало
меньше шума, и подошел к ее кровати. Она все еще лежала спиной к нему.
Расстегнув пряжку,  он снял с себя ремень. Затем взял его правой рукой
за пряжку, как за рукоятку.

Быстрым движением он сдернул одеяло. Ее прекрасно сложенное тело лежа-
ло перед ним в полутени его фигуры.

Его лицо исказилось, и он поднял ремень высоко над головой. Так посту-
пить с этой женщиной. Она это заслужила, ей придется перенести это на-
казание.

Удары зазвучали, как медленные ритмичные рукоплескания. Снова, снова и
снова,  быстрее,  быстрее и быстрее.  По ее изогнутым плечам, затем по
спине, наконец по бедрам. Белые полосы появлялись от каждого удара.

Она оставалась неподвижной.

Внезапно его пылающий ненавистью взор затуманился.  Внезапно он понял,
что она даже не вскрикнула, не попыталась вскочить. Что-то произошло с
ней уже давно.

Он бросил ремень на пол.  Наклонившись над кроватью,  он схватил ее за
волосы и повернул голову. Голова повернулась необычайно легко. Она по-
вернулась, а тело осталось неподвижным. У нее была сломана шея.

Он избивал мертвую...

Пока он поднимался по широкой лестнице,  его тень все время  следовала
за ним по стене.  Она обгоняла его,  поднималась над ним, угрожающая и
обвиняющая.  Он прикрыл ладонями глаза, спотыкаясь в непостижимом мра-
ке, добрался до спальни и вошел в нее.

Тень его больше не преследовала.  Она осталась подстерегать его снару-
жи, за дверью.

Он глубоко вздохнул и запер дверь.

Флоренс, казалось,  спала.  Свет был выключен.  Ее голова покоилась на
подушке в том же положении,  в каком он ее оставил. Глаза ее были зак-
рыты. Дневной свет струился серебристыми полосками через ставни окон.

Он положил на место пистолет, обернувшись и украдкой посмотрев на нее.
Она спала, ее веки не двигались.

Он отправился в ванную,  дрожащий от нервного напряжения.  Вытер поло-
тенцем лоб и сел на край ванны.  Там он побыл совсем немного  в  тупом
ужасе,  наконец начал раздеваться. Снял куртку, галстук, рубашку расс-
тегнул только до ремня.

Спать, спать,  он должен спать, это единственное средство освободиться
от ужасного кошмара... Спать! Но сну не прикажешь придти.

Открыв домашнюю аптечку,  он достал таблетки снотворного. Он вытряхнул
себе на ладонь две,  затем три таблетки и поднес руку  ко  рту.  Затем
вдруг  с отвращением отбросил пилюли.  Такого рода сон ему не поможет,
не освободит его от ужасного гнета.

Он один вообще не сможет с этим справиться.  Он  не  может  оставаться
один. Ему нужно с кем-то поговорить... Он должен поговорить с Флоренс.

Без сомнения, сюда придут полицейские. Она должна ему помочь.

Он вернулся в спальню. Серебристые полоски из окна стали шире.

- Флоренс! - произнес он, задыхаясь. - Флоренс!

- Ты хочешь мне что-то сказать?

Это был, пожалуй, не вопрос, а скорее утверждение.

- Да, да. Ты можешь меня выслушать, Флоренс?

Он сел на край ее кровати.

- Ты уже совсем проснулась и можешь меня выслушать?

- Да, я проснулась, - последовал лаконичный ответ.

- Эта женщина...

Он замялся, не зная, как продолжать.

- Вчера  вечером  здесь  была  одна женщина.  Я не знаю,  видела ли ты
ее?...

Она улыбнулась слегка иронически.

- Мельком.  Платье от Хетти Карнеджи,  белое, стоимостью от ста до ста
пятидесяти долларов... Я предполагаю, конечно, что оно было куплено на
последней распродаже еще в прошлом сезоне.  Туфли с Пятой авеню... Во-
обще, очень хороший вкус, даже превосходный вкус, но...

Она покачала головой и наморщила нос.

- ... но подо всем этим - дешевка. Она может стараться сколько угодно,
но с этим ничего не поделаешь. Она выглядит лет на 35 и только в самом
лучшем случае ей можно дать 28.

"Ей и в самом деле 28", - чуть не выпалил он, но во время спохватился.
Возможно, на самом деле ей было 35.

- Ее парфюмерия,  видимо,  марки "Стикс" или ей подобной.  Приторная и
тяжелая.

Он безмолвно вытаращил глаза.

- Да, Хью, полагаю, я знаю, что ты думаешь.

Она закурила сигарету, словно хотела дать ему время собраться с мысля-
ми. Она предложила и ему сигарету, но он отказался.

- Я...  эх...  я не знаю, как тебе объяснить, Флоренс... Это была одна
связь, о которой тебе неизвестно.

Она снова иронически улыбнулась.

- Я должна тебе и дальше помогать, Хью?

Стряхнув пепел с сигареты, она глубоко затянулась и обратила свой взор
задумчиво вверх, словно пыталась собраться с мыслями.

- Ее зовут Эстер Холлидей.  Она живет  на  Феррегат-драйв,  номер  24.
Квартира 7-Д. Она платит за нее 105 долларов в месяц. Телефон Берфильд
71-76. Она вошла в твою жизнь, или, как это лучше сказать, стала твоей
любовницей...  гм...  около четырех лет назад, пожалуй, даже чуть-чуть
раньше.  Я не ясновидящая, Хью. Я не могу точно назвать день, когда ты
с ней познакомился, даже не могу точно назвать месяц. Это было весной.
Весенние мечты одного старого господина...

Она шутливо пригрозила пальцем.

- Ты любил ее в продолжении трех лет. Последние полтора года ты ее уже
не любил, однако был слаб и поддерживал ее материально.

Он сделал совершенно очевидный вывод:

- Итак, ты знаешь все. Ты знаешь об этом все.

- Уже с год,  - коротко сказала она и раздавила сигарету.  - И что же?
Что следует из этого?  Почему-то вдруг заговорила твоя  совесть?  Нет,
этого не могло произойти. Это не из хороших побуждений.

- Флоренс, я к тебе обратился, чтобы...

Но она на этот раз не стала ему помогать.

- ... потому что она умерла.

- Я знаю.

- Ах, Флоренс! - простонал он и весь поник.

Казалось, он обессилел от того, что собирался рассказать ей об обстоя-
тельствах,  которые она уже прекрасно  знала.  Теперь  ему  оставалось
признаться в немногом.

- Это было так очевидно,  - вскользь заметила она. - Спортивная куртка
поверх вечерних брюк... Выпуклость на этой куртке. Пистолета не оказа-
лось в ящике стола... Знаешь ли, ты не очень-то ловко работаешь...

И затем добавила деловым тоном:

- И ты это сделал?

Он рассеянно посмотрел на нее.

- Я только сделала вывод из твоих сообщений, Хью. Все улики говорят за
это. И несмотря на это, ты кажешься таким испуганным, что я...

Он наклонился вперед, закрыл лицо руками и, задыхаясь, проговорил:

- Она была уже мертвая.  Я нашел ее мертвой на ее постели.  Кто-то  ее
убил - я не знаю, кто он, знаю только, что я не убивал ее...

Она обняла его и матерински похлопала его руками.

- Разумеется, ты этого не делал. Разумеется, не ты.

Он поднял голову. Он вдруг оживился, будто его осенила какая-то мысль.

- Я могу это доказать.  Конечно,  я могу доказать, что я не убивал ее.
Подожди минуту, где это...

Он вскочил, бросился в ванную и вернулся со своей курткой.

- Здесь! Здесь она! Я нашел это в ее комнате.

Он протянул ей лист бумаги! Она прочитала записку вслух:

"Ну, как вы теперь себя чувствуете, мистер Стрикленд?"

Флоренс всегда соображала немного быстрее его.

- Ты должен был оставить ее там,  где нашел,  а не приносить сюда,  ее
никто не увидит.

- Но я не хотел, чтобы мое имя...

Вдруг ей в голову пришло иное соображение.

- Может быть, это тоже не плохо. Да, возможно, это верно. Но что хоро-
шего даст тебе эта бумажка?  Думается мне, что теперь она потеряла для
тебя значение при любых обстоятельствах. Если будет необходимо, ты мо-
жешь ее показать.  Но ты не должен придавать ей большого значения, так
как ты не можешь доказать,  что нашел бумажку в ее комнате.  Ты только
можешь доказать,  что она не тобой написана,  но найти ее ты  мог  где
угодно. Но теперь это поздно.

Увидев его полное отчаяние, она поспешно добавила:

- Но  и  без  этой бумажки ты в безопасности.  Тебе не могут приписать
убийство,  так как ты его не совершал. Это привело бы к судебной ошиб-
ке, а судебные ошибки случаются очень редко.

- Но они могут придти сюда. Они будут задавать вопросы...

Она неторопливо кивнула.

- Они будут разузнавать о ее прошлом. А ты поддерживал с ней связь до-
вольно долго.

- Флоренс, ты должна мне помочь! Неважно, что они разузнают о ее прош-
лом...  Это не так важно.  Если бы только мы смогли помешать им узнать
кое-что о сегодняшней ночи...  Понимаешь, этот большой бал, который ты
сегодня давала...  Это превосходное алиби! Весь вечер и до конца я был
на людях и десятки людей видели меня,  Флоренс. СЕГОДНЯ НОЧЬЮ Я НИКУДА
НЕ  ВЫХОДИЛ  ИЗ ДОМА после ухода гостей.  Я не переступал порога дома,
понимаешь? Флоренс, ты не должна подводить меня под удар... Ты поддер-
жишь меня? Моя единственная надежда на тебя!

- Я твоя жена, Хью, - ответила она. - Ты разве забыл это? Я твоя жена.

Она посмотрела на него нежным и преданным взглядом.

Он положил голову на ее плечо и с долгим вздохом выключил освещение.

Она нежно гладила его рукой по волосам.  Все прощая и все понимая, она
утешала его со всей преданностью, на какую способна женщина.





Эстер Холлидей умерла в ночь со среды на четверг.  Ни в четверг,  ни в
пятницу  ничего не произошло.  Было только краткое сообщение в газете,
холодными словами,  черным по белому.  Наконец,  в субботу  взорвалась
бочка с порохом. На пороге их квартиры стоял какой-то мужчина.

- Проводите его сюда,  - сказал Хью Гаррису.  - Или нет, подождите ми-
нутку.

Он сидел за своим столом,  сделав вид, что перебирает бумаги. Нет, это
выглядит неестественно. Он пересел в удобное кожаное кресло, откинулся
на спинку,  положил ногу на ногу. Потом снова встал, взял с полки кни-
гу, выдвинул ящик, достал сигару и вернулся в кресло.

- Так... Ну, можете его пригласить.

Мужчина не  произвел особого впечатления.  Он был высокий и худой,  со
впалыми щеками. Он представился, как мистер Камерон.

- Мне очень жаль,  что я должен вас побеспокоить,  мистер Стрикленд. Я
из полиции. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

- Присаживайтесь,  -  предложил ему Стрикленд.  - Нет,  я нисколько не
возражаю.

Мужчина сел,  сильно наклонившись вперед. Он робко оглянулся, смущенно
посмотрел на Стрикленда, затем откашлялся.

"Великий Боже, - подумал тот, - чего же я так боялся?"

- Хотите сигарету?

Он протянул своему посетителю пачку сигарет и чиркнул зажигалкой.

- Что за вопросы хотите вы мне задать?

Мужчина вздрогнул, словно испугался, что забыл, о чем хотел спросить.

- Ах да,  извините.  Скажите, вы знаете... вы знали одну женщину, одну
даму... по имени Эстер Холлидей?

- Да, я знал ее, - быстро ответил он.

- Хорошо знали?

- Так хорошо,  как мужчина может знать женщину.  Как видите,  я говорю
совершенно откровенно об этом.

Затем он добавил:

- Но это было когда-то. С того времени прошло уже полтора года.

Мужчина смущенно крутил свою сигарету.

- Она умерла, вы знаете это?

- Она была убита, - поправил его Стрикленд. - Я прочитал об этом в га-
зете.

- Вы случайно не виделись с ней в последнее время, мистер Стрикленд?

- Нет.

- Когда вы видели ее в последний раз?

- Года полтора назад, как я уже говорил.

- Ох! - и прибавил к этому: - Ну...

Это прозвучало так, словно он выдохся, как перестоявшее пиво.

- В таком случае...

Очевидно он не знал, что еще сказать, и встал.

Стрикленд тоже поднялся и с рассеянным видом положил книгу на стол.

Мужчина нервно перебирал пальцами,  как человек, который не знает, как
закончить разговор. Затем он обратил внимание на книгу.

- Новая?

- Напротив, - ответил Стрикленд, - довольно старая.

- Я подумал так, потому что некоторые страницы еще не разрезаны...

- Я еще так далеко не зашел.

- В таком случае обязательно нужно возможно быстрее отвечать на вопро-
сы.

Камерон провел ногтем большого пальца по краю первой страницы. Следую-
щие три или четыре страницы прилипли к ней.

Он закрыл книгу и вышел из дома.





Они собирались ложиться спать.  Он сидел на корточках на краю кровати,
скрестив руки и устремив на пол полный отчаяния взор.

Она сидела за туалетным столиком и занималась косметикой.

- Как выглядели ее руки? - вдруг спросила она. - Ее руки, я имею в ви-
ду.

Он знал,  что она имела в виду.  Он скривил лицо и провел рукой по гу-
бам, словно хотел избавиться от дурного вкуса во рту.

- Тебе неприятно,  что я об этом спрашиваю?  -  тактично  осведомилась
она.

- Нет,  - вздохнул он. - Я и без этого все время думаю о ней. Ее руки,
Бог мой, такие же, как и все женские руки... мягкие и белые.

- Нет,  я имею в виду, как лежали они? Как она держала их? Ты говорил,
что у нее был поврежден затылок.

Только теперь он понял ее.

- Они были у нее наверху, примерно так.

Он показал ей.

- Она  хотела защитить свою шею или,  пожалуй,  пыталась освободиться.
Пальцы у нее были скрючены, сло